Выступление Добы на День Победы

Этот великий праздник мы отмечаем , как всегда,
 со слезами на глаза. Отдаем дань памяти погибшим и вспоминаем тех, кто тяжело пострадал на фронте.

Одним из таких был поэт Сергей Орлов,командир взвода тяжелых танков.  Он был тяжело ранен и горел в танке, особенно пострадало его лицо. Настолько, что родная мать не смогла его узнать , когда он вернулся домой. Любимая девушка от него отказалась. Поэт пишет:

Вот челоаек, он искалечен,

В рубцах лицо. Но ты гляди

И взгляд испуганно при встрече

С его лица не отводи.

Он шел к победе, задыхаясь,

Не думал о себе в пути,

Чтобы она была такая:

Взглянуть — и глаз не отвести!

















С глубокой грустью звучат слова поэта Александра  Твардовского :






Я знаю,никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В то, что они - кто старше, кто моложе -

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь,-

Речь не о том, но все же, все же, все же...

Это короткое стихотворение написано в 1968 году, через 23 года после окончания войны.  Поэта всю жизнь мучала мысль о том, что если бы он воевал, как все солдаты, то, возможно, он этим он кого- нибудь спас бы от смерти. Ведь его самого могли бы убить, но другой остался бы жить.


Стихотворение поэта Юрия Кузнецова называется ПАМЯТЬ. В нем поэт вспоминает отца, который погиб на фронте до рождения сына- 1Юрия:




Шел отец6,  шёл отец невредим

Через минное поле.

Превратился в клубящийся дым —

Ни могилы, ни боли.

 

Мама, мама, война не вернёт…

Не гляди на дорогу.

Столб клубящейся пыли идёт

Через поле к порогу.

 

Словно машет из пыли рука,

Светят очи живые.

Шевелятся открытки на дне сундука —

Фронтовые.

 

Всякий раз, когда мать его ждёт,;—

Через поле и пашню

Столб клубящейся пыли бредёт,

Одинокий и страшный.





Александр Твардовский так описывает свои чувства в день ПОБеды.

Я очень люблю это стихотворение, и при его чтении
никогда не могу сдержать слезы:










В тот день, когда окончилась война

И все стволы палили в счет салюта,

В тот час на торжестве была одна

Особая для наших душ минута.



В конце пути, в далекой стороне,

Под гром пальбы прощались мы впервые

Со всеми, что погибли на войне,

Как с мертвыми прощаются живые.



До той поры в душевной глубине

Мы не прощались так бесповоротно.

Мы были с ними как бы наравне,

И разделял нас только лист учетный.








 

И только здесь, в особый этот миг,

Исполненный величья и печали,

Мы отделялись навсегда от них:

Нас эти залпы с ними разлучали.









Внушала нам стволов ревущих сталь,

Что нам уже не числиться в потерях.

И, кроясь дымкой, он уходит вдаль,

Заполненный товарищами берег.






Вот так, судьбой своею смущены,

Прощались мы на празднике с друзьями.

И с теми, что в последний день войны

Еще в строю стояли вместе с нами;


И с теми, что ее великий путь

Пройти смогли едва наполовину;

И с теми, чьи могилы где-нибудь

Еще у Волги обтекали глиной;




И с теми, что под самою Москвой
В снегах глубоких заняли постели,
В ее предместьях на передовой
Зимою сорок первого;
                и с теми,

Что, умирая, даже не могли

Рассчитывать на святость их покоя

Последнего, под холмиком земли,

Насыпанном нечуждою рукою.


Со всеми - пусть не равен их удел,-

Кто перед смертью вышел в генералы,

А кто в сержанты выйти не успел -

Такой был срок ему отпущен малый.










      














И нам уроки мужества даны

В бессмертье тех, что стали горсткой пыли.

Нет, даже если б жертвы той войны

Последними на этом свете были,-



Смогли б ли мы, оставив их вдали,

Прожить без них в своем отдельном счастье,

Глазами их не видеть их земли

И слухом их не слышать мир отчасти?

















Что ж, мы трава? Что ж, и они трава?

Нет. Не избыть нам связи обоюдной.

Не мертвых власть, а власть того родства,

Что даже смерти стало неподсудно.




К вам, павшие в той битве мировой

За наше счастье на земле суровой,

К вам, наравне с живыми, голос свой

Я обращаю в каждой песне новой.


Вам не услышать их и не прочесть.

Строка в строку они лежат немыми.

Но вы - мои, вы были с нами здесь,

Вы слышали меня и знали имя.



В безгласный край, в глухой покой земли,

Откуда нет пришедших из разведки,

Вы часть меня с собою унесли

С листка армейской маленькой газетки.




Я ваш, друзья,- и я у вас в долгу,

Как у живых,- я так же вам обязан.

И если я, по слабости, солгу,

Вступлю в тот след, который мне заказан,


Скажу слова, что нету веры в них,


То, не успев их выдать повсеместно,

Еще не зная отклика живых,-

Я ваш укор услышу бессловесный.

Суда живых - не меньше павших суд.

И пусть в душе до дней моих скончанья


Живет, гремит торжественный салют

Победы и великого прощанья.