Бабочка на окне

    Уже второй месяц я не пользовалась тушью. Мне было странно, что когда-то я это делала с упорством и не щадила средств на дорогую французскую косметику.
   Теперь мне не перед кем хлопать длинными ресницами и строить глазки. Не для кого рядиться, не с кем выстраивать внутренние диалоги и не о ком даже мечтать.
   Такого в моей не слишком долгой с точки зрения космоса жизни и вполне зрелой с точки зрения человека – не было никогда. Сколько себя помню, лет с четырнадцати я находилась в перманентном состоянии влюблённости. Сначала это были недосягаемые персонажи из телевизора, затем их сменили вполне реальные молодые люди: из школы, со двора…
  А в институте на втором курсе случился настоящий роман, завершившийся, увы, первым в моей жизни поцелуем, который на долгое время оставался и последним.
  Продолжения не произошло, ибо мой молодой человек после того бесследно исчез. Но были и его последователи, которые, переняв эстафету, пытались действовать решительнее. Но я всё время мешала им, придумывая различные предлоги для отказа.
  Хотелось мне, чтобы всё случилось как следует и на «отлично». Недаром в школе я училась только на одни пятерки. Мне не нужны были случайные попутчики, душа жаждала красоты и какой-то особой романтики.  Казалось, что только с самым достойным из представителей мужского пола я смогу дойти до сокровенного конца. И берегла себя для него. А он отчего-то всё не приходил...
  Случайных ухажёров, не интересных мне, с каждым годом становилось всё больше. А потом наступил критический момент, когда они все куда-то испарились. Но даже тогда я находила себе объекты для воздыхания. А они не догадывались об этом. Но, как правило, чувства исчезали, стоило мне поближе познакомиться с мужчиной моих грёз…
   Это потрясающее состояние воспарённости над суетой помогало мне жить, творить, находясь в состоянии счастья.
  Незаметно, совсем как-то невесомо и еле слышно ушла молодость, оставив после себя лишь шлейф волнительной таинственности, аромат полёта души и ощущение вечной влюблённости.
   Зрелость вошла молча, протянула руку и поманила в реальную страну, где я почувствовала себя вполне уютно. Там не было того безрассудства и беспечности, но стали вдруг понятными многие вещи. Я внутренне созрела для того, чтобы отдать себя любимому человеку и создать с ним семью. Но в отличие от многих подруг, которые оказались в схожей ситуации, активных действий отчего-то не предпринимала. Не хотелось нарушать естественного хода судьбы, и встревать в  сакральный сценарий небес.
   С годами, так и не дождавшись своего избранника, я начала впадать в лёгкую пока не зависть и не депрессию, а в состояние недоумения. Отчего? Почему? За что? Они что, там, наверху, не понимают, что мне уже 40-42-45, а я все одна и годы мои уходят?
  Случались у меня какие-то небольшие даже не романы, а всего лишь истории. Иногда кто-то из мужчин мною интересовался, но опять этот кто-то оказывался для меня абсолютно чужим человеком.
  С возрастом стала замечать, что уже по-другому реагирую на счастливые парочки на улице и на маленьких детей в колясках.
   Несмотря на всю мою любовь к детишкам, младенцы стали меня отчего-то сильно раздражать.
   Меня невозможно было  заставить пойти в гости, где есть дети. Я также избегала свадеб и отворачивалась, если на улице натыкалась на влюблённых. Постепенно во мне родилось абсолютно разрушительное чувство зависти и по-прежнему осталось недоумение. За что так?
  А они-то чем отличаются от меня, что у них всё замечательно?
   
  Так зачем мне теперь красить ресницы, у меня всё равно уже ничего не будет. Эта простая мысль впервые оглушила меня в сорок шесть, когда перевалило за «ягодный возраст». Я поняла, что цветы начали осыпаться, а букет в моей жизни явно больше не появится.
   Всему своё время. Видимо, я совершила что-то дурное, сделала что-то не так, что не заслужила похвалы и вознаграждения.
 Теперь мне все 47 и я не тешу себя иллюзиями, что мне вряд ли что-то посветит. Уже год я потеряла способность любить и влюбляться. Последний, удостоенный этой чести, был мой начальник на прежней работе. Из-за него мне пришлось перейти на  низкооплачиваемую должность, когда  узнала, что он женат, запретила себе думать о нём, пока ещё не случилось (к счастью) взаимного процесса.
  «Не было достойных мужчин вокруг или я не в том возрасте?» - с этой тяжелой мыслью я переступала порог своей довольно большой для одинокого человека дачи.
   Она мне досталась от родителей. Когда-то здесь проживало семь человек: мои бабушка, дедушка, мама с папой и их трое детей. Старший брат давно за границей, а младшая сестра вышла замуж и обитает теперь на даче мужа. А я осталась совсем одна…
   И эти пять комнат все для меня одной. Есть ещё светлая просторная терраса и маленькая, но уютная кухня. Сюда я выбираюсь на выходные дни вплоть до самых морозов.
  И сейчас, в сентябре, тут на даче не проходит мимо меня очарование осени, я погружаюсь в природу и забываю про своё одиночество.
   И только здесь я по-своему счастлива вдали ото всех.

*  *  *

   Вечером я сижу на террасе, слишком огромной для одного человека, и собираюсь выпить чаю. Самовар, который мы обычно доставали со шкафа, когда вся наша большая семья была в сборе, давно никто  не растапливал собранными в лесу шишками. В лес я больше не хожу –  женщине без охраны там делать нечего.
   Маленький электрический чайник выстрелил кнопкой – весело приглашая к церемонии чаепития. А, может быть, просто хотел меня поддержать, чтобы я не чувствовала себя так одиноко.
  Итак, на террасе мы вдвоём: я и чайник. Осенние вечера становились с каждым днём всё прохладнее, поэтому так приятно погреть руки, приложив их к пузатой и горячей поверхности электроприбора. Я размешиваю серебряной ложечкой сахар в прозрачной кружке и вспоминаю самую свою сильную любовь. Ведь я сейчас ни в кого не влюблена, а воспоминания меня немного согревают, и я постепенно оттаиваю, поглаживая матовый корпус чайника…
   
…Его звали Альфред.  Родители так назвали малыша в честь героя оперы Верди. Внешне Алик (друзья всё равно изменили его имя на русский вариант) выглядел типичным русским светловолосым пареньком с курносым носом, и иностранное имя ему явно не шло. Познакомившись с Альфредом поближе, я поняла, что двойственность – это свойство его натуры. Он был такой же противоречивый во всём. И за это я его тоже обожала, как это ни странно. Алик позволял себя любить, ему нравились знаки внимания с моей стороны и смущённые взгляды зрелой женщины. Мне в ту пору было тридцать шесть. Я работала экскурсоводом, водила экскурсии по Кремлёвским музеям, а мой любимый стоял  на посту охраны в одном из залов Оружейной палаты.
 И, когда я приходила с  очередной группой в этот зал, сердце моё так стучало, что мне было неловко перед туристами. Альфред всё видел и понимал, я же его постоянно баловала: подкармливала, носила в термосе горячие супчики, жарила котлетки.
  Мы даже ходили как-то вместе в театр и один раз прошлись по Александровскому саду. Стояла такая же дождливая, но тёплая осень, как в этом году. Альфред накрывал мои плечи своим шерстяным клетчатым шарфом – заботился, спасал от ветра. А потом мы пили чаёк с вишнёвыми пирожками в Макдоналдсе на Манежной площади. Я была так счастлива! Но у этой красивой истории не было продолжения.
   У Альфреда было два имени, так и судьбы у него было тоже две. Здесь, в Москве, все его считали одиноким мужчиной, приехавшим в столицу из далекого Павлодара. А потом оказалось, что там у него была семья и законная супруга, а также двое детишек. Видимо, что-то в его родном городе произошло, что вынудило его неожиданно вернуться домой. Прихожу как-то на работу, как всегда с замиранием сердца веду экскурсию в Оружейный зал, а Алика нет… «К семье уехал, не вернётся»,- бесстрастно бросил начальник охраны позже. И Альфред действительно не появился. Больше я его никогда не видела.

  Но, почему именно сегодня я вспоминаю об этом несостоявшемся романе? Или всё-таки состоявшемся?
  Для меня в любом случае осталось внутри и по сей день нечто тёплое, искреннее, сердечное, хотя и с долей горечи и разочарования…
   
  Стало стремительно темнеть, как всегда это бывает в сентябре после восьми часов вечера. Я решила выйти на крыльцо, полюбоваться звёздами и луной – начиналось моё самое любимое время суток за городом. Только тут, на природе, существуют столь яркие и красивые созвездия, тревожно-пленительные запахи костра и лесной свежести, и только здесь можно услышать стрекотание цикад и насладиться упоительной тишиной осенней ночи.
   Я взяла стул и поставила его на крылечко, свет на террасе не потушила, чтобы было не так жутко, и включила фонарь. Сразу же десятки мотыльков устремились к источнику света и закружились вокруг яркой лампы.
   Чуть позже прилетела довольно крупная бабочка, неяркой расцветки: коричнево-белый орнамент на её крыльях напоминал старинные фотографии, называемые сепия. Мне всегда нравились эти приглушённые матовые ретро-снимки, хранящиеся в нашем семейном альбоме.
  Брюшко у бабочки было толстое и мохнатое. Ночная красавица не стала кружить вместе со всей мошкарой вокруг лампы фонаря, она села на стекло террасы и принялась отчаянно стучать крылышками, словно бы пыталась проникнуть в ярко освещённое помещение.  «Странно, - подумала я, - если это ночная бабочка, - а это была точно она (в детстве я увлекалась биологией), - то зачем ей яркий мир, ведь её среда обитания – темнота, и сама она лишена ярких красок в расцветке. По логике она не должна любить свет, тем не менее, рвётся к нему со страшной силой, ей кажется, что там теплее, и гораздо счастливей…»
   Бабочка металась по стеклу, не понимая, что не попадёт в тот мир света никогда. Бедняжка! Сердце у меня невольно сжалось. Мне показалось, что я на неё была похожа: меня тоже Господь не раскрасил в яркие краски, и я тоже хочу к недоступному свету и счастью!
   Хотя, стоп! А кто сказал, что бабочка туда никогда не попадёт? А я на что? Я решительно открыла окошко и впустила красавицу внутрь дома. Бабочка тотчас же залетела ко мне на террасу. Я закрыла ставни – вечера и без того были прохладные.
 С тех пор нас стало трое: я, бабочка и чайник.


*   *  *

    На следующий день, в воскресенье, я уже не ощущала тотального одиночества, как накануне. И мысли повеселели, а тревога и вовсе улетучилась. Но не оттого, что в доме появилось домашнее животное, а вместе с ним и заботы – вовсе нет. Не так давно я тут на даче выхаживала больного ёжика, поила его молочком, пока он не поправился. Ежик жил на террасе, и всё оставалось по-прежнему.
    Бабочка, эта ночная красавица, сумела внушить мне надежду на возможное освобождение от моего беспросветного одиночества  и однообразной жизни. Ведь я помогла ей, впустила туда, куда она так страстно рвалась, и мечта её сбылась: теперь вместо холодных ночей она греется у меня. Кто знает, возможно, дни её были уже сочтены, а я продлила её существование в мире, к которому она так стремилась!
   Бабочке у меня понравилось. Днём она обычно спала на потолке, а поздно вечером кружила по террасе, садилась на окно или на матерчатый оранжевый абажур лампы. Я её подкармливала чем-нибудь сладеньким: оставляла в блюдечке варенье на ночь, или специально рассыпала шоколадные крошки на столе. Мне нравилось наблюдать, как бабочка всем этим угощалась, после чего усердно умывалась – чистюля! И жить стало веселее, только мой отъезд в Москву представлялся теперь проблемой. Как я оставлю бабочку одну на целую неделю?
   Разлила по блюдцам разного варенья, насыпала сахарного песка, крошек, налила в блюдечко водички и сладкого чаю. Все живое не может без воды.
  Уехала с тяжёлым сердцем. Но не выдержала и в середине недели (отпустили раньше – не собралась экскурсионная группа) я села в электричку и помчалась на дачу.
  Волновалась, что насекомое может не дожить до среды. Но на счастье моя подруга была в целости и сохранности, жива и невредима. И, кажется, обрадовалась моему приезду – стала радостно носиться по террасе, наматывая круги вокруг меня.
  - А я тебе гостинцев привезла! – весело сообщила я,- в Интернете прочитала, что вы любите имбирное варенье, два дня искала его и, наконец-таки, нашла!
  Я достала из сумки заветную банку, открыла крышку и бабочка сразу же приземлилась рядом на столе, но проявила характер - не бросилась на угощение сразу же, сделала вид, что не голодна, как будто просто изучала поверхность клеёнки…
  Чтобы не спугнуть подружку, я вышла на улицу. Там в свете фонаря кружились такие же ночные бабочки, но я никого не впустила, говоря им, что место под солнцем уже занято.
  Прохладная сентябрьская ночь будила разнообразные ассоциации и рождала оригинальные мысли.
  «Вот бы и меня кто-нибудь услышал там, наверху, и впустил  в другой мир, где начнётся моя новая счастливая жизнь!» - размечталась я. Набежавший осенний дождик загнал меня внутрь дома, где плотно поужинавшая бабочка отдыхала на потолке,  легонько шевеля усиками. Я поставила чайник.
  На террасе было тепло, у меня – уютно и хорошо на душе. Я поняла, что хочу продлить эти зыбкие мгновения счастья  и, как ни странно, ничего не менять в своей жизни! Но это  минутное, скользящее чувство, не успев родиться  - вскоре улетучилось.
   Дальше опять последовали мечты о запредельном. Для меня запредельном.

*  *  *

    В пятницу вечером, приехав на дачу позже обычного (задержали на работе), я нигде не обнаружила моей подопечной. Я даже заглянула за плиту, под стол, пытаясь  отыскать там пусть уже бездыханное тельце. Но моей подружки нигде не было. Не передать, как я расстроилась! Конечно, я понимала, что бабочки живут недолго, но я так надеялась…
     Я привезла сегодня ночные фиалки, которые купила специально для моей красавицы в зоомагазине. Именно пыльцой  фиалок питаются на воле ночные бабочки!
  Пришлось смириться с мыслью, что бабочка умерла, а для своего упокоения нашла укромное местечко. Так грустно и с такой болью чайник ещё никогда не щёлкал. И так сиротливо ещё не вились мотыльки вокруг уличного фонаря, не стрекотали с таким надрывом цикады…
   Фиалки я поставила в вазочку, себе налила чашку кофе.
  «Это из-за меня, из-за моей глупости  погибло насекомое!» - ругала я себя, утирая слезу.
«Может быть, в неволе они долго не живут,- рассуждала  я,- и ей нужна была родная среда обитания! Как же я раньше не догадалась! И ещё впустила в дом, потакая глупому насекомому.
Ну и что, что бабочке захотелось к теплу? Она же не знала, что её ждёт за этим призрачным жёлтым светом…»
   Вот, так и в нашей жизни мы порой не ведаем, что скрывается за внешними блеском и красотой. И только Господь знает и оттого бережно оберегает.
  Как же эта простая аксиома не приходила мне в голову раньше? Всю свою жизнь я стремлюсь к уюту семейной жизни, влюбляюсь в красивых мужчин, а шагни я в эту реальность, возможно, только бы разочаровалась. А, может быть, и ещё хуже…
   И зачем я всё время жалею себя? Мне радоваться надо! Я жива и здорова, войны нет, не голодаю, у меня любимая работа. Есть дача для отдыха на природе. Недаром в прошлый свой приезд мне было так хорошо и уютно здесь, что хотелось остановить мгновение! «Перестань хандрить!» – приказала себе строго.
   Только…не было у меня прежней радости. Ведь из-за меня погибла бабочка!
   От потока грустных мыслей меня всегда приводит в равновесие прохладный ночной воздух, я вышла на крылечко, включила фонарь и стала любоваться звёздами. Бесстрастные, вечные в нашем понимании, равнодушно-молчаливые созвездия: Кассиопея, Большая Медведица, Лебедь…
  Мне нравится жить здесь и сейчас. И ничего другого я не хочу. Я довольна и собой и теперешней жизнью, я не должна падать духом.  Завтра же пойду в парикмахерскую и обязательно куплю новую тушь. А ещё сделаю себе маникюр. Я же женщина и совсем не старая!
  В своих плавных размышлениях прикрыла глаза и немного задремала. Потом вздрогнула – прислушалась. Мне показалось, что со стороны террасы доносились какие-то звуки. Обернулась – за стеклом билась бабочка.
  Меня стремительно внесло в дом – это была моя ночная красавица! Точно она!
   Бабочки тоже прозревают и иногда меняют свою точку зрения. Теперь она просилась назад на свободу.
  Я резко распахнула окно, хоть и жаль было отпускать мою подружку, но выпустила пленницу на волю. Она полетела, радостно махая  неяркими своими крылышками,  даже не сказав мне «спасибо» за приют… Но я не обиделась на неё – главное, что она была жива! «А красавица преподнесла мне хороший урок»,- подумала я.
   Если нам кажется, что где-то лучше, то это не значит, что на самом деле это так…
 На душе стало удивительно легко. Я даже не сразу сообразила закрыть окно на свободу и долго ещё стояла, вдыхая прохладный осенний воздух.

*   *   *

   В ту ночь я долго не могла уснуть, все ворочалась и уже под утро мне пришла в голову абсолютно простая идея, до которой я отчего-то раньше не додумывалась.
   А, что, если поискать Альфреда в Интернете? Вполне вероятно, что он числится на каких-нибудь модных  сайтах.
 На следующий день я нашла его на одном из них. Он по сей день живет в Павлодаре, выглядит неплохо и, что меня обрадовало – в строке о семейном положении стояло «холост».
  И, хотя надежда была не большая, я отправила ему письмо…