Река времени. Часть 50

19 мая день пионерии. Утром поздравил с этим праздником Олега, когда приехал к нему трудиться на огороде.
-Меня исключали из пионеров, - услышал я в ответ.
-Такого  я не помню, а что случилось, - спросил я.
-С Володей Кадочниковым на пару решили подшутить над Риммой Феоктистовной, ну и подложили кнопки на ее сиденье, на урок литературы, значит. Она это дело заметила, присела только на краешек стула, а потом вызвала директора и продемонстрировала, по нонешним меркам, наш террористический акт.
-За это и исключили?
-Сначала были разборки в школе и дома, а потом на пионерской линейке, которая проходила в спортзале, нас с Володей и исключили из пионеров, правда только на месяц.
-Странно, ничего не помню, может я болел в это время?
-Может и болел. Дольше всех болел Володя Кадочников. Не сразу, конечно, а потом. Сейчас его уже нет, умер. -А ты как после вчерашнего полета с крыши?
-Плечо болит, но уже поменьше.
-Как же это случилось?
-Трудно сказать, что стало причиной, как ты говоришь, полета. К тому времени я уже устал сидеть на крыше на коленях. Пришел домой, посмотрел, а они синие. И до того  спрыгивал вниз, а тут или чересчур сильно оттолкнулся, или ноги уставшие подвели. В общем не удержался на земляной горке и полетел вниз, в яму к забору. Благо кусты рябины помогли, амортизировали, а то бы точно убился.
-Ну ты даешь! - удивился Олег, медленно передвигая ногами. Сегодня нам надо прикрепить, что еще болтается. Валя смотрела  нашу работу и похвалила, только нашла гвоздь и сказала убрать, а то пленку повредит.
 -А где этот гвоздь?
 -Да, черт его знает, сейчас посмотрим.
Закончили с теплицей, затем перетащили на парник полог из другой теплицы, где уже подрос свежий укроп.
-Смотри-ка, как в бане, - удивился Олег. А настоящую баню сегодня топить будем?
-Предлагаю завтра, после посадки картошки, - ответил я и собрался ехать домой.
-Совсем забыл, - уже у ворот остановился Олег, - ветровку-то возьми. Она совсем маленькая, в кулак входит, тебе на велосипеде точно пригодиться.
-Давай, - согласился я. Олег ушел в гараж и вернулся с ярко желтой накидкой с капюшоном
-На бери, носи на здоровье.
-Да это, совсем и не ветровка, - заметил я, - а плащевка, видишь какая длинная.
-Вижу, это даже лучше. А желтая, чтобы транспорт тебя издалека видел. Понятно?
-Понятно, - ответил я, - и запихал плащевку в походную сумку на багажнике.
Домой сразу не поехал, заглянул в библиотеку. Там тишина, никого. Татьяна Владимировна, увидев меня пошла смотреть, для меня литературу. Ждал ее минут десять. Принесла пять книжек. Долго я их не просматривал, так как настал перерыв. Отложил их на потом.

Зацвела вовсю черемуха. День посадки картошки. Бурмакины на взводе, обмениваются острыми репликами, типа «я начальник, ты дурак». Олег предпочитает отдавать распоряжения, а Валя по возрасту и по своему реальному положению в доме, не спешит их выполнять.
-Успокойтесь вы ради бога, - стал я их мирить, - работать надо, а вы языки чешете.
-Не языки чешем, а золу просеиваем, - поправил меня Олег, - высыпая из ведра золу через картофельный пластмассовый ящик на клеенку. - От гвоздей надо избавиться, иначе они все в земле окажутся.
-Я буду копать, а вам золу класть в гнезда и картошку. Кто и что, сами разберетесь, - дал ценные указания Олег.
-Я одна справлюсь, - сказала Валя, - пусть лучше Саша копает грядки у гаража, там только вначале надо землю уровнять, вон какую кучу набросали, когда ямку строили.
 -Я взял лопату и пошел в сторону гаража. Не земля, а сплошной мусор, с трудом, но с задачей справился. Болит спина. За последние дни я ее перетрудил. Это все с непривычки. Хотели топить баню, но перенесли на вечер. Я поехал в библиотеку, уже внимательнее посмотрел о чем книги. Есть интересные моменты, можно было потрудиться, но начали закрываться глаза. Ночью плохо спал, потрудился, устал и вот результат. Опять отложил книги, теперь уже до понедельника.

На выходе, на полке под названием «Передай другому» выбрал книжку Писемского, взял почитать.
Я уже с ним знакомился и рассказы его читал, но заинтересовался тем, что он из Костромской губернии, откуда моя соседка Аверина Елизавета Дмитриевна и Тамара Мартюшева, про родину которой мне недавно поведал Олег. Долго почитать не удалось, задремал и проснулся по звонку Олега.
-Баню я уже затопил, будет готова минут через тридцать, так что походи. Валя уху заварила из семги. -Перед тем как ехать к нам,  зайди в пивной ларек напротив, - попросил Олег, - возьми пива, хорошо?
-Какого? Разливного?
-Да, возьми два литра.
-Немецкого, чешского или нашего жигулевского.
-А, все равно.

Продавщицы нынче другие. Разговорился с ним на предмет ночных оргий вокруг их заведения.
-Спать невозможно, истошные крики от вашей пивнушки, как будто кого-то режут.
-Есть такое, - согласилась симпатичная чернявая женщина лет под 45, это когда ягодка опять, - манера у них разговаривать такая, кричат все время. Слышат, что ли, они плохо?
-Кричат это точно, с вами согласен, - вспомнил я как посещал гимназию, где училась  Ксена. - Насчет слуха, возможно и так, у них же на ушах постоянно наушники и гремят они вовсю. - А что местная полиция, на же рядом, через дорогу.
-А вы видели эту полицию?
-Нет, не приходилось.
-Приходил тут один, метр без кепки. Какой он представитель власти! Хотя, какая полиция, такая и власть.
Взял два литра немецкого по 115 руб за литр и пошагал к Олегу. Тепло, ребятишки в школе гоняют в шортах футбол, бегают, сдают нормативы.

Баню нынче нагрели в самый раз, 90 градусов. На полку я уже не полез и не парился, посидел и погрелся внизу, прислонившись спиной к горячей стене. Пока мылась Валя мы с Олегом угощались рыбным супом. Олег, как обычно, после первой рюмки завел разговоры о всем и не о чем. Начал с претензий «всех стран» к России, что у нее слишком много природных ресурсов и неплохо бы поделиться и закончил, что «опять все против нас». В этот раз особо напирал на роль министра Горчакова в решении Крыма и выхода к теплым морям. Странный он человек, что-нибудь прочитает, точнее узнает мнение постороннего специалиста, и начинает выступать его заочным защитником, выдавая его мнения за свои. Хочет выглядеть умным и во всем разбирающимся.

От разговоров устал и попрощался в начале 9-го часа
Следующий день, 21 -го мая, воскресенье. Спал, с перерывами, до 9.30. Варил молочную лапшу, скатался на кладбище, полил цветы, заглянул к Толе Никитину. Звонила Лида, потом Шери. В Мурманске холодно, тепло  в квартирах еще не отключили, на улице около +5. Снег еще местами лежит. На работе сокращения, она пока держится, работает не отрывая зада. Покупает дешевые продукты в «Яблочко», варит куриные супы-концентраты. Говорили про Ксену, что она устала, снова на нервном пределе. Диплом сдала и ждет решения проверяющего.
Деньги я ей отправил, еще в этот день купил себе лосьон полоскать десна, и мазь акридерм, лечит ноги. Еще купил три кустика цветов на балкон, пока не выставил, полил и поставил в кухню на подоконник.

Ночью был дождь, похолодало. Настроение лежачее, ничего делать не хочется. Отчего это? Может от зеленого цветочного чая с жасмином, который я вчера на ночь выпил.? Все может быть. На всякий случай прибодрил себя кофе и поехал в сторону библиотеки. Взял отложенные книги, попробовал работать на их компьютере, но агрегат такой далекой модификации и программа древняя, что я быстро отказался и взял книги домой. Читал про Березовские прииски и промыслы открытые с легкой руки раскольником Марковым возле озера Шарташ в 1745 году. Записал:

"Указ Петра I от 10 декабря 1719 года «Об учреждении Берг-коллегиума...», получивший название «Берг-привилегия» возбудил сотни тысяч людей на освоение Урала и предрешил знаменитую «золотую находку» раскольника Ерофея Маркова в 1745 году, положил начало рудничному добыванию золота на Березовском заводе. Совсем рядом речка Пышма, которая впадает в Туру». Каменная сила, тяга к рудознатству  многих захватила. В этом ощущалась языческая тяга людей к природе
Ерофей Марков в раскол впал с малых лет по научению родителей своих, не был в браке и всячески противостоял Антихрису в лице Никона и его послушников. Одним словом беспоповец, затворник, нашедший каменистую пустынь, словно Новый Иерусалим для себя с царством благодати. Что создано человеком, ни в какое сравнение с творением божеским не относилось.

Обратил внимание на строчку: «Смиренный иерей Устин забре в си места лета 1672 года майя пятый день зде у озера Шарташ, пристанище обре...». Это автор обратил внимание на время обживание мест возле Шарташа. Там Марков и выпустил из под земли «золотого змея!. Яма, которую он обнаружил на многие годы и века дала пищу к размышлению и напряге многих бритоусов, то есть представителей нового обряда власти. На месте Марковой ямы возникла шахта. А потом промыслы и началом городу Березовскому стал 1748 год. Это же ровно за двести лет до моего рождения! - удивился я.
-А куда руду возили? - интересовались обыватели.
-Да на ближайший Уктусский завод, за 13 верст, там и перерабатывали. Затем свой построили. Дорогу на Уктусское пригородное село забыли.
На Березовском заводе, как позже и Изумрудских промыслах трудился разный люд, но по большей части государственные крестьяне, живущие поблизости. Имелись и приписные, которые выполняли повинности в зачет подушной подати. На это уходило от 10 до 17 летних дней, а зимой и того больше. У безлошадных срок увеличивался вдвое.

Обратил внимание для чего строилась плотина и возводился пруд. Это я вспомнил про свой поселковый пруд Свининка. Первым делом для промывания руды, для пильной мельницы. При заводе стояли мазанки, отдельные дома для горных служителей. В них жили штейгеры-иноземцы из немцев и прочие бритоусые, а еще горные писари — без которых ничего не случалось
Как и на изумрудных копях, на разборе руды трудились дети, как их тогда называли «малолеты». Руда хранилась в специальном рудном сарае.
Обратил внимание, что гранит — от латинского «granum – зерно, потому что в нем много отдельных частичек кварца,полевого шпата, слюды.  Именно гранит  и есть золотосодержащая порода. В ней велся поиск золотой руды.

Лев Иванович Брусницын выбрал другой путь поиска золота. Он родился на Березовском заводе, в семье мастеровых и стал первооткрывателем рассыпного золота — «песчаной золотой руды». С той поры масштабы добычи значительно расширились. Местом добычи стали песчаники, русла рек Березовки и многих других на Урале, на глубинке, где золото оседало и у берегов.
Размеры добычи с 1814 по 1850  год возросли в сто раз. Только Урал к 1824 году дал 305 пудов. К 1845 г. русское золото составляло 48% мировой добычи. В 20-30 годы Урал охватила золотая лихорадка. В 40-е годы она перекинулась на Сибирь».
Звонил Ксене, у нее все в порядке, диплом сдала, ждет заключение рецензента. Планы поехать отдохнуть домой, очень устала.
-Ну и правильно, - ответил я, - раз так решила, так и делай.
Ходил в магазин «Магнит», купил молочные продукты и хлеб, сварил гречневую кашу и ел с маслом. Когда гулял сфотографировал стройку дома, чтобы осталось на память, какой дом был и какой стал.

Взялся делать записи в «Шуши» из книги А Желоховцева «Культурная революция» с близкого расстояния». Первый раз книгу читал в середине 70-х годов.
Позвонил Борис Онищенко. Он уже третий день в деревне, вместе с Виктором Муромцевым строит новый туалет во дворе. Встретились, когда с Олегом поехали в Асбест. Он за Валей, я на рынок за мясом. Мог бы и не ездить, но с Борей и Витей надо повстречаться, а тут попутный транспорт.
Не работают они, а угощаются за обе щеки. Зашли с Олегом, а они обедают. Давай обниматься и рассказывать друг про друга. С Виктором я не виделся с 2008 года, он тогда приезжал на мое 50-летие, отмечали у Олега на веранде, сохранились фотографии.Не изменился, все такой же плотный и поджарый, видно, что крестьянский труд ему на пользу.
-Приезжайте к нам, у нас тишь да благодать, со всех сторон к нам едут на лето, - пригласил Виктор. - Все дешево, я свой дом купил за 150 тысяч. Супруга так привыкла, что в город не выгонишь.

Разговаривали в доме, вышли на улицу. У Бори с Виктором тоже планы ехать в Асбест за инструментом. Обещали скоро вернуться, но я их не дождался. Мы с Бурмакиными обернулись скоро, а они долго мотались по магазинам и разным базам.
Вечером варил мясо, что купил на рынке. Разговаривал с Лидой. Нынче у нее настроение бодрее. Обещала приехать с Таней в воскресенье, вспомнили, что у Бориса Чурбанова 24 мая годины.
Прыгает по погоде давление. У Олега разболелись колени и он их постоянно мажет. Созвонились около 11.00. По пути к нему остановился у магазина и купил бархатцы желтого цвета, три саженца по тридцать рублей каждый.
-Никто не покупает, - возмущается цветочница. Даже на заправку сегодня не заработала.
-Холодно, народ дома сидит, завтра обязательно повезет, - поддержал я женщину и поехал дальше.

По графику вывоз мусора. Это битый шифер, который остался после строительства ямки. Возле ног трется кот Темка. Он не прочь подкрепиться,а хозяин уезжает,вот он и беспокоится.
Загрузили в багажник так, что дверь плотно не закрылась, и двинулись искать место свалки.
-На официальную я не поеду, - сообщил Олег, - там можно колесо проколоть. Мимо нее проедем и остановимся за огородами, я видел там кучи мусора.
Такие нашлись и мы быстро избавились от груза. Встретил  кот, он опять за свое, мы и сами не против немного подкрепиться. Пили чай с пирогом с капустой, закусывали огурцами с колбасой. Сразу стало жарко. На часах уже второй час, пора и домой двигать. На завтра договорились заняться капельным орошением в теплице. Смотрели как у Олега поднимаются на грядке ростки кукурузы.


Сегодня день без звонков. Саженцы, которые покупал ранее и нынешние,  рассадил и поставил в ящичках на подоконники. Вечером гулял, делал пометки в «Шуши» и в «Рассуждения» за 3 октября. С библиотечными книгами дело идет туго, читать устаю, сказывается некоторое утомление, надо больше быть на природе.
С Бурмакиным с трудом обили его новую беседку зеленой сеткой рабицей. Зачем? Трудно сказать. Она сделана специально, чтобы отдыхать на свежем воздухе, а они с Валей решили ее оббить и навесить разные штучки изнутри — боятся сквозняков. Ветер, надо признать, дует приличный. В самой беседке, за солнцем, прохладно. Я даже несколько подмерз, потому как развертывал и уравнивал сетку, а Олег стучал молотком. Выбрал, кстати, самый бесполезный — легкий и с узким бойком. Он вначале предложил мне стучать, но я от такого инструмента отказался.
-Да я с двух ударов загоняю им мелкие гвозди,- хвастался он.
-Давай,давай, загоняй, а я посмотрю, - ответил я ему.

Гвозди были мелкие, но чересчур длинные и Олег не то что, с двух раз, а то и с десяти, бил по каждому, чтобы привезти его в нужное положение.
После трудов поехали в Асбест смотреть батареи отопления в квартирах. Все же их надо в квартире менять, решил я. Решил, потому, что обнаружил на кухне в батарее дыру (дурочку) из которой брызгала на обои ржавая жидкость во время опрессовки. А на трубе, что под потолком, обнаружил висячую каплю. Тоже результат повышенного давления.
Батареи смотрели в магазине «Дружба». Батареи биметаллические на 4, 8 и 10 секций. По объяснению продавца, одной секции хватает для обогрева двух метров площади. Похоже, что мне понадобится три на 8 секций и 4 на четыре. Стоимость первых 3150, вторых — 1700 руб. Итого получается 9950+6800. Всего около 17 тысяч. Для установки еще понадобятся разные вкладыши и переходники и все удовольствие обойдется в 20 тысяч.

Вечером читал Теплякова по работе чекистов в Сибири в 20-е годы. Искал следы деда и пытался разобраться как проходило разбирательство с задержанными из числа сотрудников армии Колчака. Сделал выписки:
"Красноярск от белых освобождала 5-я армия. Особый отдел 5-й армии Восточного фронта одно время возглавлял А.П. Марцинковский. Председателем Иркутской губчека в 1920 году стал бывший председатель Чрезвычайной следственной комиссии С.Г. Чудновский, его заместителем назначили К.А. Попова.
В начале марта 1920 г. в Красноярск по распоряжению Дзержинского прибыли опытные чекисты В.И. Вильдгрубе и Д.М. Иванов. Председателем Енисейской губчека проходил Э.П. Белов. Положение дел у него было аховое. Однажды заявил, что снимает с себя всякую ответственность за состояние уездных органов чека в Канске и Минусинске, поскольку «людей надёжных у него нет», а местные власти таковых не выдвигают и, напротив, без ведома губчека арестовывают красноярских посланцев.

Так, некто М.В. Слонимский с 1914 г.был дьяконом, одновременно выполняя задания ячейки РСДРП(б). В 1917 г. он стал большевиком, позднее служил политруком полка, в мае 1920 г. был передан в ВЧК и уже осенью того же года работал зам.начальника Особ.отдела ВЧК 5-й армии, а затем начальником адм.отдела Иркутской губчека. Бывший священник Л.А. Казанский стал добровольцем РККА, в 1919 г. выполнял в Особом отделе Восточного фронта конспиративные задания Павлуновского, а затем дослужился до пом.начальника Секретно-оперативного отдела Омгубчека. губчека, участвовал в подавлении крестьянских восстаний в Ишиме и Петропавловске
Зимой-весной 1920г. функции Общесибирского органа ВЧК исполняла Омская губчека, в которую с 1 января 1920 г. была преобразована Сибчека. 26 декабря 1919 г. Левитина сменил бывший начальник Секретного отдела ВЧК С.Г. Уралов. Судя по всему, он не был столь радикален, как приехавший позднее Павлуновский (возможно, именно с этим обстоятельством оказалось связано удаление Уралова из ВЧК почти сразу по возвращении из Сибири). С конца декабря 1919 г. до апреля 1920 г. Уралов руководил сначала Сибчека, а затем Омской губчека, будучи де-факто лидером всех региональных чрезвычаек.

Организационный период Уралов явно затянул: только к 1 февраля 1920 г. Омгубчека в основном закончила формирование основных своих отделов — Секретно-оперативного во главе с Петровым (в марте его заменил П.В. Гузаков) и Юридического под начальством Я.С. Гранова. К этому моменту Омская ЧК насчитывала 158 сотрудников, в том числе 32 — ответственных; коммунистами из них была почти половина — 72. Охранял губчека 208-й батальон из 1.500 бойцов, включавший в том числе 160 кавалеристов, 40 конных разведчиков и располагавший четырьмя пулемётами.
Однако не позднее 30 апреля 1920 г. Уралову пришлось сдать дела в Омгубчека П.В. Гузакову и отбыть в Москву. На чекистское «хозяйство», СИБчека выдвинули москвича Павлуновского. 
С собой из Москвы в Сибирь Павлуновский привёз небольшую команду: управделами М.Т. Ошмарина (однако тот сразу стал исполнять обязанности и заместителя полпреда), следователя Т.Т. Сманцера, начальника тюрьмы Э.Я. Зорка, коменданта Ф.М. Гуржинского, заведующего кладовой П.Г. Федосеева. Жена Павлуновского М.Ю. Дзелтынь стала секретарём полпредства и руководителем шифровального отделения, а опытная стенографистка А.К. Шен через год была выдвинута на должность уполномоченного.

Приказом Павлуновского 10 июля 1920 г. для «проведения мер административной расправы» над участниками Народной повстанческой армии Степного Алтая в Славгородском уезде был создан военно-полевой трибунал под председательством члена коллегии Омской губчека Р.К. Лепсиса. Этому трибуналу были присвоены права губернской чека.
В 1921 г. Павлуновский лично курировал спец.операции против барона Р.Ф. Унгерна. Мятеж приближённых Унгерна, что привело к покушению на барона и развалу его отряда, был спровоцирован чекистскими агентами. Сотрудник полпредства ВЧК Б.Н. Алтайский под именем офицера фон Зоммера сумел войти в доверие к барону. В итоге Унгерн был схвачен своим бывшим союзником, князем Суйдун-Гуном, и передан партизанам П.Е. Щетинкина. Как в 1960-х гг. вспоминал Алтайский, он, по заданию Павлуновского, вместе с чекистом Н.В. Волоковым был внедрён в унгерновскую дивизию и затем организовал секретную «выемку» барона. Были агенты в окружении других опасных врагов советского режима: так, молодая жена белого генерал-лейтенанта А.С. Бакича передавала сведения о нём своему отцу, связанному с чекистами.

Имела место кадровая чехарда. В Красноярске с января по июнь 1920 г.  поочерёдно сменяли друг друга А.И. Мосолов, И.Г. Фридман, В.И. Вильдгрубе, Э.П. Белов и Р.К. Лепсис. В Красноярске летом 1920 г. губбюро РКП(б) сначала изгнало (с предварительным арестом) председателя губчека В.И. Вильдгрубе и его зама Д.М. Иванова, затем сняло погрязшего в пьянстве Э.П. Белова, а впоследствии партийные власти попытались судить начальника губотдела ГПУ X.П.  Щербака
В июле 1921 г. председатель Енисейской губчека Р.К. Лепсис и руководство Минусинского укома РКП(б) согласились отстранить от работы вступивших в конфликт друг с другом заведующего местного политбюро И.Ф. Опарина и начальника особого отделения по охране границы A.M. Янковского. Правда, здесь, похоже, Лепсис обманул уком: Опарин был снят только два месяца спустя (для характеристики его личности показателен факт исключения Опарина в 1921 г. из партии «за покушение на убийство в состоянии опьянения»), а Янковский, несмотря на сигналы о его должностных преступлениях, остался работать в Минусинске[149].

Склоки, связанные с формированием команд вокруг руководящих чекистов, боровшихся за власть в губернских чека, фиксировались в Красноярске (дело «москвичей» В.И. Вильдгрубе, Д.М. Иванова и противостоявших им местных чекистов), Тюмени (П.И. Студитов — его зам И.С. Бойко). В июне 1920 г. красноярский чекист Д.Ф. Титов показывал о главе губчека В.И. Вильдгрубе: «Простая речь настоящего, от молота, рабочего дисгармонировала с той непонятной жаждой крови, которой требовал он почти после каждого сделанного доклада… Чувствовалось в натуре Вильдгрубе нечто патологическое…».
В начале 1920 г. в Красноярске арестовали сотрудника губчека М.Р. Манденьянца, обвинявшегося в том, что он был штабс-ротмистром Колчака (полгода спустя дело было прекращено) и расстреляли как бывшего офицера-контрразведчика чекиста Вотина, а также двух особистов, тоже оказавшихся из белых офицеров.
В Омской губернии репрессии коснулись также целого ряда чекистов. Сотрудник губчека Я.Д. Гусев за некую «контрреволюционную деятельность» был арестован в марте 1920 г. и три месяца спустя приговорён к расстрелу.
В 1921г. за терроризирование местного населения Верх-Усинской волости Минусинского уезда был расстрелян начальник 27-го поста особого погранотделения № 3 Блок.

Многочисленные служащие прежней власти, колчаковские дружинники, а также богатые крестьяне, торговцы и священнослужители стали объектом беспощадных преследований. Офицеры-добровольцы Колчака, многочисленные члены карательных отрядов и руководители дружин самообороны были первыми кандидатами на высшую меру наказания, остальных заключали в спешно образованные концлагеря или зачастую месяцами держали в подвалах губчека без каких-либо следственных действий.
В Красноярске весной 1920 г. была расстреляна, как отмечал член коллегии Енисейской губчека Н.X. Молчанов, «70-летняя старуха-мещанка за то, что ругала коммунистическую власть…»,

Осенью 1921г. в омском доме лишения свободы, рассчитанном на 278 мест, содержалось более 2.000 заключённых; в октябре трое умерли от истощения, в декабре было зафиксировано 334 тифозных заболевания, от которых умерло 36 чел. Так же были забиты и другие сибирские тюрьмы, причём во всех них в 1919–1922 гг. безостановочно свирепствовал тиф[222].
Зампред Сибревкома В.Н. Соколов, в июне 1920 г. осмотревший подвал Енгубчека, сообщал: «Говорят о пытках в этом подвале, но когда я его осматривал, [он] оказался закрытым, и я подозреваю, что его подчистили. Кровь так и стоит огромными чёрными лужами, в землю не впитывается, только стены брызгают известью. Подлый запах, лестница открыта. Я прямо испугался. Гора грязи и слизи, внизу какие-то испражнения. Трупы вывозят ночью пьяные мадьяры. Были случаи избиения перед смертью в подвале, наблюдаемые из окон сотрудниками чека».

В июне 1920г. он также сообщал, что атмосфера Енисейской губчека «…переполнена грубостью, цинизмом, кровью, предательством, пьянством и развратом. Это — неизбежное физиологическое последствие систематических кровавых расправ на всём протяжении 3-хмесячной работы Вильдгрубе и Иванова. (…) Арестовывают семьями по личным счетам, по доносам [секретных] или иных сотрудников. Говорят, были случаи расстрела раньше вынесенного приговора… В деле расстрелянного Кучеренко нет протокола допроса. Расстрелян юноша Кинчман по доносу ревнивой девицы, которая потом отравилась и созналась в предсмертной записке. (…) Расстреляно здесь всего за 3 мес[яца] больше 300 чел. (…)… Думаю, что Вильдгрубе и Иванова восстановить в правах здесь нельзя. Они физиологически перерождаются в автоматов смерти и убийства. Отсюда извращённость всех других отправлений и неизбежное привнесение разнузданности во весь аппарат…» .

Сотрудники Минусинского политбюро С.Н. Кондратов и Беляев примерно летом 1922 г. были арестованы за убийство  «при допросе в момент вспыльчивости одного из граждан». Начальник особого отделения № 3 в Минусинске A.M. Янковский был в начале 1922 г. исключён из партии за то, что «творил всякие мерзости и беззакония» (аресты, стрельба по людям, «буржуазный образ жизни в квартире с роскошной обстановкой из вещей, конфискованных у разных лиц»), «бороться с которыми была бессильна даже местная власть и уком» — с рекомендацией отдать под суд. Однако должность сохранил".
На следующий день, а это было уже 26 мая, сходил в парикмахерскую, дозвонился до Андрея. Он, как и предполагалось, не работает, лежит на диване и уже неделю болеет, простыл. Где простыл, не известно. Договорились, что в воскресенье встретимся. Ждали тепла, но оно не пришло, продолжает дуть ветер. С Олегом ходили по магазинам, сделали заготовки к празднику, потом ездили к Боре Онищенко. Пригласили его на шашлыки, а он в воскресенье работает. Поговорили про жизнь, про картошку и кукурузу, которую выращивает Олег, посмотрели  новый туалет Бориса и вернулись домой.

Дома нет света, а за окном с машины пилят с подъемника высотные тополя. С дома начали разбирать леса, пора наводить порядок на балконе и выставлять цветы.
Позвонил Ксене. Она в ожидании, труд ее еще не оценили.
-Чем занимаешься? - спросил я ее.
-Дурью маюсь, - прозвучал традиционный ответ. И я традиционно попросил ее меньше маяться, а больше гулять на воздухе, раз такая возможность выдалась.
-К Диме нынче не поеду, у девчонок много хлопотливых забот и без меня, - сказала дочь.
-Ну и ладно, - согласился я, - может так и лучше.
Вечером разговаривал с Лидой. Она сообщила, что с Ивановыми намерена завтра прибыть и посетить изумрудское кладбище. Когда выедут позвонит и предупредит с Асбеста, где они планируют посетить рынок. Попросила подготовить на обед картошку, остальное привезут с собой.

Так и получилось. Первый звонок от сестры поступил в 10.45, что выехали, второй в половину второго с Асбеста. В этот день я как рах читал ро Асбест в книге «Где ударил посох». В ней рассказывалось, что «золотая лихорадка» на Урале помогла открыть асбест и изумруд. Местные старатели в поисках желтого металла переворошили все вокруг, копали они и в долине Большой Рефт, там где был у нас покос на Каменных палатках. Где-то рядом, пониже по реке землемер горного управления Екатеринбургского уезда Николай Закожурников 10 октября 1884 года отвел участок под прииск немецкому подданному И. Геллю. В двух шурфах нашли тогда зеленый камень-змеевик. Змеевик с прожилками асбеста попал в руки инженеру путей сообщения Алексею Павловичу Ладыженскому. Он провел дополнительные исследования, поставил на Кудельном болоте разведочные столбы и заявил об этом Правлению золотых приисков Пермской губернии. Так он и стал открывателем месторождения. Он же затеял первый асбестовый прииск.

Добытый асбест сначала шел в Варшаву, Петербург, Ригу, а оттуда уже за границу. К 1913 году выработка достигла 24918 тонн. Забойщики получали 50 коп. в день, коновозчики — от 80 коп до 1 руб. 10 коп. Ржаная мука с воза стоила 50 коп. за пуд; пшеничная — 75 коп; овес — 35 коп; масло скоромное — 8 руб. 20 коп.
В 1903 году на приисках был свой театральный кружок. В помещении «Карпаты» шли спектакли «Женитьба» по Гоголю и «Не зная броду, не суйся в воду» по пьесе Мангсфельда. Организовал кружок большой любитель театра Петр Прокопьевич Шабуров.
При советской власти поначалу трудились только трудармейцы. С началом НЭП разрешили открывать небольшие предприятия, возродились артели.Было много вольности и много воровства. В 20- годы всего добывали по 600 тонн асбеста. Первым директором рудника Ураласбест стал Ильин Александр Давыдович.
В 1958 году мы сравнялись по выработке асбеста с Канадой. Они приехали и предложили вложить вклады в производство, перерабатывать руду добывать совместными усилиями, построить фабрику, но правительство не пошло навстречу. Фабрику, самую большую в Европе, построили сами к 1969 году. На ней и работала сестра до своей пенсии.

Когда Лида звонила, мы с Олегом устраивали парник — он рыл лунки, а я таскал в них землю, потом я помогал Вале возить землю к гаражу, где она решила устроить грядку для цветов. Загремела гроза и я поехал домой готовиться встречать гостей. Картошку я купил и почистил еще утром, осталось сварить. Подогрел бульон с лапшой.
Гости прибыли около 3 часов. Быстро накрыли на стол мое угощение и то что они взяли на рынке в Асбесте и привезли с Екатеринбурга. Говорили про ремонт дома, что сделано, что не сделано. Таня обнаружила чурбановские часы и удивилась, что они ходят
-Не ходят они, - пояснил я
-Странно, а время показывают правильное — 3.45, - услышал я ее голос из соседней комнаты.
Точно, удивился я, случилось странное совпадение. Это время я установил девять лет назад. Помянули предков, вспомнили молодых, выпили за наступающий праздник пограничников. Лида привезла мне книги в подарок к будущему дню рождения, а ей вручил копии фотографий учителей 10-й и 25-й школ, которые ее учили и статью из газеты про митрополита старообрядцев Корнилия.

Олег рассказывал о своей поездке в Курганскую область за карасями. Сплав по Серебрянке в этом году не получился, не собралась команда.
-Да, и свое обещание президент не выполнил, - пошутил Олег, - обещал построить дорогу от Тагила до реки, а не выполнил. Правда, все подготовительные работы проведены, место историческое, туристов много, дорога обязательно будет.
Кто-то спросил про Асхата, сына Шери. А я больше рассказывал о своей поездке в Киргизию в прошлом году, о том как живут киргизы. Про Асхата я ничего не знал, да и родственники про него не вспоминали.
Таня вспомнила про столовую на работе и что повара у них уже несколько лет работают киргизы. Работают старательно и мясные блюда готовят отменно. Лида никого и ничего не вспоминала, она суетилась, а ей, по возможности, помогал носить туда-сюда посуду и угощения. Вместе убирали со стола. Посуда она мыла с содой.

Около пяти часов гости собрались в обратный путь, решили заехать к Бурмакиным, тем более что он приглашал меня в баню. Обнимания, целования, расспросы что и как продолжались не так долго. Ивановы и Лида уехали, а мы с Олегом истопили баню, подготовили мясо на шашлыки и помылись. Он много рассказывал про детство, про отца, который разрешал ему рулить на «Москвиче», а старшим братьям нет.
-Какой там рулить» - возмущался он, - свои надо иметь, вот и старайтесь, зарабатывайте, - наставлял он.
С удивлением узнал, что первоначально на Крупской Зорины-Бурмакины жили в одной комнате впятером: дядя Петя с тетей Клавой, его мать, дети Борис и Олег. Вскоре, правда, она уехала к дочери Гале в Севастополь. Еще новость. Оказывается они держали скотину, свиней, куриц. В моей памяти это не отложилось.
Вечером звонил Женя Чакиров, поздравлял с праздником. Когда гулял на улице разговаривал с Шери. Она рассказывала, что купила Ксене ботинки и предлагала после выпуска забрать ее отдохнуть на Урал. Возражений нет.

29 мая с утра отправил письмо в Кызыл такого содержания? «Здравствуйте, Михаил Николаевич! Поздравляю Вас с наступлением лета и направляю для просмотра первую главу повести о деде с названием "Усинский пограничный начальник". Наверняка, в тексте обнаружите орфографические и прочие ошибки. Извиняйте. Надеюсь на поправки, на участие, Может кто в Кызыле заинтересуется исторической повестью и напечатает ее, хотя бы в сокращении. Буду очень рад.  Всего доброго.
Который день, что-то болит внизу живота.Толи мышцы, от огородных дел, а напряг на пресс и брюшную полость имелся, то ли «съел что-то» и забарахлила поджелудочная железа . Пища моя, конечно, от мурманской стала иная. У Бурмакиных угощают часто  мясом, опять же спиртное, разные соления и приправы. В последнее время стал с избытком угощаться сладким. Все в комплексе могла дать отрицательный эффект. По рекомендации Вали купил в аптеке и пью ношпу и мизим, не так часто.

Закончил просматривать работу Теплякова по чекистам в Сибири в 20-е годы. Сделал отдельные выписки и вставки, в том числе по полномочному представителю на Дальнем Востоке Терентию Дерибасу, в разные свои сочинения.
После праздника день отдыха. Гулять особенно не тянет, холодно. Строители стучат на крыше, меняют трубы, в подъезде поставили вторую дверь. Заглядывала соседка Нина Федоровна, убеждала не менять в комнатах трубы, приводила примеры по соседнему дому, в котором трубы меняли в прошлом году и они от этого настрадались: все ломалось, а к кому обратиться за помощью не знали. Говорили еще про батареи отопления. Они в прошлом году поставили новые, на пять секций каждая, довольны, в квартире тепло. Ставил батареи местный мастер Хорошилов.
Ходил в магазин за продуктами, взял местную газету, продолжения моего очерка о директоре Макаровой, не обнаружил.

Долго разговаривал с Димой. Спрашивал его как Колдашев справляется со своим дачным хозяйством.
-Весь в заботах, постоянно что-нибудь перестраивает. И, потом, внуки одолели. Каждый год прибывают на все лето.
-Что с новой квартирой, - поинтересовался я.
-Доводим потихоньку до ума, мебель надо покупать, особенно для девчонок. Им ведь с первого сентября надо там жить и ездить оттуда учиться, кому куда. Район благоустроили, лавки и балаганы всякие убрали, движение транспорта не большое. Это ведь уже не город Петербург, а Всеволожский район Ленинградской области. Давайте и вы переезжайте куда-нибудь поближе.
До Андрея дозвониться не мог, опять пропал. Ксена ездила в город, платила за общежитие, ждет рецензию по диплому.
Что я жду? Теплой погоды, поправки здоровья (тут еще зуб заболел). Отправил  Тане Ивановой, как обещал, - записи Татьяны Галендаровой о своей судьбе.


30 мая.  На следующий день узнал, что у Олега вчера вечером, то есть 29 мая, родилась правнучка, хотят назвать Валерия. У меня тоже приятное сообщение от Ксены «За государственный язык по английскому — пять». Ответил ей так: «От китайского английскому большое почтение. Молодец!». По графику отправил ей очередную сумму денег. Купил запчасть для настольной лампы. Старая вчера начала шуметь и мигать.
Олег в настроении, все разговоры про правнучку, которая родилась весом три килограмма. Тут еще одна новость — Павлу купили автомобиль стоимостью около миллиона. Питаюсь диетической пищей, в основном налегаю на молоко, каши  и яйца. Ни с того, ни с сего забелел зуб, а потом вокруг него десно. Невозможно надеть нижний протез. Ходил весь день с «открытым ртом», точнее с беззубым.
Погода не поправляется. С утра на градуснике около нуля. В квартире неуютно, хожу одетый как китаец-луковка. В Москве прошел ураган, есть жертвы. А президент наш в Париже. Пригласил новый лидер Франции Макрон. Есть удобный предлог - «Триста лет с момента посещения Парижа Петром I”.

Сегодня косил траву. Были планы наводить порядок в гараже, но у Олега они поменялись. Валя распорядилась косить траву с главной целью искоренить одуванчики, которые скоро понесут свои семена по всей округе.
Косить дело привычное и коса что надо— досталась Олегу от тестя из Ялунино. Скорее всего ею пользовалась теща, так как ручка очень низкая. С несколько попыток удалось ее поднять несколько выше. Нашелся и брусок наточить литовку, который Олег назвал, оселок. Вначале косил со двора, у забора. Травы мало, а желтых одуванчиков хоть отбавляй. Много и камней, от которых литовка тупилась. Олег в это время пытался настроить механическую косилку, но ничего у него не получилось, потом расправлял малину у забора в огороде.
По огороду и я прошелся, изничтожил всех одуванчиков, кое где крапиву скосил. Можно было пройтись и пошире, но где у Вали посажены цветы, Олег не знал. По этой причине кошение быстро свернули.

Пили чай. Олег рассказал историю про семью Бурдиных, что жили когда-то в соседях с моей бабушкой. Хозяин был уже на пенсии и работал в охране на фабрике. Однажды ему заскучалось, он пост покинул и самоходом при оружии двинул в поселок к своей зазнобе. Что там произошло Олег точно не помнил, но кончилось разборкой со стрельбой из табельного «ТТ». Соседи вызвали милицию из самого Асбеста, потому как единственного уполномоченного по Малышеву найти не удалось. Когда милиция приехала виновник спал за столом, а пистолет лежал рядом у изголовья.
-Судить, не судили, только уволили, - заключил Олег.
-А что с их сыном, с Бурдиным Женей случилось, - спросил я.
-Он же в тюрьме сидел, года два или три, - сообщил Олег. За что, не помню. Скорее всего за хулиганство или воровство. Когда вышел, у нас в цехе работал. Как получка, постоянно пьянствовал. Я тогда в профкоме был, цехом руководил Хомьянов.
-Он меня и спрашивает. Что делать?
-Увольнять надо, но заявлений по нему никаких нет, а без бумаг с осуждениями никак нельзя, - объяснил я ему. Начали их готовить с помощью мастеров и бригадира. Все написали отрицательные отзывы на него. А он и заявил:
-Увольнять решили, но и увольняйте, я и сам не против.
-С работой у него все нарушилось, семейные дела тоже хромали. Была у него знакомая на Лесозаводе, но загуляла, так его жизнь ничем и закончилась, умер.

В разговоре о милицию Олег вспомнил анекдот:
«Выглянул мужик как-то в окно и видит, что несколько бугаев копают его картошку, рвут  любимые огурцы.Выйти побоялся и стал звонить в милицию. Ему ответ:
-Выехать не можем, машины нет, ждите.
Ждет мужик, а урожай его идет под чистый корень. Опять звонит:
-Ну, где вы там, я же на зиму без продуктов останусь, что буду кушать!
-А что мы можем сделать, - слышит в ответ,- машины же нет. Проходит с полчаса, в милиции раздается снова звонок:
-Все, приезжать не надо, отбой, я их положил из ружья, лежат голубчике в борозде.
-Как из ружья? Как в борозде? - возмутились в милиции.
-Да вот так уж случилось, - ответил им мужик
Проходит пять минут, а милиция уже тут как тут, фонарями машины в окна светит.
-Ну, давай показывай, что ты тут натворил и где эти твои мужики в борозде.
-Да нету никого, нахапали всего и ушли.
-Так, что ты наговорил, что убил их из ружья, обманул значит.
-Я что, вы тоже говорили, что у вас машины нет, а взяли и приехали.

Олег предложил смотреть телепередачу про работу СМЕРШ во во время войны и ее роли в освобождении Кишенева. Я отказался, к СМЕРШ у меня отношения особые, да и время пить «херше», как сказал один герой фильма. Продолжаю ходить без нижнего протеза, десно после полоскания несколько поправилось, но еще не в полную меру. Самое время после чая с сыром и пирожком с повидлой рот пополоскать. Сегодня последний день весны. Не хочет она нынче уходить, кукурузу у Олега приморозила и мои цветы на балконе еле живые.
Звонил Ксене поздравлял ее с началом лета и праздником «защиты детей»
-Какое я дитя, - возмутилась дочь, - ведь я уже университет окончила.
-Уже окончила? - спросил я.
-Можно считать да, рецензия на диплом пришла и она положительная. Есть некоторые шероховатости и мне предложили на них обратить внимание при защите.
-Ну молодец, поздравляю! - радостно проговорил я. - Шероховатости всегда бывают, так что не расстраивайся.

От приятных новостей сразу и погода на следующий день пошла на поправку. Тепло, ходил гулять в сторону стадиона, наблюдал как группа ребят занималась этюдным рисованием. Один мальчик даже принес накомарник, скорее всего, на всякий случай. Мошкары пока нет, может их морозом прибило, как у Бурмакина кукурузу?
Соседка Елизавета Дмитриевна рассказала, что и в саду, у соседей по участку, которые не закрыли на ночь посадки, иней их приморозил. Яблоня цветет плохо и смородина что-то не спешит.
-Жить то уже не хочется, - неожиданно вздохнула она.
-Да что вы такое говорите, - удивился я.
-Работать-то совсем уже не могу, устаю, а без работы и жизни нет, вот так, - заключила она. -Таблетки пью от давления, раньше Нолипрел принимала, да перестало это лекарство на меня действовать. Врач пришла, а после восьмидесяти годов врачи сами приходят,  выписала мне другое.
-А какое, - спросил я, - время подошло и мне принимать.
-Не помню, милок, главное помогает.
Вечером кто-то постучал  в дверь. Открываю, а это соседка снизу, принесла мне показать  пачку от лекарств с названием Амлодипин, тридцать таблеток по пять мг. каждая.
На следующий день сходил в аптеку и купил такое по 65 руб за пачку. Для пенсионера самое то. Ни то, что Нолипрел «а» форте за 660 рублей.