***

ПОЖЕЛТЕВШИЕ ФОТОГРАФИИ

В распахнутое окно, за накрахмаленные белые занавески, дунул весенний ветерок и сразу же ворвался аромат сирени, росшей возле калитки маленького уютного домика. За круглым, накрытым старенькой, но чистой скатертью, столе сидела женщина, Мария Сергеевна Гаврилова, в девичестве – Голубева. Как сама она утверждала, что родилась в далеком одна тысяча девятьсот двадцать четвертом году, в Воронежской губернии. На стареньком комоде стоял допотопной модели телевизор «Рекорд», по которому шла трансляция Парада Победы на главной площади страны, Красной…

Мария Сергеевна поднялась и медленно, с какой-то особенной бережностью, достала из шкафа старый, пошарпанный временем, альбом с фотографиями. Она грустно улыбнулась, погладила морщинистой рукой обложку альбома и открыла его на первой странице. Тот час же взгляд ее особенным образом соединился с серьезным взглядом бравого мужчины, с усами и шашкой на поясе, пристально глядевшим на нее с пожелтевшей фотографии. Рядом с мужчиной на стуле сидела красивая женщина, держащая ребенка на руках, а еще один мальчик постарше стоял рядом с ней…

- Ну, здравствуйте, маманя, папаня и ты, братик Семен! Скоро и я к вам, - вздохнула Мария Сергеевна.

Взгляд Марии Сергеевны перешел на другую фотографию, с которой на нее смотрела девочка с косичками, Машенька, как называли ее одноклассники.

А вот и фото с выпускного бала, 22 июня 1941 года…

Мария Сергеевна вспомнила, как бежали они после бала с одноклассником Митькой к реке, как поцеловались первый раз в жизни, как встречали рассвет и верили, что разбросанные по горизонту алые ленты принесут им новую, наполненную счастьем, молодость…

Мария Сергеевна, как наяву, услышала и суровые слова Левитана по радио, закрепленного в центре поселка на высоком столбе: без объявления войны фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз…

Отец Машеньки, участник Гражданской и Финской, пошел сразу же записываться в военкомат, а на следующий день, махнув семье на прощание рукой из скрипящей по рельсам теплушки, уехал на фронт. Только вот не суждено было отцу повоевать – под Харьковом их состав разбомбили…

Брат Семен окончил ускоренные курсы пулеметчиков и уехал на фронт мстить за отца…

А девчонки из Машиного класса, да и она сама, записались на курсы медсестер.По запросам госпиталей их вскоре раскидали по разным фронтам – госпиталей в те горькие годины было много, очень много…
Мария попала в мобильный госпиталь на колесах - обычный поезд был переделан в госпиталь. Работа там была адская, особенно в прачечном вагоне: окровавленные бинты, простыни. Стирали ежечасно, перевязочных материалов не хватало.
Фашисты бомбили такие поезда-госпитали нещадно. В одной из таких бомбежек Машу ранило осколком в руку. Но организм был сильным молодым, все быстро зажило, рана затянулась, а подъехав к Прохоровке Маша впервые была послана на передовую, вытаскивать раненых с поля боя…
Мария Сергеевна нахмурила лоб, пригладила седые волосы и погрузилась в то страшное, незабываемое время:
- Помню, как было страшно первый раз ползти по полю боя. Пули жужжали, как пчелы, я боялась поднять голову, лежала на дне воронки… А в воронку приполз танкист… Рука у него висела на одном сухожилии, весь обгоревший… Как я нашла в себе силы и дотащила этого танкиста в тыл – один Господь и знает. Он был первым, кого я вытащила с поля боя… А потом их было много, раненых солдатиков, молодых и пожилых, безусых, беспомощных… Я уже и не считала… А вот танкист выжил… Правда руку ампутировали… Вот, фотография, где меня награждают орденом за храбрость… Это наш полковой корреспондент сделал…
Поезд – госпиталь дошел до Польши, а потом его расформировали… Марию направили в госпиталь в прифронтовой полосе около немецкого города Штайне, где она получила серьезное ранение и подчистую была списана на гражданку…
Женщина перелистнула страницу альбома и с нежностью посмотрела на фотографию, где она, молодая, красивая, стоит рядом со своим будущим мужем Петром. Он тоже был списан по ранению.
- А вот и свадебная фотография… А здесь – День Победы… Вот только братик мой, Сёмушка, не дожил до Победы, пропал без вести на Дону…

Мария Сергеевна глубоко вздохнула и вновь погрузилась в воспоминания, она говорила тихо-тихо, даже настенные часы стали тише скрипеть маятником, будто тоже старались услышать этот, вылезающий наружу, рассказ о своей хозяйке:
Детей у нас долго не было… А в 1952 родился сыночек Леша… Как же мы были тогда счастливы!!!
Но, как водится, после счастья всегда и нечастье приходит: заболел мой муж Пётр… Похоронили его морозной зимой и как будто кто-то вырвал из меня кусок жизни, затушил счастливые мгновения. Остались мы с сыночком вдвоем. Шли годы, Лёша мой вырос… Да вот оно, фото, где Лёша поступил в институт! А вот- где он уже окончил институт…
У них была военная кафедра и после института мальчики должны были отслужить в армии три месяца младшими лейтенантами… Я помню тот день, когда Лёшенька мой сообщил, что сам так решил и посылают его в Афганистан… Я плакала, умоляла его, но это было бесполезно, характером он пошел в моего батю-сильный, ответственный… А через два месяца я получила похоронку и «Груз 200» - моего сыночка привезли на Родину в цинковом гробу…
После этого жизнь моя… она, наверное, закончилась… Не было смысла жить, чему-то радоваться… Я и сама не понимаю, как я дожила до дня сегодняшнего…
Мария Сергеевна взяла из альбома фотографию сына, прижала ее к сердцу и легла на старенький диван… Мысли ее унеслись к единственному сыночку, кровиночке, Лёшеньке…Она закрыла глаза, и вдруг сердце ее сжалось внутри и… В открытых глазах, в том застывшем навсегда взгляде была какая-то пронзающая насквозь печаль…
Белые, накрахмаленные занавесочки тоже почему-то замерли, а промчавшийся мимо них ветерок сдул со стола открытку с перепечатанным правительственным поздравлением ветерана войны с Днем Победы… Прижатая сахарницей одна тысяча рублей – подарок ко празднику от военкомата, ветерком была не тронута…