Эскорт. 3. 1. День третий. Границы сознания

Эскорт. 2. 19. Ангел-хранитель
<< http://www.proza.ru/2019/04/26/770


     Женя лежал с закрытыми глазами и кожей чувствовал, как кто-то где-то совсем рядом, всего в нескольких от него сантиметрах, тихо дышал. Он лежал, не заметив, когда одно состояние плавно сменило другое, вырвав его из мира сна.

     - Какой сегодня день? Какой год? В каком я "когда"? Если мне тридцать семь и со вчерашнего вечера ничего не изменилось и не смотря ни на что наступил очередной понедельник, то рядом скорее всего... - он пробежался по знакомым лицам. - Люба, рыжеволосая девочка с большой спортивной сумкой. Или нет? Нет, точно Люба! - он прислушался к дыханию. - А может это Настя, которая никуда вчера не исчезла, дождалась его или просто вернулась и осталась на ночь, вместе с Любой? Или - Света, задумчивая блондинка с Фонтанки? Или?.. - Женя попытался открыть глаза, но веки почему-то его не слушались. - А если я просто продолжаю спать? И сейчас лишь проснулся во сне? Сон во сне, как в "Начале" с Ди Каприо - сколько раз так уже было?! Ну а если это сон, то я абсолютно свободно мог бы оказаться... - он остановился, выбирая места и лица. - Где - вот в чём вопрос! И самое главное - с кем! Допустим - с Анжелиной Джоли? Фу, как тривиально! Штампы, мой милый друг, в вашей голове сидят одни сплошные штампы! С Моникой Белуччи? Не смеши отца "ибаста"! Что, актёр, фантазия иссякла? - он сморщился, собирая мысли. - Да с кем угодно! - искренне удивился он, что воображение упрямо молчало. - Это ж сон! - Женя сосредоточился на том, прислушиваясь к своему сердцу, с кем бы ему сейчас хотелось быть. - Может, с Алёной? - робко предположил он. - Моей первой любовью? В тот не случившийся раз нашей последней с ней встречи у неё дома, на диване в её комнате? - внутри него всё натянулось и зазвенело. - Забавно представить, как могла бы повернуться история, останься я у неё, - от накатившего волнения в горле забился пульс. - Ну а всё-таки, давай, попробуй, чего тебе стоит?! Боишься осквернить свою несбывшуюся мечту? - язвительно усмехнулся он и ярко представил каждый сантиметр своего прошлого, каждое его мгновение. - Итак, она вернулась в комнату, поболтав с Колей, своим парнем, по телефону, отшила его, допустим, что отшила и вернулась ко мне. Я только что вложил их совместное фото со счастливыми лицами между книг и заживо сгорал несгораемым огнём от жгучей ревности, стоя спиной к ней, лицом в окно и думая лишь о том, что я здесь делаю. Она подошла, осторожно положив свою ладонь мне на плечо и... Так, стоп! Вот с этого момента не торопись, потому что это точка отсчёта, здесь крутой поворот в "не туда", во всю мою последующую жизнь. Она едва слышно прошептала, так, что только любящее сердце могло это услышать - "Люби меня!" Я повернулся к ней с невыносимой для одного человека болью в душе, глядя в серые, похожие на свинцовые тучи, глаза и - всю мою ревность как ветром сдуло. По лицу побежали струйки неподконтрольных мне слёз, очищая меня от мучительной тьмы для светлой и чистой любви. Я освобождённо улыбнулся ей и медленно снял со стройного девичьего тела растянутую футболку, обнажив маленькую грудь, стянул домашние спортивки, белые трусы с незатейливым как на оконном тюле узором и осторожно уложил её на заправленный советский книжку-диван, долго-долго лаская её, а потом бережно вошёл в неё. Лицо Алёны на одно мгновение исказила гримаса боли. Я остановился, прислушиваясь к ней, но она руками дала мне понять, чтоб продолжал. Я любил её вновь и вновь, засыпая и вновь просыпаясь к любви, пока на улице совсем не стемнело и за дверью не послышались голоса. Потом я выхожу на кухню к её матери, сообщая ей о серьёзности своих намерений. Она радостно мне объясняет, что нам нужно подождать один год, что по закону нам ещё рано вступать в отношения, но закон не запрещает любить. И мы ждём, неразлучно сплетясь друг с другом, - сердце его бешено колотилось от возможного счастья. - А вдруг я не сплю? И всё это произошло наяву? Почему я всё это так хорошо помню? А вся остальная жизнь, все прожитые без неё последние двадцать лет, наоборот, мне просто приснились? - в мельчайших деталях он нарисовал на экране своей памяти лицо Алёны. - Девочка моя, - прошептал он. - Неужели мы всё-таки вместе?

     - Ты уже проснулся? - услышал он знакомый голос.

     Глаза его от ужаса разлепились сами собой и он увидел серый как дождливое небо взгляд.

     - Значит это всё правда? - медленно спросил Женя, вглядываясь в неё.
     - Что - правда? - не поняла Алёна, положив к нему на грудь свой острый подбородок.
     - Что мы - с тобой? - он недоверчиво дотронулся подушечками пальцев до её волос. - Я с тобой? Ты со мной?
     - Что с тобой? - ласково улыбнулась она, целуя его. - Конечно, я с тобой. И ты - со мной, - Алёна прижалась ухом к его сердцу. - Как сильно бьётся! Чух-чух-чух-чух-чух! Тебе что-то нехорошее приснилось? Ты же спал всего пять минут!
     - Пять минут? - удивился он, со страхом скользя беглым взглядом по цветным обоям девичьей комнаты. - Знаешь, я прожил во сне за эти пять коротких минут бесконечных двадцать лет своей жизни, двадцать долгих лет без тебя.
     - Как интересно, - она сложила крестом на его груди свои руки. - Расскажи?
     - Нет, я не хочу даже вспоминать, - Женя смотрел на неё, такую далёкую и близкую, такую любимую и недоступную. - За исключением, пожалуй, последних двух дней.
     - Что же там произошло?
     - А я точно не сплю? - тревожно встрепенулся он. - Ты так странно говоришь со мной. Ты никогда со мной раньше так не разговаривала.
     - Нет, конечно, - успокоила Алёна, целуя его грудь в области сердца. - Мы же до этого с тобой не были так близки как сейчас, особенно в последнюю неделю! Это нормально, - она потянулась к его губам. - Ты не спишь! Чувствуешь меня? - и вдруг тихо рассмеялась. - О, какой же ты ненасытный! Не торопись, я ещё не пришла в себя.

     На стене по-прежнему висел нарисованный им плакат со школьного турслёта с приколотым к нему букетом незабудок, на столе - нетронутый чай с блюдцем, полным сушек, над столом - полка с учебниками. На полу небрежно валялись его джинсы, рядом - джинсовый пиджак-безрукавка с нелепым слоганом на спине "Жизнь - дерьмо", написанным им чёрной масляной краской и большим чёрно-белым символом "инь-янь". Женя улыбнулся, вспомнив сколько джинсовых спин он измалевал, введя нелепую моду среди деревенской молодёжи.

     - Так, значит, я не уехал от тебя? - он приподнялся, выглядывая в окно: на улице по-прежнему стоял его болотного цвета "Восход".
     - Когда? - Алёна села на диване.
     - После, как позвонил Коля? - Женя подошёл к столу и глотнул из кружки. - Горячий!
     - Нет, а почему ты хотел уехать? - испугалась она, кутаясь в покрывало.
     - Мне показалось, что вы вместе, что я здесь лишний, - он вытащил из книг фотографию и протянул ей.
     - Дурачок! - Алёна схватила её, разорвав на мелкие кусочки. - Мы расстались с ним, - и бросила их в сторону двери. - Он звонил сказать, что... Что всё про нас знает, что не обижается на меня, что всё понимает, но готов ждать, если я вдруг передумаю.
     - Правда? - Женя посмотрел на валяющиеся на полу цветные кусочки.
     - Ты мне не веришь? - нахмурилась она, смотря в ту же сторону.
     - Я не знаю, - он подошёл к ней, сев рядом. - Почему же ты так долго ничего мне не говорила? Зачем отшила меня, тогда, осенью?
     - Прости, - она прислонилась к нему, целуя в плечо. - Прости! Я сама не знала, чего хотела.
     - А теперь знаешь?
     - Теперь - да.
     - Что случилось?
     - Я поняла, что не могу без тебя, - Алёна залезла к нему на колени, укутывая Женю в цветное покрывало. - Как только ты стал отдаляться от меня, мне стало очень одиноко и больно. Я сначала не хотела верить себе, уверяла, что это не так, всё глупости.
     - Почему? Я что - урод?
     - Нет, что ты?! Ты очень красивый!
     - Ты так считаешь?! - рассмеялся он, целуя её. - Тогда почему?
     - По кочану! - она повалила его на диван, оставаясь сверху. - Тебе никогда не понять женщин.
     - Я пойму, скажи! - он взял в ладони её лицо.
     - Тогда попробуй только засмейся! - она посерьёзнела и сощурила глаза. - Я представляла себе всё иначе...
     - Как в кино? - перебил он, давясь от смеха. - Красиво и возвышенно?
     - Ну вот! - она ударила его кулаком в грудь. - Ничего тебе не буду рассказывать!

     Женя рассмеялся, прижимая к себе Алёну.

     - А где Инна Борисовна? Она же дома была.
     - Мама? На работу ушла. А что?
     - А бабушка?
     - Почему ты о них спрашиваешь? - удивилась она, вскинув вверх густые брови.
     - Ну как? Они же могут вернуться, а мы тут с тобой... - Женя выкатил глаза и пару раз нарочито крупно моргнул.
     - И что? - рассмеялась она на его игру. - Кому какое дело?
     - Как это? - не понял он, читая в глазах решительность и упрямство. - У вас что, к этому так просто относятся?
     - У нас к этому никак не относятся.
     - Не понял, как это?
     - Не волнуйся, никто не придёт, - томно прошептала Алёна. - Мы одни до девяти вечера. Мама и бабушка в курсе.
     - В курсе чего?
     - Что мы с тобой, дурачок! - выдохнула она в самое ухо. - Скажи, Жень, сколько у тебя было девушек? До меня?
     - Ты же сама знаешь, - изумлённо отстранился он, всматриваясь в чёрные дыры её зрачков. - Нисколько.
     - Ты врёшь! - она щипнула его за кожу на кубиках пресса. - Ну сколько? Какая я у тебя?
     - Ай! Никакая, ай! - он дёрнулся от боли. - Первая и единственная!
     - Не верю! - она принялась щипать его за все места.
     - Ай-яй-яй! - заверещал он. - Прямо как Станиславский!
     - А кто это?
     - Метр русского театра, - Женя вдруг испуганно замер. - Откуда я про него знаю?
     - Я видела, ты постоянно с кем-то дружил, - обиженно сказала она.
     - Да это так - ничего не значит, - ещё раз недоверчивым взглядом обвёл он комнату. - У меня с ними не было ничего серьёзного.
     - Что значит - серьёзного? - наступала Алёна. - Ты...
     - Я ни с кем не трахался, - отчеканил он каждое слово.
     - Я не верю, - неуверенно произнесла она. - Олеся мне всё рассказала. Что у вас с ней было, зимой, в школе.
     - Рассказала? И что же она тебе рассказала? - невесело усмехнулся он. - Ничего ведь не было! Я тогда просто не смог.
     - Я не верю тебе! - Алёна впилась в него глазами. - Что значит - не смог?
     - То и значит! - устало выдохнул он. - У меня просто не встал и всё. Не смог я, понимаешь?! Вижу, что не ты и не смог. Я ведь тогда - от отчаяния, не знал, что делать. Ты то с Володей, то с Колей...
     - Отомстить мне так хотел, дурачок ты мой?! Да? - она закрыла глаза и упала к нему на грудь. - Так это правда?
     - Правда, - Женя прижал рукой её голову. - У меня ни с кем ничего не было.
     - А с Ксюшей?
     - И с Ксюшей, только один раз с ней и поцеловались.
     - А с Леной из Соколовки?
     - И с Леной.
     - А...
     - Ни с кем, правда.
     - Для меня это очень важно, понимаешь? - она подняла к нему заплаканное лицо.
     - Может быть, - он поцеловал её солёные губы. - А почему?
     - Ты правда ничего не понял? - исподлобья спросила его Алёна.
     - А что я должен был понять? - отчаянно пытался он разгадать её загадочный взгляд.
     - Дай мне руку, - она взяла его кисть и засунула себе между ног. - Видишь?
     - Что это, кровь? - испугался Женя. - Откуда?
     - От верблюда! - Алёна закатила глаза. - Это моя. Я девочка.
     - У тебя что - месячные? - не понял он её прямых намёков.
     - Дурак! - обиделась она и отвернулась в сторону. - Я девственница. Была. До тебя.
     - Не может быть! - ошарашенно выдавил он. - А Коля? А Володя? Все говорили...
     - Про тебя тоже много что говорили, - резко оборвала она. - У нас вообще любят говорить!
     - Ты меня не обманываешь? - Женя мягко повернул к себе её лицо.
     - Зачем мне тебя обманывать? - презрительно сощурилась она.
     - Не знаю, - пожал он плечами. - Просто всё это так внезапно.
     - Ты что, правда не почувствовал? - немного дружелюбнее прозвучал её голос.
     - Да я вообще куда-то провалился, - Женя ударил себя по лбу ладонью несколько раз, пытаясь поставить мозги на место. - Ничего не помню, что было.
     - Это что - такая отмаза? - невесело усмехнулась она. - Ты так пытаешься слинять от меня?
     - Нет, правда! - он схватил её за руку, крепко сжимая её. - У меня в голове как будто что-то стёрли и включили совсем другое кино. Я помню, как ты поговорила с Колей по телефону и вернулась в комнату. Я сказал тебе, что поеду. Ты спросила: "А как же чай?" - "Что-то не хочется, - ответил я. - Ну, я поехал?" - "Как хочешь", - сказала ты и я вышел из дома, сел на мотоцикл и уехал.
     - Ты хочешь уехать? - напряжённо спросила она.
     - Да нет же! Нет! - взмолился Женя, зацеловывая её. - Ни за что на свете! Никогда! Мне кажется, что всё это как сон, как какой-то сладкий сон.
     - Хочешь, я освежу твою память? - Алёна интригующе улыбнулась и осторожно вставила в себя окаменевший от возбуждения его половой член. - Только не торопись, мне пока ещё больно.

     Она двигалась медленно, словно боялась вспугнуть своё счастье, по её лицу разливалась то обжигающая боль, то неземная сладость, сменяя друг друга, перемешиваясь между собой.

     - Нет, этого просто не может быть! - металась по подушке Женина голова. - Я не верю.
     - Открой глаза, - прошептала она. - Посмотри на меня! - и склонившись, жарко его поцеловала. - Люби меня! Люби как можно сильнее! Люби, что бы ни случилось!
     - Ты так прекрасна! - вокруг них хороводом закружились стены, все вещи вдруг стали призрачными и нереальными. - Как же я этого долго ждал!
     - Ты про секс?
     - Нет, я про тебя. Как долго я ждал тебя. Целых двадцать пять лет с тех пор, как увидел тебя впервые, в седьмом. Почему я говорю двадцать пять? Ведь - пять?! Помнишь, как ты вошла тогда в класс первого сентября?
     - Расскажи. Я хочу это от тебя услышать.
     - Мы носились тогда с Петькой Толстым по классу, играли в ляпы и вдруг всё исчезло перед моими глазами и осталась только ты.
     - И поэтому ты врезался в Адель Ивановну?
     - Ты помнишь? Словно двери рая распахнулись передо мной и я увидел тебя, спустившуюся с неба, светящуюся, немного испуганную.
     - Ты чуть меня не снёс тогда!
     - Потом, после того как Адель Ивановна нам представила тебя, ты дважды скользнула по классу взглядом, выбирая, куда сесть. Тебе было страшно тяжело сделать правильный выбор. И ты его сделала, сев к самой красивой девочке в классе, в которую все были влюблены.
     - И ты?
     - И я. Но то - детская влюблённость. Мы просто дружили с ней, ещё с садика. Я очень хотел, чтобы ты села рядом со мной. И иногда это случалось, редко, немыслимо невероятно, но всё же случалось. И тогда я был самым счастливым человеком на земле. Я ничего и никого не слышал, только - ты!
     - Слава Богу, что я не села тогда к тебе. А то бы двоечником школу закончил!
     - Возможно! - Женя вдруг дёрнулся, останавливая Алёну. - Подожди, остановись, пожалуйста! Я не могу, остановись! Я сейчас...
     - Я вся твоя! - шептала она, не останавливаясь. - Полностью! И навсегда! Как в лодке, помнишь?
     - Милая моя! - Женя до боли в губах поцеловал её, прижимая к себе. - Я всю свою жизнь помнил тот твой взгляд!
     - Ты говоришь так странно, как будто в прошедшем времени, - её лицо выражало то счастье, то отчаянье, то радость, то боль, но она совсем не думала об этом, она словно заворожённая неслась в обезумевшей от скорости тройке к опасной пропасти.
     - В лодке я увидел в твоих глазах всё, что с нами произойдёт, наше с тобой будущее, - до крови он закусил нижнюю губу, чтобы только ещё чуть-чуть продлить это наслаждение.
     - Что, что ты увидел? - простонала она, сжимая его бёдрами.
     - Счастье! Дом! Дети! Наши с тобой дети! - крупная дрожь сотрясала его тело, словно загнанную до смерти лошадь. - И - мы: ты и я - вместе и навсегда. Как в "Дневнике памяти".
     - Где? - Алёна измождённо рухнула на него, тяжело дыша.
     - Это фильм такой, - Женя бережно обхватил её вялыми руками. - А, его же ещё не сняли, а может и не снимут вовсе.
     - Ты такой странный, - она слабо улыбнулась и вдруг неожиданно выпалила. - Я люблю тебя!
     - Что ты сказала? - затаился он, услышав самые главные в его жизни слова.
     - Люблю! Люблю! Люблю! - повторяла Алёна на разные лады, целуя его.
     - Господи, - взмолился он. - Пусть всё это только не окажется сном!

     Что-то громко прожужжало, отдаваясь слабой вибрацией в диване. Женя открыл глаза и увидел перед собой забитые старыми книгами стеллажи. За спиной у него, разметав по подушке волосы, спала рыжеволосая Люба. Одеяло с неё сползло во сне, оголив небольшую голую грудь.

     - Всё-таки сон, - тяжело вздохнул Женя. - Тупой, бессмысленный сон! Какой же хрени только не приснится! - он откинул одеяло, увидев мокрое на нём пятно. - Поллюции прямо как у подростка! - едко ухмыльнулся про себя и поднял с пола телефон.

     На экране высветилось от Насти сообщение, что абонент снова в сети и можно позвонить ему прямо сейчас. Женя встал с дивана, беззвучно зевая и потягиваясь, хрустя в утренней тишине позвонками.

     - Надо будет - сама позвонит. Больше ей навязываться не стану, - подумал он, натягивая на себя плавки и брюки. - Ай да Люба, птица Говорун, все мозги мне заговорила! Первый раз такое со мной - так ведь и импотентом стать недолго! В следующий раз обязательно чем-нибудь заткну ей рот, чтобы не трепалась! Где-то у меня валялся шариковый кляп, только вот где - давно уже не видел его. Может, Аня выкинула?

     Он вышел в маленький коридор, взял из шкафа чистое полотенце, зубную щётку, бритву и, широко позёвывая, направился в ванную.


Эскорт. 3. 2. Либидо
>> http://www.proza.ru/2019/05/15/368