Князь Львов и вождь Ленин

Своим последним указом Николай II назначил Председателем Совета министров России князя Георгия Евгеньевича Львова. Дума проигнорировала указ императора. В высших эшелонах пока еще только строящейся государственной власти начались лихорадочные поиски человека, на плечи которого можно было бы свалить тяготы плачевного состояния России и продолжающейся в ней революции. И как это ни удивительно, выбор пал на того же самого человека, князя Львова. Только должность его назвали иначе, министр председатель. Авторитет его был, чуть ли непререкаемым в среде дворянства, купечества и крестьянства. Ворчали в основном рабочие: «Еще одного князя на нашу голову».
Был князь хорошо известен за границей, особенно, в США и Канаде, где изучал опыт экономического рывка, достигнутого этими странами.
Но есть и другая конспирологическая версия. Во всем виноваты масоны. Согласно ей, все три первых руководителя российского государства после свержения самодержавия, первый – князь Львов, второй – Александр Керенский, третий – Владимир Ленин, состояли в масонских ложах. И карты страны тасовали масоны. Хоть в какой-то мере доказана такая версия пока в отношении только Керенского.
Князь Львов, будучи очень приличным человеком, по натуре в высшей степени миролюбивым, что возможно и погубило либеральную революцию в России, уходя с поста министра-председателя, объяснил свое решение так. Отставка случилась в ходе июльских событий 1917 года. Текст примерный. Сейчас надо стрелять в народ. Я этого не могу, а Керенский сможет. Такая мирная передача власти намекает на некую близость двух этих людей, возможно, и масонскую.
Князь Львов, уйдя из политики, отправился к старцам Оптиной пустыни. Так он делал всегда в самые трудные периоды своей жизни. Первый раз после смерти любимой жены Юлии Бобринской. Тут интересная деталь. Жена князя носила фамилию, которую Екатерина II дала своему внебрачному сыну, присвоив ему титул графа. Так вот, князь Львов был по происхождению гораздо родовитее Романовых, а уж Екатерины и подавно. Он происходил из ярославской ветви Рюриковичей. Стоп! К чему это я. Начало заносить. Тема то у меня другая. А хотел я сказать то, что жена князя вскоре после свадьбы серьезно занемогла. И детей у них так и не случилось.
Слегка отойдя от горя, князь бросился в общественную деятельность, которая сделала его известным и в России, и в мире, за которую императрица Александра Федоровна требовала от мужа упечь его в Сибирь. Но при этом он и так часто посещал и Сибирь, и Дальний Восток в годы русско-японской войны. По существу он стал руководителем Земщины России. А после ее объединения с Союзом городов и Земгором, эта его деятельность была известна и Владимиру Ильичу Ленину, который в ряде своих статей положительно о ней отзывался.
Но тон высказываний резко изменился, когда князь стал руководить страной после февральской революции. Теперь он главный враг большевиков и трудового народа. Тут случается Октябрьская революция. Владимир Ленин во главе страны. Князь в эмиграцию не подался. Он все еще в Оптиной пустыни. Понимая, что ему не сдобровать, он бежит под другим именем в Сибирь. Но и там его арестовывают в Тюмени большевики. И тут происходит самое интересное. Князя отправляют в Екатеринбург. Туда же, куда и царскую семью. Но в отличие от нее князя освобождают. Он добирается до Омска, а оттуда отправляется прямиком в США к президенту Вильсону, а затем и в Британию к премьеру Ллойд Джорджу.
По советским источникам, речь шла о просьбах  финансировать белое движение. Переговоры закончились ничем. После этого князь тихо и без достаточных средств прожил отпущенные ему пять лет в эмиграции.
Но самое интересное состоит в том, каким образом его, главного врага трудового народа, большевизма, могли отпустить из тюрьмы, по существу единственного. Все остальные задержанные большевиками и содержащиеся в Екатеринбурге старорежимные деятели были расстреляны. Достаточно популярна версия, что выпущен он был по личному распоряжению Ленина. Якобы существовала и записка Ленина на этот счет, которую до сих пор ищут. Если это так, а не безалаберность местных властей, то вопрос становится более чем интересным, причем по многим параметрам. Но пока записки нет, то и рассуждать на сей счет преждевременно.