Поэты, поглощённые войной - Кость Герасименко

 







          КОНИ

     Над синими над терриконами
     Плывут и плывут журавли...
     Ой, били, ой, били кони
     Копытами в грудь земли.

     Ой, били, ой, крепко били,
     Грозой летя над землёй,
     И пылью густой покрыли
     Давно уже образ твой.

     Так вот, задремали детки.
     И тихо я выйду в сад,
     Где дымом зелёным ветки,
     Покачиваясь, висят.

     Я выйду туда и стану.
     Я стану. А где же ты?
     Шатаясь, в тумане пьяном
     И клёны плывут, и кусты...

     Ой били, ой, били кони
     Копытами по земле...
     Куда-то, неугомонный,
     Навеки ушёл твой след.

     Но вижу и ныне - над шляхом,
     Над яром в степи глухой
     Шальная твоя папаха
     Горит боевой звездой.

     То ж я её так пришила,
     То ж ласково гладила я,
     Чтоб лучше, чем у Ворошилова,
     Папаха была твоя.

     И ты проскакал, желанный,
     Под тихим моим окном...
     Вот-вот и сейчас ты глянул,
     Сейчас - как давным-давно...

     И все говорят поныне:
     Чуть снег растаял весной,
     Ты славу над Доном синим
     С моею пронёс звездой.

     Ждала я... И замуж вышла.
     И там, где впервые след
     Оставил ты свой, - там вишня
     Цветёт уж тринадцать лет.

     Когда-нибудь сяду в светлице,
     Где планы и сизый дым,
     Где голубые петлицы
     И молодые сады.

     И блещут бумаги на солнце,
     Великим рассказом полны
     О том, как летела конница
     По далям родной страны.

     1935


          *****

     Протаивают дороги,
     Качаются гнёзда на ветвях,
     Поёт половодье в оврагах,
     Как песня простая твоя.
     Уже в голубом поднебесье
     Журчит  журавлиная песня,
     И я утверждаю,
     Что чудом
     И счастьем наполнится день.

     1938


          *****

     Школу, детство, купанье
     Не вызову в памяти заново.
     Но, заслышав курлыканье
     Первых в году журавлей,
     О тебе только вспомню одной,
     Постаревшей
     На белой,
     Ромашкой покрытой,
     Земле.

     Близорукая, добрая...
     Вижу тебя в новом свете -
     Вот мы снова склонились
     Над школьными партами. Дети.
     Сколько милых морщинок
     Струится с родного лица!
     Разве их перечтёшь?
    
     Вот в углу старый барский рояль,
     Только струны молчат.
     Сад. Дорога.
     И за школою тихо, ни звука.
     А хотелось бы выйти, и ждать,
     И услышать, как двери
     Скрипят.

     1940


     ИЗ ФРОНТОВОГО БЛОКНОТА

     Батареи всю ночь грохотали,
     А когда занялась заря,
     Мы раскрыли и перечитали
     Милый сердцу том "Кобзаря".
     . . . . . . . . . . . . .
     Батареи гремят, негодуя...
     Край родимый, с прижатым к груди
     "Кобзарём" вновь к тебе иду я,
     С гордым словом родимым. Жди!..

     1941


Константин Михайлович Герасименко погиб в сентябре 1942 года.

В боях на Южном фронте от тяжёлого ранения.