Сверчок. Коллежский секретарь Гл. 16. Катя Семенов

                Сверчок
                Часть 2
                Коллежский секретарь
                16
                Катя Семенова

        Екатерина Семеновна Семенова была, как я говорил старше меня на 15 лет. Но это дело не портило. О ней я знал только следующее.
        Смоленский помещик Путята, в благодарность за воспитание сына, подарил учителю кадетского корпуса, поручику Жданову, двух крепостных людей – парня Семена и девушку Дарью.
       Эту девушку Жданов сделал своей наложницей, а когда она забеременела, выдал замуж ее за Семена. Родилась девочка, которая отчество и фамилию получила от номинального отца и стала крепостною собственностью отца фактического.
       Училась Семенова в Театральном училище в Петербурге под руководством знаменитого актера Дмитриевского.
       В 1803 году дебютировала на сцене и вскоре выдвинулась, как первоклассная трагическая актриса.
       О ней говорили, что самое пылкое воображение живописца не могло бы придумать прекраснейшего идеала женской красоты для трагических ролей. И при этом она имела чистый голос, звучный, приятный, при малейшем одушевлении страстей потрясающей все фибры человеческого сердца.
         Особенная сила Семеновой заключалась в способности целиком уходить в роль, самозабвенно переживать чувства изображаемого лица, как свои собственные.

                Успех Семеновой был колоссальный.
                Каждое выступление ее в новой роли было театральным событием.
 
       Собственно, я понимал, что, говоря о русской трагедии, говоришь о Семеновой – и, может быть, только о ней.
       Одаренная талантом, красотою, чувством живым и верным, она образовалась сама собою. У нее всегда была свободная и ясная игра, благородство одушевленных движений и порывы чистого вдохновения. Очень много она играла в пьесах Озерова. Роли ей растолковывали князь Шаховской, а потом Гнедич.
Позже я написал:

Волшебный край! там в стары годы,
Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин, друг свободы,
И переимчивый Княжнин;
Там Озеров невольны дани
Народных слез, рукоплесканий
С младой Семеновой делил;
Там наш Катенин воскресил
Корнеля гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской
Своих комедий шумный рой,
Там и Дидло венчался славой,
Там, там под сению кулис
Младые дни мои неслись.

        Семенова украсила несовершенные творения Озерова, в ее устах мне нравились славянские стихи Катенина, полные силы и огня, но отверженные вкусом и гармонией.
       Сказано – сделано.
       Я тайком пробрался за кулисы, и мне удалось проникнуть в гримерную, где Семенова в это время была одна.
Она сидела перед зеркалом в одной сорочке и вздрогнула, когда увидела меня.
- Не пугайтесь, ради бога не пугайтесь, это всего лишь я, Саша Пушкин, ваш поклонник и поэт, - тихим голосом и горячо произнес я , подходя к ее креслу.
-Боже, как вы меня напугали! Да как же тебе, мальчишка, не совестно, врываться ко мне в комнату, когда я не одета? –строго сказала она переходя на ты.
-Мне очень совестно, но я хотел вас видеть. Неужели вы меня не узнаете?
-Кто ж не знает Пушкина – стихотворца и возмутителя театрального спокойствия?
- Как сказал бы Байрон: «Покой в минуту страсти портит дело»…
- У тебя страсть к любой мало-мальски смазливой девчонке. А где твой кудрявый, рыжий парик? Ты в нем очень дурацки смотришься, особенно, когда надеваешь его набекрень.
-Парик проиграл в карты!
-Так ты еще и игрок?
-Еще какой! Я игрок в карты и любовь! Я вас люблю!
-Скор и ловок на руки, - засмеялась Екатерина Семенова, когда я взял ее за голые плечи. Но не отстранилась.
-Ах, Катя, я так тебя люблю! – патетично сказал я.
-Какой артист в тебе пропадает…, ну перестань…, - попыталась отодвинуться от меня Семенова, когда я уже своими руками лапал ее за груди, - перестань, ты слишком нетерпелив и скор.
Но отодвигалась она не очень настойчиво, и я переломил ситуацию.
Семенова знала толк в любви.
Опасение, что кто-то войдет, ускорило наше совокупление.
Мне показалось роскошным это тело артистки, и я совершил свой выстрел настолько быстро, что сам растерялся.
-Эх, молодежь, и удовольствие –то вы женщинам не можете дать, только о себе думаете. Только я начала чувствовать…, а ты уже все.
-Подожди пять минут, соберусь с силами и уже покажу на что способна молодежь….
Итак, задача была решена удивительно просто. Знаменитую артистку я легко надел на свою загогулину, честь ей и хвала, не артистке конечно, а загогулине.
Я шел от Семеновой и думал.
«Первый акт сыгран с натягом с Шурочкой, второй – легко с Катериной, а ведь Бог троицу любит. Где же моя третья актрисулька?»
Бог не шельма, дал и третью!
Но о ней позже.