Геном Ликвидация, Глава 14

До безумия ярко. Всё кажется незнакомым. Белые стены, белые шкафчики, сосуды с жидкостями. Операционный стол, на котором лежит девушка.

Это сон?

Долгие-предолгие секунды. Дереализация. Ощущение, что через несколько минут мир поплывёт, а потом ты обнаружишь себя в своей кровати. На улице уже светло.

На языке должно крутиться собственное имя — как минимум, чтобы убедиться, что происходящее — явь. Но его озвучивает мужчина. Пронзительные серые глаза, длинное лицо. Сколько ему? Около сорока? Он высокий. Намного выше, чем сама… как там её?

— Добро пожаловать в Баланс, Хелен. Меня зовут Марк Флинн.

— Кто я? Где я? Не могу ничего вспомнить. Объясните…

На лбу у светловолосой девушки появляется испарина.

— Скажите мне, кто я. Я сплю? Что произошло?

— Ничего такого. Давай я дам тебе успокоительное, а потом познакомлю с жизнью в Балансе.

На этих словах Марк достает из кармана таких же бежевых брюк, как и у девушки, пакетик. Выложив его содержимое — белую таблетку — на раскрытую ладонь, он протягивает её вперёд:

— Это позволит тебе успокоиться. Тогда ты не будешь так паниковать. И всё же я тебя в любом случае понимаю, Хелен.

Девушка качает головой:

Послушно кивнув, Марк убирает таблетку обратно в карман и продолжает:

— Хелен Стимпсон, девятнадцать лет. Меня зовут Марк Флинн, — ещё раз повторяет он с улыбкой. — Меня назначили твоей Тенью. Я буду помогать тебе вновь освоиться в Балансе.

С течением времени, когда Марк ведёт свой рассказ, появляется головная боль. Та белая вспышка не была одна — есть и другие. Это похоже на неожиданную «гениальную» мысль, прорезающую мозг. Навязчивая идея. Навязчивый эпизод. Марк знакомит Меган с часами, показывает коридоры, но вместе с этими словами в некие моменты Меган будто видит картины прямиком из своей фантазии. Этого могло и не быть, но сейчас это похоже именно на возвращающиеся воспоминания:

Марк рассказывает о городе, о том, как здесь всё работает, о людях, профессиях. Хелен узнаёт о существовании часов, которые необходимы каждому. Марк проводит девушку по коридорам, пока та удивлённо озирается по сторонам. Очень странно. Ещё и голова болит так, что хочется забиться в угол. Боль соревнуется с любопытством за первое место.

Пока ничья.

Хелен слушает рассказ Марка, а сама думает о том, что не всё потеряно. Время идёт, а голова её наполняется знаниями не только от Тени, но и от самой себя. Или же у Хелен весьма богатая фантазия, в которой перед ней предстаёт красноволосый парень, весьма симпатичный?.. С широкой челюстью, карими глазами и мягкой улыбкой. Есть и ещё знакомый… родственник? Нет, выглядит он недружелюбно. Хелен помнит, как зло горят его серо-зелёные глаза, когда он хватает её за локоть. Неприятные мурашки ползут по спине и рукам.

И затем вновь красные волосы, губы. Поцелуй. Сладко. И сердце ухает куда-то в живот, пульсирует там со всей нежностью и чувством. Но окружающая обстановка не похожа на коридоры Баланса. Неизвестно, что ждёт за окном, но Хелен целовала парня под зелёным деревом. Дуб. Возможно, это было возле реки или у моря — девушка помнит, как журчала вода.

— А что конкретно случилось? — Хелен вопросительно заламывает бровь, глядя на Марка, едва тот собирается выйти из спальни девушки, уже ознакомив её с убранством.

— Тебе стерли память после одного очень неприятного, я бы даже сказал — травмирующего — события.

— Почему так болит голова?

Словно та не готова к подобным нагрузкам. Хелен даже не задумывается о процессе стирания памяти, как о чём-то ужасающем. Есть психокорректоры, и они нужны для того, чтобы избавлять людей от тяжёлых воспоминаний. Это всем известный факт, конечно же. Девушка всего-то хочет знать, почему в затылке так жжёт, а глаза вдруг начинают слезиться. Будто над ней измывались, стирая один эпизод за другим, делали перерыва, а потом снова и снова.

— Всё в пределах нормы. Это было необходимо, но сейчас всё позади. Можешь мне верить, Хелен.

И Хелен верит.

Не всё потеряно — правда.

Но Марк врёт. Его слова полнятся любовью к Балансу, а Хелен знает — это всё-таки ложь. Она помнит разговоры. Не знает наверняка, когда это было: то ли день назад, то ли много лет.

Всё странно, всё запутано. Хелен чувствует, что хочет покинуть Баланс, хочет найти ответы на мучающие её вопросы. Пока она может знать только то, что от неё что-то упорно скрывают, пока в собственной памяти одна за другой вырисовываются другие картины. Поразительная жестокость к людям, ещё и наглядная. Как призыв к действию. Контроль часов за жизнью, начиная от перемещений по городу и заканчивая обычными разговорами. Казнь.

Хелен ненадолго прикрывает глаза, борясь с появляющимися воспоминаниями, или это всё — выдумки её мозга. Можно спросить Марка, но как и что именно? «Почему я всё это вижу?»

Марк не выходит из комнаты, чего, напротив, дожидается Хелен. Застыв на месте, спустя несколько секунд он подходит к шкафу, открывает его и говорит, доставая с полки предмет:

— Кстати. Один солдат передал тебе одну весьма интересную книгу. Не знаю, где он её достал, но сама посмотри на это, — оборачивается и протягивает ей вещь. Пухлая книга, чуть пыльная на корешке. «Природные катастрофы»? Пролистав несколько страниц, Меган читает заголовки о наводнениях, землетрясениях. Хмурится непонимающе, и Марк, заметив выражение её лица, усмехается:

— Я тоже не знаю, что это за подарок. Должно быть романтично?

— Не знаю, — Хелен пожимает плечами и, отложив книгу на кровать, вновь смотрит на Тень. — А кто это был?

Марк качает головой:

— Не имею ни малейшего предположения. Поклонник? — губы трогает усмешка. — Хотя это не моё дело. И, к слову, Хелен — моё дело на сегодня выполнено. До встречи, — отсалютовав ей, Марк в несколько мгновений покидает комнату. Наконец-то.

Сейчас девушка явно не может здесь оставаться. Она решает убрать книгу в шкаф и, не теряя ни секунды, выбраться наружу. Коридоры кажутся ей вполне знакомыми, и она не путается ни в одном из них. Благополучно минует все входы и выходы, добирается до улицы. С наслаждением вдыхает воздух. Тёплый и немного душный. Людей много, рядом с дорогой шумно, на небоскрёбах сменяются голограммы с рекламой. Хелен останавливается у ближайшей стены, опирается о неё и приподнимает левую руку. Девушка проверяет устройство часов, разбирается ещё внимательнее. Добираясь до графы с контактами, видит одно-единственное имя, принадлежащее её Тени. Значит, эпизоды, родившиеся в её голове получасом назад, выдумка? Значит, нет у неё знакомых в Балансе, в её родном городе?

— Привет! — радостно восклицает женский голос над головой. Девушка вскидывает подбородок и видит темнокожую девушку с длинными волосами. У неё пухлые губы, растянутые в улыбке, светящиеся карие глаза и ямочки на щеках. Чуть выше самой Хелен, чуть крупнее, но ещё и явно счастливее.

— Привет, — осторожно выдает Хелен. Надеясь, что часы не зазвенят предупреждающе, старается оставаться спокойной. Незнакомка не выглядит опасной, но и доверять ей без оглядки тоже не стоит. — Вам что-то нужно?

Девушка заливисто смеется. Смех знакомый. Хелен вглядывается в лицо получше, примечая ранее виденные черты. Образ этой девушки возник в её голове несколькими минутами ранее. Они были знакомы.

— Не-е-е-т. Просто знаю, что ты недавно проснулась и мало что помнишь о своей прошлой жизни в Балансе. Решила помочь. В конце концов, кто поможет тебе, если не ты сам, но… — девушка теряется и отводит взгляд тёмных глаз в сторону. Возвращает его на лицо Хелен только тогда, когда продолжает фразу, — но я думаю, что чужая помощь лишней никогда не будет.

Хелен понятия не имеет, почему девушка выглядит не новым человеком в её окружении. Не знает, когда они были знакомы, а очевидно, были, и мечтает спросить, пока темноволосая не начинает широко улыбаться и говорить дальше:

— Меня, кстати, Аиша зовут, а тебя?

— Хелен.

— Приятно познакомиться.

— И мне тоже.

Они скрепляют знакомство рукопожатием, и Хелен также спешит улыбнуться.

— О! Хочу познакомить тебя со своими друзьями, раз уж они тоже тут, — Аиша поворачивается в сторону, обращая внимания на двоих юношей неподалеку. Один из них — тот, что повыше ростом, покрепче, с довольно длинными тёмными волосами и кривым носом — тычет мыском ботинка асфальт, а второй — пониже, с растрёпанными короткими волосами того же цвета, с яркими голубыми глазами и застывшей на губах улыбкой — смотрит в сторону девушек, убрав руки в карманы брюк. Хелен обращает на них внимание, оглядывая с ног до головы. Аиша говорит дальше:

— Высокого зовут Эдриан, а того, что пониже ростом — Мартин. Ты не обращай внимания, что они такие… ну… — и прерывает фразу.

— Какие?

— Непохожие. Может, покажутся странными, — Аиша неловко хихикает. — Эдри почти всегда такой хмурый, а вот Марти совсем наоборот.

Хелен недоумевает, но виду не показывает. С чего такие нелепые откровения при первом же знакомстве?

— Они оба из детского дома. Их отцов ликвидировали за то, что… в общем, часы засекли их. Не стоило им так тесно общаться с детьми. Обычно родители перебрасываются с сыновьями и дочерями парой-тройкой фраз, а в случае с отцом Эдриана и Мартина — они постоянно рассказывали им что-то, обсуждали, смеялись. Детей нельзя наказывать за излишнее общение, пока не достигнут того возраста, когда будут понимать реальность, но вот отцов…

— Ликвидировали? — вспоминает Хелен несказанное слово. Оно само всплывает в её мыслях и тут же оказывается на кончике языка.

— Да. С интервалом в несколько недель. Вот Эдри и Марти и встретились в детском доме, подружились, — Аиша начинает грустно улыбаться, опустив взгляд себе под ноги. — А потом они избрали своё отношение к ситуации: Мартин решил не падать духом и получать удовольствие от каждого дня, а вот Эдриан закрылся в себе и своих мыслях.

До чего же странно было это слушать. До чего неожиданно. Исповедь незнакомки. Почему она думает, что Хелен есть до этого дело?

Но кто мы, если не люди? Кто мы, если не те, кому не всё равно на чужую боль? Именно так думает Хелен, потихоньку расслабляя плечи, внимательнее вглядываясь в лицо Аиши, пропуская историю через себя. Словно почувствовав участие, темноволосая девушка резко поднимает подбородок, локоны падают за спину. В её глазах — свет, а в уголках губ — улыбка, тёплая.

— Но, конечно, они не всегда такие. Человек не может быть строго полярным, всегда есть моменты, когда эти двое ведут себя по-другому. И Эдриан даже умеет смеяться, правда, — хохотнув, заканчивает Аиша. Глаза её наполняются еле различимыми слезами, и она спешит приложить палец под нижнее веко, собирая жидкость. — Прости.

Часы на её руке звенят. Хелен только успевает спросить:

— За что?

— Ты не обязана была это выслушивать. Я просто надеюсь, что ты, — замолкает, устремляя проницательный взор прямо на лицо Хелен. От такого не укрыться, — не забудешь этого, М… Хелен. До скорого, — она бросает эту фразу и делает стремительный шаг в сторону, машет рукой. Всё ещё улыбается, и эта улыбка отпечатывается в сознании Хелен прочно. Она думает, что навсегда. И вместе с тем кто-то проливает на прежние воспоминания краску. Конечно, Хелен видит лицо Аиши не в первый раз, но не может припомнить ни одного разговора. И когда бывшая незнакомка присоединяется к двум парням, уводя одного из них за руку к зданию, когда второй — высокий — идёт следом, Хелен вздыхает. Это чувство нереальности никогда не кончится. Память возвращается отрывками. Обрывками слов и предложений. Такими же выглядят и разговоры, встречи. Нельзя погрузиться в разговор, нельзя сконцентрироваться на чем-то. Все мимолётно, всё быстротечно.

Ноги Хелен ведут её по тротуару, заводя туда, куда идут остальные люди, хотя каждый направляется в абсолютно разные точки Баланса. Хелен заправляет волосы за уши, делает глубокий вдох и неспешно шагает. В душе оседает чувство потерянности. И почему нет кнопки, которая вернёт всё былое в одну секунду, позволит понять всё в одно мгновение? Но Марк предупредил, что ей стерли память, а значит, всю картину получить она не сможет. Но кто она, чтобы диктовать правила и просить всё вернуть, если пути назад нет? Остаётся лишь принять правила игра.

— За что?.. — шепчет себе под нос, делая ещё несколько шагов в сторону скамьи. Взгляд уперся в обувь, он не стремится подняться на главное здание Центра и потом случайно остановиться на облаках. Искусственных. Всего лишь изображение.

— Привет, Хелен. Я скучал, — чьи-то крепкие руки обвивают Хелен за талию. Мгновенно девушка дёргается, отталкивая их от себя.

— Отстаньте!

— Тшш, не гони волну, — и руки убирает.

Да, Хелен вспоминает и запахи, и картинки, и цвета. Код: красный. Его волосы. Его лицо в мыслях. Девушка замирает.

— Ты?

— Дэниэл. И я скучал. Ты уже забыла меня?

Хелен отрицательно мотает головой. Она, может, и забыла, а вот сердце — нет. Оно ускоряет ход, скорее и скорее разгоняя кровь по сосудам, заставляет мысли слипнуться в некое подобие слов, но ничего не выходит. Хелен чувствует себя глупой и потому отдаётся глупости до конца. В тот момент, когда губы парня находят её, а его руки вновь оказывается за талией, она блаженно прикрывает глаза. Рядом с этим человеком тепло, и не страшны напасти. Как хорошо. Хелен растворяется, понимая, что вновь обрела память. Дэниэл… И не нужны лишние слова.

Отстраняясь с огромной неохотой, она всё же не спешит выбираться из объятий и сама не убирает руки с плеч Дэниэла. Он улыбается. Морщинки-лучики в уголках его глаз напоминают о том, как он счастлив. В эту секунду поверх его головы Хелен видит два лица размером с небоскрёб. Две голограммы, глядящие на площадь. Мужчина и женщина.

— Кто это? — вопросительно приподнимает брови, глядя на них. Дэниэл видит, куда направлен взгляд девушки, и ему даже не требуется поворачиваться, чтобы понять. Он медленно расцепляет свои руки за талией Хелен и берёт девушку за руку, едва различимо сжимая.

— Президент и президентша. Муж и жена. Кэролайн и Гарольд Трейси. Это они управляют всем Балансом. Ты разве их не знаешь? — щурится, надеясь найти в глазах Хелен ответы. Она качает головой немного неуверенно. Может, и знает, но точно не помнит. Она, как заворожённая, следит за тем, как открываются и закрываются рты у мужчины и женщины, пока они говорят. Рядом с Дэниэлом узнавать хорошо забытое старое легко и просто. Возможно.

— И про массовое убийство не знаешь?

— Нет… — Хелен непроизвольно задерживает дыхание. Сжимает руку Дэниэла крепче, и тот делает шаг в её сторону, становясь к ней бок о бок. Прямым взглядом смотрит на две голограммы. Говорит спокойно, ни одна мышца не дёргается.

— Их сын устроил массовое убийство. Ужасный был день, жертв много — где-то около… впрочем, это уже неважно.

Он замолкает. Хелен поворачивает голову в его сторону, дожидаясь дальнейших слов. Душа падает в пятки, но ведь это ещё не всё. Боясь и одновременно желая услышать всю историю, девушка просит:

— Продолжай.

Дэниэл не колеблется ни секунду. Голос его твёрд.

— В его генах содержался ген преступности. Как показала дальнейшая экспертиза, был этот ген и в ДНК матери. Её сына ликвидировали, а Кэролайн вот, породив преступника на свет, не уследила за ним должным образом, — добавляет последнее предложение шёпотом. Солдаты повсюду. — С тех пор Кэролайн и Гарольд не заводили детей и решили контролировать процесс создания семья и рождения детей. Они и сейчас следят за тем, чтобы люди подбирали себе исключительно тех партнеров, с которыми у них будет здоровое потомство. Для этого-то мы и проверяем совместимость по часам. А те, кто оказался трусом, иначе и не назовёшь, и не принял столь чёткую систему — те сбежали в Хаос, — ядовито усмехается. Хелен ещё не может понять, как сама относится к его словам. Слушает его, внимательно ловит каждое слово, дышит еле-еле. Сердце чётко отдаётся стуком в груди и ещё в районе живота. Ну же, Дэниэл, говори дальше. Он слышит молчаливую мольбу и потому вновь встаёт напротив девушки, улыбается одним уголком губ. — Но ведь ты-то не трусиха. Да ведь, Хелен?

Мягко берёт её за запястье руки с часами, подносит к нему своё. Часы касаются друг друга. Проходит процесс определения вероятности.

99 процентов.

И Хелен чувствует, что искренняя улыбка легко расцветает на губах.