Любитель донской природы. Цикл Люди и события

     Находясь летом в Гороховке, я часто ранними утрами отправлялся пешком к Дону на рыбалку. Рыбалил я обычно карасей простыми поплавковыми  удочками  на старой протоке Дона у местечка,  известного под названием Бурчук. Дорога к этому местечку начиналась в Алексановом проулке, и проходила через обширный пойменный луг, мимо ольховой рощи, располагавшейся слева, сразу же за низовыми огородами сельчан, потом мимо озера Ракова, находящегось справа от дороги, и далее шла по обширному лугу, простиравшимуся до самого Дона. За ольховой рощей, у дороги находилась огромная коряга старого дерева, не известно, как сюда попавшее, и за  много лет высохшее и оголившееся от коры. Вероятнее всего, это дерево в одно из больших весенних рвзливов Дона было занесено сюда бурным  речным потоком из большого лиственного леса. За многие годы оно так высохло и изменилось, что сейчас не всякий человек мог бы определить, к какому роду деревьев оно относится. Эта коряга была замечательна ещё и тем, что на неё можно было удобно присесть, чтобы отдохнут, и полюбоваться окружающей природой
     Я  привык к виду и месту расположения этой коряги. Часто сам отдыхал на её стволе, и не обращал особого внимания на других односельчан,  использующих эту корягу для своего отдыха. Однако, часто возвращаясь с неудочной рыбалки ещё в утреннее время, я заметил, что на этой коряге всегда сидит древний старик, проживающий на ближайшей улице села. Это меня,  в какой-то мере, заинтересовало. Я стал наблюдать за этим стариком. Мне удалось у односельчан выяснить, что это был один из старейших жителей села Логвин Ермолаевич. Сколько ему было лет, никто в селе сказать определённо не мог, да и сам он своего возраста не помнил. Жил он в семье своего старшего сына (давно умершего), с его потомками, пригревшими старика, окружившими его заботой и лаской  в старости.
     Однажды возвращаясь, утром домой с рыбалки, я присел на корягу, рядом с этим стариком.
-Доброе утро, Логвин Ермолаевич!  - поприветствовал я старика, и попытался завести с ним беседу.
     Сначала старик не хотел идти со мной на прямой контакт, но потом, после выяснения, кто я и, кто мои гороховские предки, смягчился и заявил:
    - Я хорошо помню твоего деда Анрея Федотовича и бабушку Марию Евдокимовну. Мне много раз приходилось в жизни с ними общаться. Твоих родителей знаю плохо. Помню только то, что твой отец был военным, и погиб в войне с Финляндией.
     После этого, наша беседа с Логвином Ермолаевичем стала более оживлённой и доверительной. Я попытался выяснить у него, почему он ежедневно приходит на это место, и проводит каждое утро на этой коряге.
     -Молодой человек, (обратился так он ко ине, хотя я уже несколько лет был пенсионером) эту корягу я помню ещё с тех пор, как её сюда принесло большое половодье Дона из большого леса перед самым началом Великой Отечественной войны. На моих глазах она, также как и я, старела, превращаясь в сухое, трухлявое, дерево. Последние несколько лет она служит для меня незаменимым местом для общения с родной природой. Летом, каждое утро я прихожу к этой корге, чтобы встретить прекрасный  солнечный восход, и полюбоваться  оживлением окружающей природы. Это для меня является своего рода стимулом для продолжения последующей жизни.  Зимой мне трудно приходить сюда, но в другое время года, когда позволяет погода, я всегда прихожу к этой корге. Это для меня стало не только привычкой, а жизненной потребностью. Если я нахожусь дома, я болею. Бывая здесь, я выздоравливаю.
     Старик  приумолк, и на некоторое время задумался. Я не стал его тревожить новыми вопросами. Через некоторое время он продолжил своё повествование:
     -Вам, молодым людям, трудно понять нас стариков, проживших всю свою жизнь в этих краях, привыкших ценить окружающую природу, беречь её и восторгаться ею.  За  многие годы природа сильно меняется, и самое обидное, меняется в худшую сторону. Это я могу подтвердить опытом своей долгой жизни. Сидя здесь, на этой старой коряге, я вспоминаю те времена, когда Дон был могучим и полноводным, луг был покрыт чудесным травяным покровом, усыпанным прекрасными цветами, в ольховой роще водились всякие дикие птицы, а в озере по вечерам галдели лягушки. Сейчас всего этого нет, и не предвидется. Вспоминаю отдельные эпизоды из своей молодости, из  взрослой жизни и неотвратимой старости. И мне от этого становится легко на душе, теплеет на сердце, и я ощущаю большую радость. Для меня нет лучшего лекарства, чем любоваться и наслаждаться родной природой. Я последние годы только этим и живу.
     Чтобы сильно не утомлять Логвина Ермолаевича своими вопросами и не возбуждать его память далёкими воспоминаниями, я поспешил с ним распрощаться, и отправился в свой дом. Старик по-прежнему остался сидеть на заветной для него коряге, со своими воспоминаниями и размышлениями.
     В последующее время  я ещё много раз видел Логвина Ермолаевича, сидящим на заветной коряге. Приходил он к ней ежедневно, встречал прекрасные донские рассветы и наслаждаплся донской природой. И это продолжалось в течение нескольких лет. Бывали и такие моменты, когда мы снова с ним встречались на этой коряге и проводили длительные беседы на самые различные темы. Несмотря на  значительный возраст, ум у старика был светлый и рассудительный. С ним можно было обсуждать любую жизненную тему. Из его рассказов я много узнал всяких интересных историй и легенд о Гороховском крае, о местной природе и о жителях этих мест. Честь и хвала таким старикам, как Логвин Ермолаевич! Благодаря им, сохраняются народные предания, традиции, приметы и поверья.
     В одно из лет второй половины ХХ века, когда я приехал в Гороховку, мне сообщили печальную весть - знаменитого старика не стало. Умер он неожиданно осенью на своей заветной коряге, когда природа завершала свой годовой цикл, и готовилась к зимнему периоду. Угасала вокруг прекрасная донская природа. Вместе с ней ушёл из жизни и Логвин Ермолаевич. Свои недосказанные мысли, рассуждения  и богатые жизненные знания он навсегда унёс с собой. Сколько, на самом деле, было ему лет, никто определённо в селе сказать не может. Да и сам он этого не знал. Жил человек, любил природу, свой родной край, и никуда из этого края надолго не отлучался. Таких стариков теперь в селе редко встретишь. Он был среди них одним из « последних могикан».
     Похоронили Логвина Ермолаевича на местном сельском кладбище. Всякий раз, бывая на этом кладбище, я подхожу к его могиле и отдаю дань глубокого уважения и памяти своему знаменитому земляку, большому любителю донской природы,  хранителю народных преданий и традиций. Вечная память таким старикам!