de omnibus dubitandum 1. 6

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (1572-1574)

Глава 1.6. УЧАСТИЕ КАЗАКОВ В ШТУРМЕ КАЗАНИ...

    На военную сцену тем временем вышел сын Василия Третьего – Иван IV Грозный. Он взошел на престол в 1547 году. В свою очередь, молодой правитель предпринял три похода на казанские земли. Медленно и упорно шел он к своей цели. Правда для достижения ее понадобилось почти двадцать лет. 

    Первый поход Грозного нельзя назвать победоносным, поскольку руские войска даже не дошли до стен Казани, вернувшись с полдороги – возникли трудности со снабжением армии.

    Итоги второго похода (1549 г.) были значительно лучше. Войска не только дошли до Казани, но и осадили город. Однако  взять его так и не смогли. На этот раз помешала распутица. Зато была заложена вторая опорная крепость – Свияжск, которая располагалась теперь совсем близко от татарской столицы – всего в 25 километрах. Именно она сыграла свою решающую роль при третьем походе, который закончился покорением Казанского ханства.

    К этому походу царь и его воины готовились очень тщательно. Сначала в направлении к Казани по реке Волге была отправлена так называемая «судовая рать» (запасы продовольствия и артиллерия). Три полка ожидали военных действий в Свияжске. Переправы через Волгу защищали хорошо вооруженные силы. Кроме того, в случае необходимости на помощь должны были прийти войска из Каширы, Мурома и Коломны.

    Прельщенные грамотой турецкого султана Солимана, ногайцы волновались. Лишь один Юсуф, не желая терять торговые сношения с Москвой, оставался верен давнишнему союзу с ней и не переставал жаловаться на обиды от казаков. Мелкие же мурзы вооружались и готовились на защиту Казани; но вольное казачество Волги и Дона, умевшее проникать в самые сокровенные замыслы неверных, держало их в покорности, а потому они и не могли оказать существенной помощи своим единоверцам. Казачество в то же время зорко следило и за движениями крымцев и астраханцев и старалось своевременно предупредить московского царя о готовящейся опасности.

    Узнав о таком бесповоротном решении православного московского царя, всё украинское казачество встрепенулось и двинулось под Казань на помощь руским в числе от 5 до 7 тыс. человек, вооруженных саблями, копьями и пищалями. Двинулось и Донское казачество под предводительством своего атамана Сусара Федорова, оставив часть своих вольных сподвижников на берегах Дона для защиты от нападения турок, крымцев и астраханцев.

    В свой первый «Казанский поход» Иван IV отправился в 1548 г. 20 ноября во Владимир вышли из Мещеры князья Д.Ф. Бельский, В.И. Воротынский и другие воеводы. В декабре во Владимир вышел и сам царь Иван Васильевич, «а наряд, пушки и писчали проводиша во Влодимер после Кресчения с великою нуждою, понеже дожди многие, а снега не беша ничего».

    Из Владимира войска двинулись к Нижнему Новгороду, но из-за распутицы прибыли туда только в начале февраля 1549 г. Неожиданно наступившая оттепель сделала дальнейшее продвижение войск к Казани невозможным. «И… прииде теплота великая и мокрота многая, и везде покры вода на Волзе, и пушки и писчали многие провалишася в воду, многая бо вода на лед наступи речная… и многие люди в продушинах потонуша, зане же под водою продушин не знати». Три дня ожидал царь «путнаго шествия», но «никако же путь не обретеся». «Со многими слезами, что не сподобил Бог его к путному шествию», 7 марта Иван Васильевич вернулся в Москву [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 166]. В ноябре 1549 г. Иван IV совершил свой второй поход на Казань, который также из-за ранней весны завершился неудачей.

    Весной 1550 г. в Казани умер хан Сафа-Гирей, передав престол своему двухлетнему сыну Утямиш-Гирею. Иван Васильевич решил воспользоваться очередной сменой власти в Казани для организации нового похода.

    Но история повторилась. Руские войска подступили к Казани 12 февраля 1551 г. Город был обложен войсками со всех сторон. Царь сам «воевод разставил, и туры велел поделать, и ко граду приступати». Однако и на этот раз пришли «ветры сильные, и дожди великие, и мокрота немерная; и ис пушек и из писчалей стреляти было неможно, и к городу приступати невозможно, за мокротою» [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 169]. Через две недели Иван Васильевич снял осаду и вернулся в Москву.

    После этого похода Иван IV собрал совещание и «нача государь со своими бояры мыслити, как с Казанию промышляти» [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 171]. После всестороннего анализа причин неудач руской армии, совет принял решения: во-первых, отказаться от практики зимних походов и начинать их впредь только весной; во-вторых, заранее разработать план завоевания Казани.

    В разработке этого плана приняли участие боярин Иван Васильевич Шереметев, который представлял военное руководство, и Алексей Федорович Адашев, возглавлявший «Избранную раду» — правительство, образованное Иваном Васильевичем из небольшого круга лиц Боярской думы. От Посольского приказа в разработке плана принимал участие опытный дипломат — дьяк Иван Михайлов.

    Предложенный комиссией план условно можно разделить на две части: военную и политическую. Главным пунктом военной части плана была организация экономической блокады Казани путем установления контроля над всеми речными путями ханства. Кроме того, предлагалось построить в устье реки Свияги в 20 верстах от Казани крепость Свияжск. Опыт предыдущих походов показал, что нельзя добиться завоевания Казани, если пользоваться лишь такими отдаленными базами, как Нижний Новгород и Арзамас. Поход на Казанское ханство предполагалось осуществить весной 1551 г. Функции главнокомандующего было предложено возложить на Ивана IV. Фактическим же командующим руской армией назначался князь Михаил Иванович Воротынский.

    В политической части плана предлагалось поэтапное присоединение Казанского ханства к Московской Руси. В начале следовало добиться смещения с казанского престола ханов Крымской династии и освобождения из рабства всех руских «полонянников». Затем заставить Казань отдать Московскому государству правый берег Волги и только потом заменить хана руским наместником в Казани [См.: Похлебкин В.В. Татары и Русь. С. 119–123].

    Осуществление плана покорения Казанского ханства началось в апреле 1551 г. сплавом сотен деревянных готовых срубов по Волге до устья реки Свияги для строительства крепости. Постройкой крепости руководил дьяк Иван Григорьевич Выродков. В апреле из Москвы вышли отряды для организации блокады речных путей Казанского ханства. Они получили приказ стать по всем перевозам на Волге, Каме, Вятке, Свияге, «чтобы воинские люди ис Казани и в Казань не ездили» [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 173]. Кроме того, контроль над перевозами позволял блокировать все движение транспорта и торговлю ханства.

    24 мая 1551 г. на территории, принадлежавшей Казанскому ханству, была заложена крепость Свияжск. Одновременно был организован массовый подкуп чувашей и марийцев, населявших эту территорию Казанского ханства, чтобы они приняли руское подданство. Чувашским послам Мехмед Бозубову и Ахкубек Тогаеву царь обещал свободу от податей на три года. Все лето к Ивану IV ездили чувашские, марийские и мордовские мурзы и «сотные головы» по 500 и 600 человек, которых он принимал с невиданными почестями. Иван Васильевич поил и кормил их за своим столом и жаловал подарками — доспехами, конями, оружием, шубами «з бархоты золотом» и деньгами. Так мирно и добровольно чувашский народ вошел в состав Московского государства [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 74].

    Блокада Казанского ханства полностью парализовала экономическую жизнь страны. В июне 1551 г. внутри голодавшей Казани начались волнения. Арские люди (башкиры) потребовали от правящей крымской династии сложить оружие и сдаться. Крымский гарнизон в Казани из 300 человек решил бежать из города к Каме. Но тут стояли «великого князя дети боярские и стрельцы». Тогда крымские татары побежали вверх по Каме к Вятке в надежде, что там нет руских войск. Однако здесь их поджидали, «утаяся по сторожам», Бахтеяр Зюзин «с вятчаны да казаки государевы Федька Павлов да Северга». Не подозревая о засаде, крымские татары стали готовиться к переправе, но неожиданно были атакованы рускими казаками и разбиты наголову. В плен попали 46 главных крымских начальников, которых отвезли в Москву и казнили [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 75].

    В июле 1551 г. Казань была взята рускими войсками без боя. Младенец Утямыш и его мать Сююн-Бике были свергнуты. Новым ханом стал руский ставленник Шах-Али. В августе 1551 г. был подписан мирный договор, по которому Казанское ханство разделялось на луговую сторону (левобережье Волги) и горную (правобережье Волги). Горная сторона вместе с городом Свияжском отходила к Московскому государству [Зимин А.А., Хорошкевич А.Л. Россия времен Ивана Грозного. М., 1982. С. 62]. Все руские пленные освобождались. Содержать христиан в рабстве в Казанском ханстве отныне запрещалось. Хан Утямыш вместе с матерью выдавались руской стороне.

    Однако казанские татары, в том числе и новый хан Шах-Али, были недовольны разделом страны. Они надеялись уговорить руского царя вернуть горную сторону Казани. С этой целью хан отправил в октябре 1551 г. посольство в Москву. Но в Москве посольству было заявлено, что никаких уступок в отношении горной стороны не будет. Более того, посольство задерживалось в столице в качестве заложников до полного освобождения руских пленных. «Как освободят царь и казанцы весь полон руской, и государь тогда правду учинит, и вы в то время зде побудете» [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 179].

    В ответ на действия Москвы Шах-Али перестал отбирать у казанских татар руских пленных под предлогом возможных волнений.

    В октябре 1551 г. в Москву из Казани вернулись боярин Иван Иванович Хабаров и дьяк Иван Григорьевич Выродков, которые находились там «по государеву наказу для полону и инных для управных дел». Они доложили Ивану IV, что Шах-Али не выполняет условий договора по возвращению руских из рабства. Кроме того, они сообщили царю, что казанские князья тайно вступили в переговоры с Ногайской ордой и готовят заговор против Шах-Али. Иван Васильевич сообщил о готовящемся заговоре казанскому хану, который жестоко расправился с заговорщиками.

    Поддержка Московским государством Шах-Али не привела к улучшению отношений между Москвой и Казанью. Шах не хотел быть послушным орудием в руках царя и смотрел на руских «советников» не как на политических союзников, а как на своих кровных врагов.

    В этой ситуации Иван IV принял решение заменить Шаха-Али руским наместником и завершить юридически присоединение Казанского ханства к Московскому государству. Сложность заключалась в том, каким образом осуществить этот план, не вызвав восстания казанских татар. Российская дипломатия приступила к разработке плана, по которому инициатива замены шаха на руского наместника в Казани исходила бы от самой казанской знати. За помощью руские дипломаты обратились к казанским послам, которые были задержаны в Москве.

    В январе 1552 г. московское правительство прямо поставило перед ним вопрос: «Как государю царя свести, и наместнику у них коим обычаем быти?» [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 181].

    Казанские послы, «Муралей князь, да Костров князь, да Алемердиназий», пошли на сотрудничество с Москвой в надежде сохранить целостность ханства, государственную автономию и избежать военного вторжения руских войск.
Они посоветовали руским дипломатам отозвать из Казани руский гарнизон, чтобы Шах-Али, лишившись руской защиты, сам покинул столицу ханства, и его низложение выглядело бы «естественно».

    «Или царь не похощет ехати из Казани, и государь у него стрельцов возьмет, и он сам сбежит». Кроме того, послы рекомендовали отправить из Москвы в Казань представителей казанской аристократии, задержанных в заложниках. Казанские князья должны были разъяснить жителям ханства ситуацию и склонить их к присяге рускому наместнику.

    «Единого из нас пошли своим послом к земле Казанской… и казанцы все государю дадут правду, и наместников его в город пустят, и град весь государю здадут» [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 181]. Московскому правительству было рекомендовано также оставить в ханстве казанскую администрацию и сохранить автономию Казанского ханства в финансовом и экономическом отношении, оставить без изменения внутреннее устройство и религиозную мусульманскую организацию. Уничтожению подлежало лишь рабство христиан-пленников. После этого между Москвой и Казанью устанавливался «вечный мир», а обе части ханства вновь воссоединялись.

    Этот проект присоединения Казанского ханства к Московскому государству был одобрен комиссией в составе И.В. Шереметева, личного представителя царя А.Ф. Адашева и думного дьяка И. Михайлова.

    В феврале 1552 г. Иван IV послал Алексея Адашева в Казань, чтобы «мирно» «свести с Казани» хана Шах-Али. Государь «велел Алексею накрепко говорити» хану, чтобы он «без убытков великих пустил великого князя людей в город; а чего у государя похощет, тем его государь пожалует». «Да и то велел ему сказати, что и казанские князи того хотят, чтобы великого князя наместик был на Казани» [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 181].

    6 марта 1552 г. Шах-Али уехал из Казани в Свияжск вместе с 84 князьями и мурзами, которых он передал Москве в качестве заложников. В тот же день в Казани боярин и воевода Семен Иванович Микулинский объявил царскую грамоту о ликвидации ханства и о своем назначении наместником.

    7 марта 1552 г. жители Казани были приведены к присяге наместнику и царю казанскими князьями Чапкуном, Бурнашом и стрелецким головою Иваном Черемисиновым. На следующий день временное казанское правительство во главе с огланом Худай-Кулом прибыло в Свияжск, где наместник С.И. Микулинский под присягой обещал распространение льгот и привилегий руского дворянства на казанское дворянство. Так же было условлено, что наместник въезжает в Казань с руско-татарской свитой и руским гарнизоном только после выезда из Казани Сююн-Бике с младенцем.

    Утром 9 марта 1552 г. наместник со свитой и руским военным гарнизоном выехал из Свияжска в Казань. Одновременно Сююн-Бике с сыном выехала из Казани в ссылку в Москву. На Волге «царицу встретили бояре и послали ее в Свияский город». Там же на Волге, у Крохова острова, наместника встретили представители казанской знати — князья Шамса и Хан-Кильды (Ханкидей), и «били челом боярам, чтобы ехали в город». У деревни Бежболды от свиты отделились три казанских аристократа — князья Кебек, Ислам и мурза Алик Нарыков. Они попросили разрешение поехать вперед, чтобы приготовить встречу для торжественного въезда наместника в ворота Казани.

    Но, приехав в Казань, князья заперли ворота и призвали жителей к вооруженной борьбе против руских. Князь Микулинский попытался вести переговоры с восставшими, «и много было ссылок и речей с ними», но, видя, что «доброва дела нет», приказал арестовать всю татарскую свиту. На военные действия руские еще не решались, надеясь уладить дело миром. Однако казанцы были полны решимости защищать свою независимость.

    Простояв у стен города два дня, князь С.И. Микулинский вынужден был вернуться в Свияжск. 10 марта 1552 г. в Казани было образовано новое правительство во главе с князем Чапкун Отучевым, которое решило воевать с Москвой.

    Остававшиеся в городе 180 руских стрельцов были разоружены и убиты. На ханский престол казанцы пригласили астраханского царевича Ядигир-Мухаммеда. Изменили Москве и «горнии люди» — чуваши и марийцы, которые перешли на сторону Казани. Таким образом, все результаты годичной дипломатической подготовки мирного присоединения Казанского ханства к Московскому государству были ликвидированы. Ивану IV пришлось начать подготовку к новой войне.

    План очередного похода на Казань разрабатывался с учетом возможной войны на два фронта — против Казанского ханства и против Крымского. В 1551 г. с помощью турецкого султана к власти в Крыму пришел хан Девлет-Гирей I, внук хана Менгли-Гирея. Девлет-Гирей дал обещание турецкому султану Сулейману II спасти Казанское ханство и создать единое Крымско-Казанское государство, способное противостоять Московскому государству.

    В начале 1552 г. крымскому хану удалось привлечь к союзу против Москвы астраханского хана Ямгурчая. Co стороны турецкой дипломатии предпринимались попытки привлечь к союзу и князя Ногайской орды Исмаила. Однако руская дипломатия сумела, сыграв на противоречиях между Исмаилом и его братом и соперником в борьбе за власть над Ордой князем Юсуфом, предотвратить присоединение Исмаила к татарской коалиции против Москвы.

    Учитывая участие в войне не только казанских, но и крымских войск, на военном совете в Москве было принято решение изменить привычное сосредоточение руских войск в Нижнем Новгороде и Муроме — двух пунктах, откуда открывался прямой путь на Казань. Главные силы сосредоточивались в Коломне, а вспомогательные — в Муроме [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 190]. Расстояние между Коломной и Муромом 150–175 км, поэтому соединение обеих ратей в зависимости от места появления противника можно было провести быстро и безопасно под прикрытием русла Оки. Общая численность руских войск составляла 150 тыс. человек. Казанцы могли противопоставить этим силам только 63 тыс. человек и отряд ногайцев в 3000 человек [Похлебкин В.В. Татары и Русь. С. 129], который прислал на помощь князь Юсуф. Кроме двойного численного перевеса, руские обладали очень сильной артиллерией, поэтому татары не решились на битву в открытом поле, а заперлись за стенами Казани.

    Иван IV выступил в поход 16 июня 1552 г. из Москвы по направлению на Свияжск. В этом же направление вышли войска из Мурома. Успех похода во многом зависел от действия разведки, которая следила за всеми передвижениями крымских войск. Не успел государь пройти Коломенское и Остров, как «станичник Ивашко Стрельник» принес весть от Адары Волжина, что «идут многие люди крымские к украине государеве, а того неведомо, царь ли или царевич [Царями в летописях называются казанские и крымские ханы] а уже Донец Северской перелезли» [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 192]. Главные силы руской армии немедленно начали сосредоточиваться на участке Кашира — Коломна и приостановили движение в ожидании новых вестей от разведки.

    19 июня Иван Васильевич прибыл в Коломну и получил новое известие от Адара Волжена, «что идут многие люди крымские, а чают их на Рязань и к Коломне».

    Точные сведения о местонахождении крымских войск были получены 21 июня. Гонец из Тулы сообщил, что «пришли крымские люди на тульские места к городу… а чают, царевич не со многими людьми». Иван IV немедленно направил к Туле часть сил.

    22 июня «пригонил из Тулы городчик» с сообщением, что к городу подошли лишь «немногие люди, 7000, воевав» и «поворотилися из земли». 23 июня были получены сведения о том, что к Туле подошли главные крымские силы во главе с ханом. Из Тулы «пригонил» гонец от князя Григория Темкина «Гриша Сухотин» с сообщением, что «царь пришел и приступает к Туле» с большим войском, артиллерией и янычарами. Иван Васильевич приказал главным силам руской армии под командованием Ивана Федоровича Мстиславского перейти Оку и идти к Кашире, «той бо имяше прямой к Туле путь».

    Под Тулой уже шли бои руского войска с крымским ханом. Девлет-Гирей начал штурм города 22 июня. В течение всего дня он и «из пушек бил по городу, и огненными ядры и стрелами стрелял на город», но Тула не сдавалась. На следующий день к городу подошли руские войска. Крымский хан никак не ожидал, что руские будут атаковать его по фронту. Он считал, что с 16 по 23 июня руские полки уже достаточно далеко продвинулись к Казани. Застигнутый врасплох, Девлет-Гирей снял осаду с города и начал быстро отступать. В это время отряды князя M.Н. Воротынского, вышедшие к Туле ранее, нанесли неожиданный удар по отступающему противнику на реке Шивороне. «Крымский царь побежал, телеги пометал и верблюды многие порезал, и иные живые пометал».

    По возвращении войск в Коломну состоялось совещание с воеводами и боярами. На Казань решено было идти двумя отрядами — на Муром и на Рязань и Мещеру. Войска должны были соединиться за Алатырем на противоположном берегу реки Суры. Для синхронного соединения войск, учитывая прошлый неудачный опыт, была разработана схема движения отрядов.

    Южный отряд делал переходы по 25–30 км в сутки, а северный — по 20–25 км. Еще севернее, по рекам Оке и Волге, шел обозно-артиллерийский отряд, сообщавший о темпе своего движения. Впереди обоих сухопутных отрядов за двое-трое суток или более высылались вперед «посошные люди» для наводки мостов, гати, прорубания просек и расширения дорог. В авангарде войск шел разведывательный полк — «ертаул». «И отпустил государь наперед себя в ертаулех июля 15 князя Юрья Ивановича Шемякина да князя Феодора Ивановича Троекурова, а с ними детей боярских; и посошных людей за ними послал, а велел на речках и на ржавцех мосты мостить» [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 202]. Таким образом, поход был тщательно спланирован, четко организован и проходил «по графику». В результате впервые руские войска подошли к непосредственному театру военных действий не изнуренные переходом и без потерь.

    Соединившись за Сурой, 13 августа все руское войско подошло к Свияжску. После трехдневного отдыха руская армия начала переправу через Волгу. 20 августа все 150 тыс. руских войск сосредоточились у устья реки Казанки. На военном совете 21 августа 1552 г. было решено, что руская армия обложит Казань и подвергнет город блокаде. Наступление на саму крепость предполагалось вести с юга и востока, где она была менее защищена. Командовать главными силами руской армии, большим полком царь номинально назначил Шаха-Али. Фактически большим полком командовали князья Иван Федорович Мстиславский и Михаил Иванович Воротынский.

    23 августа началась регулярная осада Казани. Против всех городских ворот — Арских, Царевых, Аталыковых, Тюменских — были возведены башни, «туры». В ответ казанцы предприняли вылазку с целью помешать обложению города. В вылазке участвовало 10 тыс. человек пехоты и 5 тыс. человек конницы. Татарам удалось отрезать «ертоул» от остальных руских войск, но передовой полк Дмитрия Ивановича Хилкова пришел на помощь и «потопташа казанцов по самой город, иных от них убиша, а многи уязвиша» [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 206]. Особенно помогли руским войскам отогнать казанцев за стены города стрельцы. Своим «огневым боем» они наводили страх на татар, вооруженных лишь пиками и саблями.

    Однако 24 августа неожиданно поднялась сильная буря, «яко шатром царским по многим полкам пасти, а на Волзе в острозе многие суды поразбило, царские запасы и всего воинства» [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 207].
Многие запасы продовольствия, боеприпасов, обмундирования были уничтожены. Военный совет предложил царю пополнить запасы и остаться зимовать, чтобы блокадой и холодом вынудить казанцев сдаться. Но Иван IV, опасаясь, что на помощь Казани могут прийти крымские татары и нанести удар в тыл руских войск, приказал форсировать осаду крепости, опираясь на оставшиеся средства.

    Базой снабжения войск стал Свияжск, куда было послано распоряжение о мобилизации и оказании срочной помощи. 26 августа казанцы совершили еще одну неудачную вылазку. У стен города завязался жестокий бой. «И бысть сеча великая и преужастная, от бою пушечного, и от пищального грому, и от гласов и вопу и кричания от обоих людей, и от трескоты оружия и не бысть слышати друг друга глаголанного, бысть яко гром велий и блистание от множества огня пушечного, и пищального стреляния, и дымного курения».

    Сражение продолжалось всю ночь «безпрестани» пока татары, не выдержав натиска руских войск, не стали отступать в город. После отступления казанцев, Иван Васильевич приказал боярину Михаилу Яковлевичу Морозову укрепить туры более мощными стенобитными пушками. Руководил установкой пушек окольничий Петр Васильевич Морозов. Пока шло укрепление «туров», стрельцы устроили перед ними окопы и стали вести оттуда огонь, «не дающе на стенах людям быти» и «из ворот вылазити».

    Другого своего окольничего Ивана Михайловича Воронцова царь послал к Крымским воротам «мест смотрети, где стояти большему полку». В это время из Крымских ворот казанские татары во главе с огланом Карамышем попытались осуществить вылазку, «хотяще добыты языка», чтобы узнать расположение руских войск. Но командующий большим полком князь И.Ф. Мстиславский «побиши их», а «Карамыша улана жива изымаете». Пленного послали к царю, который приказал Карамыша «крепко пытати». На допросе Карамыш сказал, что в сражении 26 августа убито много казанцев, но хан Ядигер-Мухаммед «затворился» в городе «на смерть» и «бить челом» царю не будет.

    28 августа со стороны Арского поля на помощь к Казани подошел конный отряд астраханского князя Япанчи, «и нападоша внезапу на передовой полк и поставленного голову на сторожех от лесу Третьяка Лашакова убиша». Воеводы князья Д.И. Хилков, И.И. Пронский и И.Ф. Мстиславский отбили атаку астраханского князя и рассеяли по лесам его конницу. Во время боя руские взяли много пленных, которые рассказали, что «приходили Япанча князь да Евуш князь и с острогу от Арска, и мысль их во все места приходити к полком царским, да где пакость сотворят». Действия в тылу руских войск отрядов Япанчи могли сильно помешать осаде Казани. Поэтому было принято решение вначале полностью уничтожить конницу Япанчи, а уже потом приступать к осаде.

    30 августа на подавление отряда Япанчи Иван IV послал своих воевод князей Александра Борисовича Горбатого, Петра Семеновича Серебряного и Юрия Ивановича Шемякина. Чтобы выманить Япанчу из леса в открытое поле, князь Александр со своим полком двинулся на него прямо со стороны Арского поля (Удмуртия). Князь Юрий Иванович Шемякин со своим полком встал в стороне на реке Казанке и должен был перейти в наступление, «как князь Александр Борисович по времени весть подаст». Александр Борисович Горбатый вышел на Арское поле с кавалерией, отправив всех пеших ратников в обход татарам «от Кабана озера лесом». Увидев, что князь Горбатый идет с небольшими силами, казанские татары вышли из леса и «все устремишася на бой». В это время со стороны леса и со стороны реки Казанки руские войска двойным охватом вначале окружили, а затем стали уничтожать конницу Япанчи.

    Все же часть войска Япанчи вырвалась из окружения и ушла в острог к Арску. Князь Александр Борисович Горбатый принял решение не оставлять в тылу никаких татарских сил. Он предпринял поход к Арску и 6 сентября 1552 г. взял острог, полностью уничтожив войско Япанчи. Затем отряд Александра Борисовича буквально прочесал весь тыл руских войск до самого впадения Камы в Волгу, очистив эту территорию от всех вооруженных отрядов казанских татар. После этого князь расставил везде сторожевые заставы, а главное — собрал у местного населения огромные запасы продовольствия, так необходимого для руской армии. В операции по «зачистке тыла» было задействовано 45 тыс. руских ратников и стрельцов. При этом, Иван Васильевич выделил для этих целей самые боеспособные силы, оставив для наблюдения за стенами Казани менее подготовленные войска. Этот риск полностью оправдал себя. Тыл был полностью обезврежен, а казанцы не сумели воспользоваться благоприятной возможностью совершить вылазку.

    Осада Казани продолжалась. Город со всех сторон был окружен фортификационными осадными сооружениями и постоянно подвергался артиллерийским бомбардировкам. Одновременно из ранее сооруженных траншей под руководством «немчина именуема Розмысл» велись работы по подкопу к стенам города и закладке в эти подкопы пороховых зарядов.

    В первых числах сентября Иван Васильевич приказав «порушить путь к воде», которая поступала в город по тайному источнику у Муралеевых ворот. Место источника указал казанский мурза Камай. 4 сентября русские произвели сильный взрыв из подкопа, который скрытно велся десять дней. С помощью этой диверсии Иван Васильевич «отнял» у казанцев воду, что сильно подорвало моральный дух осажденных. Тогда же, в ночь с 3 на 4 сентября, перед Арскими воротами была собрана деревянная башня высотой 12,5 м с тремя ярусами. На ярусах были расположены 10 пушек для прицельной стрельбы за стены. Казани и 50 ручных пищалей для отражения конницы и пехоты противника в случае вылазок из крепости.
Однако изнемогавший от осады город, при почти полном отсутствии артиллерии, не сдавался. Казанцы быстро исправляли разрушенные стены, вдвигая в бреши деревянные срубы, наполненные землей. Они опускали перед воротами металлические заслоны, предохранявшие их от артиллерийского огня, не прекращали частые вылазки, мешая руским войскам приближаться к стенам. Лишь к 30 сентября удалось продвинуть туры ко всем воротам и расставить их по всему рву вдоль стен. Между стенами и турами оставался только один ров шириной в 6 и глубиной 14 метров. 30 сентября был произведен второй сильный подрыв порохового заряда, заложенного в яме непосредственно у Арских ворот. Он должен был отвлечь внимание защитников города и позволить приблизиться руским войскам непосредственно к воротам. Взрыв был такой силы, что, когда казанцы опомнились, стрельцы успели занять башню и часть стены у Арских ворот. Татары предприняли попытку выбить руских, но были отбиты.

    1 октября руская осадная артиллерия в упор сбила весь участок стены у Арских ворот, а саперы засыпали в нескольких местах рвы землей и лесом. Под стенами были прорыты два новых подкопа, куда заложили 240-пудовые пороховые заряды. Рано утром 2 октября начался общий штурм города. Сигналом послужили два страшных взрыва с интервалом в 1 минуту. В стенах образовались большие проломы, куда бросились десятки тысяч руских ратников. Казанцы оказали мужественное сопротивление превосходящим силам руских войск и были даже моменты, когда они переходили в контратаки. Овладев стенами, руские встретили не менее ожесточенное сопротивление на улицах и в домах города. К концу дня руские войска взяли второй пояс обороны Казани — внутреннюю ограду, где заперся хан с гвардией. Хан Ядигер-Мухаммед был взят в плен, а «ратных людей за их измены» Иван Васильевич приказал «избити всех». «А побито их во граде толико множество лежаша, яко по всему граду не бе где ступати не на мертвых; за царевым же двором, где на бегство предалися ис стен градских, и по улицам костры мертвых лежаша, и по Казань реку, и в реке, и за рекою по всему лугу мертви погани лежаша» [Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. М., 1996. С. 218].

    Оставшиеся в живых женщины и дети были розданы руским воинам так, что «у всякого человека руского полон татарский бысть». Назначив наместником ханства князя Александра Горбатого, Иван Васильевич 12 октября 1552 г. приказал войску двигаться в обратный путь. Война была закончена.

    В самый год (1552) решительных действий против Казани крымский хан Девлет-Гирей двинулся на Москву, но был разбит под Тулою и поспешно бежал из московской Руси, преследуемый казаками. Перед этим Иван IV послал на Волгу из украинных городков казаков для удержания от набегов враждебных ногайских мурз, что очень беспокоило Измаила Мурзу, сторонника турецкого султана (Дела Ногайские, кн. 4-я). Этим удобным для себя моментом и воспользовались казанцы. Взяв в союзники крымских татар, они сумели дойти до стен Москвы, разорив  во время этого похода многие руские земли. Однако этот поход стал для Казанского ханства «лебединой песней».
 
    Иван Грозный (Дмитрий Иванович - Л.С.) решил покончить и с этим царством; весною 1554 г. он послал туда р. Волгой и сухопутьем сильную рать под начальством князя Пронского-Шемякина и постельничьего Вешнякова.
 
    Узнав об этом, Донские казаки поспешно двинулись к Переволоке под начальством своих походных атаманов Федора Павлова, Андрея Шадры и Ляпуна и, вступив в передовой отряд руской рати, руководимой князем Вяземским, устремились вперед и близ Черного острова нанесли такое поражение астраханцам, что они не попали даже в город и остановились в 5 верстах ниже его; но преследуемые казаками, бежали в степи. Атаман Павлов настиг в Базцыж-Мачаке жен и дочерей царских и забрал их в плен. Сам царь Ямгурчей, преследуемый казаками до самого Азова, едва успел вскочить в него с 20 всадниками. Князь Вяземский занял Астрахань без боя. (Карамзин. Т. VIII, прим. 408. История Российская В.Н. Татищева. Москва. 1769 г., кн. 1-я, ч. 2. Историческое описание земли Войска Донского. Новочеркасск. Изд. 2е, 1902 г., стр. 13).

    Вот как описывает этот поход генерал Ригельман в своем "Повествовании о Донских казаках", написанном им в 1778 г., более чем за 30 лет до издания трудов по Русской Истории первого русского историографа Карамзина: (Ригельман. Повествование о донских казаках. Стр. 4 и 5. Московский главн. архив Министерства юстиции. Разрядный приказ. Белогородский стол, столбец № 39. 30 марта 1632 г. Отписка Великого Войска Донского Московскому царю. История России Соловьева, стр. 88 и 89).

    "Проведали казаки о том, что московский царь Иван Васильевич ведет войну с тартарами в течение семи лет и что заветным желанием его является взятие главного города тартарского ханства – Казани.

    Казань представляла по тому времени неприступную крепость, и руское войско тщетно стояло около нее в течение долгих месяцев.

    Зная, что руские московского царства держатся такой же "греческой" веры, как и сами казаки, а тартары – веры магометанской, донцы решили оказать помощь московскому царю.

    Атаман, отделил часть казаков и, послал их к устью Дона с тем, чтобы они настреляли там, как можно больше, птиц-баб (пеликанов - Л.С.), которые тогда бесчисленными стаями обитали в гирлах реки, и, собрав с них перья, доставили их для украшения и убранства боевых костюмов казачьего войска. Украсив с головы до ног птичьими перьями каждого казака, атаман повел донцов к Казани.

    К городу казаки подошли ночью и, раскинув свой стан в виду руских войск, развели костры. Как только запылали казачьи костры, в царском войске сейчас же обратили внимание на пришельцев.

    Фантастичность одеяния казаков, резко подчеркиваемое среди ночной тьмы огнем костров, не на шутку испугала воинов руской рати. Доложили царю о приходе каких-то "чудовищ".

    Царь (Дмитрий Иванович - Л.С.) послал одного из бояр разведать, что это за люди, откуда и зачем пришли и куда идут?

    Боярин направился к стану казаков, но чем ближе подходил к ним, тем чуднее и страшнее казались они ему. Он не только не расспросил их, как велел царь, но даже не дошел до них, убежав со страху назад в свой стан. Разгневанный трусостью боярина, царь приказал ему сейчас вернуться назад и исполнить приказание в точности. Снова пошел боярин"

    "Не доходя до казаков, он издали крикнул им: "Люди ли вы или привидения?".
В ответ ему раздалось:
    "Люди! Руские вольные люди, пришедшие с Дону царю московскому помогать взять Казань и за дом Пресвятыя Богородицы свои головы положить".

    Обрадованный боярин поспешил назад с радостною вестью к царю.
Рано утром царь послал к казакам своих послов с дарами.

    Казаки отказались принять дары, а, наоборот, сами, одарили посланных звериными шкурами и просили царя повелеть им взять Казань.

    Царь дал согласие свое на просьбу казаков, которые, не теряя времени, на другой же день, подняв святые иконы и навесив на концы пик пышные крылья птиц-баб, двинулись к стенам Казани.

    Их строй имел подобие леса, вершины дерев которого были покрыты снегом...

    Сравнивая это повествование Ригельмана с историей Карамзина, нельзя не заметить большой разницы в рассказах того и другого. Дело в том, что Карамзин писал Историю Государства Российского вообще и в данном случае историю царствования царя Ивана Грозного, пользуясь для сего московской летописью, а потому главным героем взятия Казани он выставляет самого царя Ивана и много внимания уделяет его знатнейшим боярам: Воротынскому, Курбскому, Вронскому, Мстиславскому, Оболенскому, Горбатому-Шуйскому и другим; о казаках же говорит лишь вскользь, что они во время приступа засели под самою городскою стеной в каменной, так называемой Даировой башне; что казаки-пищальники стали на валу, стреляли до самой ночи и дали время князю Воротынскому утвердиться и насыпать землею туры в пятидесяти саженях от рва, между Арским полем и Булаком, что после этого князь велел им отступить к туркам и закопаться под ними и т.д.
       
    Наступило 19 августа – первый день осады Казани. Но вначале Грозный (Дмитрий Иванович - Л.С.) выступил с актом доброй воли – предложил татарскому хану Едигею сдаться. Тот ответил отказом. Судьба Казани была решена. Но впереди руских воинов ждали тяжелые испытания, ведь Казань слыла прекрасно  защищенной крепостью. По традициям того времени она была окружена деревянной стеной, плюс ров глубиной 15 метров. Казанский Кремль, размещенный в центре города, был также окружен стеной. Хитрые татары к тому же в соседнем Арском лесу построили укрепление, отсюда они совершали партизанские набеги на руское войско.

    А оно тем временем, строя осадные укрепления, все ближе и ближе подходило к стенам Казани. И тут татары предприняли молниеносную атаку, разрезав надвое  царский ертаул (конную разведку). Ертаулу на помощь пришли стрельцы, начался сильный обстрел осажденного города. 23 августа русское войско уже вплотную подошло к стенам  столицы Казанского ханства.

    И тут случилась неожиданная неприятность. Имела место очень сильная буря, которая уничтожила часть судов с запасами. Однако «Карфаген должен быть разрушен», царь Иван (Дмитрий Иванович - Л.С.) был не намерен стать в этой схватке проигравшим.

    Чтобы лишить казанцев воды, русские отвели от стен города речку Казанку.
Приблизившись к речке Казанке, казаки принялись рыть подкоп под стены города.
Затем было спущено в подкоп несколько бочек пороха.

    Назначив время к поджогу пороха, казаки стали на молитву, прося Господа дать свое знамение им, "на что, – говорит историк, – воспоследовал из облак глас, глаголющ всем вслух: "победите и покойными будете!".

    После этого казаки подожгли порох, и, когда последовавший взрыв разрушил часть городской стены, ворвались в город, где и завязался у них горячий бой с тартарами.

    Вслед за казаками ввел свои войска в город и царь.

    В другом месте Карамзин говорит, что "воеводы наши хотели открыть тайник, т.е. подземный ход, по которому казанцы ходили за водой, но не могли, и государь велел подкопать его от каменной Даировой башни, занятой нашими казаками" и пр. Одним словом, руский историограф геройские подвиги и отвагу казаков в этом историческом событии приносит в жертву главному строителю Московского государства и его сподвижникам, князьям и боярам, между тем как генерал Ригельман, писавший историю о Донских казаках, естественно, старался оттенить и выдвинуть на первый план ту великую роль, какую сыграли в этом достопамятном событии донские и другие казаки, как, например, рязанские, мещерские и другие.

    Очистив город от тартар, царь (Дмитрий Иванович - Л.С.) расставил везде караулы и назначил для Казани своего наместника и воеводу".

    30 августа руская армия пустила в ход 150 осадных орудий, они смогли подавить артиллерию противника. Пошла в ход военная хитрость. Руские воины соорудили деревянную башню, на которой были установлены орудия и легкие пушки. Башню подкатили  к воротам Казани, и  «башенный» обстрел ее начался.

    Пошел в ход классический рецепт. Раз крепость, значит, надо сделать подкоп. Таких подкопов сделали четыре. Один из них выходил на подземный ход, тот самый, по которому казанцы ходили за водой на ключ. Ход взорвали, и с водой у татар стало крайне напряженно. Нет воды – приходят болезни: в  осажденном городе начались эпидемии.

    В  укреплении, которое находилось по соседству с Казанью в Арском лесу, базировался отряд князя Епанчи, который своими вылазками наносил немало вреда рускому воинству. Пришла пора дать ему отпор. Сражение сложилось в пользу руских. Епанча с остатками своих воинов отступил. Отступил, но все  еще представлял опасность. Тогда руские пошли на штурм Арской крепости, в которой укрывался Епанча. Крепость была взята, Епанча бежал опять, но больше он уже не мог беспокоить противника – не было сил.

Завоевание Казани

    И вот 2 октября начался штурм Казани. Перед центральными воротами изнутри татары построили защитные сооружения, к ним вел подкоп. В ходе атаки руских он был взорван. То тут, то там в стенах города  были проделаны пробоины, татары спешно заделывали их, но уже ничего не помогало. Пред тем, как армии пойти на приступ, Иван Грозный (Дмитрий Иванович - Л.С.) предложил казанцам сдаться. Те ответили отказом. Тогда штурм Казани начался.

    Но татары нашли выход: они стали брать воду из  ключа, к которому вел подземный ход. В пику руским татары предпринимали постоянные вылазки, но они заканчивались неудачей. Осадные мероприятия тем временем подходили к концу.

    Руские войска были разделены на шесть  штурмовых колонн, каждая из них была развернута в три линии. Сначала шли казаки и боярские люди, следом стрельцы (основные силы войска), третья линия была резервом. А самым главным резервом был царский полк.

    Ночью 2 октября были взорваны Арские и Ногайские ворота. Потом настал черед артиллерийской атаки. Войска пошли на штурм. Татары сражались отчаянно, но их силы были на исходе – сказалась тяжелая осада. Разрушенная часть стены со стороны Арского поля позволила ратникам Грозного (Дмитрия Ивановича - Л.С.) ворваться в город. Началась рукопашная. Татары дрались так отчаянно, что оттеснили руских к стенам Казани. И тут  Грозный (Дмитрий Иванович - Л.С.) кинул в бой свой полк. Для противника настал конец: он был или перебит, или пленен. Лишь отряд в шесть тысяч человек  вырвался из города и ушел в лес, однако значительная его часть была все же уничтожена.