Почему мы так живем?

Первый рабочий день в Москве оставил во мне неизгладимое впечатление. После стройбата, московская стройка показалась верхом совершенства. И хотя были те же «ЕНИРы», но не было приказов и требований выполнить то, что в принципе невыполнимо. Я с энтузиазмом принялся за работу, так как тяжелый физический труд не был мне в тягость. И когда утром пришла машина с раствором, я сам вызвался разгружать: забрался на кузов и, балансируя на открытом заднем борту, стал лихо орудовать совковой лопатой, показывая умение и сноровку. Но как я ни старался, две лопаты раствора упали мимо ящика. Я спрыгнул с машины и быстро присыпал их песком. Но в этот момент, ко мне подошел начальник участка – Петр Трифонович: пожилой человек пенсионного возраста всю жизнь проработавший на московской стройке, был непререкаемым авторитетом и к нам на участок направлен наставником. Он укоризненно покачал головой и обратился ко мне: «Слава, я не ожидал от тебя такого поступка. Как ты мог так нерачительно использовать раствор!»

- Но здесь всего две лопаты, – стал оправдываться я.

- Ты же комсомолец, а рассуждаешь как обыватель. Мыслить надо в государственном масштабе: представь, ты выбросил всего две лопаты раствора, а сколько у нас людей работает в строительстве; и каждый выбросит по 2 лопаты…  Это же тысячи тонн готового продукта, в который вложили свой труд такие же труженики как ты. Нельзя быть таким расточительным, Слава. Надо беречь и свой и чужой произведенный продукт, иначе мы никогда не построим коммунизм. Не ожидал я от тебя такого. Тебе не стыдно?

- Виноват, Петр Трифонович, больше не буду так поступать.

Да, мне было действительно стыдно. Я стоял и думал: это не стройбат, это образцовый коммунистический город Москва, здесь все по-другому; без обмана, по коммунистической морали. Но рабочий день подошел к концу, и я уже забыл про утренний инцидент. Как вдруг в половине пятого, к концу рабочего дня, на участок «пришла» машина с раствором. Шофер, увидев меня, обратился: «Куда раствор будем сгружать?»

- Сейчас спрошу у начальника участка, - ответил я и пошел к наставнику.

- Петр Трифонович, там машина с раствором «пришла» куда сгружать?

Он посмотрел на меня так, будто я оторвал его от очень важного дела, потом протянул загадочное - Э-э-э…, и сказал: «Давай бумаги». Я подал ему путевой лист водителя с указанным объемом раствора: 3,2м3 . Он подписал, поставил печать, отдал мне и сказал: «Иди».

- А раствор куда?

- Ну ты же знаешь, – с улыбкой ответил он. – В отвал. И не забудь присыпать песочком. Ну, иди, чего стоишь.

Я вышел из бытовки тоже с улыбкой: ну и шутник наставник, не забыл, как я утром две лопаты раствора выбросил. Но что такое «отвал» я не знал и решил уточнить у мастера. Тот посмотрел на меня, как на недоумка.

- Ты че, с луны свалился, не знаешь где свалка? Валька, Валька! Поезжай с «молодым» и покажи ему, куда мы раствор сваливаем.

Девушка запрыгнула в кабину и скомандовала: «Давай, залазь быстрее уже рабочий день заканчивается… Да лопату не забудь!»

Мы подъехали к выработанному карьеру, и я увидел «Отвал». По нему было видно, что раствор в него сваливают каждый день и не по одной машине. Я, как и учил наставник, присыпал свежий раствор песочком и отдал бумаги шоферу. Он уехал на базу, а мы с девушкой отправились на участок. Я спросил у неё: «И что, каждый день по машине раствора в «Отвал»?»

- Да нет, если привозят в обед, мы успеваем выработать, а если как сегодня, к концу рабочего дня, то в отвал.

Но я уже думал о наставнике: утром он был таким патриотом; переживал о 2х лопатах выброшенного раствора, а вечером, с улыбкой выбросил 3,2 м3 в отвал. Что это: усталость к концу рабочего дня или стиль работы большого начальника?

Но это было только начало познания московской стройки, где работали в основном лимитчики. На следующий день, на участок привезли паркет. «Объект», который мы возводили, был пятиэтажный, и паркет завезли сразу на все этажи. Паркетовоз – огромный как рефрижератор, был загружен до отказа. Паркет был импортный из ценных пород дерева: то ли дуб, то ли бук, то ли граб. Упакован в большие пакеты с фирменной наклейкой завода изготовителя. Платили за него естественно валютой. Меня и еще 3-их крепких парней, позвал бригадир.

- Вот вам задание: срочно разгрузить паркетовоз. За каждую минуту простоя с нас будут вычитать деньги, поэтому работать по-ударному – без перекуров.

Была поздняя осень, всю ночь шел дождь со снегом, да и утром сеял мелкий дождик. Поэтому я поинтересовался: «А куда сгружать будем?»

- Как куда? Вот на эту площадку. – ответил мастер.
 
- Но там огромная лужа. – удивился я.

- Ты давай, не умничай. Сказали: сгружать, значит – сгружать.

Я на всякий случай пошел к наставнику.

- Петр Трифонович, там привезли паркет, куда его сгружать?

- А разве мастер вам не показал?

- Но там же лужа!

- Сгружай, Слава, сгружай. Мы его все равно спишем, а вместо паркета постелем линолеум.

- А зачем же тогда заказывали паркет? Ведь за него валюту отдали.

- А затем, что он там нужен был по старому проекту, а по новому – линолеум. И вообще, тебе это надо? Иди, работай!

Я вышел из бытовки и увидел, как мои товарищи энергично бросают паркет в огромную лужу. Но вскоре, на месте лужи образовалась высокая горка из паркета, а паркетовоз был разгружен только на четверть. Тогда я опять пошел к наставнику, но только я переступил порог бытовки, он  затянул свое загадочное: «Э-э-э…, ты бумаги принес?» Взял путевой лист, расписался, поставил печать и сказал: «Иди».
 
- А паркет куда? Там больше половины осталось.

- Куда хочешь, хоть себе забирай. Документы тебе отдал, всё: иди, работай!

Я отдал водителю путевой лист и пожелал счастливого пути.
 
- А паркет куда? – спросил водитель.

- Да куда хочешь: домой вези. Документы у тебя подписаны.

- Куда домой? У меня однушка.
 
- Раздашь соседям.

- Каким соседям? Тут паркета на пятиэтажный дом.

- Отвези на дачи, может дачники возьмут.

- Да кто же меня за кольцевую пустит. У меня путевка только по Москве.
 
Тут подошел мастер.

- Ну что вы, «базар» развели. Давай, быстро садись в машину и в «Отвал». Да не забудь поджечь, чтобы следов не осталось.

- Ну как я подожгу, сыро, да и дождик моросит.

- Возьми у шофера литр бензина.

- Нет, у меня не сцедишь. У меня на горловине сетка стоит, чтобы бензин не воровали.

Да, подумал я, сцедить литр бензина невозможно, а выбросить в «Отвал», паркет на пятиэтажный дом – легко.

В пятницу в конце рабочего дня ко мне подошел прораб и объявил:

- Завтра к 8 выходи на работу. Надо принять 100 тысяч кирпича.

- Я что один буду?

- Нет, с тобой будет мастер, он покажет куда сгружать.

Когда на следующий день я пришел на участок, там уже были мастер и крановщик. Увидев меня, мастер скомандовал: «Давай быстрее собирай поддоны, вчера забыли приготовить». Я обошел весь участок и нашел всего 20 поддонов, а их надо 200. Тут подошла первая машина, я приступил к разгрузке, а мастер стал звонить и выяснять где взять недостающие поддоны. Потом вышел из бытовки и сказал, что кирпич будем валить в «Костер».

- А что такое «Костер»? – спросил я.

- Ты что первый день на стройке, не знаешь что такое "Костер"? Это значит, чтобы освободить поддоны весь кирпич сгружать в одну кучу.

- Но он же побьется!

- А что делать? Поддоны надо отдавать сразу, а их нет. Начальство приказало: вали кулем – потом разберем.

Через 4 часа я увидел «Костер» в натуре, когда 90 тысяч красного кирпича, высокой горкой возвышались посреди стройплощадки. В понедельник к вечеру, на участок привезли поддоны, а во вторник с утра: 4 женщины в фуфайках и резиновых сапогах под холодным осенним дождем вытаскивали из «Костра» уцелевшие кирпичи и складывали их на поддоны. Уцелел лишь каждый 10-й кирпич, остальные бульдозер растащил по площадке и «присыпал» песочком.

В среду с утра меня вызвал Петр Трифонович. В кабинете кроме него были: прораб, мастер и бригадир. Все сидели с серьезными лицами, будто решали архиважный вопрос. Первым начал наставник.

- Слава, мне поступили сведения, что ты боксер.

- Да, Петр Трифонович, я чемпион района по боксу в среднем весе. – А в голове мелькнула мысль: значит, пришла заявка на соревнования.

Он тут же поднялся, подошел ко мне и стал трогать мои бицепсы. Потом объявил: подойдет. Поднялись и остальные: тоже потрогали мои бицепсы и удовлетворительно закачали головами. Потом мы все вместе вышли из бытовки. Впереди шел наставник, за ним прораб с мастером, а я шел с бригадиром.

- Где соревнование: в Москве или куда ехать надо? – полюбопытствовал я.

- В Москве. – Засмеялся бригадир.

Мы подошли к объекту: у стены стоял компрессор с отбойным молотком. Петр Трифонович, обращаясь ко мне, сказал: «Вот, Слава, отбойный молоток: бери и «тренируйся». Как пробьешь отверстие в фундаменте, так доложишь мне» и пошел дальше с прорабом и мастером. 

Бригадир остался со мной и рассказал, где и как нужно пробить отверстие в фундаменте двухметровой толщины.

- Приложи максимум усилий. Как можно быстрее пробей отверстие. Нам надо срочно прокладывать трубы, иначе мы не сдадим в срок объект. Ты парень ответственный, на тебя вся надежда. Приступай к работе.

Я был польщен такой характеристикой и с энтузиазмом принялся за работу. Весь рабочий день я не выпускал из рук отбойник, а когда пробил отверстие, то с радостью пошел докладывать о своем «подвиге» наставнику.

- Петр Трифонович, задание ваше выполнил. Принимайте работу!

- Э-э-э…, какое задание, э-э-э…, какую работу?

- То задание, которое вы мне дали утром.

Он смотрел на меня с недоумением и никак не мог вспомнить, что говорил, и когда это было. Тогда я подробно описал утреннюю встречу и пригласил посмотреть на проделанную работу. Он нехотя вышел из бытовки, позвал прораба, тот позвал мастера, а мастер – бригадира. И мы опять тем же стройным порядком направились к объекту, а когда подошли к отверстию в фундаменте, то наставник сделал удивленное лицо и изрек: «Э-э-э…, а что это вы тут наделали?»

- Прорубили отверстие под трубы, как вы и говорили, – ответил я.

- Э-э-э…, так это же не здесь, это с обратной стороны здания надо пробивать. Трубы-то там лежат, а это отверстие заделать, как было.

Я повернулся и пошел в бытовку, думая с досадой: на одного «аРАБА» 4 прораба, а целый день отпахал впустую. Мало того, что ничего полезного не сделал, так еще и навредил. При товарище Сталине меня бы, наверное, шлепнули возле этой стены, а начальнику дали орден за трудовую доблесть. И почему мы так живем?...