Чёрный Ворон. Последний дневник. 2 часть. 39 глава

 - Ворон, - начала я, когда мы остались вдвоём. – Ты же должен понимать, что я переживаю за тебя. Твоё состояние далеко от нормального. Во время ломки ты чуть не умер. У тебя несколько раз была остановка сердца, потеря сознания, бред, жар… я не смогу передать тебе, как сильно я боялась каждую минуту, что она может стать последней. И сейчас, смотря на тебя в таком… «убитом» состоянии, и я и Ариэль – мы не можем это просто так оставить. Хорошо, от этих таблеток тебе плохо. Я поняла. Тогда давай поговорим. Напиши, что тебя волнует. Может, у тебя болит что – то, а ты скрываешь? Мы не можем бездействовать, понимаешь? – блондин кивнул. – Напишешь мне, что случилось? – парень взял блокнот и открыл его на развороте, исписанный словом «Нет». – Почему?
«Я не хочу вспоминать об этом».
 - Это произошло во время ломки? Ты что – то увидел?
«Да».
 - Пожалуйста, поделись со мной. Тебе станет легче.
«Не станет. И не надо убеждать меня в обратном. Если хотите помочь, пожалуйста, не допрашивайте и не пихайте всякие таблетки. Я хочу об этом забыть».
  Прочитав ответ, я немного поразмыслила, отложила блокнот и сказала:
 - Ну, я подозревала, что такое может быть. Поэтому, я приготовила запасной план, - с этими словами, я принесла к парню гитару, стоявшую в углу. – Ты сказал когда – то, что музыка может колечить, а может и исцелять. Может, как раз, твоя гитара поможет тебе быстрее забыть все эти кошмары?
  На лице блондина промелькнула слабая улыбка – первая положительная эмоция за эти дни.

    Он сидел и играл несколько часов подряд. Сказать честно, я не была уверена в этой идее до конца, но в конце 2 – ого часа игры заметила, что глаза Ворона будто посветлели. Парень начал играть что – то очень знакомое:
 - Где я это уже слышала, - в ответ парень загадочно улыбнулся мне взглядом, давая понять, что я права. – Точно. Наша первая ночь. Та пробка. Песня Джеймса Боя – Move Together, правильно? – блондин кивнул.
  Закончив играть мелодию, он задумался о чём - то, бессильно посмотрев на инструмент:
 - Что такое?
«К этой музыке не хватает слов».
 - Согласна. Но сейчас лучше поберечь себя.
«Скоро выступление. Я смогу петь?»
 - Надо спросить у Ариэль.
«Слишком пусто выходит».
 - Музыка всё равно красивая.
«Дай мне мой телефон».
  Он зашёл в интернет, нашёл там что – то и отдал его мне. Это были слова песни:
 - Зачем это? – не поняла я.
 «Мне нужно их слышать, или музыка теряется. Это одно целое. Помоги мне».
 - Ворон… но… я…
  Пока я запиналась от нерешительности, парень написал:
«Я же не прошу тебя петь перед целым залом неизвестных людей. Здесь только я. Сейчас просто проговори их нараспев. Я пока играть не буду».
  Я сидела, жутко смущённая, не зная куда деваться? А вокалист сидел и терпеливо ждал начала. Ладно. Если что, в комоде было успокоительные.
  Первые строчки я почти что шептала. Ворон жестом мне показывал, где ноту тянуть, где брать ниже. В конце первого куплета, я начала по – немногу понимать, что он от меня хочет и закончила уже громче, но всё же не так уверенно, как могла бы. С музыкой стало сложнее. Он играл медленно, чтобы я точно успела попасть в такт. После повторений 4 – ёх, решили передохнуть. Я сходила к Ариэль в кабинет, где у неё стоял чайник, сделала нам с парнем по чашке и вернулась.
  Блондин стал как – то странно смотреть на меня. Но ему явно стало легче – это было самое главное. Капельница одна закончилась – Ариэль, как и обещала, убрала её, осталась одна, которую она передвинула на тыльную сторону руки. Вены там были видны хорошо. Она пообещала завтра обследовать его горло по – лучше.
  Стало легче и ночью мы смогли лечь вместе.
  Ворон уже уснул, а я всё никак не могла. В один момент, не знаю почему, я начала медленно петь ту самую песню ещё раз. В середине её, я заметила, что своим воем разбудила блондина. Он кротко улыбнулся мне, взглядом показав, чтобы я продолжала. Теперь же настала моя очередь петь ему колыбельную, как делал он за время этой сумасшедшей поездки.
  На утро Ариэль начала делать то, что обещала. Дело не ограничилось одним часом. Она проверила горло Ворона по всем параметрам, осмотрела со всех сторон. Прошло почти пол дня, однако с уверенностью можно было сказать, что голосовые связки парня целы, но не мало потрёпаны, как и стенки самого горла. Чудесного выздоровления не предвиделось, однако случилось другое – чудесная перемена в самом вокалисте. Раньше он не то, чтобы очень разделял желание Ариэль вылечить его, но теперь же, когда стало ясно, что без должного лечения, он может остаться без голоса на долго, а когда тот и появится, может для вокала мягко говоря не дотянуть, отношение его изменилось. Он принимал всё, что давала врач, спокойно выдерживал все процедуры и тесты. Конечно, был ещё один вариант лечения – операция. Она бы устранила проблему и ускорила дело. Ворон уже был готов согласиться, но Ариэль сказала, что пока организм вокалиста в таком потрёпанной виде и, в особенности, сердце, такое вмешательство заведёт парня не на сцену, а в могилу.
  Девушка назначила самый полный спектр лечения для связок и горла. Некоторые процедуры были довольно приятные. Такие, как например, прогревание. Запах трав, которые добавляли в компресс, действовал расслабляюще. Но были и не совсем радужные. Стенки горла были все в ссадинах, царапинах. Сделав заморозку для горла, чтобы не было спазмов, ему начали делать промывание специальным раствором, а затем каждый шрам смазывали мазью. Слёзы от такой глубины хирургического проникновения шли рекой и в первый раз блондина сильно рвало. Второй раз был примерно такой же, а третий же прошёл более спокойно. Наверное, потому, что у парня уже просто не было сил. И всё это в один день. 3 раза делалась только эта процедура, были ещё и другие. Не удивительно, что под вечер, блондин лежал без сил. Я сидела около него с гитарой, пытаясь взять тихие аккорды. Мало по малу, я прочувствовала основные круги, которые у меня вырисовывались в момент игры и начала пробовать менять их. Где – то ускорять, где – то замедлять… это было очень странно, но мне самой понравилось, какая мелодия получалась от таких экспериментов. Тихо, еле-еле слышно, я подхватила голосом ноты и начала просто тянуть их, беря то выше, то ниже. Я пыталась отразить мелодию своим голосом. В какой – то момент, мне даже показалось, что у меня стало получаться. За этим занятием незаметно пролетело несколько часов. Мне даже показалось, что на душе стало как – то легче. Не было тревоги, волнения, которые в последние дни крепко держали меня в своих оковах. Я смогла расслабиться. Вот о чём говорил Ворон…
  На следующий день у него появился сильный кашель от прогревания. Это не было плохим знаком. «Всё хорошо. Значит, лечение действует», - сказала Ариэль. Но меня больше волновало его сердце. Ритм того был довольно перебивчивый, даже когда парень просто лежал. Врач назначила специальный курс таблеток именно для поддержания сердца, но всё же сказала, что сильные нагрузки теперь не для него. По крайне мере, первые пол года. Казалось, Ворон не отнёсся серьёзно к этим замечаниям. Он отстранённо кивнул, не поднимая глаз от гитары и на этом всё. Единственное, что его действительно волновало – это вопрос: когда можно будет вернуться домой? Но он принимал столько таблеток и проходил такое количество процедур, что пока об этом не могло быть и речи.
  Я принесла нам обед, который, как всегда, был довольно постный. Как написал Ворон: «Обед для беззубых стариков». Но его ободранное горло требовало диеты, поэтому приходилось терпеть. Я решила поддержать его, поэтому у меня в тарелке было тоже самое. Какая – то каша, кусок чего – то белкового, похожего по запаху на рыбу и чай с травами. Ну, что сказать? Больничная еда.
  Осилив половину порции, Ворон отставил тарелку, вздохнул и прикрыл рот рукой:
 - Что такое? – я забеспокоилась.
 - Это кусок картона, - прохрипел в ответ парень, указав на «рыбу».
  Это были его первые слова за долгое время. Голосу ещё до восстановления было далеко, однако он смог сказать эти слова не корчась от боли – это был уже хоть какой – то сдвиг.
 - Точнее, кусок дерьма, - поправился парень, вызывающе посмотрев на тарелку.
 - Это диета, - улыбнулась я. – Она не должна быть вкусной.
 - Да какой там вкус… до вкуса тут как до Китая пешком. Пусть хотя бы это будет съедобным. Я же не прошу бифштекс с кровью под ягодно – винным соусом. Просто еду, от которой не тошнит. Неужели это так сложно?
  Мой смех в ответ удивил его:
 - Что такое?
 - Я просто рада снова слышать твои колкости и едкий сарказм. Молчащий, ты сам на себя не похож. Но всё же, не увлекайся. Горлу нужен покой.
 - Ну, уж извиняюсь. О таком молчать сил нет, - он взял чашку чая и, сделав глоток, сказал немного тише. – Ты хорошо пела ночью.
 - Когда?
 - Сегодня, когда думала, что я сплю.
 - Мои завывания разбудили тебя?
 - Меня разбудил твой голос. И это хорошо. Не хотелось бы пропустить.
  Я смутилась и опустила глаза в тарелку:
 - Гитару ты осваиваешь не плохо. Рей научил хорошо.
 - Он показал пару аккордов только...
 - Этого хватило, как я понял.
 - Не ревнуй, - я подняла взгляд на блондина. - Между нами ничего не было. Я люблю тебя и только тебя. Правда... возможно, мне стоило тогда при Андрэ послать его, чтобы избежать всего того, что было потом.
 - В этом тоже есть смысл и польза.
 - Это как?
 - Случившееся заставило меня позвонить Ариэль, - парень сделал глоток чая. - Но он не настолько хорошо играет, чтобы учить кого - то. У тебя рука немного не так стоит. Его школа.
 - С чего ты взял, что его?
 - Рей сам так бренчит. И с чего ты решила тогда заняться гитарой?
 - Прости. Мне не надо было брать твой инструмент без разрешения. Тогда это сделала я, не Рей. Он просто прикрыл меня. А я испугалась сказать, что брала.
 - Испугалась? Чего?
 - Ты был такой злой... вот и струсила.
 - Тебе я не запрещаю её брать. А вот его руки пообламываю. Так всё же... зачем? Скучно стало?
 - Ну, по началу да. Делать было нечего, вот и решила развлечься. А потом... у меня была идея, но это уже не важно.
 - Что за идея?
 - Я же говорю - уже не имеет значения.
 - Алекс, у меня ещё не так много сил, чтобы допрашивать кого - то или спорить. Пожалуйста, просто ответь на вопрос. Сама же начала.
 - Ладно. ... В общем... я хотела написать тебе песню. Сыграть и спеть. Рей помогал мне и с нотами и с текстом. Сначала у меня было всё готово, но он сказал, что слишком много розовых соплей и ты такое завернёшь. Помогал переписывать, но...мы не успели закончить полностью.
  Блондина удивил мой ответ. С минуту подумав, он сказал:
 - Я хочу услышать, что получилось.
 - Нет. Это была плохая идея. Просто в голову стукнуло и всё.
 - Плохие идеи - это по моей части.
 - Правда хочешь?
 - Да. Сыграй и спой, над чем работала.
 - Но я...
 - Алекс. Опять. Не заставляй упрашивать. Я этого очень не люблю.
  Потянувшись к инструменту, я ещё раз посмотрела на парня, ожидая, что он откажется от такой провальной затеи, но в глазах блондина и намёка на снисхождение не наблюдалось:
 - Только представь ту версию, что написала сама. Без поправок Рея.
 - Нет, это точно ужасно будет. Там одни розовые сопли...
 - Мнение этого недоучителя меня волнует в последнюю очередь. Я сам определюсь со своим отношением, без его подсказок. Я хочу услышать, что придумала именно ты. Именно то, что он не испортил своими "знаниями".
  Если так разобрать ситуацию - сама виновата в своём положении. Сама начала, сама сказала... на кого уж обижаться? Придётся позориться.
  Первые такты, первые строки давались с большим трудом. Стыд за написанное подрывал на желание просто убежать из палаты. Спрятаться где - нибудь в туалете и надеяться, что Ворон оглох и не слышал моего "выступления". Я боялась поднять взгляд на блондина. Точнее, боялась его взгляда и того, что могла в нём прочитать. Что - что, но в одном Рей прав: Ворон - человек-критика.
  Готовясь, будто рывок, я еле заметно подняла веки. Он слушал меня внимательно, пристально наблюдав за техникой игры, однако взгляд вокалиста казался местами даже мягким. По крайне мере, он не упал на кровать, потеряв сознание от звучания такой "звезды", как я. Уже что - то.
  Закончив, я сразу же спрятала лицо в ладони и сказала:
 - Знаю. Ужасно. И тупо. И глупо. Но помни: ты сам хотел услышать, - раздвинув пальцы, я взглянула на блондина. Тот сидел и  по - детски улыбался, положив подбородок на согнутые руки. - Что? Тебе плохо?
  Парень отложил гитару в сторону, отвёл мои руки от лица, поцеловал и сказал, повторив последнюю строчку моей песни:
 - Я люблю тебя.
 - Ужасно? - мои руки обвили его за талию.
 - В этом есть настоящие чувства. Это не может быть ужасным. Знаешь такой подход к понимаю искусства, как социально - исторический? Вот он сюда шикарно подойдёт. Как иллюстрация.
 - Ну, вот. Опять ты что - то там умное говоришь, а я снова себя дурой чувствую.
 - Неужели не понимаешь, о чём я? Понимание какого - либо произведения идёт в таком ракурсе без отрыва от социального окружения, исторического контекста и в принципе происходящих действий в момент написания. Ты писала это, испытывая определённые чувства. В строках вложены наши с тобой моменты. Ну, что ты смотришь на меня такими большими глазами? Понравилось. Мне понравилось. Спасибо. Это впервые, когда мне пишут песни. У тебя явно есть талант, - продолжил парень.
 - Бред. Я никогда не занималась этим.
 - И что? Это не показатель.
 - У меня и близко не получится петь так, как у тебя.
 - Как я тебе петь и не надо. У тебя другой стиль.
 - Да, другой стиль и уровень, который где – то на уровне детей в детском саду.
 - Ты только начала. И сравнение не правильное. У тебя есть слух, есть вокальные данные…, - парня одолел кашель. Глоток тёплого чая помог ему отойти.
 - Вокальные данные…, - протянула я себе под нос. -  Чтобы петь в душе – да. Ещё какие. До твоего уровня мне всё равно никогда не дорасти.
 - Да меня и сейчас и мышь перепоёт.
 - Если бы ты был сейчас здоров, то ты бы с лёгкостью перепел многих и тем более меня.
 - Ну, тогда бы, да. Побуду самовлюблённой, высокомерной сволочью и скажу, что, если бы сейчас я не звучал как Клинк Иствуд после смерти, то я бы мог многих перепеть. Но это ни о чём не говорит. Скажи, ты бы хотела заниматься вокалом?
   Я подняла на него смущённые глаза и ответила:
 - Ворон, я обычная заучка, которая просиживает свободное время за книгами по химии и биологии. Пение – это для таких как ты. Самоуверенных, ярких, интересных людей. Мне там места нет.
 - Если следовать твоим словам, то надо большую часть сегодняшних «певцов» отправить мыть полы.
 - А я и не говорю про фальшивок. Я говорю про ту маленькую часть людей, которые в музыке душой и телом, а не только из – за популярности и денег.
 - Ты так и не ответила на вопрос. Ты бы хотела?
 - Где – то в мечтах – возможно и хотела бы.
 - Что мешает претворить твои мечты в реальность?
 - Это всё не важно. Просто мысли.
 - Их можно попробовать осуществить.
 - Как?
 - А я тебе на что? Конечно, я не такой классный учитель, как Рей..., - в этот момент я быстро накрыла губы парня поцелуем, не дав продолжить эту тупую фразу. -  Уверен, - продолжил он после. - Ты никогда бы и не думала, что будешь колесить по городам с наркоманом и кучей странного народа на задних сиденьях. Но ты здесь. Со мной. Я это говорю к тому, что в жизни всякое возможно. Было бы желание.
 - Проблема в том, что я не знаю точно – есть ли это желание? Петь для себя – да, тут желание однозначно есть, но… я не знаю, хочу ли я чего – то большего? Готова ли я к этому?
 - Хорошо. Я не буду давить на тебя. Но всё же прошу подумать. Ты же знаешь, я редко ошибаюсь.
  Ворону хотелось верить, что я смелее, чем есть на самом деле. Мне бы тоже хотелось так думать, но всю жизнь обстоятельства доказывали мне обратное.
  На меня стала наваливаться сонливость. Всё сильнее и сильнее. Кажется, и на Ворона тоже. Мы легли на кровать. Не прошло и 10 минут, как оба мы уже спали.

  Я проснулась под вечер, блондин ещё спал. Медленно потянувшись, я встала и подошла к окну. Солнце сегодня светило как – то по - особенному мягко. Пока всё шло относительно хорошо. Горло парня заживало лучше, чем самые смелые ожидания Ариэль. Да и его состояние в общем шло на поправку. Обернувшись, я посмотрела на спокойное, безмятежное лицо вокалиста – может, мне и надо больше ничего? Тишина, спокойствие, нежные лучи солнца за окном и он рядом. О большем я и не хотела думать.
  Обернувшись к окну, я на секунду не поверила своим глазам. По дороге к больнице быстро, даже можно сказать бешено, нёсся Рей, будто убегая от кого – то, но сколько я не присматривалась – никого за ним не увидела. Новичок подбежал к зданию и быстро скрылся в проходе. Я тихонько подошла к двери и, приоткрыв её, аккуратно выглянула в коридор. Тишина. Несколько минут спустя, послышались отдалённые шаги. В конце коридора открылась дверь. В неё быстро вошла Ариэль и пошла в мою сторону вместе с Реем:
 - Где Ворон? – на подходе спросила врач.
 - Спит, – проронила я.
 - Буди его, скорее.
   Ничего не понимая, я развернулась и пошла обратно к кровати блондина. Ариэль и Рей зашли и быстро закрыли за собой двери. Ворон не мало удивился, увидев новичка около себя:
 - Вам надо уходить, - сказала тот, пытаясь перевести дыхание после такого марафона.
 - Почему? – спросила я, отвечая за нас Вороном.
 - Несколько минут назад к нам в дом приехала полиция. Они сказали, что ищут Ворона. И у них есть ордер на арест.
 - Они сказали за что? – с усилиями спросил блондин.
 - Да. Один из них сказал, что они проверяли список вылетов по паспортным данным - твоих родителей там не нашли. Затем, они добились у судьи ордера на обыск твоего дома. И там нашли их трупы. Тебя обвиняют в убийстве.
 - Что? – Аэриль чуть ли не пошатнулась от шока. – Ты…, - она перевела испуганный взгляд на Ворона. – Ты убил своих…
 - Нет! – агрессивно ответил тот. – Я не убивал!
 - А что тогда…?
 - Они умерли давно, я хотел их похоронить, но не успел.
 - Вам надо уходить, – продолжил Рей. – Сейчас они допрашивают всех остальных в доме, а затем поедут искать вас по всему городу.
 - А как ты тут оказался?
 - Они не видели меня. Когда они пришли, я сидел на втором этаже. Подслушал часть их разговора и когда понял в чём дело – вылез через окно и сбежал через задний двор.
 - Хорошо, - Ворон встал с кровати. - Бери Алекс и уходите отсюда…
 - Нельзя. Её тоже ищут.
 - Что? – я удивилась ещё больше. – Почему?
 - Твой отец подал заявление, что ты сбежала из дома без его соглашения. Плюс полиция думает, что ты сообщница Ворона в торговле наркотиками и возможного убийства его родителей.
 - Где моя одежда? – спросил вокалист.
 - Алекс увезла её домой, - ответила Ариэль.  – Тут только твоя обувь.
 - Где?
 - У меня в кабинете, в шкафу.
 - Чёрт, - Ворон вытащил из своей руки капельницу, зажав место раны. – Можешь показать?
 - Пойдёмте, я отведу вас…
 
  Когда мы с парнем стали одеваться, Ариэль сказала:
 - Я сейчас отойду на минуту, вы пока собирайтесь, я двери закрою…
 - Стой, - надорвано остановил её блондин. – Я не делал этого.
 - Знаю, - та болезненно улыбнулась и убежала.
 - Где машина? – спросил вокалист, одевая стилы.
 - Стоит около дома, - ответил Рей. – Её номер уже в полицейской базе.
 - Понятно, - он завязал один ботинок и снова посмотрел на новичка. - Почему ты решил прийти сюда?
 - Вас бы схватили.
 - А тебе что?
 - Кит мне рассказал, что происходит. Я знаю, что ты не виноват. Только вот полиции этого не объяснишь, - Ворон молча поднял на парня глаза, будто собираясь что – то сказать. – Наркоману никто не поверит, - закончил свою мысль Рей.
 - Да, - тихо согласился с ним вокалист. – Ты прав.
  Ариэль вернулась быстро. Она принесла нам лекарства, бинты, таблетки и сложила всё в небольшой пакет, который я спрятала во внутреннем кармане своей куртки:
 - Держи, - она протянула Ворону ключи.
 - Что это?
 - Моя машина - синий фольксваген, за углом стоит.
 - Нет. Я не могу…
 - Сейчас по радио передали, что все дежурные посты выдвигаются на поиски вас. Надо как можно быстрее уезжать из города.
 - Если я возьму твою машину, тебя могут заподозрить.
 - Не спорь. Бери. У вас выхода нет, - Ворон молча взял ключи. – И вот ещё что, -   она достала из кармана телефон. – Возьми. Это телефон одного пациента. У нас с ними нельзя лежать в интенсивной терапии, пришлось отобрать. А свой отдай мне. Я выброшу его. Вас могут выследить по нему.
 - Спасибо.
 - Ты так пойдёшь? – спросил Рей, посмотрев на одежду блондина, которая представляла собой больничные штаны, рубашку с еле заметным голубым отливом и стилы.
 - Вариантов нет.
 - Подожди. Давай поменяемся одеждой, у нас размер почти одинаковый…
   И тут мы услышали через открытое окно звук подъезжающей машины. Ариэль быстро подошла к подоконнику:
 - Это полиция.
 - Где ближайший выход? – спросил вокалист.
 - Служебный на задворках.
 - Как к нему пройти?
 - Я отведу вас…
 - Не дури. Если тебя увидят вместе с нами – пойдёшь как сообщница. Скажи как пройти.
 - Но…
 - Быстрее!
 - На этаже, где ты лежал, в конце коридора завернуть налево, там пройти ещё вперёд и через один поворот будет выход.
 - Хорошо, - он взял меня за руку и мы уже хотели уходить, но Рей остановил вокалиста.
 - Подожди! – он быстро сбросил с себя чёрную кожаную куртку. – Возьми. Хоть что - то. 
   Повременив несколько секунд, Ворон всё же взял её:
 - И ещё. Думаю, это вам пригодится, - Рей вынул из кармана пистолет и нож блондина. – Взял перед тем, как бежать из дома.
-  Спасибо, - вокалист мимолётно улыбнулся парню и Ариэль, спрятал оружие в обувь и накинул на себя куртку.
 - Берегите себя.
     Ворон аккуратно приоткрыл двери и, убедившись, что коридор чист, вышел. Я следом. Взявшись за руки, мы быстро побежали к выходу.
  Оказавшись на нужном этаже, мы уже почти подбегали к нужному повороту, как вдруг услышали спереди шаги. Полицейский шёл с санитаром, который, видимо, вёл его к глав. врачу – Ариэль. По крайней мере, из их короткого переброса словами, мы поняли так. Рядом с нами была лишь одна дверь, не закрытая на ключ, как многие другие. Мы забежали в морг.
  Прохладное, длинное помещение нагоняло ужас. Трупный запах хоть и был достаточно приглушённый, но всё равно навивал рвоту. Я спрятала нос в рукав куртки. По сторонам стояло несколько железных шкафов, по середине – столы с разнообразным оборудованием возле каждого. В конце комнаты, почти во всю стену - небольшие дверцы. Я видела такие в фильмах: ячейки, где лежали трупы, в ожидании участи, которую ещё не определили для их тел. Ворон пошёл прямо к ним:
 - Что ты задумал? – я пошла следом.
 - Это единственное место. Что – то должно быть свободно.
 - Хочешь спрятаться там?
 - Выхода нет, - парень открыл первую ячейку. Запах в момент усилился. Нашим глазам представились мёртвые ноги с биркой. – Извините, - Ворон закрыл дверцу за покойником. Следующая – такие же ноги, только с большими разрывами. Третья попытка представила нам картину стопы без половины пальцем и совсем без ногтей. Меня чуть не вырвало. – Да сколько можно дохнуть? – вокалист закрыл и это тело. Следующая ячейка – там оказалось свободно. – Залазь. Быстрей.
 - А ты?
 - Найду ещё одну. Алекс, времени нет. Давай!
  Я повиновалась. Опустившись на место безжизненного тела, я услышала, как блондин закрыл дверь в мою ячейку. Снаружи послышались какие – то звуки. Кажется, открылось соседнее "место". Какое – то шуршание. Дверца закрылась.
  Буквально через несколько минут тишины послышались отдалённые шаги, а за ними и голоса:
 - А это что за дверь?
 - Морг, - послышался ответ знакомого голоса санитара.
 - Вы не закрываете помещение?
 - Это – нет.
  Скрип двери. Они вошли:
 - Что вы хотите здесь найти?
 - Ну, мало ли. Парень и девчонка мнят себя готами. Вдруг ума хватило в морге прятаться? – несколько шагов. – Холодно у вас тут.
 - Тут всегда так, иначе трупный запах на весь коридор разнесётся.
 - Понятно.
 - Ну, что? Убедились? Тут никого. Пойдёмте дальше.
 - Подождите. А это что за дверцы?
 - Ячейки, где тела лежат. … Подождите, что вы делаете?
 - Хочу проверить.
  Послышался скрип. Дверца одной из камер открылась, где – то совсем рядом со мной. Сердце ушло в пятки:
 - О, господи! Что это было?
 - Утопленник, - дверь закрылась. – Знаете, вообще – то нельзя без глав.врача так самовольно открывать эти ячейки. К тому же, тут в основном лежат все тела с большими увечьями. И несколько дней назад я самолично привёз сюда покойника и положил на последнее свободное место. Если так хотите, пойдёмте за глав.врачом и вместе с ней будите осматривать.
 - Ладно. Идёмте.
  Шаги стали медленно отдалятся от нас. Когда их и вовсе не стало слышно – снова послышался звук открывающийся дверцы. А затем и мою «камеру» озарил свет. Ворон помог мне спустится:
 - Да, хватило мозгов. Урод недоношенный, - блондин закрыл все дверцы и мы заторопились скорее уйти.
  Перед выходом на улицу, Ворон аккуратно посмотрел в окно – надо было узнать ситуацию снаружи. То пространство, которые открывалось, оказалось чистым. Всё это было слишком подозрительно просто, но времени ждать, в которое поверится больше – мы не могли. Поэтому рискнули выйти.
  Дойдя до поворота, вокалист снова остановился и аккуратно выглянул из – за угла. Две машины полиции стояли возле главного входа. Охранник, который сидел около пропускного шлагбаума, закрывал въезд большой красной табличкой. Они перекрывали все выходы и входы.
  Мы с Вороном отошли за больницу, подошли к ограде. Не без усилий, перелезли её и побежали к парковке.
  Всё было так, как и сказала Ариэль. Мы сразу заметили синий фольксваген среди других. Особенно порадовали тонированные окна. Как только мы сели в салон, патрульная машины полиции проехала мимо парковки. На повороте к пропускному входу, её колёса повернули в нашу сторону. Мы с Вороном быстро пригнулись, быстро заблокировав все двери:
 - Они заметили нас? – испуганно прошептала я.
 - Не должны были.
 - Что сейчас делать?
 - Надо уезжать из Лос – Анджелеса.
 - Как? У нас только машина и всё. Ни денег, ни документов.
 - Если мы сможем доехать до Солт- Лейк-Сити, я найду там одного парня, который поможет сделать новые паспорта. И если ещё двое других людей не переехали: пройдусь по своим должникам. Каждый из них должен мне приличную сумму. Возьмём деньги и там уже сможем уехать куда угодно. Только вот боюсь, что бензина не хватит до СЛС, - он посмотрел на панель, что – то проверил и сказал. – Чёрт возьми!
 - Что такое?
 - Сейчас у нас, грубо говоря, бензина на 40% от всего бака.
 - Этого не хватит на такой длинный путь.
 - Да. Но хватит, чтобы выехать из города, - Ворон привстал. Полиция уехала. Он завёл двигатель и мы выехали с парковки. Когда оказались на дороге, блондин сказал. – Посмотри, что лежит на задних сиденьях, под ними – может, нам что – нибудь пригодиться. У это модели спинки задние можно опустить – посмотри, что в багажнике. Ариэль раньше возила с собой небольшой запах бензина на всякий случай.
 - Хорошо, - я сразу же полезла назад. Сделав, как сказал парень, единственное, что я нашла – это аптечку, верёвку, фонарик и всё.
 - Ладно. Посмотри тогда в бардачках впереди. У меня рук не хватит. Управление ужасное.
  Вот здесь всё было куда веселее. Правда, не на много. В дальнем углу я нашла скомканные 30 долларов:
 - Этого хватит на бензин?
 - Ну…на одну заправку с нуля - да. Но этого не хватит до СЛС. Ладно. Это уже лучше, чем ничего. По дороге разберёмся.
  Мы остановились на светофоре. За нами стали одна за одной выстраиваться машины. В трёх легковушках от нас затормозила машина полиции:
 - Чёрт… только не сейчас, - Ворон ни на шутку занервничал.
 - Ты чего? Они же не знают про это машину.
 - Да, но они не просто так приехали в больницу. Приехали и сразу пошли именно к Ариэль.
 - Она же глав.врач.
 - Да, только вот она глав.врач в своём отделении. К глав.врачу больницы они не очень то спешили. Отделений много – а они пошли именно к Ариэль. Остаётся только проверить её страховку, где написано, что у неё есть машина, посмотреть на парковку и всё.   
 - Я не думаю, что они…
  И тут из сине – белой машины вышел полицейский и, присматриваясь, двинулся в нашу сторону, показывая всем машинам стоять на местах:
 - Твою ж мать! – Ворон повернул колёса вправо, чтобы с наступлением зелёного сигнала быстро обогнать стоящую впереди машину и положил руку на коробку передач.  – Алекс, пригнись. И прикрой голову.
 - Зачем?
 - На случай, если этот придурок носит с собой пистолет.
 - Что?? Пистолет???
 - Быстро сказал! - он силой опустил меня вниз.
   На момент, я обернулась назад. Полицейский уже почти дошёл до нашей машины, доставая дубинку. Дойдя до дверцы водителя, он постучал ей по окну:
 - Эй! Опустите стекло! – Ворон не реагировал. – Опустите стекло, сказал! Проверка!
  Сзади послышались какие- то звуки. Я привстала и обернулась. Из машины полиции вышел ещё один мужчина, показывая жестом, чтобы с наступлением зелёного никто сзади нас не двигался. Затем он тоже самое сделал, выйдя вперёд на переход:
 - Ну, же, быстрей! – Ворон сильнее сжал руль.
 - Открой стекло!! – дубинка ударила по окну сильнее, отчего по нему быстро пробежала трещина.
  Зелёный. Двигатель заревел и вокалист быстро вывернул влево, объехав стоящую впереди машину по обочине и понёсся вперёд.
  Нам вслед полетел гул сирены. Сейчас манера вождения блондина пришлась как нельзя кстати. Вокалист быстро свернул на задворки. Я уже было хотела подумать, что мы начинаем отрываться от преследования, как вдруг буквально из того самого поворота, который мы проехали несколько секунд назад, вывернула ещё одна патрульная машина, резко несясь прямо за нами:
 - Чёрт! Только не это, - блондин снова свернул.
 - Ты хорошо знаешь эти дороги? – спросила я, крепко держась за панель.
 - Не очень, а что?
 - Тогда не сворачивай так часто, вдруг там тупик?
 - Я был бы рад, только вот максимальная скорость этого корыта – 170 км. Прости, Ариэль. А скорость патрулей в Лос – Анджелесе – 220.
 - Откуда ты знаешь?
 - Сейчас это не важно, - снова поворот.
  Колеся по этим дорогам, мы собрали за собой хвост из 4 бело – синих машин. Следующий поворот, который выбрал Ворон – был слишком резкий. Я ела удержалась на сиденье. А вот полиция такого не ожидала. Первая машина из 4 – ки погони, которая прилично ушла в открыв от остальных, не смогла нормально повернуть и врезалась прямо в угол дома. Другие машины за ней резко дали по тормозам, еле – еле не налетев на неожиданно образовавшуюся преграду.
  Скинув этот хвост, у нас появился шанс оторваться. Ворон не думал упускать его. Спустя несколько улиц, мы оказались на главное дороге:
 - Ты же не хотел ехать по центру, - я осмотрелась.
 - Не хотел, но это дорога точно выведет на автостраду из города, а вот насчёт других дорог не уверен.
  Патрули быстро повылазили из – за углов. Единственное, что не давало им догнать нас – это количество машин, которые были на главной дороге. Они стали главным препятствием.  Ворон по – внимательнее пригляделся и лицо его озарилось улыбкой:
 - Что ты задумал? – я испугалась.
 - Пора ещё раз отрубить хвост, - блондин нажал на педаль по максимуму. И тут, резко сбавляя скорость, вывернул руль влево.
  Машину занесло. Сделав полукруг, мы встали. Все машины после нас тоже. Вокалист быстро выбежал, приказав не ходить за ним:
 - Уезжайте!! Вон отсюда!! – замахал он руками всем, кто стоял возле нас. Достал пистолет и несколько раз выстрелил вниз около шин незнакомых машин. Те быстро стали разъезжаться по разным сторонам.
  Затем, спрятавшись за нашу машину, он взвёл дуло оружия вверх. Вдоль этого участка дороги растянулась стройка. Подъёмный кран, который как раз сейчас работал, переносил большую охапку железных балок. Блондин дождался, пока кран как можно больше вывернет в сторону дороги и сделал контрольный выстрел. Меткость и удача слились воедино. Звук лопнувших тросов…  весь груз устремился на землю. Буквально несколько секунд и балки рухнули на асфальт с оглушительным  гулом метров в 200 – та от нашей машины. Ворон быстро вернулся в салон. Мы снова стали набирать скорость.
  Я обернулась – из – за нашей преграды никто не мог выехать. Балки рассыпались на всю ширину дорогу, перекрыв даже узкую пешеходную зону. Это дало нам шанс уехать из города. Впереди уже виднелся выезд на магистраль и тут, стоило нам вывернуть на прямую дорогу к ней, мы заметили, как в метрах 700 – та от нас дорогу перекрыл патруль. Это расстояние от нас до них было абсолютно пустое. Все, кто не успел уехать отсюда, прижались к бордюрам: водители, пешеходы. Машины на посте стояли плотно друг к другу. За ними спрятались люди с ружьями, пистолетами. По середине всего этого было пустое место, впереди которого стоял лишь один человек с ружьём. На нём была одета вся защитная амуниция, но это не было гарантом безопасности. Я и подумать не могла, что наше преследование будет иметь такой размах. Ворон остановил машину:
 - Что делать? – я в панике обернулась, слушая, как звуки сирен машин от преследования становятся всё громче.
 - То, что и собирались. Уезжать из города.
 - Но…как?
 - Это уловка. Тот человек посередине – это уловка. Алекс, пригнись.
 - Ворон, но…
 - Я не поддамся им, - он перевёл взгляд вперёд. - Думаете… надавить на жалость? Идите к чёрту! – вокалист резко оживил двигатель и понёсся прямиком на пост.
  Мы мчались на того парня, стоящего впереди всех. В нашу машину полетели выстрелы. Некоторые из них попали прямо в лобовое стекло, но водителя, слава Богу не задело.
  Когда до того «бесстрашного» героя оставалось метров 100, мужчина всё – таки быстро отбежал в сторону и мы смогли мигом пронеслись мимо поста и оказаться на автостраде.

  Ещё около 20 минут Ворон ехал на максимально возможной скорости, обгоняя одну машину за другой, чтобы окончательно уйти от преследования и лишь потом немного сбавил темп. После, я ещё минут 10 сидела как статуя, не говоря ни слова, всё ещё осознавая, что произошло. Подумать только… несколько месяцев назад я сидела у себя в комнате, готовясь к очередному тексту, думая только о том, какую книгу буду читать следующей, когда приду в библиотеку, где наверняка будет что – нибудь новенькое. А сейчас, буквально пол часа назад, я неслась в машине с вокалистом, пытаясь уйти от преследования десятка машин полиции.
   Вдруг Ворон дотронулся до моего колена:
 - Ты в порядке?
 - Вроде бы, да, - я слабо улыбнулась. – Я просто…в шоке.
 - Сигареты у тебя есть?
 - Ты серьёзно? Мы чуть не умерли, а ты хочешь покурить?
 - Я бы и выпил охотно, но бутылки водки у тебя точно нет, а на сигареты ещё есть надежда.
  Я достала из кармана пачку и зажигалку. Взяла одну штуку, подкурила и поднесла ко рту водителя. Тот взял её губами и, сделав длинную затяжку, сказал:
 - Как думаешь, это будет очень глупо, если я сейчас развернусь и вернусь в город?