За чужие грехи

Что, судить меня  будете? -  спросила она. - За свои же дела?
Но судить меня   поздно, и судима была и даже  осуждена,
И давно наказание отбыла, жизнь свою отдала,
Тем, кто вдруг посчитал виноватой меня  за свои же дела,
Чтобы скрыть своё   преступление, осудили её,
Сделав жертвою невиновною, но карательно осуждённую.



И пошла она по дороге печальною, грустью, смехом её обмельчанную,
Когда знала она,  в чём её же вина, что за правду была,
Награждая врага смехом юности дней и издёвкой своей,
Смело глядя в глаза, ничего не тая, потому что скрывать  то, что ясно и так,
Это был не удел  той, что жизнь отдала  за себя,  за людей,
Пострадав ни за что, ни за боль, за печаль, а за ваш же кошмар,
Тот, что вы не смогли скрыть  от всей же души, за что вы, не она, отмотали тот срок,
Что назначили той, что виновной была  только в том, что была  жертвой ваших же слов.


Смело глядя в глаза правде той, что была, когда вы, не она, поджидали  суда,
Зная    даже,  что  тот, что  сокрыл свой обман, то, что он не удал,
Что  наступит тот час, в день, когда совершал, просто он и не знал, что расплата придёт,
Когда кол заносил, и потом им рубил, не руби ты с плеча, не пришла бы беда,
В дом, где вроде покой,  сам нарушил герой, осудив всех людей, за не  праведный бой.



Когда время прошло, когда боль замерла, но не  память ушла, оставаясь при ней,
Как хотелось ей выть и порою стонать, от того, что то время  не вернуть теперь вспять,
Не вернуть тех людей, что судили её, осудили на казнь, сделав жертвой своей.
Было жаль тех людей, что шагнули с горы, и скатились в ту пропасть с иной стороны,
Где лежали,  притихнув, словно сурки, омывая руки,  что по локоть были всё же   в крови.


Погубили они ни за что, за   никак,  ту, что кровью родной им, по сути, была и совсем без греха,
Потому и судили самих же  себя, потому и страдали они за себя,
Всё живя в том  обличье совсем не людей, без надежды на свет и возможно,  друзей.



Тех, что смогут помочь, отмолить, но не смочь, нанесённый удар по родной голове,
Отвести от себя, когда обухом бил, попадая в себя, не заметив удара того топора,
Что по сердцу попал, и бездушен ты стал, сразу как преступил, на  мозоль наступил,
Что болел, так что  мочи же нет  боль терпеть не свою, а лишь  только  твою,
За которую мучилась всё же она, отмывая грехи, но совсем не свои, а своей же родни.



Что в могилу сошли с чувством жуткой вины, от того, что были они не людьми,
Только это понять ведь  они  не  смогли,  вот и мучилась та за их же грехи,
Что спросила их всех, глядя смело  в глаза: Что,   судить меня будете?
И всё ж не меня, а только  самих же себя…

 08.05.2019 г.
Марина Леванте