Последняя жизнь Владимира Ленского

                Последняя жизнь Владимира Ленского

          Моё настоящее имя - Владимир Ленский (В. Л.). Это обо мне: "Паду ли я стрелой пронзённый? Иль мимо пролетит она?". Это мы с Жекой Онегиным стрелялись. Только он меня не убил. Ранил. Потом я долго лечился по заграницам. История долгая, мутная, но интересная. Могу рассказать. Только никто не верит. А зря! В этом мире всё возможно.

          Санька Пушкин всё видел сам, был нашим с Жекой дружбаном. Ему легко было, сукиному сыну, так красиво всё описать. А дальше...
 
          Так вот, лечился я в Неаполе. Там встретил одну милую даму, звали её Элеонора Маццолини (E. M.). А настоящее имя её было Елена Макропулос (E. M.), дочь известного греческого лекаря. Того самого, который придумал средство для вечной жизни. Елена полюбила меня всей душой и дала мне флакон с этой жижей.
 
          Время шло. Жить вместе вечно - ужасная скука. Мы расстались. Я уехал в Россию, где под именем Владимира Ленина (В. Л.) наворотил большую кучу дерьма. Когда это выяснилось, и надо мной стали сгущаться тучи, я подкинул им психически больного двойника, а сам смылся в Германию. До сих пор у них в мавзолее на главной площади страны лежит мордовско-жидовское чучело, и до сих пор многие из них ему поклоняются!

          В Германии я объявился под именем Вильгельма Лея (опять В. Л.). Увлёкся идеями ефрейтора Шикльгрубера. Он не такой дурак, каким его сейчас  представляют. Его идеи быстро овладели массами и сплотили великий германский народ. Это я создал Sturm Abteilung (SA), это я помогал ему очищать нацию от неполноценных неарийцев. Но, как бывает со всеми тиранами и диктаторами, он, в конце концов, начал избавляться от верных друзей и соратников. Предвидя "ночь длинных ножей", я опять подсунул им двойника, которого благополучно уничтожил отряд СС, ликвидировав вместе с ним и всё славное воинство СА. А я тихонько перебрался в Польшу, где меня ждала Ева Маревська (Е. М.). Она приготовила мне документы на имя Вацлава Лещинського (В. Л.), и до 1 сентября 1939 г. мы вели относительно спокойную жизнь обывателей.
 
          А в тот злополучный, но исторический день я опять столкнулся с шизоидным фюрером. Ади напустил на Польшу свои полчища, и мне пришлось выбирать. Бежать к спокойной жизни не хотелось, за годы скитаний я привык к авантюрам и приключениям. И я организовал движение сопротивления. Мы вяло сопротивлялись до 1944 года, когда великая и лихая русская орда подошла к Варшаве. Не дожидаясь их штурма, 1 августа мы подняли восстание. Шансов на успех не было, я бросил в бушующую топку войны практически всё население Варшавы. Но таков был мой авантюрный характер, иначе я поступить не мог. В самый последний момент, когда сопротивление было подавлено и последних восставших добивали на улицах доблестные немецкие воины, 1 октября я ушёл через подвалы и подземный ход на окраину Варшавы. Там меня ждала танкетка, и я пустился в дальний путь. Война для меня окончилась. Моя Елена уже подготовила новую жизнь и ждала меня в  Палестине.

           Да-да, мы решили поселиться в «земле обетованной». Она сделала документы на имена Евы Миних (Е. М.) и Вульфа Левитана (В. Л.). Особого выбора не было. Мы начали стареть. Необходимо было вновь принимать эликсир и начинать новую жизнь в местах, где нас никто не мог узнать. В Америку ехать не хотелось, суетная жизнь не для нас. Мы хотели участвовать в великих делах, при этом оставаясь в тени. В Америке же любое нестандартное поведение принесло бы нам совершенно ненужную известность, привлекло бы к нам опасное внимание. Не могли мы уехать и в Японию по одной очень простой причине. В завещании Макропулоса было ясно сказано, что наши имена во всех новых жизнях должны начинаться на буквы наших настоящих имён. Иначе средство потеряет свою силу. А в японском языке нет ни буквы, ни звука «Л»! И я не смог бы там начинать новую вечную жизнь. Ту жизнь, которая мне нравилась, но смысла которой я тогда ещё не осознавал.

           Жизнь в Палестине была скучна и противна. Мы принимали активное участие в создании нового еврейского государства Израиль. Фамилию свою я выбрал не случайно, она указывала на принадлежность к самому главному колену сынов Израиля, колену первосвященников – левитов. Это открывало мне доступ в самые высокие круги еврейских переселенцев. В 1948 году, когда мы провозгласили новое независимое государство, я вдруг понял, что творится в моей душе, почему она отторгает всю окружающую реальность. Бесконечные стычки с арабами, бесконечный еврейский обман, возведённый в норму жизни… Моя генетическая память постоянно указывала мне на несовместимость жизни с евреями и отторгала меня от их общества. К этому времени я прочёл, Талмуд, Тору и Каббалу. А поскольку я принадлежал к колену первосвященников, меня ознакомили и с секретной частью Каббалы, неизвестной непосвящённым и неевреям. О, Боги! Моя славянская языческая душа не вынесла этого! Более мерзкой, человеконенавистнической и двуличной религии я не встречал ни до, ни после того! Мне было всё противно. И эта гнусная религия, и этот своеобразный до тошноты народ, и их мерзкие обычаи, и их нахальные гнусные раввины, везде сующие свой нос и постоянно указывающие, что делать, и эта выжженная палящим солнцем голая скалистая земля, и их мёртвое Мёртвое море! Моя русская душа рвалась на родину, домой, к славянам – самым добрым, самым боголюбивым детям Солнца! Я рвался на просторы Сварога, Перуна, Свентовида, Крышня, Лады и Велеса! Я скучал по Змею Горынычу, Бабе Яге и Лешему! Я хотел искренних улыбок, тёплых взглядов, братских взаимоотношений и настоящей всепоглощающей любви без каких-либо прагматичных брачных контрактов и внезапных «деловых» разводов! Луга, леса, реки, грибы, травы, запах свежего сена… Блакитное небо вверху, жовтое поле спелой пшеницы внизу! Я мечтал сделать это флагом земли русской!

            Елена не понимала меня, ведь она была гречанкой. Мы прожили с ней ещё одну земную супружескую жизнь, надоели друг другу, и нужно было сделать паузу. Мы решили расстаться. Она осталась в Палестине, а я подался в матушку-Россию…

            Вульф Левитан скоропостижно скончался и был похоронен в пригороде Иерусалима. Это было непросто. С моей ярко выраженной славянско-половецкой внешностью найти для этой церемонии двойника было сложно. Но моё исчезновение должно было выглядеть безукоризненно, и я постарался.

            В это же самое время в далёкой сибирской тайге появился некто Василий Лыков (В. Л.). Ему было лет под 50. С ним была молодая девушка Анастасия, которую Василий выдавал за свою дочь. Теперь Ленский имел всё, о чём мечтал. Его заимку окружали столетние звенящие кедры, сочные травы на лугах доходили до пояса, радовало обилие зверя и множество рыбы в быстрой таёжной речке, исправно носили мёд трудолюбивые пчёлки, огород давал хороший и разнообразный урожай…  А главное – до ближайшей цивилизации было больше трёх тысяч вёрст, и добраться до неё не было никакой возможности. Жизнь текла плавно и размеренно в полном единении с природой. Никто не мешал Василию в долгие дни и ночи размышлять о смысле жизни, об отношении с Богами.       

            Вглядываясь ночами в глубины Космоса, Лыков вдруг осознал, что он нарушает Божественный закон реинкарнации, и проживает другие жизни сам, по своему хотению, без всякого на то разрешения Сверху. С того момента в его молитвах была только одна просьба к Святому Триглаву – простить его и разрешить прожить свою собственную жизнь Владимира Ленского с самого начала. Он объяснял Богам, что первую свою жизнь в XIX веке, упомянутую Пушкиным, он прожил зря, проматывая её драгоценные мгновения, и не принеся никакой пользы человечеству. И Боги вняли его молитвам. И Боги дали ему знак.

            Однажды ранним утром Василий услышал какой-то шум и людские голоса, от которых уже успел отвыкнуть. На его заимку случайно наткнулись геологи. В скором времени на вертолётах налетели какие-то люди с фото и кинокамерами, и через неделю все газеты Советского Союза на все лады смаковали таёжную жизнь сибирских отшельников. Лыков понял, что это – знак Божий, разрешение на то, о чём он страстно просил Богов последние 10 лет. И он стал готовиться…
    Анастасия, выросшая с Василием в тайге, была удивительной женщиной. Она понимала язык птиц и зверей, могла в зимнюю стужу спать в берлоге вместе с огромным, диким медведем, она могла голыми руками добывать огонь и ловить рыбу, могла много дней бродить по тайге, не сбиваясь с пути, и могла питаться одними орехами, кореньями, грибами и ягодами. И ещё она умела излечивать любые болезни, благодаря чему Василий дожил до 80 лет без малейших проблем со здоровьем, сохранив вид 50-летнего мужчины и белоснежные крепкие зубы. Анастасии не надо было ничего объяснять. Они обнялись и попрощались. А приехавшая вскоре орава «заботливых» журналистов равнодушно столпилась у могильного холмика с надписью: «Здесь лежит то, что было Василием Лыковым. А сам он уже далеко…».

            На этот раз двойник не понадобился. Перед дальней дорогой Василий отхлебнул из флакона со средством Макропулоса, а остаток без всякого сожаления швырнул в бурный поток. Начиналась новая и последняя жизнь…
 
            В 1977 году от Р. Х. в солнечном Крыму появился новый житель. Его звали Владимир Ленский. Ему было 23 года, по документам – сибирский житель из города Новосибирска. Натурализация прошла гладко. Новый крымчанин был немного странный. Он разговаривал с растениями и животными, подвязывал сломанные ветки деревьев и перевязывал сломанные лапы собак, котов и птиц. Он помогал всем нуждающимся в этом людям, что вызывало почему-то удивление. Он любил детей и они, как заворожённые тянулись к нему. Он часто и подолгу вглядывался в чёрное ночное небо, усыпанное далёкими и близкими звёздами. Он мог безудержно веселиться и напряжённо работать. Но вдруг замыкался в себе, молчал, о чём-то думал и писал, писал, писал… Из всех прожитых жизней в его памяти постоянно всплывали встречи с интересными и знаменитыми людьми, которые часто определяли судьбы народов и государств. Он вспоминал события, свидетелем и непосредственным участником которых был в разное время. Ленский знал всю подоплёку этих событий, кто и зачем их совершал. И его сильно раздражали писаки, готовые ради красивого словца и дешёвых сенсаций бесконечно извращать смысл происходившего. И историки, описывавшие то, что никогда не происходило, и никогда не бывавшие в тех местах.

           И Владимир писал о том, что видел, что слышал, что знал, где бывал. Это стало его призванием. Он потихоньку стал заслуженным журналистом и писателем. Его работы отличает от всей макулатурной массы и болтовни то, что всё происходящее и уже происшедшее, он подаёт не так, как нужно грязным политиканам или вороватым олигархам и тайной мафии, не так, как может представить неуёмная фантазия. Он описывает и показывает жизнь так, как это угодно нашим русским Богам, как ему велено Божественным «Сверху». И делает он это так, как будто невидимая сила движет им, просветляет и избавляет душу его от Лукавого…

           Связь с Еленой Ленский давно потерял. Да и интерес к этой блуднице (все её похождения описал один из её бывших многочисленных любовников в богопротивной книжонке «Средство Макропулоса») был начисто потерян после единения с Богами и возвращения Владимира на путь Истины. Только однажды Ленский увидел её по телевизору и узнал её шлюшью натуру – она была главной участницей скандала в той самой Америке, куда уехала после Палестины проживать новую жизнь. Отношения её с Богами были неизвестны. Но, судя по тому, что Елена нарушила завещание отца и взяла себе новое имя, начинающееся не на обязательные Е. М., она пришла к своему Олимпу, и поняла всё то, что понял в таёжной глуши Василий Лыков. Элексира Макропулоса больше не существовало! А её новое американское имя – Моника Л…

           Последняя (она же первая), разрешённая Богами жизнь Владимира скоро закончится. По Земным меркам – ещё ох, как много. А в один Космический миг умещаются миллионы человеческих жизней! Ленский знает, что этой своей последней праведной и угодной Богам жизнью он заслужил прощение Создателя. И что теперь, по направлению свыше и по Божественным Законам реинкарнации, он проживёт ещё одиннадцать положенных ему земных жизней в своих потомках, в цветах, в деревьях и животных.

           И уйдёт, наконец, навсегда с этой планеты по Молоку, Стекающему с Сосцов Священной Коровы туда, откуда мы все пришли, в Счастливые Поля Вечной Охоты, и станет Вечной Энергией Вечной Вселенной…