Сколько стоит умереть?

   Василий Григорьевич – сухощавый высокий старик – жену свою Анюту похоронил на Арбузовском кладбище еще в 1987 году. Как он говорит: « Тогда еще советская власть была». Кладбище в то время только начинало «заселяться» усопшими. И могилка Аннушки третьей на нем была, от дороги, что в районный город Кировск ведет. А теперь-то разрослось оно так, что по нему, как по городу, бродить будешь и не сразу нужную тебе могилку найдешь. Особенно, если давно не навещал когда-то родного человека. А ведь есть и такие, которых за все эти годы так никто ни разу и не посетил. Положили, засыпали землей и забыли. А может быть, и некому навещать. Как знать? Вот и лежат они, горемычные, бурьяном зарастают. Сейчас много о патриотическом воспитании молодежи говорят. Говорят. А вот за такими могилками ухаживать некому.
   Такие грустные мысли приходят к Василию Григорьевичу на Арбузовском кладбище еще и потому, что прожил он на свете уже почти столетие. После Аннушки так и не смог никого впустить в свое сердце. А теперь думает о том, что когда он умрет, то и за могилкой жены ухаживать станет некому. Бог детей им не дал.
Да и о себе позаботиться заблаговременно надо. И стал Василий Григорьевич думать: как со своей скромной пенсии себе на похороны накопить. Никогда он богато не жил и на «черный» день не откладывал. А после смерти жены, каждый день для него «черным» был.

   Сходил старик в магазин «Ритуальные услуги». И помирать ему сразу же расхотелось. Конечно же, представить себя в гробу за 10 тысяч он даже в кошмарном сне не мог. Но вот что теперь могилы роют за те же деньги – никак не ожидал. А что делать? Разве что самому для себя ночью вырыть. Да хватит ли сил? Должно хватить. Земля на кладбище не тяжелая, песок. За две-три ночи можно отрыть и валежником заложить. Никто и не заметит.
И вспомнилось Василию Григорьевичу, как он во время войны в плен к немцам попал. Контузило его, без сознания был, очнулся уже в лагере для военно-пленных. Долго потом в СМЕРШе прыщавому лейтенанту доказывал, что не сам он сдался в плен. Вспомнил, как хотели немцы его расстрелять, заставили могилу для себя вырыть… Так то ж фашисты!

   Ну, ладно. На могилку наскребет. А без венков за две – три тысячи можно и обойтись. Да и что писать-то на этих венках? От чего он помер? «От детей», «от жены», «от коллег по работе»… Так ведь нет уже никого. Ни детей, ни жены, ни работы. От старости он помер; от того, что никто не любил старого чудного деда. Но так писать на венках не принято. Значит, без венков будет у него могила.
А вот без оградки за семь с половиной тысяч никак не обойтись. Но это цена стандартной ограды: два на два метра. А ему надо – рядом с Анютой. Значит, – вдвое дороже. Да еще за доставку и установку придется заплатить.

   Сердобольная продавщица магазина «Ритуальные услуги» говорит, что устанавливать ограду, заливая ее цементом, не надо. И так простоит, не осядет. Да сомневается в этом Василий Григорьевич. Сильно сомневается. Земля-то на кладбище легкая, песок. А если делать опалубку под оградку, то это еще 28 тысяч выкладывать надо. Интересно: кто такую посмертную калькуляцию составлял?
   И тут старику пришла греховная мысль: жениться на молодой, переписать на нее квартиру. Наверняка, после этого, он долго не проживет. Зато о похоронах своих заботиться не придется. А то ведь еще доставка в морг должна быть оплачена. Вывоз – две с половиной тысячи. Там – помыть, одеть. Это еще три – четыре тысячи. Потом – на кладбище привезти надо. Да еще подушка, покрывало, так называемый комплект, крест, табличка, а потом и памятник. Тем, кто выносит заплатить, поминки… Нет. Не станет молодая на него тратиться. Зароет в канаве, как бездомного песика.
   Тогда он сделает так: выроет сам себе могилку рядом с Анютой, оставит письмо соседям, денег на крест и табличку. Если успеет накопить. А если нет? Будет жить, пока ни накопит.

   А еще можно в своей могиле отравиться. Паленой водкой, например. Тогда сэкономит на доставке, помывке, одевании, поминках… Да, уж. Такого добрым словом никто помянуть не захочет.
   И решил Василий Григорьевич жить до тех пор, пока денег себе на похороны ни накопит. И, судя по росту цен на ритуальные услуги, жить ему придется долго.