Настоящий повод

– Понимаешь, Петя, – вздохнул мой друг, ветеран автоперевозок Кудимыч, аккуратно доставая из рукава бутылку прозрачной жидкости и ставя ее под стол от лишних глаз подальше, – вот этот продукт изготовлен из спирта «Альфа» по выработанной десятилетиями технологии. 

– Повод имеется? – не дожидаясь продолжения, поинтересовался я. Правда, интересоваться у Кудимыча насчет повода было аналогично тому, что спрашивать у моего лабрадора Флинта, хочет ли он есть сразу же после завтрака или ужина. 

– Обижаешь, – пробурчал Кудимыч, много лет умело манипулирующий автобусным парком в пределах одного района Ленинградской области. – Повод только алкашам нужен. Мы же с тобой кто?

– Судя по всему, не алкаши? – хмыкнул я.

– Мы с тобой, Петя, – приподнял тональность голоса мой друг, – можем выпить в любое подходящее для этого время. Главное, согласовать вопрос с Лёлей. Хотя, если соблюсти правила маскировки, можно и не согласовывать. 

– Лучше бы согласовать, – произнес я, вспоминая прошлый несогласованный с нею случай. 

– А увязывать принятие крепких напитков с календарными датами просто смешно, – гнул свою линию Кудимыч. – Праздников становится всё больше, так и спиться недолго. 

– В нашем возрасте, – возразил я, – уже не спиваются. Мы уже и норму многолетними возлияниями определили, и с последствиями для организма ознакомились, а потому и бороться научились.

– Главное, – махнул рукой ветеран, – не смешиваем напитки. Это и называется культура пития. Видел ли ты, Петя, чтобы я когда-нибудь пил вино, пиво или, не дай создатель, импортные напитки?

– Грешить не буду, – подтвердил я.

– Посмотри на цвет моего лица, – улыбнулся Кудимыч. – А? Младенец позавидует, ничего, окромя молока мамкиного, не вкусивший! 

– Да что там младенец, – порадовался за друга я. – Любая дама, когда-нибудь накладывавшая пудру, румяна и прочий макияж, от зависти уйдет в монастырь, причем в женский. 

– А всё почему? – восторженно произнес ветеран социалистического, не оценённого демократами труда и, не дожидаясь моего встречного вопроса: «И почему же?», ответил. – А потому, что без повода выпиваю. А точнее, всегда по одному и тому же поводу. Ты же знаешь, Петя, как я люблю детей и внуков. И за их здоровье я готов кого угодно порвать. Но выпиваю я по иной причине. Круглый год, весной, осенью, зимой, в новогоднюю ночь и даже в вербное воскресенье. В жаркое лето и особенно в лютую стужу. 

Пока он завершал свой обычный спич, я нащупал под столом бутылку, сковырнул пробку, принес, на всякий случай, три стопки (мало ли, Лёля застукает и тут же присоединится), нарезал крупно хлеб и солёные огурцы, тоненько сало и красный лук. 

Мы не произнесли, как обычно, тостов, не чокнулись, имея в виду одно и то же. Выпили, занюхали хорошо сдобренным чесноком салом. Выпили еще по одной. Кудимыч абсолютно немузыкально, не открывая рта, промурлыкал чем-то, расположенным между легкими и глоткой «Этот день Победы…». 

Песня угадывалась не по мелодии, а по одухотворенному лицу ветерана, по его разгладившимся морщинам, по тому, как он сжал кулаки, будто грозя кому-то, пытающемуся отобрать у него этот единственный стоящий выпивки повод.