Твой самый главный страх

Недавно меня пригласили провести мастер-класс. Нет, не угадали, не по журналистике, не по режиссуре, не по драматургии, не по писательскому или актерскому мастерству. По импровизации. Поскольку по всем другим указанным предметам уже пригласили других преподавателей.

Мастер-класс я проводил совершенно бесплатно. Группа небольшая, все настолько молодые, что невозможно не почувствовать себя старой развалиной. Ну, хотя бы первые пятнадцать секунд. Вполне достаточно, чтобы понизить самооценку до нуля, уйти в себя, замкнуться и отменить занятие, сославшись на неотложные дела.

А какие неотложные дела у старика? Правильно – готовиться к смерти. О, вот и мой самый главный страх. Боюсь, боюсь.

Чего только я в жизни не боялся. Сначала, что мама, куда-то уйдёт, и я останусь один. Мамы нет уже семь лет, а я живу. Иногда даже танцую и пою. Пою, правда только в бане.

Потом я боялся механизмов, стиральных машин, пылесосов, магнитофонов. Просто дикий страх. До заикания. Вылечили. Хорошие в СССР были доктора. Да, докторов я тоже боялся. Когда семеро дергали мой первый зуб, я достойно сопротивлялся, но мне было всего шесть. Да, и СССР я тоже боялся, только позже. Впрочем, я боялся государства вообще, со всеми его органами, аппаратами, институтами, маршами, маршалами, ритуалам и бюрократией. Когда СССР рухнул, страшно стало от хаоса, от беспредела, от того, что государства нет. И как скажите жить, когда кокой дорогой не иди, она всё равно ведёт к страху?

Посмотришь на ночное небо и то страшно – какая бесконечность. И что с ней делать? Кому жаловаться? У кого искать спасения? У бога? Вот уж кого убоишься в первую очередь. Вездесущ. А в душе столько всякого. Как до сих пор молния не поразила? Странно. Хотя молнии я тоже боялся.

Лагерь труда и отдыха, класс восьмой. Все сидят по баракам. Один я пошел доделывать (потому что не успел в утреннюю смену) свои капустные ряды. То есть полоть. Потому что хотел выполнить норму и получить мороженное. А тут ливень, шквалистый ветер и гроза. А над капустным полем высоковольтная линия. Первая, вторая молнии, да прямо в столб. Искры во все стороны. Волосы дыбом встают. От чего? От страха или электричества? Ползу между рядами по мокрой земле, мокрый от дождя и слёз. Как же жалко себя молодого некрасивого, ведь не пожил еще, ласки девичей не узнал, радость отцовства не изведал, дом не построил, дерево не посадил, всего лишь два ряда капусты прополол.

А молнии заставляют вжиматься в перегной. Ползешь по грязи, перед носом трава, которую вырвал с корнем, справа и слева крупные кочаны, безумных размеров, как мечты о прекрасных девах. Ещё удар, грохот. Вот тебе за твои грехи! Сейчас поразит тебя молния. Ох, боюсь, боюсь, боюсь боли, боюсь смерти, небытия, черноты, которой тоже не будет, да, даже темноты, даже мысли о темноте. Так что - прекрасен дождь и вода, льющая за шиворот, и гряз под животом и в руках, и капуста вокруг и запах земли, и дождевые черви, братья мои, выползающие из нор. Жизнь, короче, прекрасна.

Не то, чтобы я победил все страхи. Но вот он я, жив. И меня пригласили вести мастер-класс. И до определенного момента всё шло прекрасно. Упражнение за упражнением нанизывались на острый штырь занятия, как чеки в старом советском магазине, создавая приятную ёлочку, символ движения вперед, вверх. Пока не дернул меня черт сыграть в игру «Я – твой страх». Ну, может она и не так называется, но я назову её так.

Вы, наверняка, её знаете. А если нет, объясню вкратце, суть вот в чём. Ребята называли свои страхи. Желательно такие, от которых хотят избавиться. Потом доброволец выходил на сцену. Озвучивал свой страх. Я говорил ему, что теперь я – визуализация его фобии, то есть я буду играть его кошмар, а  задача добровольца, прогнать меня со сцены. Любым способом: можно уговорить, уболтать, упросить, вытолкать, убедить.

Одна девушка долго не могла меня прогнать, толкала и бранила, но победила только, когда она предложила меня поцеловать.

Один юноша терялся и не мог даже прикоснуться ко мне, чтобы вытолкнуть. Уважение к возрасту.  Потом он решился, и мы немного попыхтели в объятиях друг друга, но я, хоть и стар, но крепок. Наконец, парень догадался и передал мне свой кошелек, и я согласился уйти со сцены. Конечно, кошелек я вернул, от поцелуя отказался. Я всё-таки педагог, а  не мародёр.

Зато теперь у ребят в голове образовался небольшой стереотип: о том, как они однажды сумели побороть (подкупить, изгнать) свой страх. Сумели раз, смогут и ещё. По крайней мере, есть надежда.

И вдруг на сцену вышла тихая девушка. Небольшого роста, круглые, как у персонажей аниме глаза, не глаза, а очи океана. Ой, не знает, золотая, что у неё за оружие имеется.
И говорит, что боится сцены, это её страшный  страх, от этого она страдает и хочет избавиться. Заметьте, человек сам выбежал на сцену.

И тут я включился в игру на максимум. Я навис над бедным существом и принялся ей втолковывать, что ей и не нужно выходить на сцену, что я её страх и всегда буду сильнее её, что она ничего из себя не представляет, что ей надо сидеть дома, за спиной мужа, растить детей и готовить каши, а не соваться под свет софитов и вспышки фотокамер.

Девочка пыталась сопротивляться, говорила, что она всё сумеет, что у неё всё получится, что она всего добьётся. Ха-ха-ха, - демонически расхохотался я-страх, ну-ну, посмотрим. Вот, ты стоишь, прекрасное дитя, и ничего со мной, твоим страхом ,не можешь сделать, не толкнуть, ни что-то предложить мне, да у тебя даже мозг от испуга съежился, и ты не можешь слова вымолвит, не то, что выстроить логическую аргументацию, почему я должен уйти, ты маленькая, глупая, ни на что не годное существо, должна остаться на сцене без меня.

Она улыбалась виновато, глаза блестели. Из зала подбадривали её её (как я люблю такие удвоения) товарищи. Я тоже не выдержал и на секунду вышел из роли: «Давай, прогони меня, у тебя всё получится, не сдавайся!» Она сказала: «Я смогу…», потом долго молчала… Потом сказала: «Мне страшно, по правде… вы, правда, как мой страх». Никто еще не одаривал меня таким комплиментом, никто ещё не верил так в мою игру, никогда ещё  я так успешно не перевоплощался.

-Ты во мне, и я сумею тебя победить, ведь ты мой страх, ты принадлежишь мне, я  владею тобой!
-Враньё! Это я владею тобой, ты вся дрожишь, ты не можешь мной управлять, всё твое тело зависит от меня. Не веришь? Ну, так попробуй меня прогнать!
-Тебе не существует! Это всё игра! Захочу, и тебя не будет!
-Ты сама меня назвала. Ты сама сказала, что боишься! Я буду в тебе, пока будешь ты. Я вечный и неискоренимый, потому что я- это ты, тебе не избавиться от себя самой, трусиха!
-Я боюсь, я вас боюсь, не вас, а  свой страх, я еще больше боюсь, чем до этого.

Приплыли. Кажется, я теряю контроль над ситуацией. Что делать-то? Страх оказался сильнее человека. Но так не может быть. Человек сильнее.
-А сам-то ты сильнее своих страхов? - зашептал внутренний голос, - Ты боишься боли и смерти, смог ли ты их победить?

Ситуация была, что называется цугцванг, когда любой ход игрока ведет к ухудшению позиции. Я запутался, кто с кем борется, я сам с собой, девушка со своим страхом, или мы вместе против её страха боремся, или мы вместе боремся с ситуацией.

Она улыбалась, а в глазах стояли крупные слезы, то есть они изменили преломление света в её огромных глазах. И в них светилось всё: отчаянье, боль, страх, ужас и мольба о помощи.
-Я что никогда не избавлюсь от этого?

Спасибо Александру Македонскому, 2300 лет назад преподавшему урок нестандартных решений. Я подошел к девушке и взял её за руку.
-Ты так прекрасна. Когда ты плачешь ты ещё прекраснее. Страх, он - мужчина, он же  страх – он, - боже мой, что я несу? – Я думаю, ни один мужчина не сможет выдержать твоих слез. Успокойся, ты выиграла, ты победила свой страх, твой страх пожалел тебя, и всегда будет жалеть, потому что перед красотой и девичьей растерянностью даже страх бессилен. Ты победила! Запомни эту победу, так ты всегда сможешь побеждать то чудище, что сидит внутри, - я сам свёл ее со сцены, мой персонаж признал поражение.

В глазах девушки загорелись огни, слезы продолжали капать, но теперь улыбка была счастливой. А я был поражен: неужели я вызвал эти слёзы радости, и те, что были несколько секунд назад, слезы отчаянья. Что я сделал? Или натворил? Какие силы сумел разбудить этой игрой. Игра ли это была?  Неужели это нечто скрыто во мне, или это скрыто в ней, в моей партнерше?

Дальше всё было как во сне. Аплодисменты, слова благодарности. Какие-то разговоры, дорога домой. Механический ужин. Сказка детям на ночь. А в душе было ощущение, что я несколько часов назад погрузился в Марианскую впадину и остался жив. Или слетал к далекой звезде неведомым способом, увидел там такое, что не описать,  вернулся, потрясенный, не могущий ничего рассказать, и вот… как после всего пережитого жить по-прежнему?

Ничего, оказалось, жить можно, это чувство потрясения и веры в какие-то свои особенные способности прошло. Всё проходит.


© Сергей Решетнев