Камуфлет

     Наталья Филипповна пришла с работы пораньше. Настроение было изумительным. Шестидневная рабочая неделя позади, а впереди – почти полдня субботы и целое воскресенье. К тому же повезло несказанно – в гастроном рядом с её работой завезли дефициты, и сослуживцы вовремя поделились разведданными. В общем, в обеденный перерыв удалось урвать батон сырокопченой колбаски, две банки говяжьей тушёнки, полкило пошехонского сыра и две пачки немного слипшихся пельмешков. Всего-то полчаса в очереди, и ничего, что без обеда. Можно потерпеть ради такого улова, дело обычное.
     Скоро возвратятся домочадцы: муж с работы, дети с учёбы. Надо придумать ужин. Наталья Филипповна переоделась в домашнее, умылась и  внимательно осмотрела внутренности холодильника. Что-то накопала там для семейного меню, сама же решила уже не обедать, а слегка перекусить, чтобы потом с аппетитом поесть вместе со всеми. Достав треугольный пакет с молоком и добытую сегодня колбаску, Наталья Филипповна напевая вполголоса популярную песенку, стала резать хлеб. Вдруг что-то легонько скрежетнуло, а острый нож чуточку застрял внутри батона. Наталья сразу поняла – что-то не так. Она разломила хлеб на месте надреза, и лицо её исказила брезгливая гримаса. Из половинки батона торчала залепленная хлебным мякишем металлическая стружка… Небольшая такая серпантинка с острыми зазубренными краями.
     Богатая фантазия мгновенно нарисовала в воображении Натальи Филипповны всевозможные ужасные последствия происшедшего: а что если стружка эта проклятая оказывается не на месте среза а в кусочке хлеба и кто-то из близких давится металлической «начинкой» или распарывает десну?! Батон она хотела было выкинуть, но передумала. Завернула в местную газету и решила показать мужу, а сама снова переоделась и помчалась за новым батоном.
     Но в булочной остались одни ржаные буханки, в универсаме была несусветная очередь в кассу, а в гастрономе – вообще ничего. Наталья всё больше распаляла себя досадой на советскую торговлю с её дефицитом, шестидневку, очереди и неряшливых хлебопёков. Хорошего настроения – как не бывало. В итоге пришлось довольствоваться половинкой вчерашнего чёрного и надеяться, что возможно завтра утром повезёт.
     Вернувшись домой, она наскоро приготовила ужин и задумалась. Взгляд её задержался на злополучном батоне, завёрнутом в районную газету «Новые рубежи» и решение пришло само собой, внезапно и твёрдо. Наталья Филипповна недавно окончила вечерний университет марксизма и ленинизма, а там учили, что на пути к светлому коммунистическому будущему надо нещадно всеми доступными средствами бороться с любыми проявлениями бесхозяйственности, безалаберности, безынициативности и ещё много чего всякого «без». Она взяла чистую тетрадь, авторучку и стала писать гневное письмо в районную газету, ту самую, в один из номеров которой был завёрнут батон со зловредной металлический стружкой…
     Муж, придя с работы, предложил вырезать стружку, а хлеб съесть. Ничего страшного! В войну и не такое бывало. А насчёт статьи высказался лаконично: «Оно тебе надо?» Но согласился, что детям ужастик лучше не показывать.
     В понедельник, не изменив своей решимости, Наталья Филипповна, прихватила письмо, вещественное доказательство и отправилась в редакцию «Новых рубежей». Благо, что дом культуры, в котором она работала, горисполком и редакция находились совсем рядышком. Даже отпрашиваться у начальства не пришлось. В редакции свежему материалу обрадовались. Надоели всем скучные статьи о надоях, прополках, посевных, водителях – безаварийниках и передовиках – многостаночниках.  Естественно, анонимками советская пресса не занималась, так что пришлось Наталье Филипповне оставить свой домашний адрес и телефон, указать место работы. И правильно! Чего бояться? Ведь честно же всё и фактически подтверждено.
     Статья вышла оперативно - на следующий день. Журналисты блеснули мастерством, так что получилось остро, проблемно, а местами даже  душераздирающе. А уже в среду Наталье Филипповне позвонили с местного хлебозавода. Позвонили на работу, вежливо пригласили посетить предприятие, ознакомиться с производством и с представителями коллектива. Пообещали интересную экскурсию и никаких просьб, никакого давления. Дома, выслушав рассказ Натальи Филипплвны, муж сказал: «Съезди. Не съедят же они тебя там… с хлебом». 
     На следующий день за Наташей прислали директорскую «волгу». Экскурсия и впрямь показалась ей интересной. Наталью Филипповну облачили в белый халат и поварской колпак, провели по всем цехам, включая склад. Предложили отовариться в закрытом спецмагазинчике. Помимо свежей выпечки на прилавке были и мука, и изюм, и орехи, и сгущёнка, и даже мак, сахар и дрожжи. И цены были пониже магазинных. Так что, Наталья пожалела, что взяла мало денег. 
     Закончилась экскурсия в кабинете директора, где давно уже маялся зам главного редактора местной газеты. Директор задвинул пламенную и патриотичную речь о своём заводе, поблагодарил Наталью Филипповну за визит, за своевременный сигнал. Сообщил, что уже после публикации её письма в газету на заводе провели проверку производства, дезинфекцию, дезинсекцию и ещё какие-то там «дез». И скромно так, ненавязчиво предложил подписаться под опровержением. Дескать, вот уже и статейка похвалебная готова, и зам главреда здесь. Вы же видели как у нас чисто, как технологично всё и тэ пэ.
     Представляете, что значила в те времена негативная статья в газете, хотя бы и в местных «Новых рубежах», «Ленинском пути», «Сельской нови» или «Выдропужском пролетарии»? Минимум – выговор. А после фельетона в «Правде» или «Известиях» можно было не только места лишиться, но и членства в партии большевиков! Поэтому нетрудно понять того директора – ну, не сам же он эту злосчастную стружку в тесто запихнул.
     Обстановка директорского кабинета с её совершенно неуместной в нём авоськой с продуктами из местного магазинчика несколько тяготила, наполняла желанием поскорее вернуться к домашним делам. Наталья Филипповна легко подписала машинописный текст, практически не читая, и уже через полчаса директорский автомобиль домчал её домой. Наталью переполняли впечатления, а её авоську – дефицитные товары, приобретённые без очереди. Она едва дождалась мужа, чтобы поделиться новостями.
     А когда они с супругом через пару недель были в гостях, на дне рождения у дальней родственницы, Наталья Филипповна сразу оказалась в центре внимания с рассказом о стружке, статье, экскурсии и беседе с директором. Когда неприятности позади, говорить о них легко и даже весело. Было и прошло. И все гости, естественно, переключились на хозяйку и именинницу. Какая же она красавица, наша Тамара, как готовит, какой стол! Посидели, выпили, потанцевали, попели. Потом перешли к сладкому. Хозяйка водрузила на стол «киевский» торт производства не провинциального, а московского кондитерского предприятия. О! Все были восхищены, немедленно выпили за хозяйку и перешли к чаю с десертом. И где только люди такое чудо  достают? Ели и нахваливали, нахваливали и ели! 
     И вдруг, Тамара побледнела, и что-то аккуратно выплюнула на салфетку. «Зуб?» - спросил усмехнувшись её муж Илья. «Наверное скорлупка от ореха, - предположила именинница. – О, Боже!» Все разом перестали жевать и уставились на салфетку. Это была не скорлупка и не от ореха! Это был кусок битого стекла! Маленький такой осколочек, миллиметра три на пять. «Хорошо, что не кому-нибудь, а мне попал», - сказала обескураженная Тамара. А уж Наталья-то наша Филипповна была шокирована поболее прочих – не то слово! Какой камуфлет случился. Для неё ещё и дуплетом.
     Доедать «Киевский» никто уже не отважился. Благо, что оставались ещё печенье и конфеты. А главное, было ещё что выпить.