КДП. 5. Звезда

(из сказки "Крылья для принца" продолжение)

(Мысленные письма одинокой хранительницы тайны)

Облако отсутствовало, вероятно оно с братьями собралось на радостях в единую тучу, которая выливалась нынче в дождь, мерцающий за окном. Было по-домашнему пасмурно, я переглянулась напоследок с «Экзюпери» и, усмирив сердцебиение, придвигала уже кресло-качалку к телефону. Мяукнул дверной звонок.

«Как же не вовремя…», — обреченно вспомнила я о жильцах-со-второго и пошла разбираться с их неприятием вторжения сказки в личную жизнь. В окуляре глазка темнела фигура — нет, не жильца-со-второго, а соседа-оленя, которого я, конечно же, сразу узнала. Руки он держал за спиной, а вокруг него контуром расходилось сияние. «Странно», — подумала я и отомкнула дверь.

Он был точной увеличенной копией самого себя, перешедшей из мира дверного глазка в мою реальность. Что-то искрилось за его спиной и делало его похожим на святого с рождественской картинки.
 
— Ой! — вырвалось у меня от чересчур тесной близости чуда. — А вы так сияете!

Лицо его стало на секунду каким-то испуганно-радостным, затем серьезным, и он, ничего не сказав, протянул мне руки, в которых лежало нечто. Я мигом отшатнулась от сверкающего пятна: сперва все расплылось в глазах, лишь потом я разглядела, что пятно оказалось лучистым шаром голубого огня в его таких же голубых и светлых ладонях. Размером с гигантскую дыню, он весь как будто дышал. Невозможно объяснить, но почему-то я поняла, что это и есть всамделишная космическая звезда, откуда-то возникшая здесь, перед моими глазами — чудная, родная, таинственная и неоспоримая.

«Это она — та самая, что с неба упала однажды?» — спросила я молча.

«Одна из многих. Единственная», — ответил он про себя.

Он смотрел на нее, как на рыбу, только что спасенную им от удочки. Стало так светло вокруг, казалось, что и весь дом изнутри, и парадная лестница, и пейзаж за окном мгновенно покрылись снегом. Наши лица, склоненные над звездой, торжественно светились двумя ее земными подобиями.

«Она такая… недостижимая», — подумала я, отчего-то покраснев. На меня сверкнули влажно его оленьи глаза.

«Понимаете… — сказали глаза. — Она совсем одна… там… на дне большого синего озера светила в ночи медузам и водолазам… и вдруг я ее нашел… Возьмите ее к себе. Ей ничего не надо, только время от времени загадывайте желание. И вам — светлее».

Звезда чуть обожгла мне пальцы, но я ее удержала.

— Тяжелая, — услышали мы оба мой голос.

Сосед поправил неловко шарф и принял вид космонавта, стоящего на трапе серебристой ракеты, отлетающей в бесконечность.

— Наверное, я пойду.

— Может, в гости? — без особой уверенности предложила я.

— Некогда, — качнул он головой, разглядывая меня со звездой в руках. — Дома чудеса всякие.

— А где вы живете?

Нависла пауза. Выражение лица его стало совсем нездешним.

— Если бы я мог вам сказать, Вайя… Впрочем, не стоит об этом.

Мысленно он уже шел в недоступное никому. Мне почудился вдруг холодок, легкий, как дыхание ветра. Ветра его одиночества.

— Скажите… — я остановила соседа и вдруг осеклась, боясь произнести совсем не то, что хотела. Он строго взглянул на звезду, улыбнулся мне, совсем, как в тот раз, и велел учительским тоном:

— А теперь, Вайя, закройте глаза и попробуйте загадать желание.

Я попробовала. В голове роилась бессмысленная чепуха, и желаний попросту не было. Когда я открыла глаза, то не сразу поняла сквозь толщу сияния, что сосед исчез. Лучики звезды ласково голубели и щекотали мое лицо, но свет ее был чересчур ярок, и мне все равно пришлось зажмуриться, когда я понесла примерять ее в масштабе квартиры.

Надоевшую люстру я тут же сняла. Вместо нее на этом же уровне я подержала звезду, медленно отняла руки, а звезда так и осталась висеть безо всякой опоры лучистым центром кухонной невесомости. Что стало с кухней! Баночки, шкафчики, досочки, одинокий камыш на подоконнике, прочие местные жители — все засияло и потонуло в едином голубом потоке, ослепляющем и мистическом. Теперь мне придется обедать в космосе. А уж как удивилось облако, вернувшись с прогулки, — довольное и румяное от заката, глянув из-за шторы, заискрилось звездными блестками и некоторое время еще тыкалось сослепу в закрытую форточку.

Днем моя звезда успокаивалась и лишь едва заметно мерцала; где-то к вечеру она только начинала проглядывать; зато в сумерках уже вовсю распускала светозарный огонь. И я, уподобясь мотыльку, летела тотчас на свет, прихватив с собой полуночные книжки. Все пространство на кухне как будто обжигало — до того было ярко; тут совершенно кстати я вспомнила о мамином абажуре…

Жильцы-со-второго умолкли. Сосед-олень затерялся где-то вне моих снов. Несколько раз мы встречались с Вэ: фонтан, мороженое, разговоры о мистике — милое ничего. Однажды я мысленно улыбнулась и набрала семь цифр, связующих с тайной — неизвестным тобой; кто-то довольно кратко и лаконично доложил, что Юры нет, и он, по-видимому, занят серьезным делом (Охотник ушел на охоту). Я всепонимающим тоном попросила этого сообщника (брата, друга, соседа) передать Охотнику, что я (другая тайна) приглашаю его к себе домой в следующий четверг. Сообщник на другом конце таким же всепонимающим ухом расшифровал мой адрес и доложил, что Охотник придет (если не заблудится). Таким образом, ценою тактичного колдовства, я впервые для себя назначила свидание с человеком по имени Некто.

А вчера я опять распустила крыло. Вязала, вязала и распустила. Радуга разошлась семью разноцветными лучами шерсти — красными, лазурными, фиолетовыми. Ничего, как распустила, так и заново свяжу, лучше прежнего.

И еще. Ужасно, до мурашек захотелось на необитаемый остров, где, если разобраться, жизнь не так уж плоха, особенно когда чувствуешь поблизости узнаваемый шорох крыльев.

(продолжение следует)
http://www.proza.ru/2019/05/06/996