Остров - гл. 12. 1 - Миссис Фоу, Англия

Ни одно окно во вселенной не может быть устроено так безумно, думала Мейдлин, пытаясь утром проветрить номер. Хитрая защелка ни в какую не поддавалась. Мейдлин была уверена, что есть какой-то способ открыть окно (все же провинциальная гостиница – не египетский лабиринт-ловушка), но в данном случае признала стопроцентное поражение. Исцарапав пальцы и сломав два ногтя, она прекратила свои попытки. Еще никогда Истшир не видел такую раздраженную девушку, вышедшую к позднему завтраку.

– Доброе утро, мисс, – приветствовал ее служанка – та самая, что ночью открыла дверь. – Что вам принести? Яйца, бекон, салат…

Перечисление заняло полминуты.

Мейдлин, голодная как портовая кошка, выбрала два яйца всмятку, овсяные хлебцы и море кофе – сразу две чашки с сахаром. Круглый столик перед камином превратился в ее родовую крепость, где она разместилась в ожидании трапезы, с досадой бросая взгляды на свои изуродованные ногти.

– Спасибо.

– Приятного аппетита, мисс. Попробуйте местный мед с содовой лепешкой, не пожалеете. Это сестра моя напекла!

Служанка подмигнула Мейдлин, составляя посуду с подноса, похожего на рыцарский щит. Напускная вежливость изменила ей на секунду, когда она предложила нечто «от всего сердца», и вернулась, сделав круг, как стрелка часов:

– Что-нибудь еще, мисс?

…а затем снова улетучилась, как дурно выученный урок:

– Хозяин скоро будет, если надо что – экипаж там или еще чего, ему скажите.

– Нет, благодарю вас, пока ничего не нужно.

Очень скоро, не успела Мейдлин закончить с первым яйцом, появился другой жилец – видимо, тот самый, что был «по почтовой линии». Какой необычный тип, подумала она, глядя на высокого полного джентльмена, входившего боком через узкие двери залы.

Не здороваясь, рассеянно глядя через монокль на обстановку и саму Мейдлин (так, что ей показалась, для вошедшего она неотличима от посудной горки), джентльмен уселся за ближайший ко входу столик и навис над ним как Гаргантюа.

Снова появилась служанка. Между ней и «Гаргантюа» состоялся невнятный разговор, после которого столик завалило едой. Мейдлин решила закрыть глаза, чтобы ее не вывернуло. Окруженная яйцами, гренками и картофелем, в центре, словно остров, возвышалась гора бекона, соседствующая с целым кувшином кофе.

Быстро покончив с завтраком, Мейдлин осведомилась на счет горячей воды и блаженный час провела в купальне, находившейся в одной из пристроек дома. Чистая, удобная, с выскобленными полом и стенами – стоило плеснуть на них из ковша и воздух наполнил запах теплого дерева.

Когда она снова вошла в общую залу, то застала там пожилую гостью. Дама, сидя за тем же, что Мейдлин, столиком, как одержимая шуршала каким-то свертком, слой за слоем разворачивая бумагу. Перед ней стояла большая чашка и сахарница.

Мейдлин направлялась на улицу, но, заинтригованная, чуть помедлила, чтобы подсмотреть содержимое свертка.

– Неприлично быть такой любопытной, – сказала дама, перестав шуршать, просмотрев на Мейдлин из-под чепца, полного седых завитушек.

– Извините, – девушка смутилась и покраснела.

– Принимается, – твердо сказала дама. – Хочешь женьшеневого печенья?

– Что? – не поняла Мейдлин.

– Такой корень от всех болезней. Ей-богу, он помогает, но ценой кого хочешь сведет в могилу.

– Большое спасибо, я уже завтракала.

– Если ты откажешься, я буду себя чувствовать жадной мерзкой старухой и неделю мучиться от мигрени. Садись. Эльза! Принеси еще чаю!

Мейдлин присела на краешек стула, стараясь не смотреть на проклятый сверток. Дама же развернула последний слой и явила миру дюжину темно-коричневых печенюшек размером с фартинг.

– Ну так, это ты и есть?

– Кто, мадам?

– Меня зовут Клэрис Фоу. Та девушка, что ссадили с поезда?

– Мейдлин Пасифик, мэм. Видно, правду говорят: в мешке шила не утаишь. Это я.

– В таком драном мешке как Истшир не спрячешь даже козявку. Эттрик Лэйдлоу мой зять. Это он привел тебя в эту забегаловку?

– Да, миссис Фоу. Он мне очень помог.

– Этот рыжий кому хочешь поможет, только не себе.

Дама хмыкнула, отпив чаю из чашки с рисунком лошади, и откусила половину «фартинга» крепкими, белыми как фарфор зубами.

– Джентльмен, с которым мы… В общем, та неловкая история в поезде… Он был крайне неуважителен.

– Пялился на тебя? – миссис Фоу явно ценила прямоту разговора.

– Нет, вообще… К женщинам, если понимаете.

– Ты его убила?

– Нет, что вы!

Мейдлин, только что покрасневшая, теперь побелела как полотно, нервно схватив печеньице. Миссис Фоу покачала седыми буклями.

– Жаль. Впрочем, зачем тебе страдать из-за идиота…

Служанка принесла чай для Мейдлин.

– Запиши на меня. Кстати, передай сестре, что ее дело улажено.

– Спасибо, мэм! Она будет счастлива.

– Она дура, каких свет не видывал. Это тоже ей передай.

– Да, мэм, конечно.

– Ну так вот, – продолжила миссис Фоу, снова обращаясь к Мейдлин, жестом отпустив горничную. – Знай: я уважаю твой поступок, что бы там кто не говорил. У нас тут любят почесать языки. И ты уже знаменитость.

– Спасибо. Не представляете, как неловко я себя чувствую после этой истории.

– Может, и представляю.

Какое-то время за столиком царило молчание, перемежаемое хрустом целебной выпечки.

– Ладно, мне пора. Мисс Пасифик, – дама усмехнулась. – Эльза, я ушла!

– Да, мэм! – раздалось откуда-то из-за стенки.

– Всего доброго, миссис Фоу.

Мейдлин встала из-за стола.

– Допивай свой чай, а потом сходи на мост – там красиво.

Проделав со свертком обратную эволюцию и спрятав его в гобеленовый ридикюль, миссис Фоу по-царски вышла на улицу.

Мейдлин осталась за столом.

Какая колкая и обаятельная старуха, подумала она. Интересно, какой я буду, когда состарюсь? Такой же (она поискала в голове образ, с которым могла бы сравнить миссис Фоу – воображение наполнилось серо-стальными платьями с высоким воротником и складками, удобными для того, чтобы прятать отравленные кинжалы), или мягонькой хлопочущей старушенцией с сотней внуков? Для внуков, впрочем, сначала нужно обзавестись детьми…

Ход мысли, до того ровный, наскочил как колесо на булыжник на щепетильную тему мужа и вообще – семейного благоустройства. Никаких вариантов у Мейдлин Ухтлуве Пасифик на сей счет не было. И вообще, по сравнению с ближайшей неделей, отдаленное будущее казалось ей ясным как божий день: дом, комод, кровать, ноющие суставы и, судя по всему, горы женьшеневого печенья. Этот несуразный перекос автобиографии ее беспокоил.

Буду наслаждаться сегодняшним днем и не забивать себе голову, решила Мейдлин, допивая чай.

На скатерть от окна падал теплый прямоугольник, вырезывавший из красно-белой шотландки клок маленького, принадлежащего только ей и этому столу лета.

Вот и арендатор! – мысленно улыбнулась Мейдлин, глядя на крылатого муравья, ползущего между клеток. Что она сказала? Сходи на мост? Миссис Фоу, благодарю за совет, я уже в пути.

Выйдя наконец из гостиницы, Мейдлин обнаружила, что находится на Хай-стрит, о чем свидетельствовала табличка на углу дома, подновленная после зимы, – белые буквы на синем фоне изысканным готическим шрифтом. Пахло влажной землей и дымом.

В отдалении за низкой оградой под яблонями стоял хозяин заведения, господин Ланге. Мейдлин сразу же узнала его по сутулой фигуре и голове, похожей на сосновую шишку, посаженную на плечи, минуя шею. Рядом с ним находилась женщина в изумрудном чепце, из-под которого выбивались соломенно-золотые волосы. Женщина размахивала руками, что-то изображая, и казалась издали гибкой и молодой. Хозяин с улыбкой слушал, ероша траву граблями, как видно, без всякой цели – возможно, так выражалась его манера поддерживать разговор или же собеседница делала это за двоих.

В кронах возились птицы, свистели и летали над садом туда-сюда. Мейдлин удивилась, как много гнезд было на деревьях, ухоженных, стволы которых, несмотря на ранний сезон, были уже побелены на три фута, а дорожки под ними засыпаны чистым гравием. За садом ухаживали как за гостиной, но птиц не прогоняли.

Поскольку рядом больше никого не было, Мейдлин подошла к хозяину и его оживленной спутнице и вежливо поздоровалась. Рассказчица, продолжая улыбаться, повернулась всем телом к гостье – судя по лицу и открытой шее, ей было за пятьдесят.

– Не могли бы вы мне помочь… Миссис Фоу, которую я встретила в гостинице утром, посоветовала мне осмотреть городские достопримечательности, начав с моста. Однако, не сказала, где он.

На слове «достопримечательности» женщина в чепце чуть приподняла брови. У Мейдлин мелькнула мысль, уж не с сумасшедшей ли сегодня свел ее случай: сейчас окажется, что никакого моста в Истшире нет в помине, а сама миссис Фоу только что сбежала из клиники для скорбящих духом.

– Мост находится в конце улицы на Фокс-стрит. О городских достопримечательностях не могу ничего сказать… Она так и выразилась, не путаете?

– Не точно так, как я помню. Кажется, она сравнила Истшир с драным мешком.

– Это больше соответствует истине, фрау…

– Пасифик.

– Очень приятно, – женщина в чепце, как и господин Ланге, говорила с чуть заметным акцентом. – Если желаете насладиться видом, то идите до перекрестка, затем налево, никуда не сворачивая. Там недалеко, кстати, находится ее дом – третий от реки, если вдруг она приглашала вас.

– Нет, не приглашала. Спасибо.

– Не опаздывайте к обеду, фрау. Сегодня у нас фирменное блюдо, но не буду портить сюрприз.

Зачем было спрашивать мое имя, если им не пользоваться, к тому же так и не назвав своего, подумала Мейдлин, выходя из сада? Какие-то они странные, эти Ланги (она отчего-то пришла к уверенности, что они супруги).