Глава 7. Акай Боляев

«Народ - не знающий своего прошлого, не имеет будущего».
                М.В. Ломоносов

После покорения  Русскими Казани и Астрахани все мордовские земли поступили в безраздельное пользование московских царей, это плохо отразилось на положении мордвы. Князья в целях закрепления своего господства привлекали на службу татарских князей и мурз и жаловали их мордовскими землями и мордовским ясаком. Русские князья были заинтересованы привлекать к себе на службу царевичей (чингизидов) попавших в немилость в Золотой Орде. Военные отряды касимовских  ханов, верно - служили русским монархам, участвовали во всех войнах, которые вела Россия. В Мещере стали строиться новые города – крепости: Елатья, Шацк, Кодом в которых уже вводятся русские гарнизоны, что умоляло военное значение отрядов татарских мурз и ограничивало их привилегии.  Местные татарские князья  господствующие раньше в этих краях, с основанием новых русских гарнизонов были вынуждены признать над собой власть Великого князя став его вассалами, но сохранили свои привилегии. Великий князь в тоже время стал заступаться за подчинённую им мордву, постепенно ограничивая произвол со стороны татарских князей  и мурз. Право взимания ясака с этой мордвы представлялось татарским феодалам, за что они обязывались оборонять край от набегов ордынских, крымских татар. Данная территория делилась на «беляки» то есть  владения. Право на владение переходило по наследству, первоначально «беляки» носили имена мурз, которыми они были пожалованы. После установления русской власти на Мещере на мордовских землях права татарских мурз и князей были ни в чём не ограничены. В первой половине 17 века, когда население  «Темниковского края»  увеличилось за счёт заселения этих мест переселенцами из центральных областей России. И значение этого района в экономике страны возрастало. Московское правительство прибегло к испытанному методу создания укреплённой линии на  юго – востоке  страны,  и заселения этих линий татарскими мурзами, князьями и служилыми людьми. В качестве одного из опорных пунктов в системе  этого укрепления ставился город Темников, линия свободная от лесных насаждений и пригодная для атаки конницы. Больше всего татарских князей и мурз жило в Мещерском крае, в мещере находились мордовские земли. Вассальное  «Темниковское  княжество», где проживали многочисленные выходцы из татарских орд, простирались на все мордовские земли. Жилища строили идентичные, срубы деревянные низкие по 13 венцов. А чаще из самана, глины смешанной с соломой, так как дерева не хватало. Важное место в жизни мордвы занимало животноводство и птицеводство, выращивали свиней, коров,  овец. Мордовские  женщины - работают у них  наравне с мужчинами,  им  запрещалось  лишь занятие охотой. С приходом христианства центром обжитого упорядоченного мира – поселенцев стала церковь, монастырь или часовня. Вокруг божьего дома располагались хоромы – дома людей. Бани, овины и риги стояли ближе к воде, или лесу, где обитала нечистая сила. Крестьяне  на отвоёванной  у леса земли  выращивали рожь, ячмень, овёс. С весны начинался выгон скота на пастбища. Но самое главное сельское хозяйство – выращивание зерновых культур; пшеницы, ржи, картофеля, овса.  Основу питания мордвы составляют  продукты земледелия. Хлеб (кши) выпекается в основном из ржаной  муки. По праздникам пекут лепёшки из сдобного теста. Блины (почат)  из гороховой, гречневой, пшеничной, пшённой муки. Из молочных продуктов популярно коровье и козье молоко, которое употребляют сырым. Рыбу солят, вялят, из продуктов пчеловодства готовят различные напитки: медовая брага, хмельное пиво – пурс.  Для работ используют  как тягловую  силу - лошади. Для удовлетворения своих личных потребностей держат  в личных хозяйствах кур, гусей, уток. Яйца,  как правило, обменивались на соль, спички, мыло у разъездных торговцев. Древнейшим занятием мордвы было пчеловодство, мордва широко занималась бортничеством, сбором мёда диких пчёл. В начале 17 века появляются колодные улья, которые выдалбливались из брёвен   1,5 – 2,0 метра. Древними занятиями мордвы также являлись охота и рыболовство. Охотились на мясных  зверей: лося, косуль, кабанов и пушных зверей зайца, лисицу, волка в изобилии водившихся в окрестностях. Для ловли пользовались ловушками, капканами, ловчими ямами. Река  Сура – «младшая сестрица» Волги, она растянулась на 840 км, она кормилица. Сура – река бурная, она славится  стремительным течением, круглыми поворотами русла, длинными песчаными откосами и крутыми берегами. Протекает  Сура по долине, одиннадцать притоков вливаются притоков,  в числе которых – крупный Барыш и впадает в Волгу. Питают реку талые снега, многочисленные родники, подземные воды. Потому воды  Суры чистые и прохладные, а рыбица почитай вкуснее, чем в матушке Волге. Здесь водятся  огромные  сомы, белорыбица:  осётр,  стерлядь,  севрюга,  огромные  щуки, сазаны.  Сурскую рыбицу  доставляют к столу царя - батюшки. Берега реки поросли соснами, да дремучими елями, в пойме множество озёр. Весной кормилица разливается так широко, что берега уходят на два километра от прежних мест. Сура становится шире, когда впадает приток Труев, она успокаивается, течение её становится медленнее, более крупными и плавными  становятся изгибы Суры, после того как впадает в неё Тешнерь. Особенно  хороша речка весной возле села Прелазя, там её окружают вишнёвые  цветущие сады. Сура игрива благодаря течениям, половодье каждую весну  изменяет облик реки. Она обрастает новыми косами и старицами. Жители речных селений, ловят  рыбу крючками, острогами. Весной,  когда рыба  идёт  на нерест,  реку  перегораживают забором – заколом. Сура – речка у нас важная, донышко у неё серебряное,  а крутые  бережка позолоченные.
                - 11 -
Акай  Боляев - родился в деревне Костяшево в семье станичного эрьзянского мурзы (ныне село Атемар – Лямбирского района.) Батюшка Иван Васильевич   Боляев, помяни господи душу его в царстве небесном, был человеком старого века, строгих нравов, справедлив, весел, разговорчив.  Службу называл – матерью, а шпагу сестрой,  но во всяком деле любил настоять на своём.  Привычно украшает всякую долю, если только в голову не заберётся всегдашняя мысль, что там хорошо, где нас нет как говорит пословица. Костяшево отстоит почитай вёрст сорок от губернского города. Оно стоит на почтовой дороге. В нём около трёхсот крестьянских дворов, каменная церковь,  да два больших помещичьих дома. Один принадлежит купцу  Афанасьеву,  а другой мурзе – Боляеву  утопающий в зелени сада, разросшегося на роскошной почве лугового берега реки. Обитатели усадеб жили иной жизнью,  чем их односельчане, здесь проживало 20 – 30 человек, тем самым они выделяли себя из среды земледельцев. По обе стороны реки перекинут мост, как раз напротив дома  Боляевых . Одним концом деревня упиралась в  речку,  на которой стояла мельница,  а с другой стороны она попыталась было  взобраться на холм, но устала, остановилась на полдороге, так и не добравшись до остроконечного бугра, на  котором стояла жёлтая деревянная часовня деревенского кладбища, окружённая стройными соснами. Отец  нёс службу на Саранской сторожевой черте, был участником народного ополчения под командованием Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского. Без рубахи на него и взглянуть как – то неудобно, нет живого места на отцовском теле, всё изранено вражескими пиками. Частенько по ночам он  вскакивал и расталкивал домочадцев - словно врагов, спросонья поводя зрачками глаз, кричал и посылал проклятия польским панам. Агафья,  жена  мурзы Ивана  Васильевича Боляева опять брюхата,  а хозяину всё неймётся, так хочется сына. Семья мурзы  большая –  6 ртов, да вот всё беда - одни  девки, а так нужён мальчонка – наследник,  но его рождение как – то обходит мурзу. Первым ребёнком у мурзы была – дочь, отец относился к ней равнодушно, а дома говорили об этом с сожалением. Разве бабушка прибавит в дом: « ничего нянька будет». Молодого отца мужики побили, так как имели право поколотить –  «зачем девку родил». Ивану  Боляеву порой переподало здорово,  а он молчал, терпел,  а всё потому, что так издавно водится», ну не шесть лет подряд,  где эта справедливость? Бабка повитуха обрадовала видением, что намедни – хозяйка  разрешится сыном, потому как живот вперёд выпирает семечком, а это точный признак рождения мальчика. Рождение ребенка – это таинство как не говори, на  Руси традиция, которую  свято сохраняли вплоть до рождения ребёнка. Рождение,  как и смерть - нарушает невиданную границу между миром умерших и живых. Роды роженицы принимали в жарко натопленных банях, в бочках большой избыток воды, на момент омовения роженицы и появления младенца. Агафье дали в руки кушак, привязанный к брусу полатей, чтобы держалась, зажгли крещенские свечи.  Всем процессом руководила бабка – повитуха,  у которой самой было 11 сыновей, да двенадцатая дочь. Агафье рожать не впервой, уже шестеро правда все девчонки, а муж так ждёт сына – наследника. Иван, мордовский мурза, он нетерпеливо ждёт сына, всё время крестится и кричит, просто стонет вместо роженицы, дабы облегчить и отвлечь внимание  «злых сил» от роженицы. Роды прошли успешно, как и ожидали,  на свет появился мальчик, при лёгком шлепке по попке издал крик. Отец Иван заплакал от радости, видно не зря молился и просил появления сына, услышал де его господь. Обессиленная Агафья коснулась пяткой рта младенца, при этом приговаривая: «Сама носила, сама приносила, сама почивала», дабы  ребёнок  рос - спокойным. Повитуха перерезала пуповину  на топорище, завязала её и заговорила грыжу, закусывая пупок три раза и три раза сплёвывая через левое плечо. Помыли новорождённого, в воду положили серебро, для очищения и, чтобы новорождённый рос богатым, затем помыли в воде забелённой слегка молоком,  и положили на вывернутый тулуп, запеленали  в отцовские  портки,  дабы был спокойным  приговаривая: « Расти – с брус вышины, да спечь толщины!» Первое время после рождения, младенца оставили на  «свободе», пока не беспокоился. Отец  Иван терпеливо всё время ждал,  когда ему дадут младенца  взять на руки и уложить в зыбку, как бы говоря, что он признал своего наследника. Управившись с младенцем, повитуха дала Агафье пиво, потом её попарила, сцедила «плохое молоко». Уже сама Агафья положила в зыбке ножницы, а под зыбкой – веник, чтобы младенца не украла нечистая сила. Крестили его в длинной  рубашечке. Отец Фёдор потел и давился словами молитвы. Мордва придавала большое значение выбору счастливому имени. Имя определяет судьбу человека. Это ключ к внутреннему я. Для его поиска отец Иван вышел во двор на улицу и первое, что попалось стало именем ребёнка - Акай предмет существует, здравствует, значит будет жить и здравствовать новорождённый.  (наречён имени – лемдема) Навстречу ему попался  старый татарин – ага (начальник). Отец обрадовался, значит так угодно богу, быть сыну начальником, так и случилось. Впоследствии новорождённый стал большим военным начальником – полководцем. Скука,  как правило, привязывается по большой части к людям праздным,  а батюшка к таковым не относился, он не сиживал поджав руки, потому и был строг к своему наследнику – Акаю. Рос  Акай, и всё больше походил на отца – такой же  большеглазый и крутолобый. Мать и многочисленные сёстры окружили вниманием  и заботой маленького  Акая, отец Иван ревностно относился к этому, не позволяя, чтобы он рос сибаритом, барчуком. В три года как и положено сыну мурзы  Акай уже ездил на лошади, которую отец вёл под уздцы. А позднее лет пяти участвовал в конских скачках на лугу, вызывая  изумление родителей. Словом, все дети воспитывались на подвигах отцов, дедов, всюду распевали родные песни. Но больше всех баловала кухарка Варвара, то испечёт, блинчиков, а то пирожков. Она к нему питала особые симпатии, потому как  у неё детей не было, а всю  материнскую энергию она дарила маленькому  Акаю. Поздними вечерами она укладывала его спать. Варвара, сидя около  Акая, чесала волосы и морщилась, постоянно шепча какую – то молитву.

Волосы у неё были настолько густые,  да их было так много, что они покрывали ей плечи, грудь, колени и лежали на полу,  чёрные с каким – то отливом при свечке.  Приподнимая их с пола одной рукой и держа на весу, она с трудом вводила в волосы деревянный гребень  и морщилась, постоянно шепча какую – то молитву, но лицо при этом становилось добрым и немного смешным. Почто  тётка Варя у тебя так много волос, спрашивал  ребёнок? Да видно в наказание,  господь дал. Смолоду я ими хвастала, а сейчас мучаюсь. Говорила она,  как – то особенно напевая слова,  Когда она улыбалась - её тёмные как зрелые вишни зрачки расширялись, вспыхивая неотразимым ярким светом, улыбка обнажала крепкие белые зубы.  Несмотря на  морщины возле глаз, на щеках,  всё её лицо казалось молодым и красивым. Вся в домашних заботах, она светилась каким – то внутренним светом. По утрам вставая с первыми петухами, она растапливала печь, готовила завтраки на всю многочисленную семью.  А позднее поднимала и будила  мальчонку, при этом  не забывала побаловать свежей выпечкой к чаю, особенно вкусным у неё получался мордовский пирог с мясом «курник». Вкус невозможно передать. Акай, став взрослым всё удивлялся сноровке этой женщины, как это ей всё удавалось, выполнить указания на протяжении длительного  времени? Всё семейство так любило Варвару,  что считали её полноправным членом семьи, и это даже не подвергалось никакому сомнению. Акай, став взрослым всё удивлялся сноровке этой женщины, как это ей всё удавалось, выполнить указания на протяжении длительного  времени? Всё семейство так любило Варвару,  что считали её полноправным членом семьи, и это даже не подвергалось никакому сомнению. Мальчик  воспитанный  на боевых рассказах отца - участника народного ополчения под руководством  Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского, Акай  рос в будущим  справедливым воином, защитником интересов простого народа. По ночам  Акаю снились неведомые горные вершины, подпиравшие синеву неба, горные речки. Он скакал на верном коне, во главе непобедимых войск захватывал неприступные крепости, словом всегда был предводителем. Рассказы отца - старого вояки о войнах действовали на ум мальчика магически, завораживающе. В усадьбе Боляевых  ложились  рано,  чтобы не тратить даром, свечей. С выкуриванием трубки отца Ивана, как правило,  после  очередного ужина, день заканчивался. Мать Агафья ставила маленького  Акая на молитву.  Читая вслух скороговоркой слова молитвы: «Не стучи лбом об пол»,  говаривала мать. Ну, вот молитва закончилась,  Акай, целует руку отца, затем руку  матери и бежит спать. Лёжа на кровати,  Акай  ждёт , когда в доме все угомонятся. Вот смолкло сердитое ворчание родителей, смех и визги старших многочисленных сестёр. Всё стихло, и тогда наконец  Акай, слышит привычный и любимый звук: старый дом протяжно крякнул, как будто вздохнул, словно стал укладывать свои старые кости на убогую лавку. Всякий иной скрип прекращался. Наступала тишина, покой, дом засыпал. Акай,  втихоря  зажигает свечу и читает книгу. На прочитанное место,  дабы не забыть,  ложит  листок берёзы. Сладко забилось сердце -  Акая, вчера он уже заглядывал вперёд и догадывался, каковы предстанут невзгоды воинам князя вещего Олега. Но оказывается о всех проделках маленького  Акая  знает отец  старый  Боляев. Откуда он обо всём знает, все тайны  Акая ведает? Отец,  ласково потреплет  мальчонку -   за вихры, и вразумит, чтобы со свечой не баловал, дабы не было пожара в доме. Отец  был всегда, чем – то занят, всегда  при  деле. Он или учил своих любезных солдат солдатской науке или читал священные книги. Грамота, правда,  ему сильно не далась,  как турку пахотная служба. Зато  уж он был великий хозяин,  а за работами в поле присматривал за всем своим одним глазом, и  сызмальства  к этому приучал сына. Бывало, они вдвоём проводили целые божьи дни на лугах,  да на пашнях. Опасности при проведении работ таились каждодневные,  так как работали под присмотром военных, которые были должны защищать от нападений киргизцев,  татар, словом от всех лихих  людишек. Мужское население в деревнях живёт в походах и на кордонах, или постах, как называют служивые. Потому  присутствие мурзы при полевых работах было необходимо не только для одной их успешности, но и для безопасности  работающих крестьян. Как бы  отец не был занят, но воспитанию  сына он  придавал особое  внимание, и всё свободное время он посвящал сыну. Поучая его: «Пей, да не напивайся, ешь, да не наедайся, вперёд не вырывайся, в середину не мешайся, в хвосте не оставайся».

                - 12 -
Весенние  лучи солнца стали прогревать лёд. За неделю другую солнце измельчило ледяную поверхность реки, и ноздреватые льдинки, как переполненные мёдом соты, медленно погружались в воду. На середине лёд еще держался, течение ещё не размыло его. Но у берега появились большие забереги.  Волны накатывались ветром на льдины  и устало скатывались, сползали обратно, на Суре начинался ледоход. Вся деревня жила ожиданием этого природного явления. Бабы и подростки запаслись всевозможной утварью для ловли рыбы: сачками, лопатами, баграми.  Они торопливо сновали по льдинам, зорко высматривая в полыньях уставшую, полузадохнувшуюся  от нехватки кислорода рыбу. Особенно усердствовали подростки. Они прыгали со льдины на льдину цепляя рыбу покрупнее. Десятилетний  Акай, немного припоздал, прибежал позднее всех.  Он прихватил большой отцовский сачок, и расталкивая на берегу баб, бросился на большую льдину. Опоздал шельмец, чего ты толкаешься  крикнула на него Пелагея.  Да, пусть побалуется, всё рано ничего не поймает, заметил  Митрий «Леляй». Акай,  добежал до края льдины, осмотрелся и ловко поддел сачком мутную воду, и тут же на льдине забилась громадная щука.  Глянь,  Акай словил рыбину, удивились бабы на берегу.
 А он не обращая внимания на разговоры,  зорко всматривался в водную гладь, потянулся сачком и бултых в воду. Бабы!  Акай тонет. Посиневший Акай пытался взобраться на льдину.  Чего орёте,  Митрий подошёл к краю льдины и бросился в ледяную воду. Вынырнув из воды он прихватил за шею Акая и толкнул  к льдине, а второй рукой подгребал. Бабы принесли жердь и подали  Акаю, а затем  и Митрию, да  и вытащили обоих из ледяного плена.  Схватив свою рыбу Акай опрометью бросился домой, а Митрий с трудом заковылял к берегу.  С одежды спасителя потоками стекала мутная вода, самого знобило. Кажись помираю, саму душу кажись проморозил. Он сдёрнул с себя промокшую  одежду, исподнее. Одна из баб тут же дала свой полушубок.  Он поднялся на берег и встретился с матерью Акая Агафьей  Спиридоновной.  «Милушко ты моё, спасибо тебе за  Акая. Воды студёной не побоялся, сам полез, причитала растроганная мать. Спасибо, спаситель ты наш. Ты бы Агафья Спиридоновна для сугрева, что - нибудь  дала.  Принесу, сейчас принесу.  И понесло по деревне известие, облекаясь новыми подробностями и добавлениями о геройском прыжке в воду  Митрия «Леляя». Через какой – нибудь час в избёнке «Леляя» собрались бабы,  обсуждая данное событие. Истинный герой, говорила  Спиридоновна – мать  Акая. Пей  Митрий, пей на здоровье,  за спасение моего  Акая. После спасения  Акая, мальчишки так подружились,  что  стали друзьями не разлей – вода,  всюду стали вместе. Спаситель  Акая – Димка Леляев - рассудительный и спокойный малец двенадцати лет отроду, он старше Акая всего – то на пять лет,  поэтому пользуется большим авторитетом  у товарища. Взращенный по справедливости, по труду, не знавший гульбы, он не привык есть даром свою краюшку, не умел лежать на боку без дела. Ему всегда  хватало работы: то в хлеву приберётся, то починит поношенную сбрую, то поштопает старые рыбацкие сети. Одним словом всегда изыскивал работу. Деревня Костяшево,  деревня как деревня, за деревней сразу же дремучий, непроходимый лес, за лесом протекает  кормилица – Сура. В деревне домов немного, жители – смирные.  Лес как лес,  ничего в нём особенного нет, растут сосна, да берёза, ель, да дуб,  кусты колючей малины, заросли орешника. А в нём полно дичи боровой, а самая  большая и ценная для охотника – это глухарь. Глухари в ненастное время токуют к ясной погоде. Перестали токовать в брачную пору, молчат с утра – погода  улучшится.

Глухарей  нонче в лесу много. Вот это охота! Мы бывало с отцом,  в прошлые лета десятками их добывали, вспоминает  Боляев.  Мошник – птица чуткая, чуть шумнёшь – и пропадай глухариная  потеха. Тихо в бору,  ветер дремлет в густых зарослях, но вот на болоте прокричал журавль,  скоро начнётся. Должон  боровой кулик с тетёркой голос подать, и не ошибся, задорно и шумно фыркнул косач и перешёл на переливчатое бормотание «Леляй» предупредительно приставил палец к губам.  Где – то невдалеке раздалось Дэк, дэк. А затем частое щелкание тэ – ке, тэ – ке. А вот и мошник, при первом колене нельзя шелохнуться, чуть тронешь ветку – спугнёшь птицу. И вот глухарь перешёл на беспрерывную азартную песню: чивирь, чивирь. Здесь он уже забывает обо всём на свете, и ничего не слышит,  призывая своей любовной песнью самок. Глухарь ходит, красуется  широко распустив крылья, расправив свой шикарный хвост. Но вот здесь нас и подстерегает  опасность, птицы заметили охотников и подлетели с тревожным  квохтанием к самцу. Он перестал токовать и улетел в  глубь  леса. Добыть лесного петуха – дело великое, но не в этот раз. Видно не наш день? Ну, значит  тодысь,  пойдём  на реку рыбу удить, времени у нас сегодня тьма – тьмущая может здесь нам и повезёт? Речка, здесь у нас особенная, течение сильное, вода в ней холодная, много в ней омутов.  Многие старые люди сказывают, что живёт в ней хозяин – водяной. Кто его ослушается, того в воду затянет, да много людей сгинуло, в особенности детей. Не всяк отважится на речке быть, но мальчишкам неразлучным друзьям  Акаю и Димке  «Леляю» кажется всё это пустое, враки. Они решили проверить,  правда это или на самом деле в речке живёт хозяин. На подходе к речке заприметили  мужика, на притоке рыбу вентиром ловил.  Они за ним, хотели опросить его, а он к болоту кинулся  в камыши. Счастливая пора – лето, оно самое удачное время  для ловли сома.  Акай управляет лодкой. Старший «Леляй» в одной руке держит шнур с якорем,  на котором насажена лягушка. А другой рукой производит специфические звуки  завлекая хищника. Акай,  выбирает самые глубокие места – омуты. Сом, как правило, выбирает их в поисках пропитания, он  выходит на эти участки. «Леляй» производит последовательные удары, чередуя паузы 2- 3 сек. Где нет течения - паузы увеличивает. И вот,  наконец – то рыбак  почувствовал захват приманки и опускает её на дно, появилась натяжка, и затем последовал резкий рывок. Димка почувствовал, что рыба остановилась, стал шнур  сматывать, подтягивая рыбину.  Сом дёрнул на погружение, шнур отпустил.  С момента поклёвки прошло более двух часов, нервы у рыбаков на пределе, да и сам сом выбился из сил,  таская за собой  лодку с рыбаками. С трудом добрались до чистой отмели, и подоспевшие рыбаки помогли вытащить речного исполина. Вот оно – речное чудище! С трудом погрузили его на телегу всем скопом, веса в  нём – наверное - пудов пятнадцать, никак не менее.
Повезло, так  повезло, в жисть такую рыбалку не забыть, а улов такой тем более, вся деревня будет ему дивиться. Не успел лёд сойти  по реке, а крики бурлаков оглашают округу. Каждую весну сразу же после ледохода по деревням  стоящим на берегу больших рек, в их низовья приходят артели  бурлаков, идущих подряжаться на работу для перемещения  грузов  вверх против течения реки. Труд бурлака был крайне тяжёл. Бурлаков называют  «ярыгами»: «ярило» - «, и га «солнце»,  и «га» движение. В бурлаки чаще идут народ отчаянный, потерявший своё хозяйство, чаще даже интерес к жизни. Ведёт бурлаков, как правило,  старший, авторитетный бурлак, который отвечает  за сохранность грузов. Следующий в артельной иерархии «водолив». За водоливом идёт лоцман,  он же «дядя», он же «булатник». Его задача состоит в том, чтобы  не посадить барку на мель,  пройти все опасные места. Передовой бурлак  по всем понятиям назывался «шишкою».

   Сура — река               
Ах, Сура — река.
Ты, для нас всех — кормилица.
Поишь нас водой.
Кормишь рыбицей.

Ты, несёшь воды малые.
Омываешь — холмы старые.
Рано люд встаёт, утром с зорькою.
У народа Руси — слёзы горькие.

Мы, на "дыбе" кнутом битые.
Сплошь мордва кругом, позабытая.
Нам бы горсти ржи — испечь хлебушко.
Дай увидеть Господь — сине  небушко.

Вымирает народ от нужды.
 Мы царю — отцу не нужны.
Важен царь, солнце красное.
Донести сказать ему, жизнь ужасная.

Бурлак был подневольным до конца маршрута, он был обязан: быть у хозяина во всяком послушании. Должен идти дённо и нощно со всевозможным послушанием, без  малейшего промедления. На работу – чуть свет. Табак на судне не курить, с ворами не знаться. От разбойников, буде такие нападут,  отбиваться,  не щадя живота. Лишь попутный  ветер облегчал работу (поднимался парус). Уходила артель дальше, на берегу оставались тлеющие угли костра, разбитые потёртые лапти и прелые онучи,  а иногда и грубо тёсаные кресты. Простой народ уже тогда подвергался гонениям, физическому истреблению.
                - 13 –
Сёстры – погодки выросли такие красивые, да ладные,  ликом все прихожие, ну просто вылитые маменька - Агафья Спиридоновна. Детство оно – то быстро, незаметно проходит. Маленькими они играли на лугу в подкучки, водили хороводы,  песни пели, на качелях катались, всё как обычно. Но вот подросли, у каждой должна своя судьба сложиться.  Многие женихи - диву давались, на них заглядывались, желая породниться  с мурзой  Боляевым.  Девушки в давние времена могли выйти замуж в 13 лет. Старшие – то  выросли, соком налились, совсем созрели для замужества, сами все ликом светлые, с тёмно – русыми толстыми косами, Грудь у каждой торчком выпирает, а зад как у кобылиц крепкий, в сарафане туда – сюда гуляет, так и виляет при ходьбе. Эдаких  краль и за прынцев выдать не стыдно.
Ну спасибо дорогие  сватья уважили, так уважили. Женихи нам очень пондравились говорил Иван  Васльевич Боляев. Буду  я им заместо отца, другой раз в целях разумления если кнутом вытяну, то уж пусть не гневаются,  в свою семью беру родственничков. А то сватаются  мужики сплошь  сермяжные - в лаптях, одна срамота -  глядючи на них, прости меня господи.

Эх, черёмуха белая.
В огороде стоишь.
Как девчонка несмелая.
Грусть давно ты таишь.

Все подружки уж замужем.
Вкруг запахло дымком.
Всё вокруг позатопчено.
Женихом — казаком.

            Припев:
Эх, черёмуха белая.
В огороде стоишь.
Как девчонка несмелая.
Грусть давно ты таишь.

Любим их за чуприну.
Волос чёрный, густой.
Богатырскую силу.
За характер простой.

            Припев:
Эх,  черёмуха белая.
В огороде стоишь.
Как девчонка несмелая.
Грусть давно ты таишь.

  Долго ли коротко все сёстры повыходили  замуж, обзавелись семьями, детьми, да разлетелись по миру, аки птицы по небу.  Какие  отъехали  по новым деревням,  а  те, кто  остались недалече жить, построили новые избы, разбили огороды.

Незаметно дом опустел, стало непривычно тихо, но уклад в доме не изменился, всё осталось  по – прежнему, только родители постарели, их стали одолевать болезни,  отец стал сильно сдавать. Мурза Иван  Васильевич Боляев решил, что пора возобновить  разговор о женитьбе сына. Он пожаловался  Акаю, что стареет и ему всё труднее вести хозяйство. Имения  умножались, раскинувшись в разных  отдалённых местах. Из дальних деревень приходили мужики, да жаловались на притеснения управителей, докладывают, что  дескать те обворовывают хозяина - воры и мошенники,  А со стороны управителей шли жалобы,  что крестьяне обленились, не хотят работать, бегают, рубят хозяйский лес. Акаюшка, да пора бы подумать  о продлении нашего рода, спустя десять лет, неизвестно какой из тебя будет муж? А, что есть жена? Сеть прельщения для мужика. Она должна быть светла лицом, и высокими очами играюща,  много тем уезвляюща, и огонь лютый в членах возгорающа. Без жены в доме нельзя,  а хорошая жена всему в доме голова. Сынок, мне так хочется внучат увидеть, подержать их на своих стареющих руках. Последнего своего разговора с отцом -  Акай не забыл, где он обещал ему жениться. Сынок, мы мамой  Агафьей Спиридоновной  уже сыскали  невестку, ежели не понравится,  другую сыщем по душе, нынче  невест много, ты только не печалься. Всё для тебя слажено, хоть завтра  можно свадебку сыграть. Агафья Спиридоновна взяла  за руку сына поцеловала его в щёчку: « Идём,  я тебе покажу твою птицу,  да не упирайся,  чего там». Вы мама так быстро поспешаете, просто не угнаться за вами, ну да удивилась 
Спиридоновна. Ну, смотри  Акаюшка,  да не ослепни. Акай,  улыбаясь  открыл глаза,  перед ним стояла смущенная высокая  девушка. Чёрная  коса перекинутая  на грудь, тяжело свисала  до пояса. Пелагея от смущения вся зарделась, но глаза смотрели тихо,  и выражали спокойствие. Её видимо не предупредили  о цели встречи. Молодые друг – другу понравились и ожидали дальнейшего продолжения диалога. Да вы хоть друг – другу подайте руки, да познакомьтесь. Девушка низко поклонилась по старинному обычаю,  Акай  тоже ответил поклоном, и поднимая голову, ощутил дуновение и щекотание волос, которые коснулись его лица. Ну, вот чуть лбы не разбили, да поцелуйтесь же вы, наконец.  Акай, коснулся губами, жарких уст  Пелагеи. Приложился, засмеялась  Спиридоновна. Ну, всё  порешили,  дело теперь за свадьбой. Накануне свадьбы мужского полу гости собирались к жениху, а к невесте гости составляющие её поезд, и те, и другие пировали отдельно. Венчание наметили на вечер. В день торжества сваха невестки отправилась в дом жениха приготовить брачное ложе. Она обошла всю хоромину вокруг с рябиною в руках, на которой были символические знаки. Её шествие совершалось  церемонно. На перины положили две подушки, вокруг постели повесили  занавески. Над постелью поставили образа и крест. С гостями непременно находился отец  Фёдор, который и венчал молодых. Встали родители по образу рядом, Акай поклонился им в ноги, целовал образ и получил родительское благословение.  Благослови бог,  отвечали родители Пелагеи. На голову невесты возложили венец – символ девичества и вместе с женихом вошли и сели в залу. Впереди шли женщины – плясицы, которые пели и плясали. За ними каравайники несли каравай. Когда все уселись,  отец и мать  Акая послали преданного дружка «Леляя» к жениху.

Священник встал и провозгласил зычным голосом «Достойна есть». Сваха сняла с невестки покрывало и отдала на сохранение как память о девичестве. Празднество началось, свадьба проходила достойно,  богато накрытые столы ломились от еды и пития. Отец жениха Иван Боляев старался напоить гостей, чтобы их отвезли домой без памяти восвояси: а кто мало пил,  тот огорчал хозяина. Пить следовало полным горлом, а не прихлёбывать,  как делают куры. Кто пил с охотой, тот показывал, что любит хозяина. Особенное усердие показывал отец Фёдор. Женщины, опекаемые хозяйкой Спиридоновной, также  были готовы не уступать подаваемым угощениям хозяйки в питие, чтобы их точно также как мужиков отвозили по домам без сознания, и чтобы совместно говорили: «Ох, и удалась свадьба, знатно погуляли». Да, пир носил в некотором роде войну, хозяина с гостями. Иван Боляев во что бы – то  не стало  старался напоить всех гостей допьяна, гости не поддавались,  и только из вежливости признавали себя побеждёнными, после упорной защиты. Но были и такие, которые не желали пить, из угождения хозяину притворялись пьяными, чтобы их больше не принуждали. Но за этим строго следил дворовый Прохор и заставлял пить насильно, даже применял побои. После  испития гость оборачивал чашку вверх дном над головой, показывая, что нет в ней ни капли,  и как он усердно желает добра и здоровья молодым. На другой день Спиридоновна послала узнать о здоровье гостей, все благодарили за угощение,  отвечали посланнице; «Мне вчера было так весело, что я даже не помню,  как домой добрела». Русский народ всегда славился хлебосольством: «Руси веселия питии, не можем без того житии». Все гости одаривали подарками молодых, так требовали недоверчивые родители жениха,  держась пословицы: «Денежки на стол, девушку за стол». Родители мужа не могли нарадоваться невестке: такая красавица, да работящая. Повезло сыну с женой, ох повезло, нарожает ему деток пригожих, а нам  внуков, да внучек, полагая  они не откладывать на потом - это дело. Акаю никогда не забыть, какая  Пелагея в постели. Сперва он увидел лишь,  как она прекрасна, её красота обвораживала.  Он не представлял, что тело может быть таким прекрасным,  Акай,  смотрел на Пелагею с и изумлением, это его  первая женщина в жизни. Он был не в силах сдвинуться с места, заговорить, только загадочно мог улыбаться. Но вот пришло желание,  и он приблизился к ней. Большие карие глаза смотрели на него спокойно, покорно, с любовью,  она лежала так, как будто принесла себя в жертву, так сильно было её желание любить. И он должен оправдать её любовь.  А потом он её любил, любил всеми фибрами своего молодого организма. Но почему же так ноет душа? Он  провёл всю неделю с Пелагеей, прежде  чем его страсть насытилась, довёл её до полного изнемождения.  Он словно по чьей – то злой воле не принимал нежелания Пелагеи в расчёт, им владела грубая мужская сила чувства зрелого мужчины. Акай,  я  как и ты верю, что у любви есть разные стороны,  сейчас у нас вершина любовной страсти. Лето приближалось к осени,  время близилось  к проведению «Макарьевской ярмарке»,  она состоится 25 -26 июля ежегодно. Загодя так обнищали, такая нужда идёт народу  от бояр, помещиков от их всевозможных податей, оброков, пошлин того и  гляди легче повеситься, чем выплатить их все задолжности. Мордва славилась выведенной местной «Арзамасской» особой породой гусей  и сортом своего мордовского лука, мёдом диких пчёл. Молодые решили не упустить момент и съездить на эту ежегодную  ярмарку,  а также посетить многочисленные православные храмы, помолиться. Совместно с купцом  Афанасьевым знакомым с тамошними местами не понаслышке,  двинулись на подводах к Арзамасу. Под неусыпным оком охраны двинулись в путь, одним опасно в дороге. Прошлый раз сказывают  разбойники – налетели,  обоз разграбили. Стрельцы кинулись разбойников изловить, да кого там их след простыл, все сбёгли. Эх,  Россия,  сторона ненаглядная,  красота дивная зачаруешься природой русской полосы. Тихие,  журчащие на перекатах речки,  зелёные стоящие ивы по берегам,  чарующие дали, красота живописных пейзажей, долгие закаты, яркое оглушительное пение  птиц, и колокольные звоны монастырей.  Всё это наполняет души трепетом православных людей. На четвёртые сутки, ранним утром, прибыли усталые в Арзамас.  Дай бог здоровья  Афанасьеву он разместил  на постоялый двор, без всяких волнений. Арзамас основан в 1536 году как оборонная крепость Русского государства в Поволжье, название  эрьзянское и означает «милый» или родная земля. Город охранялся 11 сторожевыми башнями.  Естественными оборонными линиями служили высокие берега рек  Теши  и её притока Сороки,  северную часть укреплял земляной вал. На холме за речкой Сорокой стоял Спасо – Преображенский  мужской монастырь. Пелагея, томилась каким – то тревожным чувством,  она,  не бывавшая нигде дальше Костяшево,  поразилась красоте и убранству храмов, их величию,  будь  славен в веках сей город. Недаром говорят, что архитектура – это душа воплощенная в камне. Христианская церковь внесла в это вид искусства совершенно иное содержание. Церковное искусство подчинено высшей цели – воспеть Христианского бога, подвиги апостолов, святых, деятелей церкви. Оно воспевает победу «духа» и утверждает всё земное, олицетворяющее природу, утверждает высокие принципы, подвиги человеческой души ради принципов христианства. Иконопись, мозаика,  фрески, божественность церковных молитв и песнопений, сам храм становящийся  местом молитвенного общения людей.
                Спасо – Преображенский монастырь
Церковь – означает собрание людей вследствие призыва, приглашением. Апостолы были избраны и призвали Иисусом Христом к объединению в собрание, то есть в Церковь. Поэтому в самом полном смысле понятие Церковь Христова подразумевает собрание под Единой Главой – Господом Иисусом Христом всех истинно верующих. Храм называют домом Божьим, домом  Господним. Быть христианином – значит принадлежать  Христу и созданной им Церкви, которая  по словам апостола Павла, является телом Христовым, полнотою Напомьющего все во всём,  а также «домом Божьим», «столпами и утверждением истины». Важнейшей частью церковной жизни человека является посещение  храма – дома Божия, места Его особого благодатного присутствия на земле. Христианин должен чаще бывать в храме для общения с богом. Для очищения души от яда греховского. Церковью установлено таинство Исповеди ( в переводе с греческого « изменение ума») есть  таинство в котором исповедующего грехи свои  при  видимом прощении от священника, незримо чудесным образом освобождается от греха  самим Христом. Таинство покаяния установил Господь Иисус Христос, когда даровал апостолам и их преемникам прощать грехи силой Духа Святого. Здесь он  может соединиться с Ним в таинстве Исповеди, получить помощь через таинство, вступить в молитвенное общение со святыми. Посещение храма освящает жизнь человека.

 Одно смывает духовную грязь с души,  Сатанинский мрак прогоняется только крестом, постом, да молитвами. Грязь и окаменение души очищаются исповедью и покаянием, исправлением жизни и напряжённой каждодневной работой души. Одним словом на бога надейся,  а сам не оплошай. Искренней молитвой к Богу человек очищает душу от зла. Под сводами святыни  быстро исчезает отрицательная энергия – порча. Дабы её снять они обошли семь православных храмов за день. Молодая супружеская чета трижды перекрестилась крестным знамением, сделали поясной поклон, мысленно произнесли молитвы,  после первого поклона: «Боже будь милостив мне грешному», после второго поклона: «Без числа  согрешивших,  Господи, прости мя». В каждом из семи храмов поставили свечки за здравие. Попили воды освященной из церкви, она должна очистить души от негативной энергии.
                Алексеевский женский монастырь.
Святыня -  икона Пресвятой  Богородицы « Избавление от бед страждущих» Пресвятая богородица являет собой чудесную помощь.

Традиция предписывает замужней христианке покрывать голову платком в храме. Платок является признаком замужней христианки: «Это знак власти,  которой она подчинена – власти мужа,  Муж не должен покрывать голову.
Арзамас стоял на перекрёстке важных торговых дорог, город  находится в 100 км от Нижнего Новгорода и от Москвы в 410 км. В городе останавливались купцы вёзшие товар на «всероссийское торжище» - знаменитую «Макарьевскую ярмарку». Она приобрела широкую известность не только в России, но и за рубежом, на ней торговало до 60 тысяч человек. Основными  производственными товарами на  ярмарке были:  соль,  рыба,  хлеб,  мёд,  лён, сибирские  меха, лошади, скот, колокола, изделия  кустарных  промыслов. Из  Европы на  ярмарку поступали  голландская  сталь и медь,  английское  сукно, шведское  оружие, немецкие  изделия из золота, бумага, посуда,  с Востока – индийский  жемчуг и драгоценные камни, китайский фаянс, шёлк, бархат, ткани, ковры,  восточные  пряности. По своим оборотам «Макарьевская ярмарка» являлась крупнейшей в России. Ведущая роль принадлежала купцам Москвы, Казани, Ярославля, Астрахани. Город изобиловал постоянными дворами, кузнями,  каретными и шорными мастерскими. Местное купечество заводило в городе множество предприятий по переработке животноводческого сырья. От такого большого  скопища  лавок, возов, людей молодая чета просто опешила. Разве можно по доброй воле согнать столько людей на столь малой местности?  Оказывается можно, чего только здесь нет, товары всюду, лавки ломятся  от такого неимоверного количества. Везде слышны крики зазывал, которые зазывают покупателей, бабы как на пожаре кричат, продавая свои товары. Отовсюду льётся речь заморская, даже и не ведомо откель они прибыли,  поди  разберись? Но за всем этим стоит строгий порядок, за которым наблюдают государевы  люди – стрельцы с алебардами.

При  входе на ярмарку  стоит виселица, на которой уже неделю висит труп мужчины, глаза которого выклевали птицы. Но предать тело земле не дают бедным родственникам.  Сказывают, что он преступник – вор, скрал курицу у купца. Вот в целях наказания и дабы пресечь оные преступления лишили его  жизни подобным образом. Что ж если воруем,  так ведь от горя, не по своей  вине. У нас  не вор – значит,  глуп, и  честь не в чести, честь только б  над другими величаться. А и в этой среде есть смышленые люди.

В толпе снуют обособленно люди с загорелыми физиономиями, говорят по нашенски,  по русски,  крест налагают православный, это цыгане. Столетия минули с тех пор, как влекомые  непонятной силой, они покинули свою родину и разбрелись по свету,  черноволосые смуглолицые. Необычный вид выделял цыган на фоне размеренной жизни россиян. В  России цыгане появились довольно рано в 14 веке, первые таборы пришли с Польши. Им разрешили торговать лошадьми. Женщины гадали на картах, тем и жили. Акая с Пелагеей - окликнула цыганка из толпы: «Постой миленькая, постой красавица, Пелагея настороженно взглянула на мужа. В тебе красоты хватает, а счастья нет, потому как ты ждёшь ребёнка,  а у тебя будет двойня, две девочки. Ты страдаешь не через бога, а через людей. Тебе нужно погадать, тебе нужно  правду узнать.  Пелагея в нерешительности остановилась, ну сколь тебе нужно дать? – Сколько не жалко? Пелагея дала полушку, мало даёшь, дай десять, дала и раскрыла ладонь. Цыганка посмотрела на неё, что она увидела там, неизвестно, только покачала головой и ничего больше не сказав -  отвернулась. Потом  обратилась к хозяину давай я тебе судьбу расскажу, что было,  ты знаешь, а что будет  скажу, как на духу ничего не утаю, только ты позолоти ручку. Господин хороший,  это должно вами даваться добровольно, вы знаете, иначе деньги не принесут вам добра,  Акай  дал рубль. Цыганка нежно погладила рубль, затем снова забыла о нём, продолжая  смотреть на Акая своими прекрасными чёрными глазами. Вы женитесь два раза, жизнь у вас будет короткая, но яркая, об этом говорит ваша линия жизни. Вы преодолеете столько невзгод, по жизни у вас будет много врагов. Кончина у вас будет страшная, но своей смертью вы устрашите врагов. Ваше имя будет внесено в историю  России, но потом оно забудется. Молодая пара слушала цыганку,  открыв рты, они стояли как заворожённые. Для снятия порчи дала куриную косточку, которая символизировала дьявольские силы, порчу. А потом произнесла заговор: «Эта беда засунула такую кость,  чтобы вас крутило и ломало. Нужно её отнести в знакомое вам место на кладбище в полночь. Так как покойник не возвращается с кладбища,  так и это зло не вернётся оттуда». За это гадалка получила щедрое вознаграждение, цыганскую предсказательницу крестили серебряной монетой, которая естественно осталась  у неё. Чудно всё это, да и непонятно, поживём,  увидим, что дальше будет.  Цыганский наговор, безусловно - подчиняется своим канонам. Этот народ,  покинув  свою родину по свету передавал накопленные знания по наследству. Благодаря этому на протяжении многих веков  цыгане считались хранителями потаённых секретов  гадания. Древнего  Востока.

Два дня бойкой торговли на ярмарке пролетели так быстро. Отрадно, что всё продали, заполучили хорошую деньгу,  которой в избытке хватит на год, да и на чёрный день  есть  что отложить. Без божьей помощи вряд ли был бы возможен такой успех в торговле. Молодые радостные, одухотворённые покидали Арзамас. В дальней дороге не смолкали разговоры об этом событии, несомненно,  удача сопутствовала им, да и Господь Бог  восщедрился, сколь много подаркам они привезут близким. Но беда как говорится - ходит всегда рядом? Мордовки вообще мало обращают внимание на беременность, и работают как вне беременности, до последних часов. Так и случилось, Пелагея работала дома по хозяйству, делала всю домашнюю работу, молотила, полола, сажала и копала картошку вплоть до самых родов, подняла, что – то тяжелое, начались преждевременные роды.  Дальняя дорога в телеге, видимо порастрясло Пелагею – то, начались родовые  схватки, побежала домой,  «как овчёнка». Повивальная  бабка гог – баба, то есть пуповая баба,  отъехала в другую деревню. Её  не оказалось поблизости,  их как правило, призывают перед родами, они умеют лечить в случае трудных родов. Родные все переполошились, что тут началось? Родимые не бойтесь,  уйдите  Христа ради, роды  у Пелагеи пришли, господи помилуй. Пелагея вся извивалась на полу, охая и скрипя зубами,  а старая кухарка Варвара бегала и ласково говорила: « Во имя отца и сына! Потерпи  Пелагеюшка, сейчас  возвернётся бабка – повитуха. Пришла бабка, накрыла стол скатертью, поставила на неё хлеб, соль, брагу, распустила на  Пелагее всякие – то ни было узлы, трижды обошла вокруг стола, так скоро и родит». Дала стакан воды испить роженице, остальное вспрыснула врасплох, чтобы испугом ускорить акт разрешения, домашние закричали: «Горим, пожар». Таким способом  хотели  достигнуть  разрешение роженицы от бремени. Это длилось долго, роженица пыталась встать на ноги, но её удерживали женщины, роды приняли,  потом закричал ребёнок. Девочка, через какое – то время показалась ещё головка, опять девочка. Обильное кровотечение не могли остановить, Пелагея таяла на глазах. Кровотечение продолжалось, из присутствующих женщин никто не обладал таким опытом. Старания повитухи, были  теперь тщетны  из – за потери большого количества крови, она  ничем не смогла помочь  роженице, Пелагея умерла, не приходя в сознание. Акая охватила такая горечь, что невозможно словами передать,  чуть рассудком не помутился. Каждая семья несчастлива по – своему.  Особенно справедлива эта фраза, когда речь идёт о потере родного и близкого  человека. Для Акая смерть  Пелагеи стала невосполнимой утратой, нелегко такое пережить. Когда любишь человека, тяжело его потерять. Это настоящее горе.  Акай, все его многочисленные родственники стоически перенесли эту тяжёлую утрату, прощание с родным человеком. Такое безмерное  чувство не могло исчезнуть бесследно.  Акай часто приходил на кладбище, опустившись на колени, возле могилки жены Пелагеи он произнёс проникновенную клятву верности, не жениться 15 лет. Он  признавался ей в любви, что постоянно думает  о ней. Принято говорить, что время лечит, что время – лучший врач, время всё лечит. Однако время идёт,  а рана в душе остаётся, не заживает. Пережив такую потерю,  Акай не захотел  никого впускать в свою жизнь. Он боялся всяких эмоций,  боялся как огня, он боялся строить новые отношения. Однако потребность любить она неистребима, она напоминает о себе, потому  что каждый человек хочет быть счастливым, и обретает  это счастье в семейных отношениях. Возможно, когда – нибудь  он снова станет  счастливым, потому что она так хотела.  Он постарается  сделать ради детей,  ради самого себя. В том, что родители хоронят своего ребёнка,  есть что – то  аномальное нарушающие закон природы. Старый Иван  Боляев воспринял похороны Пелагеи  к сердцу очень болезненно: «Каково молодому мужику остаться одному с двумя маленькими крохами,  что господь Бог думал?». У  Акая пошатнулась  твёрдая вера во Всевышнего.

Дуб мой осенний, багряный.
Кроной  кивая молчишь.
Знаю ты сильный,  упрямый.
Но без меня, ты грустишь.

              Припев:
Возле тебя,  я берёза.
Выросли вместе с тобой.
Мы теперь порознь,  слёзы.
Льются как дождь проливной.

Сутки проходят, мелькают.
Тёмная близится ночь.
Силы я  чувствую таят.
Как мою боль превозмочь.

              Припев:
Возле тебя,  я берёза.
Выросли вместе с тобой.
Мы теперь порознь, слёзы.
Льются как дождь проливной.

Дуб ты мой крепкий, могучий.
Сильно  люблю я тебя.
В мире ты был самый лучший.
От ран умираю я.

Через три дня на четвёртый состоялись похороны Пелагеи. Крестины произвели сразу после родов.  Отец Фёдор дал имя девочкам: Оля и Маня.

                - 14 -

Старый мурза Иван Боляев, весь высох со временем, раны старые, да болезни согнули старого воина. Он уже редко покидал стены дома. Как только он испустил дух, на окно поставили  чашу со святой водой. Это был знак, что  после продолжительной болезни скончался отец – Иван  Васильевич  Боляев. Толпы знакомых и незнакомых  людей, стекались в дом умершего, начался  плач и причитания. Акай  смотрит,  отец лежит в полутёмной комнате в гробу, весь в белом, гроб стоит на лавках. Большие натруженные руки сложены на груди. Глаза такие весёлые при жизни прикрыты,  чёрными кружками медных монет.  Мать стоит рядом с гробом, и  читает молитвы охрипшим голосом, лицо её опухло от горя и слёз. Мать причитывает: «Ах ты, мой милый, мой ненаглядный! Как же ты нас покинул, зачем тебе стало умирать». Акай,  подойди, и давайте  прощаться с тятькой, больше мы его никогда не увидим. Помер бедолага не в свой час, не в свой срок, старые  раны  полученные им  в боях сказались. Все надежды теперь возлагаем на тебя сынок. Издавна могилы родителей были святыней для русского народа, клятву служения народу  Акай произнёс на отцовском гробе.  Акаю, исполнилось 16 годков от роду, он с готовностью сменил отца на посту по острой надобности. Такое зачастую происходило в древней Руси. Он уже созрел, возмужал, да и опытом был ратным умудрён. Русский воинский  человек вставал в один строй со своим отцом и старшими братьями, достигнув 15 лет. А покидал службу, имея за плечами по нескольку десятков кампаний,  наполненных боями и военными тяготами, изувеченный - многочисленными ранениями. Век воина Московского государства обыкновенно был краток: он рано взрослел и рано погибал. И это понятно: на протяжении двух веков воевать приходилось на два – три фронта, то есть не было периода, когда все русские рубежи были мирными, и не нужно было давать отпор неприятелю. Русские к войне были всегда  привычны, они почти всегда жили в состоянии военного времени. Война входила в их плоть и кровь. Дворяне вместе со своим дворянским званием передавалось по наследству, потому что они все считались служилыми людьми по «отечеству», то есть из поколения в поколение, от деда к отцу, от отца  к сыну. За долгие годы, и десятилетия занятий военным делом они приобретали навыки воинов – профессионалов. Государство было военизировано до предела. Надежды на наёмников – иноземцев провалились,  так как при исполнении своего воинского долга они зачастую бежали с поля боя, переходили на сторону противника. Иноземцы часто приезжали в Россию по заданию своего государства со  шпионскими целями. Постепенно русские начальные люди вытеснили иноземцев с русской службы.  Таким образом, в России возникло регулярное войско, результатом которого явилось повышение боеспособности войск.