Белка
Гражданка Ломова несколько раз наступила на бельчонка, затем устремилась дальше вдоль отмостка. За её спиной белка в истерическом недоуменном надрыве вертелась вокруг остатка. Её когти тёрлись о бесцветный бетон, а хвостик подёргивался, будто бы не зная, куда себя деть подальше. Ломова вошла в подъезд соседнего дома и поднялась по ступенькам на четвёртый этаж. Она дважды вытерла ноги о небольшой коврик у двери. В квартире было душно и муторно. Из надорвавшегося кулька на тёртый паркет устремились помидоры. Пачка яиц угрожающе накренилась в бок, толкаемая грубым ржаным батоном и шкаликом “Столичной”.
Гражданка Ломова кое как собрала всё купленное и разулась. Она осмотрела коридор в сомнении и прошла на кухню, чтобы сложить продукты в дребезжащий холодильник. Других звуков не было. Сын, видать, или ещё навернулся из школы, или уже успел сбежать в компанию дворовых сорванцов. Супруг Ломовой обнаружился на диване спящим, перевалив голову через ручку. На стене без обоев было пятно блевотины. Тщедушный человек сегодня, вероятно, не отправлялся на работу. Он вышел с утра из дома к ближайшему ларьку, стоящему посреди грязного месива, которое лет эдак пятнадцать назад было детской площадкой. Там, в ларьке продавали водку в небольших пластиковых стаканчиках, которую молодёжь ироничной называет “папиным йогуртом”. Потом Ломову, наверное, стало дурно и его стошнило на голую стену, с которой старый кот васька (в сознании членов семьи - с маленькой буквы) ободрал в прошлом году, незадолго до своего демарша с балкона.
Гражданка налила в синее пластиковое ведро воды, смочила тряпку, бывшую некогда рубашкой, и стала тереть стену. Отмывалось неважно. Остервеневшая Ломова тёрла всё сильнее, а её ногти тёрлись о бесцветный бетон. Отмывать, надо было отмывать. Деться было некуда.
Свидетельство о публикации №219050301702