Сибирские светлые иные - песнь химауры и осени 5

Ия Карповская

( Сибирские Светлые Иные – Хроники Братска,
2015 – Чувства, Братск).

Песнь Химауры и Осени

(Окончание 2)

ГОЛОДНАЯ ПЕСНЬ ТВАРИ


     Как всегда, город покрывался осенью и изморозью. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, туман, - теплый, а после ледяной, - накрывал город Братск. Серая мгла вступала в свои права. Не было видно даже Луны. Это было похоже на какой – то фильм ужасов. И поломанные, разрушенные, ржавые машины с изодранными шинами, иногда сваленные в кучу непонятно кем, походили на скелеты с какой – то битвы. Братск стал напоминать Припять. Такой же пустой. Где – то темнота накрыла все так, что можно было орать от леденящего ужаса и мертвой тишины… до скрежета когтей по асфальту, а потом ты перестаешь существовать.
     Асфальт блестел от мелких капелек, а трава покрылась инеем. Не светились больше фонари, - хотя ГЭС и работала. Скоро… Скоро все генераторы на ней попросту сдохнут, и все… Отключится электричество навеки. Гвелд знал: НЕКОМУ больше на улицах свет включать. Братск стал Городом Тьмы, и здания теперь возвышались на фоне неба как обычные коробки. Пугая местных.
     Теперь не нужно больше работать, - работы НЕТ, потому что штата тоже нет. Он свалил вместе с эвакуацией – ну, половина штата. А там был кто? Правильно, - малолетки. А их как раз Энрике недолюбливал. Потому как пользы ноль, им лишь бы нажраться, и ничего не делать. Противно было все за них делать и доделывать. И было стыдно. Ну а остальных… выжрали гигантские Мегалании. А защиты от ТАКИХ монстров штат на заданиях просто не имел. Вот и все.
     Да и Гвелд не хотел за всех все выполнять. А большинство малолеток просто обожают все свои проблемы, пороки и дела на других сваливать. При этом свято считая, что весь окружающий мир, - полное говно, а они хорошие. Пришлось тогда с ними жестко разговаривать, - либо матом стоэтажным, либо игнором зарплаты, потому как достучаться до этих дубов по – хорошему было просто невозможно. Только жестко, только мат.
     Нет, Энрике – Гвелд вовсе не отправлял на Смерть подчиненных. Просто они сами ходили на Мегаланий по собственному желанию. Потому что хотели показать себя героями номер один. А те их и жрали живьем. Тепленьких и глупых, одного за другим.
     И ВСЕ.
     ТАК закончил штат Светлых Иных Братска свое существование. И больше его не будет.
     Также не нужны были и деньги теперь, - неважно какие – электронные или бумажные. Банкоматы не работали. Бесполезные бумажки теперь лежали в столе.
     И оставшиеся в живых Темные Иные днем просто шныряли по брошенным магазинам в поисках чего – нибудь съедобного. Пока было возможно, на своих или брошенных машинах загружались продуктами по полной. Тушенка, макароны и прочее, особенно пиво… Куда же без него! Вот оно – то и закончилось у всех в первую очередь. Потому как другой жизни, как тупо бухать, эти Темные и знать не знали. И поэтому они вымерли первыми, - их просто сожрали. И иногда, конечно, чудовищные ящерки размером с корову устраивали свои жилища прямо в их квартирах. Делали там свои гнезда на полу и высиживали яйца даже зимой. Монстры обладали недюжинным интеллектом. Если становилось холодно, то они перерывали всю квартиру и иногда даже заворачивались в одеяла и тряпки. Разгромив ВСЕ. Даже туалет и ванную.

     А Гвелд просто видел, как Химаура добивает город. Верно и красиво. Породив ИХ. Как – то раз твари окружили кольцом его коттедж, но налетели словно на невидимую стену, и отошли, голодные и злые. Теперь они только и делали, что бродили рядом. Только вломиться не могли. Поскольку магия Архимага была непосильна им. Мегалании порыкивали за окном, а потом уходили искать дальше себе жертву. А Энрике рухнул на диван, продолжив плакать. От чистого бессилия. И не уехать, и ничего не сделать. И Тиль далеко. Замкнутый круг, и ничего больше. Психушка своих пациентов – Иных потом переправит в другие места, навечно.
     Но самое главное, что его не скинули с начальства. Энрике выбрал свою тактику. Но теперь страх сковал его члены, потому как, вернув Тильсирвэ, ему придется рассказать ПРАВДУ обо всем и вся. Что женат, что есть дочь… О своем поступке…
     И теперь повис в воздухе вопрос – КАК она все это воспримет. Зная ее жесткий характер, влюбленный по – настоящему Архимаг знал: она даст пощечину, и пошлет его НАВСЕГДА. Хлопнув дверью. Посчитав все это за предательство и измену. А по – сути он ее так и предал, когда разум помутился. Фактически еще и изменил, а потом женился. Но знал он точно – Тиль НЕ НУЖЕН мужик с детьми. Потому что это не ее дети, а непонятно от кого, больные дети. Дети, вырастая, будут вечно в его жизни на первом месте. А вовсе не жена. А это, естественно, НИКОМУ не понравится. А тут еще и сумасшедшая дочь. Нет, то, что эти двое разрушат его жизнь до основания, если их вернуть, - это точно. Тильсирвэ он в этом случае навсегда потеряет. И больше не появится она в его жизни. У нее будет другой мужчина. Который сделает ее счастливой. А у Гвелда будет ПУСТОТА. Которая сравнима со Смертью. Вместо возлюбленной будет кромешный Ад. Но зато, блин, не развелся, и есть ребенок! Ребенок! Какой примитив и глупость! Убогость! Но нет СЧАСТЬЯ и ЛЮБВИ при этом. Тут и Темным стать легче легкого от такой жизни. И начать от невроза ради удовольствия постепенно убивать.
     Чтобы успокоиться.
     Нужно что – то делать со всем ЭТИМ. Заварил такую жуткую кашу, - будь добр, расхлебывай. Не мальчик уж давно.
     Придется чем – то или кем – то пожертвовать. Придется свести этих двоих вместе, лоб в лоб. Как последний гад поступить, но выбора нет. И тогда точно они сцепятся, как две кошки. Одна нормальная, замученная горем, вторая сумасшедшая. И настолько буйная, что ее совсем не жалко убить. Если учесть, что и родители Ирины с деревни Икс от нее отказались. И родные. Для них ее теперь просто не существовало. Видать, она ТАК всех своим бредом и галлюцинациями достала, что им проще было поверить в тот бред, который дочь несла перед отъездом в Братск: люблю Олега Аренского. И лучше бы не убивали Чупакабру – Гэллемара. Он сам бы ту дрянь убил, и не моргнул. И был бы прав. Бил бы бил, пока не сдохнет. А Гвелд – то и делал чужую работу: бил ее десять лет подряд, потому что иначе с ней невозможно было справиться. В нормальной ситуации он на женщину бы и руки не поднял. Ну разве что на шлюху. Таких он убивал.
     - Да знаешь, если бы ты тут еще день проторчала, если б я не пустил себе пулю в лоб, при тебе, с…а, то бы ЛИЧНО скормил тебя Мегаланиям! Туда тебе и дорога, в их пасть! Но пожалел, отправив в психушку. Надеюсь, ты не вернешься больше. Все такие наглые стали, жалостливые к жене были, прям не могу, а как ствол я к голове приставил, так сразу поняли, на ком я женился! Лучше я буду жить в окружении монстров, они хотя бы не орут. Чем нервы рвать… Какая – то дура с деревни меня морально всего выжала… Я так в постели ни с кем не выматывался, как с твоими психозами. – Слезы катились по щекам, горькие, неостановимые. – Я просто в шоке с вашей жалости… Провинция, менталитет как… - он выматерился.
     Нервный срыв был такой силы, что у него в первый раз после Инициации за все века ЗАБОЛЕЛО СЕРДЦЕ. В ПЕРВЫЙ РАЗ! Жена довампирилась – выжала все до капли. Сейчас Гвелд просто рыдал от бессилия.
     Он сидел и плакал, смотря в окно. И было абсолютно плевать, что на улице Апокалипсис. Иногда просто хотелось уснуть, и больше никогда не просыпаться. Или отсыпаться ровно тысячу лет. И боялся, что Тиль бросит его после страшной правды.
     А зря боялся.
     Но и Мегаланий также никак не убрать. НИКАК. Как и Химауру. А она теперь тут и дальше будет устраивать парад динозавров. Если ГЭС до этого времени не обрушится. Крепко держится на костях, сволочь… А ящеры станут ЕЩЕ крупнее. Если они уже обрели Разум.
     Он вышел во двор и сел на скамейку. Усталый, одинокий, и хотелось просто ВСЕ уничтожить. И снова зарыдал от собственного бессилия. Осень… Настала Осень. И Химаура поет свою Песнь. Песнь Химауры и Осени… Иначе и не скажешь.
     Двор пуст. Вымер. Нет ни Тиль, ни других. Макс уехал. Даже некому поплакаться.
     Иногда Гвелду хотелось снять магическую защиту, чтобы чудовищные ящерицы прикончили его самого, и разгромили дом. Чисто от депрессии.
     По крайней мере, коллеги сказали, что теперь он может спокойно отдыхать. Очень захотелось выпить. Гвелд, рыдая как женщина, навзрыд, пошел в ближайший магазин. Невзирая на монстров.
     В магазине окна давным – давно были выбиты. Света не было. Часть продуктов еще осталось. – в основном чипсы, сухарики, маринованные овощи, и все такое в этом роде. К счастью, водка нашлась. И то часть ее была в виде разбитых бутылок – ящеры тут хорошо порылись. Либо оставшиеся Иные. Просто расхватали спиртное, по инстинкту, даже не понимая, что такой поход к делу СМЕРТЕЛЬНО опасен. Они сначала просто банально перепились, ну и конец их был известен. Сожраны заживо. А их жилье разгромлено в пух и в прах. Обезлюдевший магазин представлял ценность теперь лишь для Энрике, который приходил сюда тогда, когда заканчивались продукты. Все, что оставалось нетронутым, активно шло в пищу. Особенно еще и сигареты. Вот и в этот день, ходя по осколкам битых бутылок, по стеклянной пыли, Архимаг вспоминал былое. В некотором роде, он сам себя винил в том, что случилось с городом. НЕ НАДО было ВСЕХ Темных вырезать! Надо было наказать двоих – и хватило бы. Инквизиция переборщила с наказанием. И что не уследил за возлюбленной. Да и как так он прозевал, – непонятно. Но теперь СЛИШКОМ поздно.
     За окном начинал пробиваться рассвет, когда Энрике вернулся к себе с рюкзаком провизии. Стояла невыносимая тишина, причем настолько, что начинало звенеть в ушах и можно было сойти с ума. Человек бы ДАВНО в таких обстоятельствах – экстраверт – с ума бы сошел. Но не Гвелд. Он по натуре был интровертом. И помнил Гвелд, как эвакуировали город. И теперь здесь ЗОНА. Как та же Припять. Есть только одно – остатки трупов. Любых. Что людей, что Иных. Слезы города. Горе города, который навсегда остался застывшим в Советской Эпохе…
     На хлебозаводе было пусто. Можно было там добыть муки, соли и сахара, немного соды… да масла. И приправ. И питаться этим. Остался даже засохший хлеб, который в спешке оставили. И булки, калачи. Отличное место, чтобы продержаться довольно долго в этом городе Тьмы. Скоро это все вообще не понадобится. Потому что… а уже говорилось. И кошмары во снах Олега Аренского рисовали отнюдь не позитив… В какой – то день кончились сухари в магазине и чипсы, и Гвелд съездил на хлебозавод на своей машине. Взял несколько мешков муки, сухофруктов, в том числе кураги, изюма, чернослива… яблок. Даже засохшие пирожные пошли в ход. И дома устроил себе отличный пир. Чего очень давно не было. Пусть ящеры, пусть нет многого теперь, что было до, зато есть спокойная жизнь.

     - Тиль, Тиль… Где же ты теперь, милая моя? Как же ты могла уйти так, любимая… От всего сердца, от моей заботы… - шептал Архимаг, сидя на диване и убиваясь от горя. КАК же ему хотелось просто обнять свою Тильсирвэ, поласкать, предоставить свое сильное мужское плечо… Но это было непосильно. Потому как не отзывалась девушка ВООБЩЕ. Энрике с мыслями любви просто закрыл глаза, и уснул.
     Сколько он спал так, - он не помнил. Но когда проснулся, то увидел, что что – то в комнате начало происходить, непонятное. Уже неважно что, уже наплевать… Он вышел в кухню, покурил, а потом тихо приоткрыл дверь, и обмер…