Пощёчина

ИВАН КОЖЕМЯКО



Пощёчина





©Кожемяко Иван Иванович
3 февраля 2014 года



Москва
2014 год
ПОЩЁЧИНА
Её тело содрогалось от рыданий. Зажав свой красивый рот, с такими чувственными и яркими губами, рукой, чтобы нечаянно не прорвался её плач, стон ужаса и боли, она бегом устремилась по вечерней Набережной этого красивейшего южного города.

 

Ей казалось, что весь мир обрушился на её хрупкие плечи своей страшной, непосильной для человека, тяжестью, и только море безучастно шумело и шумело, выводя ведомую лишь Господу мелодию волн.
«Господи, за что же ты так меня?» – думала она, размазывая чёрные, от туши,  слёзы по своему лицу.
«Как же это возможно и как вынести это? У него же дочери уже восемь лет, и я, ещё утром, целуя его в щёку, когда он уходил на работу, и подумать не могла, что так, неожиданно, встречу в этом укромном уголке своего мужа, с лучшей подругой, которые, забыв обо всём, нежно и страстно целовались, не выпуская друг друга из крепких объятий».
Минуло более часа, она успокоилась, а вернее – смогла взять себя в руки, и побрела домой, постарев на целую жизнь.
Даже плечи опустились долу, вся броскость её необычайной красоты словно истаяла, испарилась, и встречавшие её люди так и думали, что этой женщине уже много лет, и она идёт неведомо куда, оплакивая свои дорогие утраты.
В автобусе ей уступила место женщина, её примерно возраста, и с состраданием смотрела на это породистое, и, наверное, красивое в былом лицо, на котором не было и единой кровинки.
Он не выдержала и подошла к ней и даже спросила: «Вам не нужна помощь?»
К слову, редкое событие в сегодняшней жизни.
Мы стали не нужны друг другу, и чувство сострадания редко поселяется в каком-нибудь сердце.
У неё только и хватило сил, что помахать рукой, и она, глядя в наступившую темень, горестно думала о своей жизни и судьбе.
Сказать, что без любви она выходила замуж, не могла.
Да, того трепетного и высокого чувства, когда задыхаешься от присутствия любимого человека рядом, не было.
Но она чтила и уважала своего мужа, пошла даже поперёк воли родителей и родства – и, небывалое дело в новом времени, вышла замуж за русского.
Сколько ей пришлось выслушать от матери, отца по этому поводу, но твёрдо стояла на своём:
«Если не он, то тогда никто,
И, уже как самый последний довод, выпалила: «А мы тогда уедем, в Россию».

Жили, как люди.
Нежности, великой, и заботы о ней он сильно не проявлял, но и обид не чинил.
Копеечную, правда, зарплату приносил домой.
Но сам любил, несоразмерно с заработком, вкусно поесть, никакой подработки не искал, а она, впряглась в две, а потом – и в три работы, с рождением дочери, так как денег на жизнь просто не хватало, приходя домой замертво валилась на кровать и ни на что более её сил не хватало.
Помнила первое оскорбление, которое он высказал зло, расчётливо и презрительно:
– Я уже забыл даже, ты ещё женщина или нет?
Вздохнул сильно и продолжил:
– Да какая ты женщина, смотреть не на что.
Бурные слёзы полились у неё из глаз, и он впервые перепугался, так как она, страшно побледнев, не сказала ему в ответ ни слова, а в присутствии своего отца, влепила увесистую пощёчину.
Он от неожиданности побледнел даже, и двинулся к ней.
Но тут между ними встал отец и сцена на этом закончилась.
Впервые за их совместную жизнь, она ушла спать в комнату дочери и назад, к нему, уже не вернулась.
Отец, с тяжёлым сердцем, уходя домой, зашёл к ним, с дочерью, в комнату, и только и сказал:
– Гызым, доченька, он же мужчина. И если бы меня ударила жена, независимо от того, виноват я был или прав, я бы… просто её убил. А там – пусть судили бы.
И постояв у порога, не прощаясь, ушёл к себе.
Шло время. Всё как-то загладилось, но когда она ему сообщила, что у них будет ещё ребёнок, он рассвирепел:
– Ты что, с ума сошла? Так еле выживаем. Нет и нет! Иди, и делай что хочешь, но нищету плодить я тебе не позволю…
Через несколько дней она вернулась домой бледнее тени, еле переставляя ноги.
Не говоря ему ни слова, ушла к дочери в комнату и закрыла дверь на ключ.
Утром же, подавая ему завтрак, отводила глаза, чтобы не встретится с его взглядом, чужим и далёким, без сочувствия и понимания.
Подобная история повторялась ещё не раз.
Он вынуждал её освобождаться от бремени, и никак не сочувствовал и не пытался загладить собственную вину.
И вот, сегодня…
Придя домой, она выбросила со шкафа все его вещи в палисадник возле дома, скрупулёзно проверив все уголки, чтобы не осталось ни чашки, ни кружки, тут же сняла обручальное кольцо и положила его сверху его вещей, на попавшейся под руку чёрной картоночке, от чего не заметить его просто было нельзя в лучах фонаря, освещавшего вход в их квартиру.
Но дверь в дом не закрывала, только попросила соседку, с которой была дружна, забрать на ночь дочь.
Пришёл он поздно. От него исходил запах спиртного. И чужих духов.
Она такими не пользовалась.
– Это ты что за спектакль устроила? Иди, и собери все вещи, внеси в дом.
Она, словно раненая тигрица, метнулась к нему, и без всякой жалости, стала хлестать по щекам:
– За меня, за дочь, за мою загубленную жизнь, за деток моих, которым не суждено было родиться…
Он отступал к выходу, не говоря ей ни слова.
Только как-то не по-мужски, трусливо, закрываясь руками от её ударов.
Уже на второй день она подала заявление на расторжение брака.
Не стала, трусливо, указывать надуманные причины, а так и написала – за измену, попранное чувство мужа и отца.
В ЗАГСе, опытная и старая работница, с изумлением уставилась на неё, и только проговорила, единственное:
– Милая моя, это не мы решаем. Ребёнок у Вас, поэтому всё – через суд.
И даже поднялась со своего места и проводила её до двери, спросив, не сдержавшись:
– Что, так плохо? Не можешь простить? Подумай, ребёнок ведь…
Но она так зыркнула своими выжженными от боли бездонными очами на работницу ЗАГСа, что та замолчала, и поторопилась вернуться на место.
Суд трижды откладывал рассмотрение её иска. Переносил на другое время.
Но она была неумолима:
– Нет, с тем, кто предал меня, жить не буду.
Пусть идёт на все четыре стороны.
И, наконец, её ходатайство было удовлетворено.
Она с облегчением вздохнула:
«Надо жить. Надо растить дочь. Смотреть за постаревшим отцом»
Правда, не отказала себе в удовольствии, и встретив вчерашнюю подругу-разлучницу, которая вся сжалась в комок, сказала, глядя той в глаза:
– А ведь не будешь счастливой. Ворованное твоё счастье и грязное…
Так оно и случилось – бывшая подруга быстро раскусила характер своего нового избранника, увидела в нём натуру безвольную и никчемную и… через полгода - выгнала его на улицу, уж как-то упросив своего бывшего мужа простить её. Что тот и сделал.
Сколько она вынесла ещё от его попыток вернуться в её дом: он и плакал, и грозил забрать дочь, и даже угрожал ей тем, что покончит с собой.
Всё было тщетно.
Знала твёрдо, что прощать тех, кто предал – нельзя.
Ибо – предавший однажды, сделает это всегда, если только будет видеть выгоду от своего предательства…

***

В этом году её дочь поступает уже в институт.
И она как-то распрямила плечи, немножко даже поправилась, что ей так шло.
 
Расцвела красотой уже зрелой женщины, а в бездонных карих глазах загорелся огонёк интереса к жизни.
А вчера, даже не сдержалась, ярко заполыхав краской, придя на работу с большим букетом роз, когда рассказывала приятельницам, (подруг у неё не осталось, она их, как утверждала сама, после случившегося – просто уничтожила), о том происшествии, которое с ней приключилось сегодня.
Только стала она выходить из автобуса, а русский генерал, их много было на площади, видать, на какую-то встречу приехали, в нарядном мундире, с уже забытой у неё в стране Звездой Героя Советского Союза, она это помнила ещё со школы, сделал два шага от товарищей, и подал ей руку, когда она встала на ступеньку.
У неё не только лицо, но и шея стала пунцовой, но руку ему она подала.
Её поразили при этом его пальцы – длинные, тонкие, хотя рука была сильной, она это почувствовала сразу.
Задержав на мгновение её руку в своей, он, красиво улыбаясь, и глядя ей прямо в лицо, сказал:
– Господи, и где же такая красота произросла. Вы – словно Ангел, спустившийся с небес…
И стал при этом похож на смущённого мальчишку, у которого только были совершенно седые волосы.
Более того, он сделал шаг к своим товарищам, и, не выпуская её руки из своей, сказал:
– Володя, цветы…
Моложавый генерал, в другой форме, она просто догадалась – Российской армии, в один миг подал ему багровый букет роз и застыл рядом.
– Примите, милая красавица, на добрую память. Когда Вы были совсем юной девушкой, здесь проходила наша, и моя, в том числе, служба, в Главкомате Войск Южного направления.
Честь имею!

***
А вечером, включив телевизор, в новостях узнала, что в её город прибыла делегация русских военных, во главе с Героем Советского Союза генерал-лейтенантом Владиславлевым.
И когда объектив камеры, «наехав» на его лицо, показав вблизи, она даже вскрикнула от неожиданности – на экране был именно тот генерал, который подал ей руку, когда она выходила из автобуса, и подарил букет роз, которые пламенели в вазе на столе в её гостиной…

***