Непоправимое

Петроград, 1917 год: вечером 24 октября (6 ноября по новому стилю) стояла достаточно сносная для этого петербургского сезона погода. По Невскому проспекту ещё прогуливался народ, стараясь держаться наиболее освещённых мест, чтобы не быть раздетым и ограбленным и закончить прогулку при полном параде. Ближе к ночи подвыпившие граждане торопливо пробирались домой к своим кроватям, мечтая незаметно проскользнуть мимо кухни, дабы избежать с негодованием запущенных в их сторону сковородок и кастрюль. Лишь только те, кому зачем-то приспичило в эту ночь воспользоваться услугами «Почта-Телеграф-Телефон» (1), к своему ужасу, поняли, что произошло нечто непоправимое. А все остальные это непоправимое просто проспали.

Москва, 1991 год: утро 19 августа обрушилось на уставшую от нескончаемой перестройки  страну всесоюзным балетом «Лебединое озеро» (2), и словарный запас её граждан обогатился ещё одним ранее не слыханным словом-сокращением «ГКЧП».(3)  Люди оцепенели перед своими телевизорами: им не надо было объяснять, что вновь произошло нечто непоправимое.

Незадолго до этого с незастроенного пустыря неподалёку от моего дома, где всё ещё упрямо цвели заброшенные сады и где молодые мамы любили прогуливать своё шаловливое потомство, по ночам начали регулярно раздаваться непонятные сухие щелчки. Умные и всезнающие люди пояснили, что это «разборки» и что щелчки были, увы, не от пробок с шампанским. Кто и с кем разбирался никому не было понятно, но молодые мамы перестали там гулять.

Уже к полудню 19 августа на Манежной площади собрались люди, которые, видимо, не настолько были увлечены популярным классическим балетом, чтобы с утра до ночи смотреть его трансляцию по телевизору. Им было необходимо разобраться в причинах такого внезапного изменения телевизионных и прочих государственных программ и призвать «программистов» к ответу. Дальнейшие события тех августовских дней, вошедшие в историю как Августовский путч, широко известны. А я узнала о них в троллейбусе по дороге на работу, потому что пассажиры троллейбусов обычно всё узнают одними из первых, и, так и не доехав до места назначения, помчалась домой в крайне возбуждённом состоянии, чтобы прихватить немного провианта и термос с кофе и помчаться на площадь.

Дома моя бабушка заботливо спросила меня, что со мной стряслось и ничуть не удивилась моей взволнованной декламации типа: «Да ты не понимаешь, что случилось! Мир рушится!» На это она лишь снисходительно улыбнулась и произнесла глубоко поразившую меня фразу: «Первая мировая, гражданская, финская, Отечественная, Ленин, Сталин – всё пережили. Переживём и это». Мне в тот момент было не до исторических дискуссий, и я уже было приоткрыла входную дверь, но бабушке внезапно сделалось плохо, так что пришлось мне остаться дома, чтобы за ней присматривать. Когда бабушке стало чуть получше, я принесла ей чай, и за чаем она начала рассказывать мне, как она с родителями гуляла по Петрограду вечером 24 октября, за несколько часов до события, поставившего весь мир на длительный период с ног на голову.

Её папа был машинистом паровоза, а мама иногда работала проводником, чтобы прокормить семью с пятью детьми. Проезд на поездах для сотрудников и членов их семей был тогда бесплатный, и они отправились из своего родного Балашова, городка на Волге, на помолвку племянницы, которая решила соединить свою судьбу с питерским рабочим. В тот исторический вечер они прогуливались по Невскому в компании жениха с невестой и ничего исторического не заметили так же, как и многие другие вышедшие в тот вечер на променад петербуржцы: захват власти происходил достаточно бесшумно и ничем не привлекал внимания беспечных обывателей.

Эта ночь определила судьбы нескольких поколений жителей России, но люди утром 25 октября 1917 года ещё этого не знали. Радостная компания бабушкиных родственников отправилась на вокзал, откуда они благополучно уехали в свой мирный волжский городок, так и не узнав, что произошло в ту ночь в Питере. К счастью для отбывающих с питерских вокзалов пассажиров, большевики в то утро поезда не останавливали: у них ещё до этого руки не дошли.

О событиях той ночи семья моей бабушки узнала достаточно быстро, когда появились манифесты с требованием новой власти останавливать все подозрительные эшелоны, следующие из провинции в столицу. Её отца перевели на другие маршруты, а в следующий раз она попала в Питер уже в середине тридцатых годов. Бабушка всегда с удивлением смотрела советские фильмы, где толпы вооружённых рабочих заполняют с вечера 24 октября центральные улицы Петрограда и в ночь на 25-ое штурмуют главные здания северной столицы. Ей эти дни запомнились иначе. Видимо, всё произошло гораздо тише и, в своём роде, драматичнее, чем это показано на экране.

Бабушке было плохо в течение трёх дней, и все эти дни я сидела у её постели, слушая бесконечные истории из её юности, не уступающие по своим художественным достоинствам сказкам Шехерезады. И эта наша «1001 ночь» продолжалась до того момента, пока августовский политический кризис не миновал. А вместе с ним миновала и бабушкина болезнь, закончившаяся так же внезапно, как она и началась.

Я до сих пор не могу с уверенностью сказать, действительно ли моя «Шехерезада» была так слаба, что вынужденно удерживала меня при себе в эти кризисные для всех россиян дни, или это были маленькие хитрости умудрённого вековым опытом человека. Возможно, она больше не доверяла толпам людей с лозунгами, какими бы они ни были, полагая, что эта стихия может снова повергнуть настрадавшуюся в уходящем веке страну в полный хаос, а у них, ровесников века, уже не будет сил с ним справиться. А может, испугалась за свою внучку. Узнать, что моя бабушка тогда думала не было бы никакой возможности. Это поколение получило в своё время надёжную прививку от высказанной вслух правды.


 
__________________________
1 Одним из гарантов успеха большевиков в ноябре 1917 был захват основных средств связи Петербурга с внешним миром: почты, телеграфа и телефонной станции.

2 В дни Августовского путча 1991 года, направленного на отстранение от власти М.С. Горбачёва, по всем телевизионным каналам СССР неустанно транслировали видеозапись балета «Лебединое
озеро».

3 ГКЧП - самопровозглашенный в СССР 19 августа 1991 года Государственный комитет по чрезвычайному положению.