Небесный пастух

Сверху было небо. Внизу – опалённая Солнцем земля. Впереди возвышалась тёмная громада облаков. Энрике Гонсалес сидел в кресле пилота «Небесного пастуха» и смотрел в тубус подзорной трубы на тень, отбрасываемую тучей, перебегающую через пустыню Чиуауа. Темное пятно медленно переползало через остроконечные скалы, каменистые россыпи, торчащие из песчаных дюн и принимающие порой самые причудливые формы кактусы сагуаро. Вскоре тень пересекла каньон некогда полноводной реки Кончос.
  Мерный шум нагнетателей воздуха, размещённых по окружности гигантской полусферы нарушалось редкими всхрапами второго пилота, удобно устроившегося в соседнем кресле. Энрике сверил курс и посмотрел на цифры последнего забора проб. До критической точки влажности оставалось ещё три деления. Электрические потенциалы
 были в норме. Через пятнадцать минут нужно совершить облёт тучи и собрать воедино начинающие разбегаться облака. Энрике потянулся в кресле, разминая затёкшую спину и потёр усталые глаза. Ничего! Через два часа он разбудит Мигеля и пойдёт спать. А через десять часов туча накроет поле фермера и прольётся на него проливным дождём. После этого можно будет разворачиваться обратно, если только не подвернётся очередной заказ.
  - А ведь всего пятьдесят лет назад, подумал Энрике, - профессии «погонщика облаков" попросту не существовало. Облака летели влекомые ветром, в самых разных направлениях и поливали землю где им вздумается. Но учёные опять что-то «намудрили» с климатом и облаков стало катастрофически не хватать. Впрочем, как и пресной воды тоже. Поэтому появилась необходимость транспортировки облаков точно в место назначения. А мостом назначения, как правило были крупные фермерские хозяйства. Львиная доля облаков предназначалась именно им. Ну, а что оставалось проливалась на дикую природу. Человеческое сообщество выбирая между собой и природой, выбирало конечно же себя. Фирма, в которой работал Энрике, занималась формированием облака необходимого размера, доведением его до нужных параметров, и транспортировкой его к заказчику. Как правило это были сельскохозяйственные корпорации или богатые фермеры. Все мелкие и средние давно разорились. Вода стоила дорого!
  В этот раз им предстояло полить апельсиновые сады крупного землепользователя. Энрике год назад уже летал этим маршрутом.
–Скоро деревня, подумал он. – Как всегда люди «высыпят» на улицу. Растянут брезент и плёнку. На что они надеются?! За всю историю транспортировки облаков туча один лишь раз пролилась на посёлок. И то лишь потому, что погонщики задремали и процент влажности превысил критическую массу. С тех пор процесс отбора проб доверили автоматике. Каждые тридцать минут в глубь тучи выстреливал зонд и брал пробы. Если результаты превышали норму в тучу выстреливались реагенты. Ни капли влаги мимо цели! Напрасные ожидания!
  Энрике вспомнил, как он, в детстве, услышав крики «смотрящих, выбегал из дому и с надеждой всматривался в небо. Отец с братом в это время растягивали большой кусок плёнки. Затем он с тоской смотрел за удаляющейся тучей. При этом он часто плакал без слёз – организм берёг драгоценную влагу! Отец рассказывал ему, что когда то в их деревне протекал ручей и в колодцах было много воды. Но постепенно всё исчезло. Вода уходила всё глубже и глубже. Люди уезжали из деревни, но всюду было одно и тоже. Умер отец, затем брат Энрике – Санчес. И мать буквально умолила дядю Энрике взять его к себе в «подпаски». Через полгода умерла и она. А ещё через несколько лет пролетая над родной деревней Энрике не заметил ни одного «просящего». Деревня вымерла полностью. И вот прошло почти десять лет как он покинул отчий дом. Год назад он сдал экзамен и стал «погонщиком облаков". Теперь он снимал комнату на окраине Мехико и не в чём не нуждался. Он мог позволить себе купить столько еды и воды сколько ему было нужно.
  Энрике взглянул на часы и посмотрел в трубу на Землю. Вдалеке показались очертания белой церкви и прямых улиц деревни. Энрике перекрестился и поцеловал нагрудный крестик. Аве Мария! – произнёс он.
 «Смотрящие заметили тучу задолго до того, как тень от неё накрыла деревню. Из домов высыпали «просящие» и затеяли свою обычную работу. В этом году их стало меньше, - отметил про себя Энрике и горько усмехнулся: - Ни капли влаги мимо цели! – таков девиз небесных пастухов! Наивные! Эта вода предназначена не вам, а господину Санчесу. Она напитает водой его плодовые деревья и розовощёкие мальчики и девочки, живущие в роскошных виллах вместе со своими родителями вдоль всего западного побережья, смогут каждый день пить апельсинового сока столько - сколько им захочется. Он опять горько усмехнулся и вздохнул.
  Снова посмотрев в трубу, он увидел, как из жителей деревни развернул какое-то белое полотнище. Энрике приблизил и прочитал: - Мы умираем! Мы хотим пить! Противно защипало в носу. Проклятая сентиментальность! Когда я уже от неё избавлюсь? - подумал он.
   Энрике продолжал вглядываться в лица людей. На всех лицах застыло одинаковые выражения тоски и безысходности. Изнурённые, обветренные лица, ввалившиеся глаза горят надеждой, сухие потрескавшиеся губы шепчут слова молитвы. На что они надеются? Только на чудо! Энрике заметил босоногого мальчишку с копной черных всклокоченных волос, по пыльным щекам которого катились слезинки, оставляя после себя две влажные дорожки.
- Совсем как я десять лет назад, - подумал Энрике и ему показалось, что это не мальчишка, а он сам стоит там в пыли и с надеждой всматривается в небо.
Энрике стиснул штурвал до побелевших пальцев. –Нет! Нет! Нет! – Пронеслась мысль. И тут же следующая – Что ты делаешь? Ведь ты же один из них!
 Он посмотрел на спящего напарника и ещё не вполне отдавая себе отчёта, что он делает, отодвинул в сторону предохранительное стекло и нажал красную кнопку. 
 Мощная струя реагента ударила в самую середину тучи, и та заворочалась, зарокотала.  Блеснула молния и раздался оглушительный гром.
Напарник Энрике выпрямился в своём кресле и теперь сидел испуганно хлопая глазами. Но Энрике на него не смотрел. Он прильнул глазами к зрительной трубе и улыбался. Он  видел, как люди – там на земле, забегали, закопошились точно муравьи, выбегая под струящиеся с неба потоки воды подставляя под них многочисленные тазы и вёдра, свои загорелые, тёмные руки и свои радостные, счастливые лица.