1. 63. Алмазный

Это поселок Алмазный недалеко в тридцати километрах от г.Мирного в Якутии.
      
1964 год мама приехала ко мне в гости в г. Иркутск, чтобы вместе со мной к своей сестре, в Якутию слетать.
      
Полетели. Температура в Иркутске минус двадцать. Приземлились в г. Мирном, а там такая же температура. Мама к сестре в пос. Алмазный, я к знакомым ребятам в общагу в Мирном. Сели. Выпили. Довольно изрядно, часа три сидели, вспоминали общих знакомых. Тут мне приспичило в туалет, а он  по общему коридору, затем метров тридцать по свежему воздуху. Сначала шел, потом ускорился, да настолько, что не только уши, но и руки замерзать начали. Прихожу, оттираю их, те смеются. Ну что, все-таки север? Да говорю, ну и сколько же. Отвечают как всегда минус 50. Жаль говорят, вот так всегда, нет, чтобы минус 51, был бы у нас выходной, значит завтра снова на работу.
       
Утром выхожу, чтобы на Алмазный к тетке Людмиле ехать. Жду автобуса. Потихоньку околеваю в своей студенческой одежде – пальтишко на рыбьем меху, да ботинки. Осматриваюсь. Стоят двухэтажные дома, деревянные, да на сваях и  под ними ветер со снегом гуляет, на сваях и трубы отопления так же над землей в теплоизоляции. Все это сделано, чтобы не отогревалась земля вечной мерзлотой закованная, стояла бы как всегда, как монолитный камень. Если разогреется, то стоящие прямо на ней дома и теплотрасса при оттаивании и замерзании разрушатся.
       
Вот такой способ строительства и отопления придумали строители на севере.
      
Наконец-то стоявшие со мной пассажиры зашевелились. Едет автобус. Но что же это такое. Внизу небольшая дымка как туман, ничего не видно, а вверху труба дымящаяся приближается. Точно автобус. Заходим. Кондуктор обилечивает, а заодно, чтобы не холодно кочегарит дровами буржуйку. Хорошо доехали.
      
Захожу к тетке в сени небольшого бревенчатого домика. А в сенях продовольственный склад – на столе как на витрине здоровый «куб» сливочного масла, сахар, мясо и все то, что замороженным хранить полагалось. Накормили. Одели в северную одежду – теплые унты, полушубок, рукавицы меховые. Все жить можно.
       
Солнце утром встало невысоко над горизонтом, сквозь дымку видно, долго висело, затем спряталось ненадолго и снова зависло над горизонтом.
      
Минус пятьдесят для людей не совсем хорошо, но они работают, а вот для техники плохо. Ломается техника. Работают машины круглосуточно, если нет теплых боксов. Да и начинает  движение техника на резиновом ходу медленно, чтобы резина разогрелась, а то может рассыпаться шина. Это конечно относилось к резине, к синтетической. Водители не рисковали даже тогда, когда знали что шины из натурального каучука.
      
При снятии металлических деталей тоже осторожность применять надо было, если стучать, то полегоньку, аккуратненько, не ровен час, треснет при такой температуре. В общем, старались только в теплом боксе – гараже ремонтироваться.
       
Увидел я и хорошую по тем временам технику на колесной базе танка, ДЭТ-250, дизель-электрический трактор, для вскрышных работ, оснащенным передним отвалочным ножом, и раскорчевывающими крюками сзади. На гусеничном ходу. Не машина, а зверь. Позволяющая плавно регулировать скорость и усилия на нож и крюки, с помощью электропривода. Схема то простая – дизель, затем генератор, а потом приводные эл/двигатели.
       
Дядька Иван Петрович Тесленко (ТИП) показал мне «трубку Мира» метров триста глубиной, внизу самосвалы, бульдозеры и экскаваторы как букашки крутятся, интересно смотреть, как кимберлитовую руду из недр наверх поднимают на самосвалах. Затем везут на фабрики и флотационным способом обогащают ее, добывая алмазы. При обогащении применяют специальные жировые пасты, которые складированы  были рядом в бочках. Приехали с ЮАР специалисты, ужаснулись, как это мы храним эту жировую добавку без охраны – секрет ведь.
         
Смеются алмазники, а кому нужен наш этот секрет на севере – оленеводам  что-ли?  В общем, беспечное отношение к этому было.
       
Местный колорит удивил меня. Охрана таких объектов, как «трубка Мира» производилась местным населением охотниками – якутами. Охраняли хорошо, со знанием дела. Никаких ЧП не было. Но было другое. После получение зарплаты пили якуты – охранники по «черному», так со стороны казалось. Может и не много пили, но вот что-то с генами у них было не так как у россиян, которые родились и жили чуть южнее крайнего севера. Выпьют якуты и быстро пьянеют, нарушается координация движений. Падают в снег. Засыпают. Результат один, слетают с рук рукавицы и обмораживаются руки, а врачи обматывают  бинтами кисти рук, те как боксерские перчатки становятся.
      
Всё. Идет якут-охранник, один боксер идет, идут несколько – боксеры идут, ну не на ринг конечно.
      
На обогатительной фабрике алмазов все под контролем, чтобы  алмазы на сторону не ушли, специальные службы для этого работали. Но вот не задача. Написал один «алмазоискатель» непотребные слова на стекле алмазом в адрес своего соперника по любви к девушке. В общем нашли. Наказали, т.е. пожурили его за это, а лазейку алмазную прикрыли.
       
Наконец я с мамой в аэропорту Мирного, приехали на такси «волга», та которая с оленем на капоте.
      
Странная особенность у этих такси спереди и сзади по два стекла поставленные на пластилине, это чтобы они не запотевали, и дорогу хорошо видно было.
      
Вот такой крайний  север, который в пос. Алмазном   рядом с г. Мирный, что в Якутии,  республика САХА теперь называется.