Мамка...

Мамка...
+++
Мамка моя, с молоду была чернявая, волосы - смоль. Когда их Калининскую область оккупировал немец, в деревню на мотоциклах заявились
" освободители" и давай по домам шастать, "Яйки, курки" искать. Маме тогда аккурат шестнадцать исполнилось, а  ещё три сестрёнки младшие на её плечах. Отца её убило на третий день войны,( это тоже особая история)
         *****            
В день, когда началась война, мой дед Владимир принялся перекрывать прохудившуюся  крышу  дома. Жил он с детьми в деревне Засеково,  Торопецкого района, Калининской(Тверской)области. Жена,Катерина, умерла незадолго до начала войны от тяжелой продолжительной болезни. Осталось пятеро детей: сын и четыре дочери.  Позвонили из района:"Срочно явится в военкомат..." Дед решил: "Вот крышу перекрою,работы то на день, тогда и пойду. Не бросать же девчонок в доме без крыши... (сын в то время уже не жил дома, учился в городе, в ремесленном училище.) Если  что,так и без меня  разберутся с врагом...» Тогда настроения в народе были - мол, «шапками закидаем...Красная армия всех сильней!".Но на следующий день забрали деда, увели под конвоем...Долго бежали вслед отца девочки и кричали пронзительно и безысходно:" Папочка... Папа! Скорей возвращайся...  "  Вскоре вернулся, листком похоронки... Отправили деда сразу на "передовую,"  как "штрафника"... Хотя в начале войны они так еще не назывались... Что это такое, мы только недавно узнавать стали. Дети пережили  фашистскую оккупацию, все остались живы и ,разбросанные по детским домам, навсегда потеряли друг друга.Уже через много лет старший из детей - сын Анатолий - нашёл братскую могилу, где был похоронен его отец, убитый на третий день… А девочки так и не смогли встретиться вместе, лишь переписывались... ( по воспоминаниям моей мамы).
         ***
Мой дед погиб в "штрафбате",
Лежит в земле сырой
Среди убитых братьев -
Не враг  и не герой.
Судьбе угодно было
Сломать в лихой войне.
Лишь ветер над могилой
Поплачет в тишине,
Да птицы в поднебесье
Курлыча  пропоют
В унылой грустной песне
Прощальный свой салют.
В атаке гиблой, ночью
В грудь - девять грамм свинца.
Домой не ждите, дочки,
Не стойте у крыльца.      
Уж не придёт,  как прежде
С улыбкой на лице,
Не воскресить надежды –
Поплачьте об отце.
Дождем прольются слезы
И землю оросят, где
Русские берёзы
Безмолвно голосят.
Вгрызалась в грязь пехота.
А сколько полегло...
Война не знает счёта,
Не соизмерить зло.
Война,война - разлука
Без края и конца,
Кто не дождется друга,
Кто брата,кто отца.
Вину смывали кровью –
Прости, Господь, грехи
И Отчею любовью
Их души сбереги.
Мой дед погиб в "штрафбате",
Лежат в земле Тверской
Убитых сотни братьев…
Господь их упокой…
Пошли им утешенье
В Небесном Свете том...
Пусть никогда забвенье
Не посетит наш дом.

Когда немцы пришли хозяйничать на чужие земли, в дом к ним два фрица пожаловали .Один увидел маму и сразу затвор винтовки передёрнул, закричал по своему: " Юде- юде!.."  и к стенке её бросил за волосы - за еврейку принял.На этом бы и закончилась жизнь мамы моей, только Господь не благословил видимо?..
  Второй  немчура в сундук полез,  надеясь брагоценности отыскать, крышку распахнул, а там книги церковные православные стопочкой сложены. А в углу икона Спасителя.  Ну он быстро залепетал что-то  напарнику своему, и тот нехотя отпустил перепуганную маму. Посмотрели они, что в доме поживиться нечем -пусто кругом и ушли. Долго плакала мама, не могла успокоится, сестрёнки младшие её утешали, как могли. А на следущий день тетка Фрося с утра, чуть свет, заглянула:
"Зинка, немцы а  лагерь  русских пленных нагнали- видимо-невидимо. Зовут зарывать убитых и умерших  красных бойцов. За это обещают пищу.(Известное дело все в доме голодные, хошь-не хошь, а идти надо "счастья" пытать. Младшенькая, Валя, с утра плачет, есть просит - три годика всего Она Зину и зовёт "мамкой" так как родной мамки не помнит). Накинула "мамка" фуфайку на плечи, сапоги кирзовые на ноги натянула, и побежали они вприпрыжку на окраину деревни своей, туда где лагерь разместился. Страшно и жалко было на пленных бойцов наших смотреть, а ещё жальчее трупы зарывать, особенно парнишек молоденьких. Кидаешь землю лопатами, в слёзы так и катятся - папка перед глазами стоит, кровью истекает.
Немцы давали за работу брюкву, турнепс, да картофель - можно было
сестрёнок накормить и самой "червячка заморить". Так и ходили каждый день, пока немцев наши не выгнали. Однажды какой-то важный офицер сразу три буханки хлеба ржаного дал. Подозвал маму к машине и сунул в руки: " Шнель-шнель..."  Немцы тоже разные были, у многих дома дети остались.Не забывала Зина образок на шею надевать, чтобы опять фрицы не пристали. Часто потом вспоминала мама, как Господь уберёг её от расправы.
Книг правда она не читала, не знала языка церковно-славянского, а учить времени не было, но Бога поминала всегда, в радости и печали...
###
А потом было - освобождение. Когда пришли наши всех сестер определили в детские дома, а мама Зина пошла работать в военный госпиталь санитаркой. Всю свою жизнь она помнила километры стираных бинтов, пахнущих кровью и надеждой раненых и обезображенный войной бойцов.
Помнила, как умирали молодые и старые бойцы, почти на её руках.
Помнит,как молодой, безусый паренёк попросил его поцеловать (у него никогда не было девушки). Она чуть прикоснулась к его, уже холодеющим губам, и он тотчас же умер... А, Зина плакала, забившись под лестницу, жалела  умершего паренька, и уже не думала, что в  её жизни будет ещё много радостей и разочарований.
У меня по её рассказу родилось такое стихотворение
По воспоминаниям маминым...
+++
"За Родину! За Сталина!"-
Кричал он в медсанбате.
И матом "трехэтажным"
Молился по ночам.
Еще мальчишка маленький-
Совсем не виноватый,
И ласки не встречавший-
Спать не давал врачам.
Израненый, весь " штопаный"
Не скажешь, что безропотный,
Он плакал и смеялся,
И в бой бежал в бреду.
И словно на свидание,
Ходил он в жизнь окопную,
Не приходя в сознание,
Не ведая беду.
И вот затих однажды,
Когда бежал в атаку,
С себя бинты срывая,
В прорыв спешил с утра.
Безусый и отважный-
Он ненавидел драку...
Ушел, любви не зная -
 И плакала "сестра"...
Девчоночке недавно
Лишь минуло семнадцать.
К смертям привыкнуть трудно,
В такие- то года.
А этот- парень славный!
Как тут не разрыдаться...
Война. И смерть не спросит-
Стары ты...молода...
Детдомовское детство-
Там не во что глядеться.
В мечту свою одеться-
В которой - счастья свет.
Убогое наследство?..
Любить страну родную,
Да верить в жизнь иную,
Войны в которой -нет...

***
Вспоминала она свою послевоенную поездку в Бессарабию. Их, добровольцев, отправили туда за племенным скотом. Ехали они эшелоном много дней, холодные и голодные ....
Как- то на вокзале, поезд надолго остановился, встретилась  ей женщина, такая добрая и жалеющая: "Что красавица, небось кушать хочешь?.. Пойдем, милая, накормлю я тебя." Мама была девушкой доверчивой и голодной и конечно пошла вслед за женщиной .
"Ты подожди маленько в сенях, сейчас я на стол накрою." Мама осталась одна в коридоре, и как девушка любопытная, заглянула в соседнюю комнату. Так на плите в котле, варилось кушанье,а вокруг валялись человеческие черепа и кости.  С чувством страха и отчуждения ринулась Зина прочь, полностью ещё не осознавая, что и сама сейчас могла превратиться в" навар" для похлебки, ведь женщина наверняка ушла за мясником. Опомнилась она только в своём вагоне, но рассказывать или заявлять об этом кому-либо побоялась. А люди те, не боясь Бога, жили тогда убивая себе подобных и торгуя похлебкой из "человечинки" копили и умножали своё состояние.
А, Зина благополучно  получив скот и уехав домой, завербовалась на работу в далёкую Карелию, где и прожила до конца жизни и упокоилась на острове Валааме, куда приехала ухаживать за инвалидами войны в местный дом - интернат.  Сначала то она попала в Заонежье, в совхоз " Прогресс" в дер. Поля.
Там, в бригаде  Павла Терпугова много лет проработала. Родила троих детей: брата моего, Женю, меня и сестрёнку  младшую Наташу. После.войны с мужиками трудно было, а без них ещё трудней. Мужчины приходили и уходили получив своё, а хотелось любви настоящей, долгой и взаимной  Не всегда получалось у наших мам, мужики многие были тогда покалечены не только телом, но и душой
В деревне не было электричества, жили с керосинками.
Когда пришла пора мне идти в школу мама переехала жить в деревню Комлево, поближе к школе и электричеству.  Там находилась совхозная ферма и был даже " бригадный" телевизор, маленький, чёрно-белый. Мы с удовольствием вместе с мамой ходили каждый вечер, за километр почти смотреть по телевизору фильмы. Особенно нам нравились о войне.
А потом, в свободное время мы с местными ребятами играли в" войнушки", и побеждали у нас всегда "русские".
Мама всегда была человеком искренним и справедливым. Это чувство справедливости передалось от неё и мне наверное - за что и страдаю... Мама была трудолюбива и ответственна.
Трудилась всегда наизнос. Была в дому и за отца, и за матерь.
Мужчины редко, но были. Мужа не встретила. Троих нас вырастила, неблагодарных...
 Сколько помню, она никогда не употребляла спиртного и  не курила, среди односельчан всегда была человеком "своим", где бы мы не жили.
Ей конечно было обидно, когда чествовали ветеранов и участников войны, а про неё никто не вспоминал. Ведь шестнадцатилетней девчонкой, она работала санитаркой в действующем госпитале на передовой. Да , в бой не ходила, но сколько видела смертей на больничной койке, скольким солдатам закрывала  глаза, провожая в последний путь.
Правда восторжествовала уже в конце жизни. Когда мы уже жили на острове Валааме. Нашлись документы в Ленинградских архивах, подтверждающие мамино участие в войне. Появились юбилейные медали и подарки на 9 мая. Ведь не для кого не секрет, что  о ветеранах мы вспоминаем только в этот праздник.
Рассказывала мама, что самыми добрыми в оккупации были к ним венгерские солдаты. Они всегда жалели детей и делились едой.
"Анчик, дванчик, тринчик, лынчик..." - вспоминала мама их счёт.(один, два, три, четыре...)
***
Немцы были страшны, но страшнее всех были финны. Они были злы, беспощадны и убивали людей без выстрелов - ножами-финками. Жители в оккупации старались не попадаться финам на глаза. Хотя, наверняка, это были очередные " страшилки". Кто-то один рассказал и все стали повторять и пугаться. Шестнадцать лет - детский почти возраст.
Недолго мама носила звание " ветерана войны", в 1996 году её не стало. Перед смертью долго болела и часто удивлялась, что я стал регулярно ходить в церковь. В Бога она всегда верила, а вот служителям(попам, как она говорила) не доверяла, было видно за что ...
При этом мама почему-то любила Сталина. То ли это было всеобщим
"безумием -психозом", то ли он действительно был   "всенароднолюбимым?".
Когда после войны жить было голодно, мама, как и многие прочие ходила по выкопанным картофельным полям в надежде найти что-нибудь оставленное в земле. И однажды на неё "настучали". А тогда с этим " злом" велась государством борьба беспощадная. Из-за нескольких колосков выкопанных могли посадить, а то и расстрелять. Вот  какое тогда было время. (Хотя хватало тоже всякого).
 Много  ли добра скопил Иосиф Сталин  столько лет руководя страной?.. Не было у него счетов ни в советских, ни в зарубежных банках... Может и за это его  любили в народе?.. О тогдашних многочисленных расстрелах " врагов" не все в деревне знали. Нынешних-то  правителей не очень жалуют.
Отделалась тогда мама легко, хотя страху хватила, когда под конвоем в милицию повели. Слез-то попроливала.
Отпустил её начальник милиции, пожалел .
Всё  сегодня ругают Сталина - жестокий был, деспот. А кто "стучал", ходил в доносчиках, осведомителях. Кто на соседа "зуб точил". Это всё народ наш делал - безбожный и богоносный . Да и сейчас хватает подхалимов-"лизоблюдов". Куда они делись? Они у нас непобедимы при любой власти.
После этого случая ходить по полям
охота у мамы пропала. С голоду не умерла и детей подняла с Божьей помощью.
Сколько помню - в старости болела она постоянно, всё время на таблетках жила. Нас, детей своих, всегда  учила жить честно .Часто я не слушал в жизни маму свою, обижал даже. Вот когда ушла в "мир иной" затосковал я сильно, всё смирится не мог, что нет больше мамки - такой родной и любимой!.. Да нет - единственной до скончания века!..
Люблю бывать на её могилке. Приду, молитвы почитаю, поговорю о своём житье-бытье. Надеюсь, что слышит, не в пустоту летят слова мои...
+++