По дрова

Ослик тащит по степи гружёную арбу. На ней горкой сложены стянутые арканом сучки саксаула и джингиля. Сверху дров на свёрнутом в несколько слоёв одеяле сидит девочка. На голову накинут  платок. Его кончиками играет ветерок. Платок не спасает от жарких лучей. Начало мая, а припекает по-летнему. Вода выпита. Сохнут губы. Бабушка Биби велела терпеть и не хныкать. До села осталось немного.
Дремлет полуденная степь под облаками, распушенными солнцем. Скрипят колёса, издавая один и тот же утомительный жалобный звук. Голова девочки клонится к груди. Спать нельзя. Можно упасть. Пальцы сильнее сжимают торчащий сук.
Скоро лето выжжет весенний цвет. Ослик норовит свернуть к зеленеющим ещё кустикам. Биби тычет его в бок, подгоняя хриплыми окриками. Белесая пыль лениво тянется за арбой.

Биби идёт, опираясь на клюку. Другой рукой она держится за арбу. Годы согнули когда-то гордый стан. Ей хочется присесть на краешек. Но ослик не потянет. Лишь бы дрова довезти.
«Вот растоплю печку, наварю картошки, разожгу самовар, разломлю лепёшку и накормлю девочку, - думает Биби о дочке недавно умершей соседки. Перед смертью та просила приютить Куралай до возвращения с войны отца.Жив ли? Вестей нет. Обещала ей. Желание умирающей свято. Дождаться бы. Слабею.
Дров хватит на несколько дней. Потом опять поедем собирать. Всё дальше и дальше приходится удаляться от села. Ближайший сухостой не поддаётся моим рукам. Мужчины воюют. Когда же закончится эта долгая война? Давно уже не развозят дров по домам».

Тяжёлые вздохи и причитания, адресованные то милосердному, то бессердечному Аллаху, тревожат терпеливую степь. Её топтали войны, набеги, мятежи, междоусобицы, сколько же в неё впиталось людской крови... Каждую весну спина степи покрывается алыми маками, призывая помнить о былых ранах. Не любила Биби эти цветы. Они пугали её ни с того ни с сего возникающим на краткое время красным ковром в безводной голой степи.

Вздыбленная вдали пыль приблизилась, и показался всадник. Усиленно размахивая камчой, он что-то прокричал и ускакал в другую сторону.
- Эге-ге-гей, - гремело по степи, - ... на ... и... лась ...
Не разобрать старой. Девочка вопросительно посмотрела на Биби.
У самого села навстречу выбежал мальчик.
- Аже, аже, война закончилась, война закончилась! - кричал он.
За ним спешила женщина. Она обняла Биби и запричитала:
- Кончилась война, а сын мой никогда не переступит порог дома. Проклятая война...
Заплакала девочка.
Биби сняла её с арбы:
- Скоро вернётся твой отец, Куралай.
- О, Аллах, ты не дал мне ни мужа, ни детей, но ты остановил войну, - слёзы лились из глаз старой женщины.
Почуяв свободу, ослик потянул в сторону, поближе к травке.

Аже – бабушка