Трёхболтовое лето, 8

      О пользе футбола

      После почти недельного пребывания в море судно снимается с якоря и направляется к месту постоянного базирования. Ставшая уже привычной, донимающая их двадцать четыре часа сутки бортовая качка с приближением берега постепенно стихает и с заходом судна в канал прекращается полностью. Но, как это ни странно, она продолжает виртуально присутствовать в ощущениях большинства сошедших на берег. И вот теперь становится вполне очевидным, почему походку моряка часто характеризуют словом «вразвалочку».
 
      Закрыв глаза, нетрудно представить себе, что ты всё ещё находишься в море - палуба то и дело норовит утратить "горизонт" и предательски уйти из-под ног. Поэтому при ходьбе, независимо от того, идёшь ли ты по палубе или движешься по земной тверди, непроизвольно хочется шире расставлять ноги, чтобы удерживать кажущееся зыбким равновесие. Отсюда и развалочка. Впрочем, это вовсе никакая не иллюзия, а обусловленная сбоем в работе вестибулярного аппарата элементарная защитная реакция организма гуманоида вида "Номо non-habitus". Человека непривычного. Правда, со временем привычка у большинства всё же вырабатывается, и оно эволюционирует к более совершенному виду, название которого утрачивает частичку «non», признак неполноценности. Но походка большинства его представителей, приобретённая на этапе адаптации, сохраняется если не на всю жизнь, то весьма надолго. Ну а пока чуть ли не каждого второго продолжает по-прежнему «штормить» ещё на протяжении нескольких дней после расставания с кораблём.

      Видимо, догадываясь об этом, команда моряков решается вызвать практикантов на футбольный матч. Раньше они как-то избегали идти на контакт с ними не предлагали студентам принять участие в этой игре; тем оставалось лишь с некоторой завистью наблюдать издали за их жаркими баталиями – своего мяча у них не было. А тут – на тебе: уже вечером, после возвращения корабля в базу, их гонец неожиданно появляется в кубрике с этим заманчивым предложением. И хотя многие ощущают лёгкую разбитость после недельной болтанки в море, отказываться от встречи как-то несолидно. К тому же в желающих недостатка нет, и через пятнадцать минут на скорую руку составленная команда направляется в условленное место.

      Импровизированная футбольная площадка приютилась на небольшом участке газона, непосредственно примыкающего дивизиону судов консервации. Матчи здесь проходят буквально под дулами боевых орудий, снятых со списанных кораблей и хранящихся в непосредственной близости от места спортивных баталий. Густо пропитанные смазкой и отсвечивающие глянцем краски артиллерийские башни сквозь жерла своих стволов снисходительно поглядывают на матросов. Их грозный вид невольно дисциплинирует играющих, и, может быть, поэтому откровенная грубость на поле встречается крайне редко.

      Игра у практикантов явно не клеится. И дело не только в их плохой координированности, вызванной упомянутыми выше причинами. Сыгранности тоже не хватает. Да и откуда ей, собственно, взяться? Высшая школа оттачивает исключительно индивидуальные навыки у своих подопечных. Ну где вы видели коллективное вычисление интеграла? Его, конечно, можно взять по частям, есть такой способ. Но даже он применяется исключительно в одиночку. Поэтому на поле каждый, завладевший мячом, не спешит с ним расстаться. А футбол – игра командная, и на одном кураже тут далеко не уедешь, будь ты хоть трижды Марадоной. Короче говоря, слили они этот матч вчистую. Хорошо хоть играли не на интерес. Ну, не совсем, конечно, хотя, курево – какой же это интерес? Дым, сплошная иллюзия.

      Но далеко не все с этим согласны. У Аксельдорфа с Артюховым, без особого интереса наблюдающих за ходом встречи под сигаретку, на этот счёт несколько иное мнение. И участвовать в игре они отказались даже в качестве запасных. Сидя на лавочке, они обсуждают сравнительно недавно вышедший альбом группы Queen c уже нашумевшей «Богемской рапсодией».
 
      Предмет их спора – является ли текст песни полной бессмыслицей, набором банальных штампов, или за ним скрываются мучительные философские размышления автора. Миша, как тонкий ценитель поэзии, склоняется к последнему. Меломан же он никудышный, и в этой песне различает лишь полное смешение стилей и претензию на оригинальность. Знаток андеграунда и апологет прогрессивного рока Артюхов, довольно равнодушно оценивающий прежние музыкальные изыски Меркьюри, как и его манеру подачи материала, от этой композиции тоже не в восторге. По стилю ему гораздо ближе психоделический лаконизм Роджера Уотерса, а в части сценического самовыражения – морфологические эксперименты Боуи. Но что-то в этой песне всё же подкупает его. Не то удачное сочетание контрапунктов, не то искренний трагизм и надрывность в исполнении. Автор явно переживает какие-то проблемы.
      
      Пытаясь подобрать правильные слова своим ощущениям, он затягивается сигаретой. Делает он это весьма аппетитно: перед тем, как вобрать дым в лёгкие, он ненадолго задерживает его во рту, будто с удовольствием смакуя терпкий и сомнительный на вкус аромат табачных смол. Для этого он в свойственной ему манере слегка прикрывает глаза и сильно раздувает щеки. И, если бы не сигарета и его немного лукавый взгляд, в этом лице можно было бы без труда уловить некоторое сходство с изображениями ангелочков на полотнах Рубенса.

     Иногда, вместо того, чтобы вдохнуть дым глубже, он выпускает несколько колечек и провожает их взглядом. Своей формой они с удивительной точностью воспроизводят очертания его пухлых губ. Вот и сейчас, наблюдая за тем, как удаляющееся кольцо, перед тем как окончательно раствориться в воздухе, теряет свою чёткую форму и устойчивость, распадаясь на мелкие клубочки и нити, он поворачивается к приятелю.
     – Согласись: по сути эта эфемерная субстанция совершенно ничтожна в сравнении с человеческой плотью, но как удивительно ей удаётся трансформировать мироощущение не только у крайне субтильного организма, но и у вполне половозрелой особи! Пожалуй, прав Фредди – “Nothing really matters*”. И, вообще, реальна ли эта жизнь? – он прищуривает один глаз не то от попавшего в него дыма, не то от желания спровоцировать приятеля на встречное откровение. Он-то знает, какие его струнки следует затронуть. –  Иногда не могу отделаться от мысли, что нам всё время показывают какое-то странное кино, подменяя им истинную картину мира.

      Спор перекидывается на солипсизм и вход идут даже дремучие постулаты какого-то Горгия из Леонтины о непознаваемости сущего. Миша делает вид, что придерживается сугубо материалистических взглядов. Согласно рекомендациям того же древнегреческого философа он старается шуткой опровергать серьёзные доводы, и наоборот, всерьёз рассуждает в ответ на шутку. Сергей словно не замечает этого.      
      – Никто из мыслителей так ещё не предоставил достаточного обоснования существования объективной реальности вне субъекта восприятия.
        Нахватался ведь где-то этих наукообразных штампов, бродяга.
      – Настигнутый лавиной вряд ли найдёт спасение в своих метафизических попытках вырваться из оков реальности, каким бы эксцентричными воззрениями на природу вещей он ни обладал, – в тон ему, тщательно подбирая слова, парирует Миша. Здесь он возвращается к словам песни. И это лучший выход из затянувшейся перепалки. К тому же сигареты уже докурены почти до самого фильтра. – Кстати, эта флотская практика для нас – суть та же лавина. А кино нам всем, действительно, показывают, и уже не одно десятилетие.

      Тем временем матч закончился, и их товарищи проходят мимо. По этим усталым лицам видно, что вопрос о реальности или мнимости происходящего их совершенно не тревожит. Потому как известно, что людям, вовлечённым в физическую активность и, тем более, утомлённым ею, в минуты отдыха желание витать где-то в облаках в поисках загадочного смысла жизни чуждо, и мыслят они исключительно приземлённо. Что наглядно и демонстрируют их лица. И, несмотря на поражение они, похоже, мироустройством вполне довольны, и мечтают лишь о том, чтобы усесться поудобнее где-нибудь в тенёчке, вытянув ноги, и, взяв в руки кружку холодного пива, сдуть с неё пену.

    Но, что самое удивительное, беспокоившее до этого ощущение качки у многих куда-то исчезло. Может, футбол – не такое уж плохое средство от этого, равно как и от бесплодных терзаний праздного ума?

         *"На самом деле ничто не имеет значения"