Проза жизни

Виктор Иванович был скульптором. Долгое время трудился на заводе, отливал «Ленина», «Девушку с веслом», «Дискобола». Эти фигуры были востребованы в городских парках Советского Союза. Сегодня он сидел в торговом центре на лавочке, отдыхал, обозревал гуляющих покупателей, витрины, любовался изящным манекеном девушки.

– Доброго здоровья, разрешите присесть? – обратился к нему дед Сидор, томящийся в ожидании своей внучки, выбирающей помаду на прилавке магазина «Косметика».
– Садитесь, в ногах правды нет, – пригласил Виктор Иванович.
– Молодость, красота! – заметил дед Сидор, провожая долгим взглядом гуляющих девчонок.
– Э-эээ… – промычал собеседник.
– Неужели не нравятся? – удивился дед.
– Вот, посмотрите на эту красоту! – указал скульптор на полюбившийся ему манекен девушки в витрине магазина «Женское бельё».

Дед внимательно осмотрел экспонат.
– Действительно, красиво…
– Вы извините, я скульптор, и знаю толк в формах. Так это – лучшее, что я видел за свою жизнь! Я, прямо влюбился в этот манекен, второй час любуюсь…
– Да вы лучше на живых красавиц посмотрите…
– Где вы красавиц увидели? – возразил скульптор.

Мимо отдыхающих прошли две тёти с рюкзаками на плечах.
– Эти, что ли?
– Ну, нет, – смутился дед Сидор.
– Или может вон те, продавцы, что стоят возле своих палаток?
– Нет, очень полны…

Стали рассматривать всех женщин, гуляющих по проходу торгового центра.
– Может вон та, блондинка? – предложил вариант красавицы Сидор.
– Фигура есть, но лицо птичье, – не согласился «специалист».
– Вы, прямо как Пигмалион, нашли свою Галатею, остается ее оживить. Только там скульптор сам сделал статую и влюбился, просил богиню Венеру оживить её,  – вспомнил историю из греческой мифологии Сидор, – а вы нашли готовый манекен и мечтаете встретить живую копию.
– Мечтаю..., – задумчиво согласился скульптор.

Из бутика вышла пригожая девушка, направилась к старикам.
– Дедушка, не скучай, я в один магазинчик загляну, и пойдем домой.
– Хорошо внученька, – откликнулся дед Сидор.
Внучка направилась в магазин женского белья, остановилась рядом с манекеном, рассматривала товары на витрине.
– Батюшки! Красавица! Будто с неё манекен лепили! – воскликнул поражённый Виктор Иванович.
Дед Сидор свысока посмотрел на собеседника.
– Моя внучка, Дарья.
– Познакомь меня с ней, пожалуйста, – облизнулся скульптор.
– Старый ты для неё. На тебя смотреть не очень приятно, нафталином попахивает.
– Да я ещё очень, даже…
Чего «даже», и чего "ещё", Виктор Иванович придумать не мог. В отражении витрины он увидел себя: седого, наполовину лысого, с тремя зубами во рту и клюкой возле ног.
– Боже мой! Мне уже никогда не полюбить… – сообразил мечтатель, в голове которого возникла песня давно ушедших дней:

"Проходит жизнь, проходит жизнь,
Как ветерок по полю ржи.
Проходит явь, проходит сон,
Любовь проходит, проходит всё.

Любовь придёт — мелькнет мечта,
Как белый парус вдалеке,
И — пустота, и — пустота
В твоём зажатом кулаке..."

Мечта нового Пигмалиона, которому небеса подарили живую Дарью, была вдребезги разбита прозой жизни.