Иудаизм и ислам. часть 2

Иудаизм и Ислам. Свобода воли, Воздаяние Б-жье, Рай и Ад

Представление Ислама о воздаянии Б-жьем за человеческие поступки весьма разнится от соответствующего учения Иудаизма, так как Ислам совершенно отрицает свободу воли.

В то время, как в Библии имеются попытки разрешить эту трудную задачу в духе этическом и примерить данные опыта с требованиями нравственности, Ислам стоит на точке зрения учения о предопределении. Коран полон увещаний держаться пути праведности и веры, так как благочестивые вознаграждаются, грешники же караются. Но при этом отсутствует главнейшее основание нравственности — свобода воли. Также и арабская религиозная философия впоследствии тщетно старалась устранить это затруднение, потому что она не могла освободиться от соответствующих ясных выражений Корана.

Предопределение неизбежно предполагает наличность учения о милосердном избрании, как это учение проповедуется уже в Посланиях ап. Павла, притом в том объёме, какой за ним признал Блаженный Августин. Здесь приходится признать влияние со стороны Христианства. Милосердие Б-жье (рахма) является в Исламе источником всякой благости, и судьба человека зависит от милосердного избрания Б-жия. Очень определено и весьма резко заявляется: «Если бы Г-сподь твой пожелал того, то всякий человек на земле без исключения уверовал бы. Неужели ты думаешь насильно принудить людей быть счастливыми? Не в силах человека верить, если того не желает Аллах. Неразумных он присуждает к мукам. Говори: Взгляните на то, что на небесах и на земле (на чудеса мироздания); но какая польза от знамений и чудес тем людям, которые не веруют?» (10, 99—101). Милосердие Б;жие может распространяться на всякого, независимо от его общественного положения. Магомета спросили, как случилось, что Г-сподь не сообщил Ислам учёному и знатному гражданину Мекки. На это пророк ответил: «Разве это они распределяют милость Г-спода Твоего? Нет!

Мы распределили средства в земной жизни между ними и возвысили лучшую милость… Милость же Г-спода Б-га Твоего лучше тех богатств, которые они собирают». (43, 31; 42, 47).

Таким образом, последовательное учение о милосердном избрании находится в Исламе в полном противоречии с Иудаизмом, но тесно примыкает к объяснению общественного явления, что многим благочестивым плохо живётся на земле, тогда как грешники часто чувствуют себя превосходно. — «;;; ;;;; ;; ;;;; ;;; ;;» Г-сподь не желает отвратить праведников от благочестия дарованием им слишком обильных земных благ (42, 47). Истинное воздаяние совершается не во время земной жизни человека, а после его смерти. Немногие заслуги, которые может иметь грешник, находят признание пока он жив; зато в будущей загробной жизни его ожидает вечная кара за грехи. Наоборот, благочестивый человек терпит наказания за свои немногочисленные прегрешения ещё при жизни, чтобы иметь возможность «в том мире» всецело наслаждаться райскими радостями. Подобная же мысль высказывается в Талмуде (Кидушин, 40б).

В Исламе представление о Рае и Аде вообще играет чрезвычайно видную роль. В основе лежит идея о будущем возмездии за деяния человека, причём само представление об устройстве Рая и Ада заимствовано из еврейской Агады, правда, местами в довольно грубом понимании её, и приноровлено к понятиям арабского населения на чрезвычайно низкой ступени его культурного развития в 7 веке. Порою, впрочем, представления о возмездии и награде в загробном мире настолько напоминают Агаду, что мы находим даже повторение агадических сравнений и изображений загробного мира. Так, например, в Коране (75, 23) сказано, что благочестивые наслаждаются после смерти полным блаженством, «созерцая Г-спода Б-га Своего» (ср. Берешит, 17а). Равным образом и изображение воскресения мёртвых и Страшного суда в день всеобщего воскресения Ислам заимствовал у Иудаизма. В день воскресения и Страшного суда (26, 87-88) душа грешника выступит обвинительницей против себя самой (75, 2). «В тот день (Страшного суда) человек будет стремиться найти убежище (от кары Б-жьей). Но такого убежища не существует, и в тот день человеку будет сообщено, что он содеял и чего не сделал, и он сам будет свидетелем деяний своих, несмотря на свои оправдания». (79, 10-15). Те же самые представления о возмездии Б-жьем мы встречаем в еврейских апокрифах, Мишна и Талмуд (ср. Энох 8, 7-8, CIV , 7; Пиркей Авот, 2, 1). И страдания грешников Коран изображает такими красками, которые почерпнуты из еврейских сочинений и преданий (Кор., 56, 40 и сл.); вообще при описании Страшного суда нередко применяются библейские образы (ср., напр., прекрасное, поэтическое и глубоко захватывающее описание в Коране, 79, 6 и сл.). Агада много занималась вопросом о том, будет ли воскресение из мёртвых полным, т.е. воскреснут ли при этом также тела умерших. Отзвук этих рассуждений находим и в Исламе. В Коране (6, 95) имеется представление о физическом воскресении благочестивых (ср. Сангедрин, 90б и Ктубот, 111 б). Магомету приписывается заявление, что мёртвые восстанут в том одеянии, в котором они погребены. Много обрядов при погребении, общих Иудаизму и Исламу, могут быть объяснены лишь общностью указанных представлений.


Ангелы, Демоны, Сатана в Иудаизме и Исламе

Все народы допускали наличность духовных существ, представлявших про природе своей нечто среднее между Б-жеством и человеком. И Иудаизму не чуждо представление об ангелах и демонах, но он старается строго провести в этих представлениях монотеистическую точку зрения и подавить или оттеснить на задний план влияние веры в ангелов и демонов. Напротив, в позднейших апокрифах, равно как у Йосифа Флавия и в частях Нового Завета, мы находим сильно развитую веру в могущества ангелов и в еще гораздо большей степени в могущество демонов. Параллельно с этим в позднейшее время шло стремление низвести языческих богов на степень демонов, чтобы таким образом согласовать учение об единобожии с политеистическими верованиями простонародной массы. Ислам пошел по этому пути. У евреев Магомет несомненно заимствовал веру в ангелов и демонов. В представлении о природе этих существ (демонов), а именно, что им присуще нечто ангельское и нечто человеческое (Хагига, 16а.), Коран сходится с агадою (46,28 и сл., 15,26 и сл.). особое положение занимает среди демонов Сатана. В отношении его установлено также влияние Христианства на Ислам. Уже название «Иблис» (рядом с суннитским термином Шайтан Сутана) указывает на христианское происхождение (дьявол). Зато рассказ о сотворении человека, где Г-сподь совещался с ангелами, а Сатана (Иблис) хвастал, что он сможет склонить всех людей ко злу (28, 71-85), заимствован из Агады (Берешит раба. VIII ; Бемидбар. Р., XIX). Вообще представление о добрых и злых духах проникло в Ислам при посредстве Иудаизма, причем также возможно, что непосредственным источником послужил не Иудаизм, а Христианство, с которым приверженцы пророка после бегства в Абиссинию вступили в соприкосновение. Шайтан или Иблис является врагом человека в противоположность прочим ангелам, которые хотят служить последнему (18, 48). Призванием и делом ангелов являются исполнение Б-жьих приговоров над людьми и сообщение им Б-жественного Откровения (37, 2-3). Согласно их естеству Ислам обозначает их чистыми слугами Б-жьими. Тела их созданы из света и они не нуждаются ни в пище, ни в питье, ни во сне. Они свободны от греха и вожделений. Они беспрекословно повинуются могуществом и функции их многоразличны. Некоторые из них молятся Б-гу, другие беспрерывно взывают перед Ним: «Хвала Б-гу и т.д». Все эти представления без труда могут быть сопоставлены с аналогичными в Талмуде и Мидраше. Ислам знает также Ангела Смерти (92-11).


Библейские и агадические рассказы в Исламе

Как в христианской письменности, так и в Исламе книги Билбии играли видную роль. Большое, однако, различие здесь замечается в том, что Ислам сильно использовал рассказы библейские и послебиблейские. Характеру арабов свойственно придавать больше значения конкретной истории, чем этическим изречениям. Магомет, впрочем, знал не только библейские рассказы, но и множество преданий, содержащихся в Агаде. Он их наверное слышал от евреев или от своих еврейских наставников. Правда, он позволил себе ряд вольностей в передаче их; это объясняется тем, что Магомет не пользовался при этом строго-фиксированными, писаными текстами, а знал эти рассказы лишь по устным сообщениям. При этом следует принять во внимание, что Магомет, передавая события библейской истории, держится способа изложения Мидраша, довольно свободно обращаясь с имевшимся в его распоряжении материалом. Конечно, некоторые частности объясняются просто его забывчивостью или ошибочностью толкования. Не в меньшей степени, возможно, что среди аравийских евреев были распространены такие агадические рассказы, которые не дошли до нас вовсе или которые были известны им в форме утраченных ныне вариантов. Многие подробности, которыми Магомет изукрасил библейские рассказы, передавая их своим слушателям, совершенно не мыслимы и не понятны без знакомства с Агадою. Охотнее всего пророк останавливал свое внимание на судьбе таких библейских лиц, судьбы и жизнь которых имели некоторое сходство с его собственным положением; таковы, например, Ной, живший среди грешников, которых он тщетно призывал к покаянию, или Лот, пребывавший среди содомитян и подвергавшийся стольким преследованиям с их стороны. Жизнеописания подобных лиц Магомет дополнял различными подробностями, подходившими к нему самому или его современникам. Равным образом интересовали его отношения Моисея к фараону, оказавшимся человеком упорным. И в этом случае пророк (или по-еврейски наставник) поступал совершенно в духе Агады, а именно, он вкладывал свои обращения к современникам в уста известных исторических лиц. С особенной любовью Коран занимается Авраамом (Ибрагим), который, с одной стороны, имел большое значение для арабов, как отец Исмаила, а с другой, считался первым отвратившемся от идолопоклонства и признавшим истинного Б-га — Аллаха, как это и написано в Торе. В Исламе фигура патриарха Авраама выступает не только в своих библейский очертаниях, но и в изукрашенном виде в духе Агады. Аврааму пришлось в следствие своей веры в Аллаха испытать тяжкие гонения со стороны современников; таким образом он оказался как бы прототипом арабского пророка Магомета, который ценил патриарха выше всех прочих библейских персонажей и охотно сравнивал себя с ним. Об Аврааме говорится (2, 134), что он не был ни евреем, ни христианином, а просто поклонником единого Б-га и человеком преданным Б-гу (мусульманином); он был «другом Б-жьим» (chalilu Allah) . Магомет тем сильнее чувствовал известное родство с Авраамом, что и сам отказался от лжеучения своих предков, идолопоклонства, и предался Б-гу, за что претерпел сильные гонения. Жизнеописание патриарха, имеющееся в Коране в разных местах (6,74-82; 19, 82-51; 21, 52-69; 22, 43; 24, 69-105; 29, 15-23; 37, 81-95; 43, 25-285 и т.д.), базируется на красивом предании Мидраша (Берешит Раба, XXXVIII) о признании Авраамом единого Б-га. К преданию Магомет лишь прибавил кое-что, что совпадало с его собственным положением. Также вполне понятно, что Коран ставит на одну ступень Исмаила, праотца арабов, и патриарха Исаака и говорит, что и Исмаил должен был сделаться предметом жертвоприношения Авраама, но что Аллах объявил последнему, что он удовольствуется его добрым намерением принести в жертву обоих сыновей. (37, 99-114). Оба, и Исмаил и Исаак, призваны стать родоначальниками народа Б;жьего.

В тоже время личность патриарха Якова в Исламе несколько не ясна. Сложно предположить, что Магомет считал его сыном Авраама (Geiger , 1. c ., 138 sqq) Во всяком случае пророк не вполне уяснил себе взаимоотношения между Авраамом и Яковом, почему он и колеблется в своих терминах. Также и Моисеем, которому Б-г в откровении сообщил первую «Книгу», Ислам интересуется в высокой степени. Для Ислама Моисей имеет гораздо больше значения, чем для Христианства, потому что по мнению Магомета «учение» вовсе не было уничтожено и «закон» вообще не должен быть устранен. Собственно в первое время своей деятельности, Магомет хотел только приравнять себя к Моисею и Иисусу и даже, быть может, готов был признать себя стоящим ниже Моисея. Лишь поле того, как Магомет в Медине окончательно порвал с Иудаизмом, он эмансипировался и от зависимости от Торы, но только в том смысле, что Коран, книга, которую он в откровении получил, должен был служить дополнением, а отнюдь не заменою Торы. Жизнь Моисея доставила арабскому пророку особенно обильный материал для поэтического творчества. Замечательно, что Магомет превращает Кораха (29; 38; 40; 25) и Амана (28; 5; 7; 38; 40; 25) в советников фараона и преследователей израильтян. Это — лишь поверхностная передача библейских рассказов, известных пророку по устным сообщениям. Правда, в Агаде (Бемидбар, Раба., 8) нечто подобное сказано о Корахе, а именно: «Корах был старшим домоправителем фараона». Вообще множество черт из жизни Моисея, переданные Кораном, несомненно, покоятся на Агаде. Последняя наверно служила излюбленною темою для бесед аравийских евреев, и этим Магомет воспользовался в полной мере. При этом мысль о приравнении фараона египтян к упрямым современникам пророка напрашивалась сама собою.

Благодарною темою могла послужить также личность царя Соломона, окружённая множеством легенд. И в этом случае не подлежит сомнению то, что Магомету было известно много агадических преданий, связанных с именем этого царя; сюда относится в первую очередь рассказ о власти Соломона над миром духов (21, 81—82; 34, 11—12; 38, 35—40; ср. Таргум Шени к Эсе., 1, 2). Даже преданием о том, что Соломон на некоторое время утратил свою власть (Сангедрин, 20б), воспользовался Магомет (38, 33—35). Хотя о пророке Илье в Коране упоминается лишь вскользь (6, 85, 37, 130; 38, 125), зато в позднейших мусульманских преданиях эта фигура играет выдающуюся роль. Личность замечательного пророка стала мистической, благодаря совместному влиянию еврейских и мусульманских легенд. Необычайные приключения пророка Йоны описываются Кораном чрезвычайно подробно. Обращение ниневийцев к вере пророком представляло яркий контраст с упорством жителей Мекки. Позиция, которую занял Магомет относительно Иисуса, характеризуется наиболее удачно словами (43, 59—65): «Они ничто иное, как слуга (Б-жий), которому мы даровали нашу (Б-жию) милость и которого мы сделали образцом для детей Израиля. Если бы нам вздумалось, мы могли бы сделать так, что и ангелы рождались бы, которые бы следовали бы за вами на земле. Иисус знал о приближающемся последнем часе; не сомневайтесь в этом, но следуйте за мною — это путь истинный… Когда Иисус принёс людям просвещение, он сказал: Я принёс вам мудрость и явился, чтобы многое выяснить вам, о чём вы спорите друг с другом; поэтому будьте преисполнены Б-гобоязни и слушайтесь Меня. Воистину, Аллах — Г-сподь Мой и ваш; поэтому служите Ему — вот путь истинный. Но люди (сектанты) спорили между собою. Горе безбожнику! Его постигнет кара в день великий!». Содержание этой Суры (относящейся к первому периоду деятельности Магомета в Мекке) показывает, с какой осторожностью и, вместе с тем, как заботливо избегал пророк ответа на прямо поставленный вопрос о природе Иисуса. Позже Магомет стал выражаться яснее (21, 26—30): «Они утверждают, будто Всемилосердный имеет детей. Сохрани Б-г! У него есть достойные почитания слуги. Они (эти слуги) не решаются говорить раньше Его, и они повинуются лишь Его повелениям. Он знает, что находится за ними и перед ними, и они не смеют выступать в качестве ходатаев. Исключение сделано лишь относительно того, о ком Ему это угодно; и они преисполнены благоговения пред Ним. Если бы кто-либо из них сказал: “Я — Б-г рядом с Ним!”, то мы грозили бы ему за это Адом, ибо таким караем мы безбожников».


Религиозные обряды, Десять Заповедей Иудаизма и Десять основных положений Ислама

Так как Ислам возник в Аравии, среди полного развития религиозной жизни местных евреев, то естественно, что еврейство на него оказало сильное влияние как в смысле исполнения религиозных обрядов, так и всей практической стороны культа. Впрочем, при этом следует установить два момента: период расположения к евреем и период враждебного к ним отношения. Эти два течения в Коране содержат значительные внутренние противоречия, примирением которых тщетно занимались позднейшие мусульманские богословы. Вполне сочувствуя борьбе Магомета с идолопоклонством, евреи первоначально охотно поддерживали в этом пророка. В свою очередь, признавая за иудаизмом много хорошего и достойного подражания, Магомет относился к евреям с явной благосклонностью. Когда же он позже изменился и отвечал на возражения евреев нескрываемой к ним ненавистью, то ему поневоле пришлось резко порвать с Иудаизмом. Много обычаев он сознательно отменил, вынужденный к этому необходимостью и с единственной целью уничтожить следы сходства Ислама с еврейством. Он утверждал, что евреи враги мусульман (5, 85), что они погубили некоторых пророков (2, 58; 5, 74), что они вместе с христианами считают себя избранниками Б-жьими (5, 21), причём все уверены в том, что им суждено удостоиться жизни в Раю (2, 88; 43, 6; вероятно Магомет знал изречения Мишны, Сангедрин,11, 1). Пророк не постеснялся оклеветать евреев, приписывая им обожествление Эзры (9, 30) и фальсификацию текста Библии (2, 73), чтобы уничтожить все следы пророческой мисси его, Магомета. Будучи настолько враждебно настроен относительно евреев, он провозглашал откровения и устанавливал такие правила, которые были бы в состоянии с особенной ясностью определить рознь и различия между Иудаизмом и Исламом. Наиболее важные установления этого рода следующие:

а) во время молитвы следует обращаться не в сторону Иерусалима, но в сторону Мекки с её Каабою, которую он назвал «Храмом Авраама» (2, 135 и сл. относится к мединскому периоду). Не следует совершать вечернюю молитву перед вечерней трапезой, как это принято среди евреев, но после неё.

б) По прибытии своему в Медину Магомет перенял День Покаяния в качестве постного дня притом 10 Тишрея. Праздник именовался у арабов «Ашура». Позднее он отменил этот праздник и установил вместо него пост Рамадан (2, 179 и сл.). Здесь сказывается влияние христианского сорокадневного поста с той лишь разницей, что последний заменен постом тридцатидневным, притом более строгим, чем у христиан, несомненно под непосредственным воздействием постов еврейских. Празднование субботы также было отменено Исламом, потому что Магомет отверг возможность отдохновения Б-га от трудов на седьмой день миросотворения (50, 37). В связи с тем, что евреи празднуют субботу, а христиане воскресенье, пророк изрёк (16, 125): «Суббота установлен для тех, мнения которых об этом расходятся. Спор их разрешит Г-сподь Б-г в день воскресения из мёртвых». в) Что касается запрещённой пищи, то Ислам не отменил, а лишь значительно облегчил еврейские законы о пище. Ислам запрещает есть падаль, питаться кровью и свининою, а также мясом языческих жертв. Кроме того, Ислам требует заклания животных, причём мясо животных, удавленных или убитых ударом дубины, упавших с высоты и при этом разбившихся, забоданных или растерзанных диким зверем, в свою очередь запрещено в пищу. Позже пророк отменил запрет свой о павших животных. Относительно прочих законов о пище Магомет заявил, что Б-г наказал ими евреев за грехи их (4, 158; ср. 5, 4; 6, 146; 16, 116). При резке скота была введена, как и у евреев, особая молитва. В общем Магомет установил следующие 10 основных положений Ислама (8, 152—153):

1. Отнюдь не сопоставляйте с Ним никого другого;

2. Почитайте отца и мать;

3. Не убивайте детей своих из страха перед бедностью (это делалось арабами на основании старинного языческого обычая);

4. Не прелюбодействуйте ни открыто, ни тайно;

5. Не убивайте ни одного существа, жизнь которого Аллах объявил священною,

исключая того случая, если вам предоставлено право на это;

6. Не тратьте имущества сирот до их совершеннолетия, разве вы будете руководиться при этом желанием принести пользу сиротам;

7. Честно соблюдайте вес и меру;

8. Не нагружайте на невольника ноши свыше сил его;

9. Будьте справедливы на суде;

10. Крепко держитесь союза с Б-гом вашим.

По мнению Магомета, в этом заключалось содержание данных Б-гом Моисею десяти заповедей, после чего Б-г открыл ему всю книгу (6, 154—55).


Мусульманское законодательство о евреях

Полное противоречий отношение Корана к евреям и еврейству, объясняющееся взаимоотношениями пророка и современных ему евреев, повлияло на законодательство и нормировку политического положения последних в мусульманских странах. Рядом с неопределённой оценкой евреев в разных местах Корана, вторая сура (возникшая в Медине и озаглавленная «Корова») полна желчных выпадов и обвинений против евреев. Независимо от изменчивости настроения капризного Магомета, не мало способствовало ухудшению отношения Ислама к еврейству и влияние второго халифа Омара. Последнего побуждали к этому преимущественно мотивы политического свойства: халиф стремился превратить Ислам в мировую религию и освободить его от зависимости от иудаизма. Так как Ислам стал не только религией, но и государственным законодательством вскоре затем создавшейся арабской мировой державы, то изречения пророка приобрели законодательную силу в деле нормировки политического положения евреев и христиан.

Ислам различает три категории граждан: а) мусульман, б) евреев и христиан, как владеющих священными книгами и в) язычников. Ещё Магомет запретил евреям и христианам ездить верхом на лошадях. Омар (634—44) издал указ, по которому евреи и христиане не имели права строить синагоги и церкви во вновь завоёванных странах. Он устранил их от занятия общественных должностей и подверг их ряду ограничений, чтобы даже наружно выделить их из мусульманского населения. Введение особой одежды, которое в позднейшие века применялось в Западной Европе к евреям, является изобретением Ислама, направленным против евреев и христиан. Это, впрочем, не помешало Омару отнестись к многочисленным месопотамским евреям из политических соображений весьма хорошо. В общем ограничительные законы относительно евреев и христиан в странах Ислама не всегда применялись в полной строгости. Они были возобновляемы при Омаре 2 (717—720), при втором Аббасиде Джафаре-Мансуре (754—75), при Гаруне ар-Рашиде (786—809) и особенно при фанатичном Муттавакиле-Аллахи (847—61). В 849—50 гг. последний принудил «людей Писания» (т.е. евреев и христиан) носить поверх одежды жёлтые плащи и вместо поясов толстые бечёвки. Еврейки и христианки также должны были носить покрывала жёлтого цвета. Ни евреи, ни христиане не имели права ставить на могилах вертикальных надгробных камней, а могли класть лишь плиты (до сих пор этот обычай сохранился среди евреев на Востоке). Когда впоследствии халифат распался и в Азии, Европе и Африке, возникло несколько мусульманских государств, ограничения евреев и христиан возобновились во многих местах, причём правители ссылались на законодательство Омара.
С сайта Толдот ру

Автор
С. Бернфельд

Ещё более фанатичными оказались ортодоксальные мусульмане, шииты, отвергшие традицию и постановления первых трёх халифов (Абу-Бекра, Омара и Османа) и признавших законным приемником пророка его зятя Али. Тогда как мусульмане-сунниты с течением времени развили в себе хоть частичную веротерпимость, персидские шииты ещё поныне придерживаются религиозного фанатизма. Несмотря на все приведённые враждебные не мусульманам постановления Ислама, положения евреев в мусульманских странах всё-таки было гораздо благоприятнее их положения на Западе. Культурная жизнь средневековых евреев, находившихся под властью мусульманских правителей, была развита чрезвычайно сильно. В течение ряда веков евреи и арабы являлись единственными носителями цивилизации и таким образом спасли античную культуру от окончательной гибели. Впрочем, не было недостатка также и в проявлениях дикого фанатизма против евреев, причём всякий раз можно было наблюдать, что ненависть к евреям и кровавые гонения их мусульманами всегда были результатом религиозной реакции в недрах Ислама. То была борьба «правоверных» со свободной мыслью и наукою, и при этом жертвами её являлись неверующие евреи. Кроме ряда гонений евреев местного характера (ср., напр., Гренадскую резню 30 декабря 1066 года, когда погиб Йосиф а-Нагид), история отмечает также ужасные преследования фанатичных Алмогадов в Испании и на северо-африканском побережье (с 1146 г.), жертвами которых сделалось много еврейских общин (ср. «Диван» Авраама ибн-Эзры, № 169, где перечислены уничтоженные испанские общины). Много тысяч евреев спаслось только тем, что для вида приняли Ислам. С другой стороны, после кровавых гонений на евреев в христианской Испании (1391) и после изгнания евреев из Испании и Португалии в конце 15 века, сотни тысяч еврейских несчастных беглецов нашли защиту и новую родину под властью Ислама.