Новелла о печали

Печаль исхитрилась навсегда поселиться в уголочке её маленького «космоса»….
Дневная суета отвлекает, вечерами,  оставаясь одна,  в забывчивости  мысленно делится, спрашивает совета, подсказки. Надеясь, что он услышит и обязательно глухой ночью в её сне зазвенит телефонный звонок. Не мобильного телефона, а светло-зелёного, стационарного со стареньким проводом.
***
Зазвенит в маленькой комнате тихо, тихо, но она давно ждёт  и слышит…
– Говори! Говори же! Плохо слышно, ты так далеко!
Спасать? Я правильно поняла? Кого?  Анатолька?  Кого спасать?… Что?  СЫНА?
Где ты? Я не могу больше без тебя! Где ты?
А в трубке удаляющийся, полный тревоги голос:
– СЫНА, СЫНА береги ! С П А С А Й ! с п а с а  й  !...
Плотно прижав к уху трубку телефона, она кричит:
– Анатолий, где ты?  Толя!
 И слышит неясный, тихий из-за расстояния в вечность, еле различимый отрывок от слова:
–….о л ь ш е…
Чёрная рука Чернобыля  задела местечко, куда после института распределился сын.
***
Неспокойно. Горькая печаль шевелит, тревожит душу….
Её взрослый сын – отец троих детей, стал прихрамывать.
Что-то жгучее, очень болезненное пронзает её мозг.
 Откуда взялось это?
Самое ужасное то, что она подсознательно знает– пришла, не оставляя никакой надёжды, неотвратимая, страшная беда, наваждение какое-то. Страх сковал её, сдвинуться с места нет сил. Посмотреть в глаза родному сыну она не может.
  Откуда?! Зачем  послана такая жуткая безнадёжность?! 
Резкая боль в сердце и мгновенная бледность выдаёт её состояние.  Как через пелену, доходят слова сына:
 –Мам, привязалась ерунда какая-то,  не переживай, пройдёт.  Когда лежу, ничего не болит, а идти – пятка не даёт.
Как дальше жить? Печаль поселилась,  не оставляя места надежде. Тревога мешает жить.  Обращаясь за подсказкой к единственному, покинувшему этот мир  двадцать три года назад, своему Анатольке,  молит поддержать сына.
****
 Цветной сон окутывает её, она видит огромные  больничные переходы из корпуса в корпус. Множество лифтов. Один из них поднимает на самый последний этаж. Выходит, бежит  по светлому коридору. Ищет Толю и Диму. Они должны быть вместе.
 Путь перегораживает  стенка с полками  до самого потолка. Они заставлены множеством красивых цветов в горшках. С огромным трудом поднимается вверх по полкам, продирается сквозь цветы, и, наконец, находит  оплетённую цветущей лианой, замаскированную небольшую дверцу. С большим усилием протискивается сквозь неё и только потом замечает, что цветы-то все –  искусственные!
   Она в конце  светлого коридора.
 К белой стене  приставлена деревянная лестница.   Её Димка стоит высоко на  шаткой, чёрной, узкой лестнице и с большим напряжением удерживает на поднятых вверх руках качающийся, тяжёлый, длинный, зелёный ящик,  пытаясь втиснуть его в чердачное отверстие.
 В ящике кто-то живой стремится вырваться наружу.  Стоять Диме очень неудобно, лестница того и гляди упадёт.  Крышка ящика приоткрывается, в щели показывается зубастая  пасть крокодила...
 Почему нет рядом Толи? Диме одному не справиться. Ужас охватил её. В стене напротив – открытая дверь с видом на лестничную площадку, на которую медленно  поднимается Анатолий, который, понимая, что не успевает, кричит:
– СЫНОК! СЫНОЧЕК! Родной!  САМ! Справляйся сам! Держись!  Помочь не успею!
 Из-за невообразимого  страха за сына она резко прерывает страшный сон-подсказку… .
***
Полный нервный срыв, ночи напролёт  без сна. Пытается что-то читать. Свет от ночничка освещает раскрытую книгу.
Уставилась в полумрак. Желание выть, выть от настигшего непосильного горя. Немыслимая потеря уничтожающе сжигает всё  её существо.
Уходят третьи сутки. В полумраке, наяву возникает и  медленно двигается светящийся голубоватым светом контур фигуры её сына- Димушки.
  Внутри неё звучит родной голос:
– Мама, посмотри! Мне сейчас лучше, чем было, иду без костылей на двух ногах! Успокойся, не рви свою душу. Всё хорошо!  Я с папой, с бабушкой….
Что это? Не дыша, боясь пошевелиться и  спугнуть свершившееся чудо, она  видит постепенно  исчезающее мерцающее, холодное, голубоватое свечение. Босые ступни сына растаяли– последними.
Падая на колени, протягивая руки к месту, где исчезли ноги сына, она  шепчет молитву, обращённую к  Деве Марии.
***

Пропадает всякое чувство времени.
 Видит себя около пятиэтажного дома. Напротив цветущий сад, сквозь него виднеется второй пятиэтажный дом. Все балконы в цветах красной герани. Дом светлый нарядный. В середине двора, около цветущего абрикосового дерева, Анатолька разжигает мангал. Рядом с ним аккуратная  вязанка дров.
Её окликает  сын.  Она застывает в удивлении. Сын как будто не подвластен силе притяжения. Наслаждаясь свободой движения, стремительно взбегает по наружной вертикальной стене красивого дома. Отталкивается правой ногой от карниза крыши, будто не было роковой операции, легко, невообразимым образом, перелетает с верхних этажей, с балкона на балкон, не повредив ни одного цветочка,  радуясь, спешит к счастливому отцу….
Его настроение передаётся и ей.
***
Исчезает забытьё,  она вновь в своей реальности, но полученная информация заставляет ровнее биться сердце.
***
Простите меня любимые, что не спасла вас от безжалостной бесконечности, не сумела уберечь.
Не  у б е р е г л а…
***
Лечит ли время?
Время сжимает печаль, навсегда поселяя её в глазах, заставляет уметь скрывать боль,  учит  выживать….