Старый солдат

Капельки росы на лепестках роз сияли под утренним восходящим солнцем, как бриллианты. Полураспустившиеся бутоны напоминали чувственные губы, приоткрытые для поцелуя. Нежные лепестки розового цвета вздрагивали от соприкосновения с водой. Александр, пожилой ветеран, возделывал свой цветник. В палисаднике перед домом были высажены розы, розовые, какие любила жена. С ее уходом из жизни Александр посвящал свое время  выращиванию цветов. Э то были любимые. Александр опрыскивал и поливал их каждое утро. Это было его сокровище, драгоценность, память о поздней любви. Елизавета ушла рано, в 48, от тяжелой болезни. Он был намного старше ее, и она была его второй женой. Предыдущая семья была разбита, как и сердце первой жены, Людмилы. Она осталась одна, после операции на головном мозге, с двумя детьми, которые только закончили школу. Детям пришлось идти работать и забыть о мечте – институте. Александр чувствовал боль Людмилы  и понимал чудовищность ситуации, но Елизавета победила.
Несмотря на такое предательство, Александр сохранил любовь  детей. Они приходили в его новый дом и вели с его пассией светские беседы. Александр был рад, дети много значили для него, особенно дочь. Он берег ее от жестокости жизни все ее детство, воспитывал ее как принцессу, и результат не заставил себя ждать. Сашка выросла красивой и крайне глупой. Она мечтала быть роскошной  стервой – содержанкой, думая, что это  вершина того, что женщина может получить  от жизни. Александр перестал давать советы и отпустил вожжи.  Больше права такого он не имел. Саша жила своим умом.
Закончив опрыскивание, хозяин полюбовался на дело рук своих и остался  доволен. Палисадник был самый роскошный в их переулке, и соседи постоянно предлагали ему купить черенки высаженных цветов. Александр поспешил в дом. Сегодня утром к нему приедет дочь Саша, она известила отца о желании его навестить, а в чем дело , не  объяснила.  Ждал недолго. Звонок у калитки и лай цепного пса оповестили его о приходе дочери.
Сашке нужны были деньги. Деньги на обучение в частном институте, самом престижном в их городе. Что-то не клеилось у нее с очередным любовником, видимо, и платить он отказался. У отца были сбережения, но они лежали под проценты в банке, на черный день.  Пенсия была настолько мала, что хватало только на продукты, благо что на здоровье Александр не жаловался. И он отказал. Сашка вскочила и зашипела змеей:
- Да подавись, жлоб! У тебя, кроме меня, никого нет, кому ты нужен?! Жмот, у тебя песок сыплется, на похороны отложил? Отправишься туда же, куда твоя женушка пошла – прямиком на сковородку! – Она еще что-то выплевывала ему в лицо, а потом, развернувшись, вылетела из дома. Увидев приведенные в порядок розовые кусты с бутонами в утренней росе, она не выдержала и стала яростно их топтать, ломая тонкие стволы с нежными шипами.
-  Получай, гадина! – раздался голос Александра, дрожащий от ярости. Сашка обернулась, готовая на него кинуться. Тот стоял на крыльце, направив на нее охотничье ружье. Сашка на его глазах раздавила бутон, словно окурок, и раздался выстрел. Сашка рухнула навзничь. На ее груди расплывалось кровавое пятно. Бросив ружье на землю рядом с ней, Александр развернулся повернулся, вошел в дом и  сам вызвал полицию и скорую помощь.  «Вот и пришла расплата», - думал он, свесив огрубевшие руки с колен и не знал сам, о ком это он – о себе или о Сашке.

Суд оправдал его. Над ветераном сжалились, отпустив с условным сроком и подпиской о невыезде. Последнее прозвучало иронично – какой «выезд» у пожилого ветерана? Не ударится же он в бега.
Дочь осталась жива. Пуля миновала жизненно важные органы и не задела сердце. Поправилась быстро, физически, а в моральном плане – в чужую душу не заглянешь. Может, и вынесла для себя урок.  В любом случае , отец  выбросил ее из своей жизни.
Александр подошел к калитке. Тишина. Пса забрали соседи, временно его приютив, и никто не встречал его. Палисадник был разорен. Поломанные кусты, выдернутые с корнем лилии и пионы, варварски истоптанные шиповник и гортензия… Это сделала молодежь, баловавшаяся наркотой, жившая на соседней улице, но Александр этого не знал. У него потемнело в глазах, задыхаясь , он пошел в дом. Ему было плохо. Режущая боль в груди заставила его замереть, каждое движение причиняло боль. Он поднял глаза и взглянул на фото, стоящее на комоде у кровати – он с женой после свадьбы на отдыхе у моря. Загорелые, счастливые, держащиеся за руки, словно молодожены, не  знавшие , что им так мало отведено судьбой быть вместе.
Александр лег на кровать. Он не стал разыскивать лекарства – их не было. Он закрыл глаза; последнее, что он видел , было фото Елизаветы. «Я иду к тебе , Лиза», прошептал он и провалился в темноту.


Майора Александра Суворцева хоронили на лучшем кладбище города – на Мемориале. Перед гробом несли награды – ордена и медали за ВОВ и ордена соцтруда.  Над могилой выстроился караул в белых перчатках, Людмила с сухими глазами и каменным лицом , сын и заплаканная дочь в черном, словно ворона. Коллеги и знакомые прощались с усопшим. Накрапывал мелкий осенний дождь, и присутствующие выглядели как стайка сирых воробьев под разноцветными ситцевыми платочками. И только Сашка с мокрой непокрытой головой смотрела недвижно в землю, не вступая ни с кем в разговор.  Когда на кладбище вырос новый холмик, караул  отдал честь и трижды отсалютовал над могилой. Уходил старый солдат, защищавший Родину, ее честь и честь любимой женщины.  Дочь рыдала, но это уже было неважно.  «Мама, смотри!» - сын взял Людмилу за руку. Над лесом вскинулась , выгнув спину, двойная радуга. «Покойся с миром», - прошептала Людмила, повернулась и пошла к выходу из Мемориала, а Сашка бросилась ничком на землю и долго плакала, лежа на земляных комьях до темноты.