Последнее дело Билли Аттертона. Выпуск 26

ЭПИЗОД 9

00:10, 4 день месяца урожая
Альбион, г. Ландо


— Ты зря пришел сюда, мистер Доу, — произнесла она, и я почувствовал укол кончиком лезвия в свое предплечье. — Зачем ты здесь?

После произнесенных слов она оглянулась назад. Прошло мгновение — она все еще отвлечена на какого-то иного собеседника, чьего голоса не слышно вовсе. Этот демонов дождь застлал своим шумом мои уши. Но это идеальный момент, чтобы действовать…

…Или нет.

— Я ищу Диласа Фернидада! — выпалил я, когда женщина вновь повернулась ко мне. — Я друг… Честно!

Секунда проходила за секундой, женщина в капюшоне пребывала в нерешительности. Сквозь дождь я каким-то чудом услышал ее смешок. Она отвела в сторону лезвие и протянула мне руку.

— Не таким я тебя представляла, — произнесла она, скидывая с головы капюшон. У женщины было синюшное гладкое лицо, которое испугало меня. Я сразу отдернул руку, хотя до этого было желание принять помощь. — Я — Ночная Мьорна!

Не спрашивая меня и не желая затягивать момент встречи, она схватила меня за руку и рывком подняла на ноги. Хватка у нее была крепкая, а сила — невообразимая. Для столь аккуратной и хрупкой девушки, какой она и казалась со стороны, ее возможности явно превосходили человеческие. Лишь встав на ноги и утерев лицо от воды, я смог более детально изучить ее. Красивое точеное лицо уже не девушки, но женщины. Умные глаза, это становилось ясно, стоило только заглянуть в них. И всю красоту портила лишь эта синюшная кожа, будто у мертвеца.

— Хватит на меня так глазеть! — бросила Мьорна, взмахнув рукой у моего лица. — Пошли внутрь, пока кто еще не заинтересовался мной и тобой, Аттертон.

Ночная Мьорна прошла сквозь пролом в стене, оставив меня наедине с самим собой. Произнесенная ею фамилия поразила меня, я даже растерялся. Дилас рассказал ей обо мне? Что он еще скрывает от меня? Да и вообще… Дилас знаком с Ночной Мьорной?

Ночная Мьорна. Я в считанные мгновения пытался вспомнить все, что я знал о ее персоне. Ночная мстительница. Городская легенда. Хладнокровный убийца, который карает виновных. Палач, казнивший многих головорезов, воров и преступников. По слухам, именно из-за нее в свое время пал Синдикат. Но все эти факты были лишь слухами, никем не подтвержденными. Никто ее не видел, а кто видел — уже мертв.

Стоять!

Но я же ее увидел вживую, и Дилас тоже. Городская легенда стала реальной за несколько минут моей жизни.

— Откуда ты…

Но я не успел договорить. Женщина обернулась ко мне, ее взгляд, казалось, обжигал.

— Меньше слов, идиот! — буквально прорычала она. — Шевели ногами, у тебя рана кровоточит. Если не дойдешь сам, я тебя не понесу.

— Нет! — огрызнулся я в ответ, прижимая ладонь к предплечью. Боли я не чувствовал. — Откуда ты знаешь?

Мой голос срывается на крик, но никто, кроме Мьорны, не услышит его. Дождь усилился, сплошной завесой заливая округу. Я промок насквозь, но мне уже нечего было терять. Ибо только сейчас я заподозрил неладное: Мьорна и Дилас могут и вовсе не быть связаны. Что, если она пришла сюда, чтобы попросту убить его? Или уже совершила свою месть? Но тогда откуда она знает обо мне?

Женщина усмехнулась, со свистом вспарывая воздух, вложила свой клинок в ножны. Подошла поближе.

— Котенок решил показать коготки? — Она сделала еще шаг, прямо к бреши, и оперлась на остатки стены одной рукой, приближаясь лицом ко мне, но все еще пребывая вне досягаемости дождя. — Прекращай показывать, кто здесь главный, Уильям. Я видела всякое, так что меня ничем нельзя запугать…

В это мгновение она резко обернулась и закричала:

— Не начинай, Талос!

Но там никого не было…

Она, в вспышке гнева, зажмурила глаза, а потом закрыла их ладонью, успокаивая себя. И вновь обратилась к кому-то, кого я не видел или кого не существовало вовсе:

— Хорошо. Хорошо. Я поняла тебя.

Увиденное мной напомнило мне об Эдмунде. Что, если не я один подвержен галлюцинациям?

— Прошу тебя, Уильям, — Мьорна вновь повернулась ко мне, но голос ее был строг, словно у преподавателя, отчитывавшего провинившегося ученика. — Пойдем. Поднимемся на чердак — Дилас там. Я не смогу объяснить так, чтобы все сразу встало на свои места. Но нам не стоит вот так стоять здесь и привлекать не нужное внимание. Сегодня только гостей нам не хватало.

— Как вы познакомились с Диласом?

Мьорна прикусила губу.

— Как понимаю, ты никуда не пойдешь, пока не потешишь свое самолюбие. Прекрасно. Я хотела убить его, но события повернулись иначе. Теперь мы… как бы это сказать. Мы — союзники.

— Он рассказал тебе обо мне?

— Скажем так, ты и стал причиной нашего союза.

— Что? — вопрос буквально выпрыгнул из моего рта. Ее ответ был ошеломительным.

— Прошу тебя, прекращай стоять под дождем. — Мьорна протянула мне руку. — Нам не хватало, чтобы ты еще захворал от переохлаждения. И рану твою, — прости за нее, кстати, — надо обработать и перевязать.

Я принял ее руку. Я… доверился ей.

Она помогла мне вернуться в старый особняк. Я наспех выжал свою одежду, но она все равно прилипала к телу. Становилось холодно. Возможно, Мьорна все же была права. Шли к лестничным пролетам мы в полной тишине, которая сводила меня с ума. Женщина шла впереди меня и словно не замечала. Поднявшись на десять ступеней вверх, я все же заговорил.

— С кем ты говорила? — Мьорна тяжело выдохнула при моих словах, но промолчала. — Кто такой Талос?

Она резко развернулась, отчего я чуть не столкнулся с ней. Ее взгляд говорил лучше тысячи слов. Мьорна подняла вверх руку, будто желала дать мне пощечину, резко вытолкнула воздух из своей груди и опустила ладонь, стиснув рукоять клинка.

— Это еще одна причина нашего союза с Фернидадом, — зло произнесла она. — Тебя это не касается.

Как же мне хотелось сказать ей, что я ее понимаю. На удивление мне хотелось рассказать хоть кому-то об Эдмунде. Хоть с кем-то поделиться этой тайной, чтобы не чувствовать себя сумасшедшим.

Стоило мне только подумать о нем, как он появился. Эдмунд Доу стоял наверху, на лестничной площадке. Он поднес палец к своим губам, улыбаясь, будто говорил мне, что будет лучше для всех, если о нем, кроме меня, никто не будет знать.

Мьорна вновь остановилась.

— Что такое, Талос? — резко произнесла она. — Какой еще мужчина с раной в груди? О чем ты вообще?

Эдмунд смеялся, но стоило мне моргнуть, как он исчез. Этот незримый собеседник Мьорны тоже видел моего мертвого брата. Я похолодел. Все же это не галлюцинации. Ночная Мьорна попросту не могла бы знать того, что видел только я один. Если только рядом с ней не путешествовал мертвый родственник.

Буквально за мгновение женщина схватила меня за грудки и подняла в воздух. И только откуда у нее столько сил?

— Это твои проделки, Аттертон? На что ты еще способен? — Мьорна была в ярости.

— О чем ты говоришь? — прокричал я, смотря в ее лицо.

— ХВАТИТ!

Этот крик заставил нас с Мьорной замереть. Женщина поставила меня обратно на ступень лестницы и обернулась. На том месте, где ранее стоял Эдмунд, теперь был Дилас. Все тот же рослый мужлан, только теперь по его лицу я мог явно прочесть усталость.

— Что вы тут устроили? — он стал спускаться к нам.

— Этот твой Аттертон…

Но Дилас проигнорировал женщину и подошел ко мне, сгреб в охапку, будто ребенка, обнимая. Никогда не ожидал увидеть от него столь яркого выражения своих эмоций.

— Я рад, что ты цел и невредим, дружище! — произнес он и отпустил.

На моем лице явно читалось удивление, что вызвало искреннюю улыбку Фернидада. Он положил свою руку мне на плечо и повел за собой.

— Я вообще-то еще здесь, достопочтимые господа, — едко произнесла Мьорна, но все же последовала за нами.

— Мина, прошу…

— Не смей звать меня по имени, Фернидад! — ее голос был словно сталь, рассекающая воздух. — Мьорна, Ночная Мьорна, и только так.

— Прошу прекрати это! — огрызнулся Дилас. — Помни, теперь мы с тобой в одной лодке.

— Да, кстати, — вмешался я в разговор, когда мы уже шли по коридору второго этажа, углубляясь все дальше во владения моего друга. — Мне кажется, что я единственный не понимаю ничего, что здесь происходит. Дилас, объяснись.

— Да, объясни своему дружку-идиоту, что да как, — взъелась Мьорна, — пока я не захотела придушить его собственными руками.

Фернидад молчал, и это молчание угнетало меня. Взгляд его был серьезным, хотя губы сами собой складывались в улыбку. Мне показалось, что его веселит эта ситуация: перебранка с Мьорной и моя растерянность.

— Что ж, Билли, — подал голос Дилас, когда мы поднялись по еще одной лестнице на третий этаж поместья и шли к небольшой складной лесенке, которая вела к проему в потолке, на чердак. — Мне стоит извиниться перед тобой, что столь долго скрывал от тебя то, что я знал изначально, кто ты такой на самом деле.

Я остановился, заставив тем самым остановиться и моих спутников.

— Все это время ты знал о том, что я не Джон Доу? Откуда?

— Я следил за тобой, — искренне ответил Дилас. — Один человек…

— Кто сказал тебе следить за мной? — я начинал распыляться.

В одно мгновение злость закипела во мне, будто в жерле вулкана. Человек, которому я доверял большую часть года, сейчас признается мне, что с самого момента нашего знакомства следил за мной. Я спокойно мог доверить ему свою жизнь и сделал бы все, что в моих силах, чтобы спасти его самого…

Предатель.

— Билли, прошу, — я увидел, что самому Диласу стало страшно, но я не мог понять почему. — Давай поднимемся на чердак, и я все тебе покажу и расскажу.

— Нет! — вспылил я, отталкивая Фернидада от себя. Он чудом устоял на ногах, совершенно не ожидая толчка с моей стороны. — Я хочу знать правду, Дилас!

— Один человек, старый знакомый моей семьи, — заговорил Дилас, а я краем глаза заметил, как Мьорна жадно впитывает каждое слово. — Он встретил меня на улицах Ландо совершенно случайно. Встретил потрепанного жизнью мальчишку, у которого за спиной не было ничего, кроме фамилии старого рода. Он узнал меня, так как я был как две капли воды похож на отца в молодости, и отговорил от кражи, которую я хотел совершить. На мгновение он подарил мне новую жизнь, вручил денег, чтобы я смог начать жить заново, или хотя бы попытаться, а еще…

Дилас замолчал и сунул руку в карман своих штанов.

— Он подарил мне самое лучшее чудо на свете, Билли, а одновременно с ним обрек на проклятие, — с этими словами он вытащил из кармана кулак, в котором было что-то зажато. Вытянул перед собой и развел пальцы в сторону.

— Не может быть! — я от удивления тяжело выдохнул и наспех протер глаза, так как боялся, что это все мне только показалось. — Откуда это у тебя?

Дилас и сам выглядел удивленным. Его удивили мои слова о том, что я, кажется, догадывался, что именно лежало в его ладони. Желтый камушек, явно недрагоценный, но внутри него, будто маленькие искры, плясали огоньки.

— Его мне дал старый друг семьи, — ответил Дилас. — Ты знаешь, что это такое?

— И да, — быстро ответил я, не сводя с янтарного камня взгляда, — и нет.

— Это как понимать? — в наш разговор влезла Мьорна, которая специально подошла ближе, создав тем самым между нами идеальный треугольник.

— Я видел подобный камень, — ответил я, переводя взгляд на женщину. — Вернее, у меня есть почти такой же камень, только синего оттенка, цвета морской волны.

— Где же он? — от нетерпения воскликнул Дилас.

Я перевел взгляд на своего друга, — хотя в голове я все еще сомневался насчет того, стоит ли считать его другом. Мое лицо наполнилось печали.

— Он всегда был со мной до недавних пор, — поправил я сам себя. — Этот камень стал сердцем Орба. Только из-за него он функционирует.

От удивления Дилас открыл рот, будто хотел что-то сказать, но так не вымолвил и слова. Я прекрасно понимал, о чем думает Фернидад. Все это время мой маленький помощник, Орб, крутился возле меня, возле Диласа, а он даже ни разу не задался вопросом, как тот работает, лишь однажды похвалил меня за столь необычное изобретение, которое он никогда не видел ранее.

— Он так и не вернулся?

— Так, стоять, мальчики! Что еще за Орб?

— Это тяжело объяснить, Мьорна, — ответил за меня Дилас. — Лучше один раз увидеть, нежели сотню раз услышать. — После он повернулся ко мне. — Мы должны найти его как можно скорее. Возможно, именно поэтому камень свел меня с тобой, Билли. Они хотят воссоединиться!

— Не гони лошадей, Дилас, — осадил я Фернидада. — Сначала закончим с тем, что начали.

— Тогда поднимемся, если не против, — предложил Дилас.

— Поднимемся, — согласился я, но тут же выдвинул свое условие: — Но сначала ты позволишь мне убедиться, что камень настоящий.

— Ты мне не доверяешь?

— Нет, — искренне ответил я. — И корю себя за то, что на эмоциях выложил тебе все, что тебе, возможно, и было нужно. Может, именно синий камень и интересует вас обоих?

Мьорна рассмеялась.

— Какой же твой друг идиот, Дилас, — произнесла она и направилась к лесенке на чердак. По пути она еле слышно с кем-то говорила, пока мы с Фернидадом переглядывались.

— Хорошо, — кивнул он, протягивая мне камень. — Я тебе доверяю, Билли, пусть наше знакомство и является фикцией. Я хочу, чтобы и ты доверял мне.

Я протянул руку и дотронулся до камня…

…мир погружался в непроглядную тьму…

…я слышал, как кричал знакомый мужской голос, но не мог понять, кому он принадлежит…

…чувствовал, как что-то или кто-то подхватило мое тело, которое я почти не ощущал…

…слышал до боли знакомый смех, будто свой собственный…

…в мгновение ока весь свет померк, все звуки стихли, а я перестал чувствовать что-либо…

— Мла-а-адший!

Раскатистый то ли голос, то ли рев пронесся по пространству, в котором я находился. Открыв глаза, я увидел, что нахожусь в каком-то гроте или пещере с высоким сводом, но тот самый свод терялся, и вместо него было звездное небо. Это открытие удивило меня и напугало одновременно. Сон, который я видел перед тем, как мы с Диласом отправились на галеон «Виктория», и то, что я видел перед собой, были похожи. Все, кроме неба, было затянуто тьмой, которую я буквально осязал своими руками. В глубине же этой пещеры я ощущал массивное древнее существо, чьи желтые глаза хищника внимательно изучали меня.

— Я-а-а ра-а-ад встретить тебя-а-а! — вновь прозвучал раскатистый голос-рев по пещере, обдав меня мощным порывом воздуха. — Но время-а-а на-а-ашего зна-а-акомства-а-а еще не пришло!

— Что ты такое? — прокричал я, словно боялся, что это существо не услышит меня, но в ответ я получил лишь еще один мощный порыв ветра, за которым, как мне послышалось, был добрый смех.

— Ра-а-асти! Вспомина-а-ай! В твоих рука-а-ах судьба-а-а А-а-аэрты, мла-а-адший!

Послышались громогласные звуки и будто бы шелест листвы. Древнее создание удалялось, а тьма становилась более осязаемой, превращаясь в жидкость. Она обволакивала меня, топила в себе.

— Постой! — прокричал я, отплевываясь жидкой тьмой. — Подожди! Скажи, кто ты?

— Мы дети, и ты из на-а-ас всех са-а-амый мла-а-адший, — эхом отозвался удаляющийся голос.

А после тьма поглотила меня с головой. Я задыхался, барахтался в этой жидкости, перебирал руками и ногами, пытаясь всплыть, но все было тщетно. Сознание мое угасало, и я вновь погрузился в бессознательное…

— Он приходит в себя! — послышался голос Диласа прямо у самого уха.

Голова раскалывалась от резкой боли. Глаза слиплись и не желали открываться. В горле пересохло.

— Ди… Ди… — я захрипел и не мог выговорить простое имя.

— Неси воды! — скомандовал Фернидад.

— Я тебе не служанка! — послышался бранящийся голос Мьорны.

— Мина!

Я почувствовал, как крепкая мужская рука подняла меня, а потом к моим губам подставили чашку с водой. Я принялся жадно пить.

— Не спеши, — произнес Дилас, словно по-отечески. — Небольшими глотками.

Я последовал его совету и вскоре жажда сошла на нет.

— Что… Что произошло?

— Ты нас напугал. Стоило тебе только прикоснуться к камню, как потерял сознание и упал на пол.

— Сколько усилий пришлось приложить, чтобы затащить тебя на чердак, — вставила свое Мьорна.

Я открыл глаза, и их тут же резанул свет от печурки, я зажмурился.

— Лучше ты скажи, что произошло. Как ты упал, Селеста и Талос исчезли. Мы забеспокоились, что произошло что-то страшное, — произнес Дилас, все еще придерживая меня.

— Кто, демон вас подери, такие Талос и Селеста?

— Селеста — моя погибшая сестра, — грустно произнес Фернидад.

— А Талос — мой погибший муж, — закончила Мьорна.

Значит, ни у одного меня есть незримые спутники. Эта мысль заставила меня улыбнуться. Я вновь открыл глаза, они немного привыкли, и это позволило мне оглядеться.

Я лежал на небольшой кровати. Чуть поодаль стояла та самая печурка, в которой ярко пылал огонь. Фернидад сидел на краю, а Мьорна облокотилась на балку, держащую свод чердака. Здесь еще был небольшой стол и пара стульев, и лишь потом я увидел еще и старинный чемодан, в котором явно хранились вещи Диласа.

— А теперь они здесь? — задал я нескромный вопрос.

Дилас улыбнулся и кивнул.

— Ты не видишь их?

Отрицательно мотнул головой, и Дилас наконец-то перестал поддерживать меня, я сел. Он вновь достал из штанов янтарный камень и печально взглянул на него.

— Их видят лишь те, кто держал в руках камень, но кажется, с тобой он работает иначе. Селеста говорит, что он оживляет память, воплощает ее в реальность. Думаю, тебе не стоит повторять эксперимент, — он усмехнулся. — И все же что с тобой произошло?

— Демон его знает! — серьезно ответил я. Воспоминания о сне и странном существе в глубине пещеры казались туманными и нереальными. Но мне точно не хотелось о них рассказывать. Сначала я хочу сам понять их суть, прежде чем делиться впечатлениями с окружающими. — Ничего не помню. Коснулся камня — и все, прихожу в себя уже здесь.

Дилас отвернулся в сторону, будто там кто-то стоял, и я понял, что и сейчас там находилась его родная сестра Селеста, которую я по вполне понятным причинам не мог видеть.

Эдмунд. Если янтарный камень оживляет воспоминания, то может ли синий работает аналогичным образом? Что, если Эдмунда создал камушек, который сейчас находится в сердце Орба?

— Где мои вещи? — я только сейчас понял, что на мне не моя одежда. Эти были мне велики. Оглядев чердак, я понял, что мои рубаха, куртка и штаны были развешаны на стульях и сушились у печурки. К тому же, пока я был без сознания, кто-то — то ли Дилас, то ли сама Мьорна — обработал рану в предплечье.

— На столе, — отозвался Дилас. — Отмычки и деньги в целостности, но вот увеличительное стекло повреждено. Ножка отломилась, Билли. Я знаю, оно было для тебя важным напоминанием о Шеридане.

— Ничего, — отмахнулся я. — Он бы понял, к тому же его всегда можно будет отреставрировать.

И тут я вспомнил о записке с «Виктории», что даже чуть не подпрыгнул с кровати, но Дилас вовремя меня остановил.

— Я нашел бумагу у тебя во внутреннем кармане, — сказал он. — Она размокла, ничего не разобрать. Все чернила потекли, а она сама еле осталась целой.

Мой мозг стал очень быстро соображать, а самое главное — вспоминать.

— Дилас, у тебя есть чернила, перо и бумага?

— Да, а что? — он удивился.

— Быстро записывай, пока я еще могу восстановить текст.

Дилас рывком открыл сундук и извлек оттуда необходимое, уселся за стол и глянул на меня, давая понять, что готов записывать.

— Пишет Оруженосец, — я стал наговаривать текст, пытаясь не упустить ни единого слова из своей памяти. — Наследник у нас. Виктора больше нет с нами, и мы нуждаемся в вашей помощи. Эффель цел. Готовы передать владельцу под сенью пламенного дуба. Для чистюли А.П.

— И что это такое? — спросил Дилас, ставя последнюю точку и откладывая перо в сторону. — Это именно то, что ты нашел на галеоне?

— Это восстановленная версия того, что я нашел на галеоне, — поправил его я. — Мне помогли с этим.

— Дай догадаюсь, Шахматист? — Дилас добро усмехнулся, довольный собой.

— Ах да, я и забыл, что ты за мной следил. Думаю, мы можем смело вернуться к нашему разговору. Я хочу знать правду, Дилас.

Весь наш разговор Мьорна тихонько переговаривалась с пустотой, носящей имя Талос, даже не обращая на нас внимания, но я был полностью уверен, что она запоминала каждое слово.

— Ты удостоверился в камне, а значит, доверяешь мне, Билли, — начал Дилас серьезно. — Потому прошу тебя, не обрывай собственный рассказ на полуслове. Ты встречался с Шахматистом, что он сказал?

— Не уверен, что камень настоящий, но я принимаю условия этой игры, — я усмехнулся. — Отлично. Он помог мне восстановить послание с «Виктории» и сказал, что узнает все, что будет в его силах. В ближайшее время он ждет меня у себя. Твоя очередь.

— Кратко и лаконично, — произнес Дилас, вставая со стула, и подошел ко мне, протягивая лист с посланием, на котором уже высохли чернила. — Лучше бы ты так фехтовал, нежели говорил. О чем ты хочешь узнать?

— Кто заставил тебя следить за мной?

— Первым, кто дал мне намек, что за тобой следовало бы присмотреть, был тот самый старый друг моей семьи, который подарил мне камень. Но, если честно, я не послушал его совета. Подозреваю, что уже тогда я оказался втянут в чью-то игру.

На этих словах он обернулся и замолчал, будто сам слушал чью-то речь. Селеста разговаривала с ним.

— Да, дорогая моя сестра, — ответил он ей. — Я хочу быть искренним с ним. И нет, даже не думай о том, что я тебе не доверяю. — После он повернулся ко мне. — Прости. Селеста против, чтобы я тебе рассказывал все это, но я уверен, что это только поможет всем нам разобраться в происходящем. Подталкивать к слежке за тобой начала моя сестра. И с самого начала она говорила о том, что, — только прошу, не смейся, — судьба всего сущего в твоих руках. И моя священная задача — оберегать твою тушку.

— Вау! — только и смог выговорить я.

— Я, кажется, попала в тот же капкан, Аттертон, — отозвалась Мьорна, лишь подтвердив мою догадку. — Селеста и Талос остановили меня от того, чтобы я прикончила твоего друга. А после… некий Уильям Аттертон стал самым ценным и важным для меня человеком, в чем, к твоему сведению, я стала сомневаться с момента нашей встречи.

— Вы сейчас сами не шутите? — я был поражен до глубины души, что отъявленный головорез и городская легенда, сама Ночная Мьорна, серьезно говорили о том, что верят в то, что я некий спаситель. А после я засмеялся, да так заразительно, что засмеялся и Дилас. Ночная Мьорна лишь презрительно фыркнула в мою сторону. Но потом, когда я от души насмеялся и вновь посмотрел на Фернидада, то понял, что тот не шутит.

Я задумался. Дождя за окном не было слышно, а значит, он давно стих, либо я попросту не заметил того, когда он закончился. Лишь шелест листьев на ветру и голос Мьорны прерывали мои мысли.

— Дилас, но ты же понимаешь, что это какая-то бессмыслица! — я пытался возвать друга к уму-разуму, но тот явно не слышал меня.

— Если честно, я и сам не знаю, во что верить, Аттертон. — Он резко перешел с имени на фамилию, тем самым показывая, что он был более чем серьезен. — Большую часть своей жизни я не верил ни во что, что может быть за гранью моего понимания и понимания большинства людей. Но в один прекрасный момент какой-то жалкий камушек оживляет, пусть лишь как образ, мою погибшую сестру, и весь мир вокруг меня переворачивается. Она утверждает раз за разом, что ты особенный, что твоя судьба связана с судьбой всего королевства, и, знаешь, я верю своей сестре. Мертвые знают намного больше нас самих, так, может, ей виднее, и этот камень — ее шанс указать мне верный путь.

Мне было нечего ему ответить. В чем-то я был не согласен с ним, хотя и сам перестал отрицать существование чего-то неестественного, но буквально душой чувствовал, что Дилас мне не лжет и будет готов прыгнуть вслед за мной и в огонь, и в воду.

— Как понимаю, наша с тобой встреча не была случайностью?

— Нет, я подстроил наше с тобой знакомство. Я специально устроил так, чтобы ты спас меня от угрозы, которой и не существовало вовсе — только так я мог остаться твоим должником и добиться твоего доверия.

Я хмыкнул. С каждой новой подробностью я узнавал нового Диласа. Не просто головореза, который руководствовался грубой силой, но еще и умелого тактика, обхитрившего меня так ловко, что я и сам не заметил. Правда, чувство горечи от этого знания оставалась.

— Долг аннулирован, — усмехнулся я, протягивая ему руку. Он ответил на рукопожатие.

— Что же с тобой приключилось с момента нашего расставания, Билли?

— Сложно сказать обо всем и ни о чем одновременно, но я попробую. Как ты уже понял, Орб потерялся, и я не представляю, где его искать, а его нахождение, кажется, стало для нас важной целью. Если верить твоему предположению, камни — специально или нет — притягиваются друг к другу.

— Я могу его найти, если вы подробно опишите мне, что или кто это такое, — отозвалась Мьорна, подходя ближе. — Думаю, у меня это получится намного быстрее, нежели у вас двоих — дуболома и идиота.

— Как погляжу, ты сильна в комплиментах, ночная мстительница, — огрызнулся я.

— Жизнь не так сладка, как хотелось бы, — ответила она, улыбаясь. — Но мы теперь втроем в одной лодке. Придется потерпеть, мальчики.

— Что тебя гнетет, Билли? — неожиданно спросил Дилас.

— Так сильно заметно?

— И не говори. Помимо пропажи Орба произошло что-то еще?

— И;ду похитил Брайан Краули, — выговорил я, еле сдерживая злость. От гнева я сжал ладони в кулаки. Дилас же с Мьорной невольно ахнули, услышав фамилию Краули. — Я был в «Жизели». Шел по их следам, отставая на несколько часов. Но собранные мной улики не дали мне ясного ответа, мне пришлось прекратить гонку, о чем, если честно, сильно жалею. Скоро пройдут сутки, как она наедине с ним, и я не могу себе представить, что с ней сейчас и жива ли она вообще.

— Ты сказал, что шел по их следам. Где они могут быть, по твоему мнению? — озвучила свой вопрос Мьорна.

— Это лишь оборот речи, — оправдался я. — Я лишь собрал улики в «Жизели», пока меня с треском не выкинули оттуда, но я уверен, что Ида вместе с Краули либо в Патире на Фольф-роу, дом номер сорок четыре, либо в районе Лимеро, некий дом возле воды. Но оба варианта говорят о том, что у Краули не самые благие намерения, и потому я волнуюсь о ее судьбе.

— Последний вопрос, мальчики, — вновь заговорила Мьорна, усмехнувшись. — Я что-то только сейчас поняла. Ты, Билли, влюбился в куртизанку?

Я ничего не ответил ей, но почувствовал, как мои щеки наполняются румянцем.

— Ответа более не требуется, — ответила Мьорна, еле сдерживая смех. — Вы, мужчины, — все же такие мужчины. Лишь бы залезть под платье красивой девки, чтобы потом она вскружила вам голову.

— Мы говорим о девушке, которая в этот момент может быть мертва! — рассердился я. Мои глаза явно пылали гневом, но на Мьорну это не произвело никакого эффекта.

— Хорошо, у нас есть цель, даже несколько, — сказал Дилас. — Найти Орба и спасти Иду.

— Еще остается Шахматист, — напомнил я Диласу. — Вполне возможно, у него уже есть информация об этом чистюле А.П.

— Серьезно? — удивился Дилас. — Даже сейчас ты вспоминаешь о том, что может подождать?

Не знаю, как объяснить свои чувства, но я был уверен, что если в ближайшее время не навестить Гиллиама, то информацию от него я уже не получу никогда. Откуда появилось такое чувство — не имею представления, но будто чужой голос упорно твердил мне, что именно там я получу разгадку ко всему, что сейчас происходило. И точно также упорно я гнал эту мысль прочь от себя, вспоминая, что эти мысли мне мог навевать Эдмунд, который на удивление все это время не появлялся, хотя мог бы.

— Смотрите сами, я могу либо навестить подружку Билли, либо отыскать этого вашего Орба, — произнесла Мьорна и вновь отошла в сторону, начав разговор с Талосом, — они явно о чем-то спорили.

— Лучший вариант — разделиться, — сказал я. — У нас есть три цели, и нас самих трое. Если разделимся…

— Даже не думай! — запротестовал Дилас. — Я тебя одного больше никуда не отпущу. Ты слишком любишь встревать в неприятности.

— А ты слишком сильно веришь в глупые предсказания о моей избранности!

— Тем не менее, один ты никуда не пойдешь! — сурово ответил Дилас, а после протер свой лоб. — Лучше вообще не пускаться на авантюры посреди ночи. И мне и тебе нужно набраться сил. Да и утром мы спокойно наведаемся к твоему Шахматисту, попутно я через знакомых попробую узнать, не видел ли кто Орба. Потому не глупи, Билли. На горячую голову мы с тобой только усугубим ситуацию.

— Вы отдыхайте, мне же сон практически не нужен. Я отправлюсь искать твою любовницу, раз ты о ней так печешься, — вновь вставила свой голос Мьорна, и я, смотря на ее синюшный цвет кожи, вспомнил, что она уже мало чем похожа на человека. Но задавать лишних вопросов ей я не стал. Будет еще время, наверное.

— Так, стойте! Дайте все тщательно обдумать! — повысил я голос, чтобы и Мьорна, и Дилас замолчали.

Теперь я не был один и мог рассчитывать на поддержку, осталось лишь правильно распорядиться возможностями…

*   *   *

Тем временем, когда я обсуждал с Диласом и Ночной Мьорной дальнейшие действия, на том же самом чердаке, не скрываясь от нас, но будучи все же незримыми, о своем беседовали другие люди, жившие ранее, но являющиеся сейчас лишь фантомами самих себя. По одну сторону находились Селеста и Талос, их обволакивал теплый желтый свет, они будто бы и сами светились изнутри, а по другую сторону был Эдмунд с раной в груди, которая все так же кровоточила. Вокруг моего братца клубились вязкие тени вперемешку с алым туманом, делавшие его образ еще более пугающим и безумным.

— Как ты смеешь появляться здесь, Кошмар? — закричала Селеста, обращаясь к Эдмунду.

Тот лишь рассмеялся, а после резко вытянул руку к девушке и сжал ладонь в кулак. Фантом Селесты схватился за свою шею и поднялся в воздух. Она пыталась сопротивляться, но незримая сила не позволяла ей даже всхлипнуть. Боли она не ощущала, но давно забытое чувство, оставленное еще при жизни, вернулось со звериной прытью — чувство неистового страха.

— Прекрати! — закричал Талос и буквально выпрыгнул вперед, вставая между Селестой и Эдмундом. — Что тебе нужно?

Мой братец отпустил руку, тени вокруг него вместе с алым туманом стали распространяться, вытягивая нити к сияющим желтым светом образам, словно щупальца кракена. Кровь из раны на груди, так же превращаясь в алый туман, вытягивалась и медленно тянулась к Талосу. Селеста упала на колени, пытаясь вернуть дыхание, которого и не было вовсе. Но ей на эти мгновения показалось, что она вновь жива, что она вновь чувствует что-то.

— Уходи! Проваливай! — со слезами на глазах, всхлипывая, прокричала девушка, гневно наблюдая за Эдмундом. — Кроме злобы и ненависти в тебе ничего нет! Ты не помогаешь своему брату! Ты лишь желаешь его скорой смерти! Так пойди прочь, Кошмар!

Доу смеялся, закинув кверху голову, и этот смех, будто еще одна незримая сила, обволакивала Селесту и Талоса с других сторон. Их свет стал угасать. Тени и алый туман тянулись к ним уже со всех сторон, а не только от самого Эдмунда.

Он сделал уверенный шаг к Селесте, но погибший муж Ночной Мьорны встал между ними.

— Не трогай ее! — произнес он серьезно, с трудом выдерживая пронзительный взгляд Эдмунда.

— Ты мне не интересен, — бросил мой братец и щелкнул пальцами. Тугие нити, сотканные из теней, схватили Талоса по рукам и ногам, а другие и вовсе стянули его за шею и плотным слоем закрыли рот, тот лишь мычал, явно выражая всю ненависть к существу, созданному Кошмаром. — Потому будь милым малым и не мешай моему разговору с дамой.

Страх пробрал Селесту, она уже не могла даже вымолвить и слова. Слезы, будто вязкий янтарь, лились по ее щекам. Свет внутри нее угасал. Эдмунд сделал еще пару шагов. Девушка смотрела на него снизу вверх, боясь пошевелиться.

— Ты всего лишь жалкое воспоминание, — расстягивая слова произнес Эдмунд, присаживаясь на одно колено перед девушкой. Селеста больше не могла смотреть в глаза моего брата, они буквально были бездной, в которой можно было потеряться навсегда, и отвернула голову в сторону и вниз. Своими пальцами Эдмунд приподнял голову девушки за подбородок, заставив ее вновь посмотреть на его ухмыляющееся лицо. — В тебе нет ни капли той силы, что есть у меня. Но ты продолжаешь тявкать, словно побитая дворняга, и это сводит меня с ума! — голос Эдмунда сорвался на крик, от которого, будто от сильного порыва ветра, откинуло Селесту назад, заставив распластаться на полу.

Она вновь подняла глаза за создание Кошмара, даже не замечая, что половина ее тела потерялась в тенях и она сама прямо на глазах исчезала. Эдмунд поднялся на ноги.

— Ты думаешь, что я делаю все, чтобы мой милый братец погиб, но ты сильно ошибаешься. Мне известно то, о чем тебе и не снилось. Лишь противодействие идеям и замыслам Билли рождает истину. Вы вдвоем, — Эдмунд окинул взглядом исчезающую Селесту и буквально замурованного в коконе из теневых нитей Талоса, — идете своим путем, у меня же он — свой. Даже не думайте говорить обо мне своим близким. Никто из них не должен знать о той боли, что мой братец носит с собой каждый день. В ином случае помните, что я всегда вас найду и более не буду столь милостив.

— Но Кошмар всегда остается Кошмаром, — отчетливо произнесла Селеста. Ее образ был еле заметен. — Стоит ему перестать тебя бояться, и ты исчезнешь!

— Бояться? — Эдмунд выглядел удивленным. — Бояться? — повторил он и засмеялся так оглушительно, что обоих фантомов буквально рябило в воздухе, словно камушек бросили в воду. — Кто сказал, что он меня боится?

И с очередным оглушающим смехом Эдмунд исчез, будто и не было его.

Талос упал на пол, пытаясь прийти в себя, он, как и Селеста, вновь стал наполняться светом. За все то время, пока мой братец мучил их, они чувствовали себя живыми. Омерзительное чувство страха и душевной боли позволило двум мертвецам на какие-то минуты почувствовать себя теми людьми, которые жили раньше. Омерзительно! Но никто из них не мог отрицать, что им это понравилось…

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...


"Последнее дело Билли Аттертона" - интерактивный роман с элементами мистики и детектива. Сюжет бурно развивается на просторах площадки ВКонтакте, где и приобретает свою ноту нелинейности происходящего. Обычные читатели голосуют именно за тот поворот сюжета, который хотят видеть, и так или иначе влияют на судьбу главных героев. Если и вы желаете принять непосредственное участие в развитии сериала, милости просим в гости: https://vk.com/william_atterton