Когда на небе нет звёзд глава восемнадцатая

Восемнадцатая глава
Мир

Пятница. Я пью горячий чай и заедаю ореховым печеньем, что недавно купила мама. Сама она ест вафли и говорит, толи с собой, толи с телевизором. Я представил, что на кухне сидим мы с Авророй. Она со скучающим видом смотрит на меня и громко стучит ложкой, пока размешивает какао. Я спрашиваю её «о чём задумалась?». Она отвечает «у тебя дурацкое имя». «Зато полностью отражает мой характер» Говорю я, на что Аврора спрашивает «считаешь себя пупом земли?». «Считаю себя дурацким». Она улыбнулась. Я сказал «над чем смеёшься? Ты не лучше, раз встречаешься со мной». Она улыбнулась ещё шире и спросила «правда считаешь себя дурацким?». «Только, если так считаешь ты»…
Я отвлёкся на резкий, громкий звук телевизора, и спросил у мамы, что она там смотрит. Оказалось «Чудо в чуде», снова…
 - Чем Асперский тебе так нравится? Актёр, как актёр. – Спросил я.
 - Он ПОТРЯСАЮЩИЙ актёр. Он добился…
 - Добился известности в сорок шесть лет. Ты много раз говорила.
 - … Ему отказывали несколько тысяч раз. Представляешь? Тысяч! Асперского постоянно увольняли, потому что он убегал с работы на прослушивания. Друзья считали его идиотом. В сорок лет ни профессии, ни денег, ни семьи. Ты представляешь каково это, лелеять заветную мечту, когда буквально весь мир говорит тебе «и не надейся»? Но он доказал.
 - Доказал, что действительно хороший актёр, этого не отнять, но всё-таки актёров, которые добились успеха после сорока, много. Я уж молчу о писателях и учёных, которых вообще признали, только после смерти.
 - Это печально.
 - Я не о том…
 - Кому сдалась эта слава после смерти? Если они в раю, то какая им разница, что о них думают на земле? А если в аду то тем более… Ты любишь меня? – Вдруг спросила мама.
 - Да.
 - Точно? - Мама положила руку на моё плечо. - Ты никогда… никогда не считал меня плохой матерью?
 - Что это на тебя нашло?
 - Просто… - Мама поджала губы. – Ты не ответил.
 - Ты лучшая мама, что у меня была. – Сказал я.
Мама улыбнулась и ушла.

Мама уехала на работу, или к мэру. Или, сначала на работу, потом к мэру. Сказала, что вернётся поздно вечером, или через два дня. Я плохо её слушал…
Сразу, как она вышла из дома, я вымыл наши кружки, блюдца, и убрал в сервант. А, затем, продолжил нашу с Авророй беседу.

Вечер. А, именно, шесть его часов. Лиза сидит напротив меня. Мы в ресторане. Ждём Вика А. Лиза уже составила список самых дорогих блюд меню, которые собралась попробовать.
Мы пришли на десять минут позже, уверенные в том, что Вик опоздает примерно, на столько же, и сидим тут уже пятнадцать минут. Болтаем о всякой ерунде, и едим хлеб из декоративной корзиночки.
 - Как Расс? – Спросил я.
 - Всё ещё мой муж. – Ответила Лиза.
 - Придумала, что обидного скажешь Вику А?
 - В голову ничего так и не пришло. К тому же, я думаю он не придёт. Он забыл о нас, как только мы попрощались, в той галерее. Это же очевидно.
Я отвёл взгляд от Лизы, и за её спиной заметил Вика, разговаривающего с метрдотелем ресторана (полноватым парнем, с длинными волосами, убранными в хвост). Он указывает на нас. Наверное, предлагает проводить его. Но Вик отказался, так как идёт к нам один.
 - Очевидно… - Повторяю я за Лизой.
Художник садится напротив нас.
 - Привет.
 - Привет.
 - Привет. – Сказал Вик, дружелюбно улыбнувшись сначала мне, потом Лизе. – Я чертовски голоден.
 - Ты забыл картину. – Заметила Лиза.
 - Она в машине.
К нашему столику подошёл официант. Я заказал вегетарианскую пиццу (никогда такую не пробовал). Лиза заказала салат с королевскими креветками, пасту, и мороженное, покрытое золотым шоколадом. Вик заказал бутылку коньяка.
 - Я думала, ты чертовски голоден.
 - Да, поэтому и собираюсь нажраться.
Я невольно улыбнулся, хотя шутка такая себе.
Лиза произнесла: - Художник-алкоголик. Оригинально.
Наш новоиспечённый друг, внимательно посмотрев на неё, спросил: - А, этот сарказм? Он оригинален?
Затем Вик ухмыльнулся, не отводя взгляда от Лизы.
 - Что? – Спросила она.
 - Ты назвала меня художником. Мило.
Лиза не нашла, что на это ответить.
Нам принесли заказ. Лиза принялась ковырять вилкой в салате, выбирая оттуда креветки. Я свернул кусок пиццы в трубочку, и засунул его в рот. Вик наполнил коньяком, ровно половину своего стакана; поднял его, и, кивнув Лизе, сказал: - За оригинальность. - Потом, сделав один глоток, осушил стакан, не оставив там ни капли.
 - Так… зачем ты нас пригласил? – Спросил я.
 - Ах, да… Твоя мама – Вик повернулся ко мне. – Можешь устроить нам встречу?
 - Для чего?
 - Для портрета. Сложно поверить, но она очень красивая. Многие в моём кругу, умоляли Диану попозировать им. Она всё время отказывает. Уж, не знаю, почему. Да это и не имеет значения… Познакомь нас. Или расскажи обо мне. Порекомендуй как-нибудь.
 - Эм… прости, но меня тогда ты зачем пригласил? – Спросила Лиза.
Вик замялся.
- Знаете, есть слово. – Сказал он, снова взявшись за бутылку. – как жалость, только мягче…
- Из сочувствия! – Снова произнёс он, и показал указательным и средним, пальцами на Лизу. – Ты не похожа на девушку, которую часто куда-то приглашают. Считай это благотворительностью. Я большой добряк, по своей натуре.
Тишина.
Вдруг Лиза улыбнулась. А спустя две секунды, рассмеявшись, она встала из-за стола, взяла свою сумку, стянула с вешалки куртку и направилась к выходу. Я поспешил за ней.

 - Подожди. – Я схватил Лизу за руку у самого выхода из ресторана. – Хочешь, я изобью его? Я могу.
 - Перестань. Если я и захочу чьего-нибудь избиения, сама это сделаю… Я могла бы сейчас лежать с мужем на диване… Так и знала, что не надо ехать сюда.
Лиза потянула руку к двери, чтобы открыть её.
 - Лиза…
 - Ну что?
 - Давай закажем весь ресторан, а потом выпьем и набьём горы посуды.
 - Чтобы он после этого, себя вообще, святым считал?
В ресторан вошли двое. Нам с Лизой пришлось отойти на пару шагов, чтобы не преграждать им путь.
Лиза молчит. Я до сих пор держу её за руку. Она тяжело дышит, отворачивается от меня. Делает всё, чтобы мы не встретились взглядом.
 - Мир, я… я, правда, выгляжу жалкой?
 - Голодной? Да. Жалкой? Ни в коем случае. Это он жалкий.
 - Ты говоришь, как твоя мама.
 - Но тебе, ведь, стало лучше. – Я улыбнулся Лизе.
Она улыбнувшись в ответ, сказала: - Возвращайся. А я поеду домой. Мы и так с Рассом в последнее время, редко остаёмся наедине. То работа, то его родители приезжают… Я пойду. Съешь мою порцию.
 - Хорошо. – Я отпустил руку Лизы, и обнял её. – До встречи.
 - Пока.

Лиза ушла. Я вернулся к Вику. Он продолжал пить и разглядывал фотографии блюд в меню.
Я сел на своё прежнее место.
 - Так... – Сказал я Вику. – Ты прикидываешься идиотом, или козлом?
 - Смотря, что получилось лучше.
 - Зачем?
 - Зачем? А кто меня знает… Кстати! -  Вик А отложил толстое меню на край стола. - Возвращаясь к этому. Твоя картина всё ещё в моей машине. Я хоть сейчас могу её отдать.
 - Да, точно… Ты хочешь нарисовать мою маму.
 - Все хотят нарисовать твою маму.
Я посмотрел на Вика.
 - Это комплемент. – Сказал он.
Я посмотрел на Вика снова. У него очень странные глаза, никак не разглядеть цвет, словно они размытые, померкшие.
 - А ты рисовать, вообще, умеешь?
 - Это меньшая из моих забот, если честно.
Я задумался на полминуты.
- Мама сейчас вся в делах. – Говорю я. – Но, думаю, если я поговорю с ней, она сможет выкроить для тебя время.
 - Было бы здорово. Чёрт! Если всё получится, я могу стать настоящей легендой! Я буду по гроб жизни тебе обязан.
 - Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
 - И это?
 - Гулял когда-нибудь по свалкам? Рылся в мусоре?
 - Я заинтригован.
 - Мне нужны выброшенные рисунки. На салфетках, например или скомканной бумаге. На тетрадных листах и стикерах тоже можно. Пары мешков хватит. А потом доставь их по адресу, который я сейчас тебе напишу.
 - Ты это серьёзно?
 - Абсолютно.
 - И тогда ты устроишь нам с Дианой встречу.
 - А ты, отдашь мне картину.
Вик внимательно смотрит на меня.
Вдруг он засмеялся. Звонко, глуповато, как ребёнок. И так же громко. Наверное, его слышно даже на втором этаже ресторана.
 - Знаешь, я отдам тебе картину прямо сегодня… Давно я не рылся в мусоре... Будет весело.
 - Даже не спросишь, зачем мне это?
 - Мне должно быть дело?
 Вик придвинул к себе тарелку с салатом, который заказала Лиза. Взял её вилку и начал есть, отодвинутые ей в кучку, креветки. Я же, взялся за мороженное.
 - Лиза твоя подруга, да?
 - Как ты понял?
 - У неё есть кольцо, у тебя нет. К тому же, будь вы парочкой, ты бы здесь не остался… А, у неё хороший вкус. – Вик продолжает есть, вытаскивая из тарелки маслины. – Жаль, она скучная.
 - Это почему?
 - Все, кто носит это. – Вик вытянул передо мной свою руку, оттопырив безымянный палец и показав на него указательным пальцем другой руки. – для меня скучные… А ты, и правда, псих?
 - Да. То есть… Да.
 - Тебя уже стерилизовали?
 - Закон ещё не в силе.
 - Понятно... Интересно, это больно?
Я ничего на это не сказал. Вик тоже решил помолчать какое-то время. Так что мы просто едим в тишине. Если тишиной можно назвать тихую музыку из колонок, и звуки болтающих и жующих что-то, людей.
 - Как ты додумался до списков покупок? – Спросил я. Мне хотелось спросить об этом ещё на выставке.
 - Первое, что пришло в голову.
…
 - И, это всё? Весь твой рассказ?
 - Ага.
 - И это сразу стало популярным?
 - Да.
 - Тебе очень повезло.
 - О, я знаю.