Чёрный Ворон. Последний дневник. 2 часть. 41 глава

Вокалист лёг. Я села, подогнув ноги, и положила его голову к себе на колени, проверяя пульс. Всем нутром я дрожала от мысли, что сейчас, прямо здесь, у него может остановиться сердце, а я ничего не смогу сделать. Несколько минут спустя, мне стало казаться, что пульс начал приходить в норму. Грудь парня стала вздыматься ровнее, спокойнее:
- Ворон, - я приложила руку к его щеке. – Тебе лучше? Не молчи.
- Да, - слабо ответил он, повернувшись на бок, поддаваясь кашлю.
  Когда тот отпустил его, он протёр тыльной стороной руки губы и тут в свете   фонаря, я заметила, что когда он опускал её, на ней появились довольно сильные разводы. – Что это? – я взяла его за эту руку и подняла к себе, ближе к фонарю.
  Вокалист снова начал кашлять. Он привстал и наклонился вперёд, будто задыхаясь. Минуту спустя, кашель снова отпустил его. Ворон опустил руки, которыми прикрывал рот. Теперь же они обе были в крови, как и губы, которые медленно разомкнулись. Но сил на слова у него не хватило. Веки медленно прикрыли глаза с пеленой слёз на них от кровавого кашля. Парень медленно начал отклоняться назад. Я сразу же подхватила его, уложив обратно к себе на колени. Блондин поднял на меня глаза, будто рывком, но тут веки его закрылись. Он потерял сознание.

  Сердце билось так же, как показывали его работу приборы в больнице на кануне остановки. Пульс слабый. Зрачки реагировали на свет едва ли.
  Повезло, что Ариэль учла все возможные варианты того, что может произойти за пределами палаты – шприц с эпинефрином в её «подарке» нам в дорогу пришёлся как нельзя кстати. Я не была уверена, правильно ли поступаю, но это был единственный способ из доступных привести парня в чувства. Укол.
  Пульс на шее стал пальпироваться лучше, чётче. Сердце забилось сильнее. По лицу блондина пробежала волна боли – он открыл глаза. Я тяжело выдохнула, поддавшись облегчённой улыбке:
 - Ворон, - я приложила руки к его щекам и повернула лицом к себе. – Я здесь, слышишь меня? Ты потерял сознание, - мне удалось соориентировать его на себя, выведя из «транса».
  Он смотрел на меня широко распахнутыми, влажными глазами, тяжело дыша. Рука вокалиста потянулась к груди, прижав ладонь к сердцу. Он немного привстал, будто себе в помощь. Его плечи поднимались в такт учащённому дыханию, а рука, служившая опорой, подрагивала. На всякий случай, я поддержала его, склонив ближе к себе:
 - Что – то болит?
 - Я… я не знаю, – сухо, запинаясь, проронил в ответ тот. – Сердце бьётся как – то… сильно…
 - Я вколола тебе эпинефрин. Твой пульс стал падать и сердечный ритм тоже. Я испугалась остановки и …
 - Ты всё сделала правильно. Спасибо, - он положил голову мне на грудь, пытаясь обуздать тяжёлое и быстрое дыхание.
  Я обняла его, поглаживая влажные волосы:
 - Надо начинать подниматься, - слабо сказал вокалист через несколько минут отдыха.
 - Не сейчас. Тебе надо полежать.
 - Скоро ночь. Надо выбираться. Мне лучше. Помоги встать.
   Может, перед приступом, он не расслышал меня, поэтому я сказала ему ещё раз, что на другой стороне земля слишком влажная и подниматься по ней нельзя:
 - Значит, надо искать другое место для подъёма, - встав на ноги, парень оббежал светом фонарика округу и сказал, посветив налево. – Пойдём туда. Там, кажется, выше, чем здесь. Должно быть по – суше.
  Он шёл медленно, аккуратно переставляя ноги между камнями, ветками, ухабами. Я хотела взять его под руку, но парень не поддался, пытаясь убедить меня, что ему лучше. Верила я в это едва ли, поэтому шла позади, в готовности, если он снова начнёт терять сознание, не дать ему разбить голову об острые камни, которых становилось всё больше.
  Подъём становится всё круче. От места нашего спуска мы уже отошли довольно прилично. Я видела, что блондин всё ещё дышал тяжело, напряжённо, поэтому посадила его на самый большой камень, который нашёлся по близости, а сама пошла проверять сторону подъёма, предварительно отвязав нас друг от друга.

  Да, здесь было гораздо суше, но с тем же подъём был более крутым. Чтобы Ворон не говорил, я понимала, что такого резкого подъёма ему сейчас не выдержать. Не факт, что даже я одна смогла бы в сумерках подняться на поверхность. Я вернулась к вокалисту, который с приближением света фонаря, поднял на меня уставшие глаза и спросил:
 - Ну, что?
 - Земля сухая.
 - Хорошо, - парень хотел встать, но я быстро усадила его обратно. – Что ты делаешь?
 - Ворон, подъём намного круче и прямее, чем там, где мы были. В твоём теперешнем состоянии лучше не рисковать. Тут даже не факт, что я одна смогу подняться.
 - А что ты предлагаешь? Сидеть и ждать чуда?
 - Тебе надо отдохнуть. Ты еле на ногах стоишь.
 - Уже ночь почти…
 - Послушай, - я села перед ним на корточки. – Ты же умный парень…
 - Отбитый на голову.
 - Это не значит, что тупой. Ты же сам понимаешь, что в таком состоянии лезть на такой подъём – глупо. Или ты думаешь, что у тебя крылья вдруг вырастут?
 - Крылья мне уже давно обломали.
 - Пойдём, - я встала, подав ему руку.
 - Куда? – он поднялся следом.
 - Сам посмотришь.
  Мы подошли к подъёму. Парень дотронулся до земли, посмотрел вверх, а затем мимолётно бросил усталый взгляд в мою сторону, будто признавая свою слабость:
 - Ладно, - он опустился и сел на землю. – И что делать тогда? Надо искать другое место.
 - Хорошо. Посиди здесь. Я пойду вперёд. Посмотрю, что там? А затем вернусь, ладно?
  Ворон покорно кивнул в ответ.
  Я надеялась, что, пройдя несколько метров, как по волшебству, найду там почти что лестницу, а ещё лучше – экскаватор, который быстро, без усилий, поднимает нас наверх. Или, хотя бы, покатый склон, который будет пол силу одолеть вокалисту. Но, пройдя эти несколько метров надежды, я остановилась, будто поражённая. Безысходность разлилась по моему телу быстро, отдавая неприятным прохладным покалыванием в кончики пальцев. Дорога велась вверх. Возможно, там, дальше, поверхность и была бы ощутима, но сейчас передо мной раскинулся почти бурелом. Множество веток, палок, камней были будто свалены в оду кучу, которая возвышалась передо мной стеной. Это напоминало небрежно построенную плотину, природный шлагбаум, как ещё один немой удар по надежде на спасение. Снизу, сквозь еле заметные щели, текла вода – та самая маленькая речушка. Дороги нет. По крайней мере, уж точно не ночью, которая почти что наступила, еле освещая наши головы едва ли попадающим сюда лунным светом.
  Мой рассказ о «разведке» Ворона насторожил. Он захотел сам взглянуть на эту «плотину». Я видела по его глазам, по реакции, что эта преграда озадачила парня. На какой – то миг меня это испугало. Я хотела помочь, хотела сама придумать что – то, но всё же главной надеждой был Ворон.
  Мало по малу у меня начинали дрожать руки. Холод забирался под одежду, даже с тем фактором, что на мне всё ещё была куртка Рея, который вокалист накинул на меня. Блондин видел мою дрожь. Я старалась её скрыть, но получилось слабо. Он подошёл к этой свалке палок, веток, камней по – ближе, дотронулся до более ближних и переставил ногу на подъём:
 - Что ты делаешь? – я подошла к нему.
 - Сверху ветки должны быть суше.
 - И что это даёт?
 - Костёр. Если удастся набрать достаточно сухих веток, разведём огонь и сможем выключить фонарь. Его батареек до утра может не хватить.
 - До утра? То есть… мы остаёмся тут на ночь?
  В ответ парень лишь монотонно кивнул.
  Подняться туда, куда задумал Ворон, было делом не из лёгких. Каждый свой шаг надо было хорошо продумывать и гадать, выдержит ли следующая ветка твой вес и чем выше – тем больше риск. Парень шёл аккуратно, хотя шаги его были тяжёлые, давались ему не легко.
  В это время я придумала, где нам можно развести огонь и устроится самим – нашла небольшое углубление в этих «земляных стенах». Взяв небольшой острый камень, я раскопала его ещё больше. Перед получившийся «ячейкой», сделала ещё одно углубление, меньше – туда Ворон и сбрасывал ветки.
  Осталось решить, чем поджечь всё это? Газа в зажигалки было мало, поэтому нужен был проверенный и надёжный способ. Ветки хоть и были сухие, но дополнительный стимул для возгорания им нужен был. Ворон и тут нашёл выход. Он сделал перевязку моей раны на ладони, я – перевязку раны на его шеи. Снятые бинты пестрели засохшей на них кровью и они были самыми сухими. Мы подложили их под ещё не горящий костёр с разных сторон и подожгли. Появившийся огонь с трудом стал обволакивать следы нашей крови на бинтах, а затем - перебираться на ветки. Через несколько минут, он набрал нужную мощь. Моё тело наконец – то ощутило долгожданное тепло. Блондин отключил фонарь. Я сняла с себя куртку Рея, затем свою кофту и подложила их под низ, немного прикрыв землю. Мы легли на подготовленное место, наконец – то получив шанс на отдых. Я обняла уставшее тело вокалиста, приложив голову на его грудь:
 - Тебе легче? – наивно спросила я, прекрасно понимая, что само ничего не проходит.
 - Легче, - грудь под моей головой слегка колыхнулась от ответа.
 - Постарайся поспать. Время до рассвета много.
 - Нельзя спать. Надо следить за огнём.
 - Я послежу, спи.
 - Ты тоже устала. Тебе самой надо отдохнуть.
 - Я сознание недавно не теряла.
  Ворон положил одну руку мне на голову, а другой обнял за спину:
 - Не волнуйся за меня.
 - Ты же знаешь, что всё равно буду, - я стянула его руку со своей головы и прижала к себе, как мягкую игрушку.
  Огонь слабо потрескивал, будто в камине. Искры от него причудливо подлетали вверх:
 - Неужели это всё реально? – неосознанно озвучила я свои мысли, от которых уже не смогла убежать. – Мы преступники?
 - Ты – нет. А я… я не убивал их.
 - Знаю, - я медленно стала поглаживать его ладонь.
 - У меня была мысль, что такое может случиться. Как худший вариант развития событий. Самый худший.
 - А как они смогут доказать, что это сделал ты?
 - Если на отце и матери… на телах, и остались отпечатки, то мои там точно есть.
 - А Волка и Кита?
 - Ник мне не помогал. Он хотел, но его стало рвать тогда и мы с Китом сами их тащили. Хотя, он брал за ноги, за одежду, так что может его отпечатки и не найдут, а вот мои точно будут.
 - Это не значит, что ты убийца. Внешних же повреждений нет.
 - У отца – да. А у матери ладони опалены.
 - И как они смогут связать это с обвинениями?
 - Не знаю. Мне интересно, почему они решили, что ты в этом участвовала? - вокалист достал из моего заднего кармана пачку сигарет. – 4 штуки осталось. Хочешь одну на двоих?
 - Давай.
  Я подкурила первая от огня костра и легка обратно на грудь парня:
 - Не хочу, чтобы эта ночь кончалась. Не хочу никуда идти, - мой голос в момент пропитался слезами. – Ещё вчера я была обычным подростком, а сегодня превратилась в преступника.
 - Тише, - блондин обнял меня, запустив руку в волосы. – Ты ни в чём не виновата. Считай, что это… наказание общественности за то, что ты со мной.
  Эти слова прозвучали настолько глупо, насколько правдиво. Я отдала парню его часть сигареты.
  Солёные капли медленно стали застилать мне вид на костёр. Я старалась плакать тихо, чтобы не мешать. Но спина моя вздрагивала от попыток унять слёзы. Вокалист молчал. Он понимал, он чувствовал мою безысходность, возможно, и сам уже не зная, что делать, но признавать пока не хотел. Ведь это бы означало, что мы оба сдались.
  Как бы я не старалась, но веки тяжелели быстро и скоро я погрузилась в сон, правда, ненадолго.

   Костёр уже догорал, но ещё не потух. Я осмотрелась – блондина не было. Испугавшись, я быстро вышла из укрытия. Парень стоял около «плотины», ломая ветку за веткой, то отбрасывая их от себя, то зло, с гневом, втыкая в землю:
 - Ворон… Что происходит? Я думала, ты спишь.
 - Героин, - напряжённо отрезал тот, не оборачиваясь.
 - Что героин?
 - Я хочу героин. Хочу… мне нужен укол, нужна доза!
  Я сходила к вещам и принесла два таблетки, дала их блондину:
 - Что это?
 - Успокоительные. Прими.
 - Хорошо. Сейчас приму. Иди спать, я скоро подойду.
 - Нет, Ворон, я…
 - Иди! Пожалуйста! Просто иди спать и оставь меня в покое!
  Я не стала спорить. У меня не было на это сил. В каком – то роде я уже даже привыкла к его ночным ломкам, поэтому просто развернулась и медленно вернулась к костру. Села так, чтобы хотя бы немного видеть Ворона.
  Он долго стоял, продолжая ломать ветки, потом начал бить их ногами, бить «земляные стены», ходил из стороны в сторону. В один момент, он остановился, посмотрела на звёзды, отошёл в сторону и медленно опустился на колени, согнулся. Рука потянулась к лицу. Два пальца в рот. Он два раза вызвал у себя сильную рвоту. Затем поднялся, нагнулся к струе воды, промыл рот и принял таблетки. Я бессильно отвернулась и легла. Усталость была сильнее эмоций. Я заснула быстро, но сон этот был беспокойный. Через какое – то время я почувствовала руку вокалиста, опустившуюся на мою талию. Я развернулась, уткнулась лицом ему в грудь и наконец – то смогла, хотя бы до утра, полностью отойти от реальности.

  В глубине души я надеялась, что весь этот ужас, который происходил после прихода Рея тогда, в больницу – сон, но с пробуждением меня встретила сырость, холод, остатки потухшего костра и первые лучи солнца. Пора выбираться отсюда. Ворон уже не спал. И пока ждал моего пробуждения – придумал способ, как нам немного облегчить подъём.
  Над той самой плотиной, вчера, в потёмках, было не разглядеть поваленное дерево, которые лежало над ней чуть ли не мостом. Корни в одной стороне были грубо вывернуты, но часть их уже засыпало землёй, а верхушка – плотно прижата к другой стороне обрыва. Та вошла в саму земляную стену достаточно глубоко, только вот была ли эта природная конструкция такой прочной, чтобы выдержать двух людей? Ворон решил это проверить. Мои отговорки о том, что это опасно и прочее, парня конечно же не волновали.
  Он залез на самую высокую точку на плотине и там уже, немного подпрыгнув, ухватился за ветку поваленного сверху дерева. То лежало, как и прежде, ни сдвинувшись ни на миллиметр. Парень подтянулся на сам ствол. Встал на нём и осмотрелся. Сверху обрыв не казался таким крутым. Тот был немного покатый, что значительно упрощало нам подъём. Вокалист помог подтянутся и мне. Поваленный деревянный мост оправдал наши ожидания.
  Но даже с таким условием, путь наверх дался нам тяжело. По пути попадались росшие на склоне кусты, низкие, полусогнутые деревья – за них мы и цеплялись, пытаясь тянуться наверх.  Спустя 15 минут усиленных стараний, руки, одежда -  всё покрылось земляными пятнами. Но мы не останавливались. А какой выход ещё был? Разве что перестать цепляться за этот склон и попросту упасть назад, вниз, прямо на то самое дерево, рискуя сломать позвоночник о толстый ствол. Такое возможное развитие событие давало не малые силы на продолжение подъёма. Чем ближе мы были к подъёму, тем гуще становились кусты. С одной стороны этому можно было порадоваться, но если бы они не были усеяны шипами, то радости бы было больше. Ворон до последнего старался подниматься без помощи этих колючек, но в один момент почти целый кусок земли ушёл из - под его ног, слетев вниз. У парня не было выбора и он плотно схватился за ближайший куст. Проронив тихий стон, он подтянул меня в себе и попытался подтянуться до корешка, который рос выше. Когда вокалист убрал руку с колючего места, я увидела, как эти мелкие иголки окрасились цветом его крови. Ему было больно, я видела, но он не сдавался и поднимался всё выше. Он знал – поверхность близко.
  Когда нам всё же удалось выбраться из этого «ущелья», чувство радости не могло полноценно завладеть мной. Мы попросту легли на землю, переводя дыхание. Затем, спустя минуту «отдыха», я сразу же достала пакет с нашими мед.припасами из внутреннего кармана куртки и обработала блондину ладонь.
  Не теряя времени, мы поднялись и двинулись в путь. По пути удача улыбнулась нам. Через метров 300, перед нашими глазами раскинулась целая поляна с мелкими кустами черники. Казалось, ягодами было усыпано всё. Мы принялись сразу срывать эти чёрные плоды. Я радовалась этой находке, как ребёнок: голод давно душил меня, но перед тем, как отправить несколько ягод себе в рот, я собрала приличную жменю и сквозь отказы и пререкания отдала её Ворону. Тому надо было поесть хоть это, чтобы как можно скорей сделать угол, который и так пришлось пропустить вчера.
Мы провели на той поляне почти час.

  Дорога медленно и плавно пошла вверх. Впереди заросли казались намного гуще, больше. Но, чем ближе мы подходили к ним, тем яснее я понимала, что это не просто скопление чего – то, росшего впритык друг к другу – слишком ровно выходит. Как мы поняли потом, это оказался забор, который зарос настолько, что его железных балок уже и вовсе было не видно. Мы не стали искать другое место входа на загадочную территорию, поэтому решили перелазить здесь.
  Я так надеялась, что там будет что – то по типу жилого посёлка, где ещё не знают, что мы с блондином – преступники, на которых уже повесили целый букет обвинений. Надеялась, что там будет заправка, хотя, тащить бензин отсюда к машине слишком далеко. Ладно. Хотя бы просто что – то обитаемое, жилое, где можно было бы хотя бы час отдохнуть.
  Если не считать полное разочарование в своих надеждах и, как следствие – продолжение нашего бесхозного хождения по лесу, я давно мечтала оказаться в подобном месте. Особенно, когда много сидела в интернете и пабликах с красивыми картинками. Хотя, в реальности это конечно выглядело по – другому: большой заброшенный парк развлечений. Улыбка принадлежала клоуну, который восседал на большой карусели. Та могла вместить в себя до 50 – ти человек, а затем раскачать их на высоту чуть ли не 5 – ти этажного дома. Те самые крыши, которые были нам видны с той стороны обрыва – тир, пустые киоски с билетами, сахарной ватой, попкорном и ещё множества того, что от своей разрушенности даже намёка дать не могло, чем служило раньше. Мы медленно прошли по потрескавшемуся асфальту, который в нескольких местах пропустил приличной высоты траву и завернули за угол тира. Перед нами возвышались пустые рельсы преславутых Американских горок. И это была только часть. Остальная -  за длинной комнатой кривых зеркал. Рядом расположилась высокая горка будто в виды волны. С разных сторон на её спуск уже прилично покусились веки росших рядом деревьев. Те клонились почти на середину, отчего большая часть горки была не видна.
  Ворон молчаливо осмотрелся, подошёл к ещё одному билетному киоску, присмотрелся в его стекло, затем наклонился, взял камень и разнёс его в мелкие осколки. Затем залез в саму постройку, вынес ногой закрытые старые двери и вышел через них со стулом в руках. Поставив его на дорогу, он уселся на него, вытянул ноги, достал пачку сигарет, закурил одну штуку и сказал:
- Ну, в жопу! Достало! Парк! Сраный парк!! Какого чёрта?!
  Я подошла к нему, сев на колени. Парень обнял меня за талию, положив голову на моё плечо:
- Может, рядом с этим местом что – то есть?
- Что, например? – блондин сделал глубокую затяжку и передал мне сигарету.
- Ну, может какой – нибудь городок, - я сделала затяжку. – Обычно, такие места строят рядом с чем – то таким.
- Достало всё.
- Меня тоже. Хотя, знаешь, я часто мечтала оказаться в таком месте. Потому что, когда это всё живое – мне страшно, - я отдала парню сигарету.
- Не понимаю. Чего ты боишься в парке?
- Да всего. Клоунов. Каруселей. И особенно таких горок, - я указала на заросшую «волну». - Однажды мама меня затащила на нечто подобное, только та горка была ниже. Мне было лет 10. После спуска я ещё неделю заикалась. Решили, называется, первый раз за лет 5 выбраться отдохнуть.
- А мы часто ходили в такие места, когда я был маленький. Не знаю, что могло меня испугать. Мы с отцом катались везде, где можно было, а мама стояла и крестилась, - парень улыбнулся от сладких воспоминаний, затянувшись сигаретой. – Может, прокатимся?
- Не поняла?
- Давай поднимемся на эту горку. Может, спуск не особо пострадал.
- Ммм, теперь я понимаю твою маму.
- Ладно тебе, пошли.
- Ты меня, не слушал, кажется…
- Это было 6 лет назад. Теперь ты другой человек. Вспомни, ты со мной прыгала с обрыва, лазила на дерево, высотой с 9 – ти этажный дом, а тут что?
- Не знаю. Это…что – то по – типу детского страха. Я не хочу.
  Ворон докурил, уступил мне место на стуле и пошёл к горке:
- Не надо, - я встала. – Не ходи!
- Тебя я не заставляю, чего ты? Дай хоть проверю, что там?
- Там уже всё давно сгнило!
- Успокойся. Если что – сразу же спущусь.
  Я снова опустилась на стул. Но смотря как вокалист начал подниматься по ветхой лестнице, не смогла удержаться и побежала следом.
  Из – за росших по бокам веток, спуск был похож будто на тоннель. Само дно было цело, однако по бокам в какие – то местах виднелись будто дырки и как раз на такой высоте, что упасть оттуда можно было только один раз.
  Ворон нашёл в углу достаточно большой кусок фанеры и начал пристраивать его к спуску:
- Ты что творишь?! – я испугалась. – С ума сошёл? Хочешь ехать?
- Ну, да. Горка цела.
- А дырки по бокам тебя не смущают?
- Они же не по середине.
- А если случайно занесёт? Ты видел, какая высота?
- Не занесёт. От копов в городе ушёл – и тут справлюсь. Поедешь?
- Нет, конечно! И тебя не пущу! – я взяла парня за руку, когда он уже сел на свой «спринт». – Ну, что ты как ребёнок? Зачем снова испытывать судьбу на прочность?
- Алекс, - вокалист полностью повернулся ко мне. – Мы с тобой объявлены в розыск. Есть ордера на арест. Мне стараются пришить убийство родителей, а тебе - торговлю наркотиками и ещё Бог знает, что. Мы без машины, хрен пойми где находимся – что ещё терять?
  Я замолчала, не зная, что ответить? И тут парень быстро схватил меня за талию, перевернулся лицом к спуску, усадил перед собой и оттолкнувшись, пустил нас вниз.
Мой крик разнёсся по всему парку. Казалось, ещё немного и я потеряю сознание от страха, но в глубине души из – под чувства дикого адреналина, прорывалась радость.
Когда мы «прибыли» вниз и наш спринт остановился. Ворон аккуратно опустил меня. Я быстро встала и раздражённо посмотрела на парня. Он тоже встал, боялась сделать хотя бы шаг:
- Знаешь, что я тебе скажу? – блондин молча пожал плечами. – Догони!! – я схватила спринт и побежала к горке. Ворон бросился следом.
  Мы вели себя, как дети. Но это было именно то, что надо. Чувство страха ушло и мы оба смогли отвлечься от всего ужаса, что происходил в наших жизнях.
Накатавшись вдоволь, уставшие и довольные, мы пошли бродить по парку дальше, пытаясь найти место где можно отдохнуть. За поворотом нас ждали рельса Американских горок. Трава уже на половину захватила пути движения. Однако, на положенной стоянке под небольшим навесом всё ещё стоял знакомый многим поезд. Поднявшись по ветхим ступенькам, мы выбрали самые приличные места и уселись там. Сиденья смогли сохранить остатки удобства и мягкости, подарив нам отдых.
Ворон улёгся на своём месте, закинув ноги на передние сиденья. Я легла к нему на плечо:
- Мне вот всегда было интересно, как управлять этой штукой? Просто жмёшь кнопку или ещё можно управлять движением?
- Наверное, нет. Всё куда проще. Видишь, - блондин указал на стоящий неподалёку небольшой «пульт управления» с небольшим количеством кнопок на нём. – Вряд ли там можно изменить направление.
- Ого, а я не заметила, - собравшись с силами, я вылезла из поезда и пошла в указанное парнем место. На панели была достаточно большая кнопка с надписью «Power». Не ожидая никаких чудес, я нажала на неё. И вдруг все кнопки на пульте загорелись, каждая своим цветом. Края навеса озарили лампочки старой гирлянды.
Ворон удивлённо осмотрелся:
- Да ладно? Неужели работает?
- Не знаю…, - протянула я напряжённо.
- Попробуй нажать ещё на что – нибудь?
- На что? Тут подписана только одна кнопка, которой я включила - это всё.
  Парень подошёл ко мне. Мы вместе с ним стали бездумно пытать удачу, однако поезд так и не двинулся с места:
- Чёрт… а всё так хорошо начиналось, - я даже немного расстроилась.
- Мгм. Ну, значит, всё же эта штука не работает. Да и с чего бы ей работать? Тут всё такое убитое, что этого и стоило ожидать.
- Кусок железа! – на эмоциях я, как попало, ударила ладонью пульт.
Раздался скрежет, будто треск. Состав из 5 – ти вагончиков медленно двинулся вперёд, всё набирая и набирая скорость. Он аккуратно заехал на один из подъёмов и тут понёсся вниз с бешенной скоростью. Его колёса лихо проносились по всем петлям. Грохот наполнил воздух. И тут, после очередного крутого поворота, последний вагончик, отцепился, отлетев в сторону, своей силой и мощью буквально снеся несколько небольших деревьев рядом. А состав всё продолжал движение. Преодолев ещё 2 петли, поезд аккуратно заехал на подъём, немного покосив рельсы под собой и остановился, заскрипев всем своим существом. Кнопка «Power» сначала начала мигать, а затем быстро угасла. А вслед за ней и всё освещение:
- Похоже, это был последний заезд в жизни этих горок, - протянул Ворон, подойдя к поезду.
- Похоже на то, - я пошла следом. – Хорошо, что парк этот заброшен. Представь, чтобы нам было за поломку такого оборудования?
- Ой, я тебя умаляю. Никто его не ломал. Эта рухлядь и до нас была не особо рабочая.
- Ну, теперь уж точно.
- Знаешь, я вот о чём подумал: если так смотреть – приводов у этого металлолома нет. А значит, ездит он сам. Понимаешь? – вокалист посмотрел на меня. Я молча пожала плечами, не понимая к чему он ведёт. – Топливо. Бензин. Надо пойти и посмотреть по близости нет ли где – то описания этого монстра. Хорошо бы схему его изнутри, так сказать.
- И что тебе это даст?
- Буду знать, где вскрывать. Найдём ёмкость. Сольём топливо и пойдём к машине обратно. Далеко, конечно не уедем, так как номера битые, но, может, до какого – нибудь посёлка сможем. А там уже останется найти телефон и позвонить моему знакомому, чтобы он приехал и забрал нас.
- Может, проще просто связь найти для мобильника, который у нас?
- Не проще. Скорее всего, его номер уже тоже в базе. Как только включим – нас могут засечь и всё станет в разы хуже.
- Но это же не факт, что так...
- Рискнёшь проверить?
- Ну, да. Тут ты прав. Но я не представляю, как мы дойдём с бензином обратно, особенно там, где тот ров?
- Придумаем что – нибудь. Вариантов всё равно не много. Я пойду поищу описание этого аттракциона, - блондин спустился на дорогу, но вдруг...
Вокалист резко обернулся, осматривая всё за собой напряжённым взглядом:
- Что такое?
- Ты не слышала? Шелест какой – то. Или…
- Шелест? Может, просто ветер?
- Нет. Это был не ветер. Это были шаги.
- С чего ты взял?
- Алекс, я не просто так музыкой занимаюсь.
Я прислушалась по внимательнее, пристально оглядев всё вокруг:
- Я ничего не слышу.
- А я слышал!
- Ворон, может тебе стоит поспать? Потом поищем, где лечь…
- Думаешь, я псих?
- Я думаю, что ты устал.
- Ты мне не веришь?
- Верю, - я подошла к блондину. – Пойдём. Я тоже устала. И сама хотела бы лечь. Идём.
  Парень нехотя поддался мне, раздосадовано вздохнув. Мы сделали несколько шагов, но тут блондин снова резко остановился. Без разговоров он нагнулся и достал из стилов пистолет, сняв предохранитель:
- Ну, что ты делаешь? Ворон, тут никого нет…
- Я слышал! – парень задвинул меня за свою спину.
- Ну, хватит. Это уже не смешно, - я хотела выйти и тут в ветках густых кустов показалось движение – среди них промелькнула какая – то большая тёмная фигура.
- Скажешь, что и этого ты не видела?
- Они всё – таки нашли нас, - испугавшись, я перешла на шёпот.
- Кто «они»?
- Полиция. А кто ещё это может быть?
- Не знаю. И знать не хочу.
  Мы медленно стали отходить к забору. Тот был уже почти за нашими спинами. И тут, откуда не возьмись, пуля со свистом влетела прямо в забор, заставив его балки задрожать. Это явно стрелял не Ворон. Хорошо, что рядом стояла будка, внутри которой, по потёртым надписям, когда – то был электрический щиток. Мы быстро спрятались за неё.
- Твою мать. Надо уходить. И быстро. У меня только одна обойма – прошептал парень.
- И как мы убежим?
- Я сейчас проверю периметр, а ты быстро перелазь.
- Что? Я не смогу без тебя залезть.
- С разбега сможешь.
- А как же ты?
- Я пойду за тобой следом, когда всё проверю.
- Нет! А если тебя подстрелят?
- Значит, это будет один из самых неудачных дней в моей жизни. Сейчас не самое подходящее время спорить со мной, тебе так не кажется?
- Ты предлагаешь мне сбежать и бросить тебя здесь?
- Нет, что ты? Я не предлагаю. Я приказываю! Вперёд! – блондин резко толкнул меня к забору, а сам выбежал из нашего укрытия.
  Я поддалась и побежала к забору. За спиной послышались выстрелы. На адреналине, мне лихо удалось залезть на забор. Оставалось только перекинуть ноги и всё – можно было считать, что я вырвала своё спасение. Но тело отказывалось подчиняться. Спасение не стоило бы того, если бы в его основу лёг арест Ворона или же смерть. Я обернулась. Наш тайный преследователь показал себя: вокалист и та самая большая тёмная фигура, что промелькнула в кустах – массивный мужчина в тёмно – синей форме – стояли друг напротив друга, направляя дуло пистолета и ружья в лицо противника. Я слезла на землю и побежала обратно.
Мужчина и удивился, и обрадовался моему появлению. Наверное, подумал, что я не смогла убежать. Незнакомец оказался крепким, большим, тёмноволосым мужиком. На его форме не было никаких знаков или нашивок и по виду она была похоже, скорее, на большой комбинезон. Лицо незнакомца было не первой молодости, уже склоняющиеся к старости, но без ожидаемой седины:
- Смотри – ка! – прокуренным голосом усмехнулся он. – Подружка твоя вернулась!
- Вот дура! Я же сказала уходить!
- На «спасибо» слабо похоже, - ответила я Ворону, с долей злости в голосе за «дуру».
- Спасибо? За что? За то, что решила наплевать на мои слова и послать в жопу своё спасение?
- Это называется волнение. Спасибо – пожалуйста.
- Эй! – прервал нас мужик. – Я вам тут не мешаю?!
- Да, есть немного, - вполне серьёзно ответил тому Ворон.
- А, ну, заткнулись! Пистолет на землю!
- Ага, сейчас же.
- Хорошо. Тогда так, - дуло ружья было переведено на меня. – Как думаешь, - усмехнулся мужчина, взглянув на взбешённого вокалиста. – Ей понравиться ходить с простреленной коленкой?
- А тебе с простреленной головой?
- Ворон, не надо, - подала голос я, испугавшись, что он действительно сможет нажать на курок.
- Выстрелишь в меня – рука дёрнется и девчонка твоя в ближайшие месяцы забудет, как ходить, - мужчина посмотрел на меня. – Подойди ко мне, - я стояла, как статуя, не зная, как себя вести. Ружьё снова вернулось к блондину. – Считаю до трёх! Раз, два…, - я сдалась и подошла. – Умница. Хорошая девочка, - он схватил меня за плечо, притянул к себе и приставил ружьё вплотную к моему подбородку снизу. – Смотри, парень. Я не люблю повторять дважды.
  Будто переступая через себя, Ворон опустил пистолет:
- Ну, вот. Другое дело. Оружие на землю и подтолкни его ко мне.
- Я сделаю это, если ты отпустишь девушку.
- Отпущу. Бросай.
- С чего мне тебе верить?
- Кажется, выбор не особо большой, - ружьё ещё сильнее упёрлось в мою кожу.
  Блондин поддался. Мужчина выполнил своё обещание и отпустил меня. Я сразу же отошла к вокалисту. Незнакомец поднял с земли пистолет и снова наставил на нас ружьё:
- Так. А теперь оба пошли впереди меня. И без глупостей.
  Вокалист не хотел больше подчиняться, но ради меня сделал это:
- Решили развлечься? – послышался сзади голос нашего обвинителя. – А одежонку, я смотрю, давно не меняли. Где вы это так измарались? Да и ещё и соком томатным облились? Или что это… краска?
- Мы не обязаны перед вами оправдываться, - огрызнулся в ответ Ворон.
- Ну, ладно. Как хотите. Будите потом перед полицией оправдываться.
  В тесном, по – своему удушливом молчании, мы прошли почти что до начала парка. Там, около некогда парадного входа, стоял небольшой серый дом наподобие тех, в которых жили рабочие со стройки. Он напоминал длинный, но с тем же узкий вагончик с большими пластмассовыми окнами.