Одиннадцатая глава

               

           Олега Александровича, надо сказать, в новом объединённом отделе института уважали и немного побаивались те, кто привык с ним работать не один год после ухода Ельцина на покой, но пришедшие со стороны сотрудники явно недооценивали характер молчаливого шефа. Не привыкшие к советским требованиям отдавать научной деятельности не только рабочее время, тяготились чрезмерной, по их понятиям, требовательности начальника и искали повода объявить всеобщее неповиновение. Они плохо представляли на что способен "старик", когда его допекут. Не склонный к нравоучениям, малообщительный шеф не собирал компромат на недругов, но тщательно фиксировал любые их промахи в работе. И им ещё не приходилось слышать настоящего уничижительного разноса недоучек и выперндрёжников на общем собрании института. Поскольку молодые не могли снизойти до душевного общения со старшими коллегами, которые были в дореформенные времена свидетелями гнева Олега Александровича, то быстро теряли бдительность. Скоро непотребное заносчивое и самодовольное поведение некоторых подготовило неминуемый громкий скандал. Один из таких молодых деятелей, посаженный на должность руководителя самой перспективной и хлебной темы по протекции самого министра, с недавних пор стал вынашивать идею создания оппозиционной группы, дабы избавиться от занудного старика.  Сколотить гоп-кампанию из амбициозных новоиспечённых кандидатов, более всего любящих посидеть на хорошем госзаказе, оказалось очень просто.  Уж слишком заманчивыми были перспективы беззаботных длительных зарубежных командировок и щедрых премиальных, периодически поступающих из родственных рук наверху. Пожилой профессор откровенно мешал развернуться ребяткам, а на что в самом деле тот способен они и представить не могли.

          Но пока "старик" ещё не решил объявлять ли войну приблатнённым или махнуть на всё рукой и поберечь собственное здоровье.

          Жизнь в научном сообществе учреждения после реформирования Академии пошла совсем по иным рельсам, чем и не преминули   воспользоваться любители лёгких денег и мудрых схем их добычи.  Сплетни, подлоги, "коллективные" жалобы на "затирание" стариками молодых кадров окутали Олега плотным душным кольцом.  А здоровья, да и просто желания борьбы за правду стало катастрофически не хватать. Всё чаще приходили мысли бросить ко всем чертям эту канитель и окончательно превратиться в пенсионера со всеми вытекающими благами такого существования.  Но семья... Недавно приобретённые родственники крайне негативно встречали все разговоры на подобные темы.  Снижение уровня жизни не принималось. Особенно Оксаной, что абсолютно естественно было ожидать от молодой красивой женщины с далеко не достойной её зарплатой медработника. Напряжение в семье росло тем быстрее, чем чаще главный добытчик жаловался на усталость.  Похоже, поиски выхода из сложившейся ситуации и послужили последней каплей, открывшей шлюзы сердечно-сосудистому шторму. 

         Опасность второго инфаркта тихо на цыпочках притащилась в один из выходных дней, заставив Олега оставить попытки выехать на работу.  Сосед по даче настойчиво уговаривал вызвать скорую. Но  тщетно. Пообещав тому пару дней не вставать с кровати, Олег позвонил в институт и попросил зама провести за него очередное заседание. Тщательно продумав поручения, продиктовал их по телефону и отключил связь с миром.

      Долгожданные недельные каникулы спасли профессора от осложнений болезни сердца, но ситуацией воспользовались и полностью завладели уставшим человеком странные, обычно не свойственные мысли. "Уж не научное завещание ли соратникам обдумываю?"- пришло в голову сомнение.  А может и на самом деле пора отбросить суетное и додумать главное? Олегу Александровичу так и не удалось закончить книгу о современных космологических гипотезах, над которой он долго и трудно работал после смерти супруги. Столько лет уж прошло, а он всё переписывал страницу за страницей, отдирая себя от обязаловки институтской работы. Писал в основном по ночам. Мысли в тишине приходят порою замечательные! Никто не отвлекает, покой и благодать. Такое ощущение, будто сам Творец шепчет на ухо подсказки...

      Вот и сейчас за городом в межсезонье, когда и днём то не особо слышно людей, тёмное время суток особо тянет к философским размышлениям.  Проходит час-другой и вдруг... В тот миг, когда все чувства и все мысли сходятся в одной точке, спускается Божественное откровение. Словно молнией озаряет тёмную комнату с попрятавшимися по углам воришками. Яркая вспышка и...рождается Новая Вселенная. Если можно так выразиться, - случается Большой Взрыв Сознания!

         -  Как-то Наташа хорошо сформулировала мысль - вспомнил Олег - о том, что учёный, упрямо стоящий на своей точке зрения, подобен каменному истукану и неминуемо покрывается мхом.

          Он часто с нежностью вспоминал как они откровенно и чудно говорили на сокровенные для обоих темы, не спеша обсуждали самые сложные мировоззренческие проблемы. И на вопросы, что столетия не могут разрешить лучшие умы человечества, у них двоих находились ответы легко, играючи. Смеялись, обнимали друг друга в порывах благодарности, как будто в руках оказывались именно те пазлы, коих им не хватало по отдельности, а вместе получалась великолепно стройная и ясная картина. Однажды она сказала так эмоционально и так мудро, глубоко прочувствовав причину несостоятельности общепринятой теории, что её слова навек врезались ему в память. Она, с тоской глядя в его глаза, отчеканила:

           -  Уверенный в своей правоте учёный подобен скале, о которую разбиваются волны иных мнений.  Мы же с тобой полны колебаний. Нам чужды самоуверенность и самомнение. Думаю таким и открывается истина рано или поздно.  А ты -  крепкий парус, наполненный силой знаний, но и вместе с тем сомнений в своей правоте. Сам для себя самый строгий критик. Не напороться бы только тебе на скалы!

        Олег полулежал в своём любимом изрядно потёртом кресле и смотрел в окно.  Привычно моросило, затуманивая неухоженный сад и груды строительных материалов, накрытые брезентом. Он думал, как хорошо, что нет суетящихся мужиков, вечно спорящих о том, как "красивше" поставить веранду и каким камнем отделать фундамент.  Он и сам толком не решился на окончательный вариант. А теперь и думать о расширении дома противно. К чему эта суета? Внучка далеко. Оксана вряд ли захочет сейчас рожать. Хотя... Кто ж её поймёт? Господи, только не это! Не хватало ещё пелёнок...

           Как здорово было раньше.  Частенько собирались у него здесь втроём. Санька и Толик. Крупные вояки и задушевные ребята. Как же было хорошо... Без женщин. Гранёные стаканы, уха, листья жёлтые кругом и разговоры. Разговоры... Им всегда есть о чём поговорить, поспорить, помолчать. Столько пережито вместе.  Помянули ушедших, выпили, не чокаясь и не закусывая.  Вспомнили...

           -  Хочешь понравиться женщине - продемонстрируй силу своего ума. Хочешь понравиться мужчине - покажи слабость своего и силу ума собеседника - изрёк как-то Толян.

       Огорошил тогда, надо признаться. Уж кого-кого, а этого пня знатоком женщин ну никак нельзя представить.  Однако, в их тесном кругу как-то и не принято было обсуждать подобные вещи.  Вроде были у него на стороне бабы. Понятно, - своя давно к постели прикована. Но деликатно не касались таких вопросов. И тут такая тирада. Да, загадочен человек! Даже, если твой друг закадычный. Ох, женщины... Сколько от них проблем... А, вообще-то, что нам нужно от них? Загадка. Каждый хочет быть счастливым. И всё ж...Представления о счастье у всех не могут быть совершенно  одинаковыми, наверное также, как и генетический код.

              -  Одинаковость добродетелей как и пороков - иллюзия. Они могут быть похожи словно галька на морском берегу, но полных копий не найти - задумчиво проговорил Санёк тогда, поглаживая изрядно поседевшую бородку.

           "Вроде бы вчера дело было" - подумал Олег, не отрывая взора от серого уныния в окне. Скукота кругом. На сердце его такая же серость и скука.  Глупость! Не скука это вовсе, а задумчивость. Скучно бывает тем, кто сам себе не интересен.  А ему надо сейчас закончить главу.  Вот только не решил на какой ноте, дабы и заинтриговать читателя, пообещав раскрытие тайны мироздания в последующем, но и не обольщать лёгкостью ответа на самые трудные вопросы бытия.

             -  Когда скучает по своей женщине мужчина, - он влюблён. Истинно любящий не скучает по любимой женщине, потому как она всегда с ним в его сердце - он вновь услышал голос дорогого бородача.

           Никак не отпускали картины прошлого.  Олег понял как сильно он тоскует по холостятской жизни, по откровенным беседам с друзьями, по вольности своей.  Но к чему эти Сашины слова прозвучали нынче издалека? Что хочет этим сказать его Судьба сейчас? Просто напомнить, что где-то в Питере в это время его Оксана занята... Чем она занята? Ему интересно? Похоже нет.  Он скучает по жене? По этой жене! Немного. Он влюблён до сих пор?  Она в его сердце? Да какое там! Не в сердце.  Он бы сейчас с удовольствием засунул руку ей в трусы.  Он хочет её? Вроде да. Вроде хочет.  Он хочет, чтобы она сейчас примчалась к нему сквозь дождь и осталась на пару дней? Нет! Не надо.  На пару часов, если только.  Ему надо сейчас найти удачное завершение главы. Эта глава ключ ко всему тексту. Это самое важное.  "Хочешь понравиться женщине, - продемонстрируй силу своего ума?"  Он понравился Оксане силой ума? Она его пожалела? Пожалела и утешила. Чем? Чем он её смог привлечь?! Почему он так и не решился спросить себя об этом?

         -  Какой же Вы мудрый, Олег Александрович! - сказала она в тот вечер, когда осталась.

          Да. Это ему сильно понравилось. Он и чувствовал себя мудрецом рядом с этой наивной красавицей со шприцем.  А на самом деле кто он есть? Мудрец? Судя по всему, скорее круглый дурак.  Вопрос на самом деле интересный. Что есть мудрость? Обладание истиной - очевидный ответ. Однако истин много прописных. Какой же именно необходимо обладать, чтоб мудрецом хотя бы казаться? Ну, в данном случае, хватило бы ему и просто высшего образования. В крайнем случае - кандидатской. А для других? Для равных? Кого назвал бы мудрым тот же Анатолий? Ну, не учёные же степени и звания делают современника мудрецом.  Похоже созревает и концовка. Рассуждением о мудрости закончить центральную главу - мысль не дурна.

    "В стремлении познать сей мир один стремится ввысь, другой копает вглубь, но только третий все ж мудрее. Он лишь слушает своё сердце и ждёт возвращения первых двух, чтобы взвесить добытое ими." - набрал на компе Олег и глубоко задумался. Через несколько минут продолжил: " Познать Истину более всего мешают институты религии и академии наук."

        Религия и наука - враги друг другу или соперники в познании Мира?  Противоречат ли они в своих многовековых попытках обьяснить человека и Природу? Противоречат зачастую в этом столь сильно, что впору их объявить заклятыми врагами, что и было сделано большевиками. Тогда. А теперь? Ежели откинуть условности, наносной бред и оставить наедине лучших представителей научного мира и богословия? Противоречат ли они всегда друг другу? Отнюдь. Да, даже и если противоречат, то в сути ли вещей? И можно ли утверждать, что их противоречивые объяснения сложнейших вопросов антагонисты и снять их не возможно?  Нет неразрешимых противоречий в принципе.  Есть только наша убеждённость в этом.
Более того!  Возможно ли движение в познании совместно?  Ответа пока нет однозначного. Нет вовсе поводов впадать в уныние, но всегда есть повод погрузиться в размышления и искать не только причины прежних неудач, но и их пользу для дальнейшего движения.
 
         Сколько времени прошло после того, как Олег отложил ноутбук и, наконец, прилёг на смятую постель, трудно сказать. Может час, а может гораздо больше. Вроде перестало моросить и стало как-то светлее за окном.  Он легко поднялся, взял гаджет и быстро набрал:
"Различать, что есть в нашей жизни ОТ МИРА СЕГО, а что ОТ МИРА ИНОГО - главный шаг к познанию ИСТИННОГО МИРОУСТРОЙСТВА."


             Продолжение: http://www.proza.ru/2019/05/24/939