Лошадятно!

Я приготовил себе обед и уже собирался сесть за стол, когда включился домофон.

— Кто?

— Дедушка, это я, Виталик!

Младший внук, четвероклассник. Сегодня у нас что? Среда. По средам у него шесть уроков, заканчиваются без десяти два. Сейчас четверть третьего, стало быть, он ко мне сразу со школы.

— Ты как, по делу, или просто навестить?

— И навестить, и по делу.

— Пообедаешь со мной?

— Вообще-то я в школе перекусил, и мама дома оставила…

— Да или нет?

Доза воспитания. Микродоза. Сомнения мужчина должен преодолевать внутри себя, а наружу выдавать готовое решение.

— Буду! А что?

— Суп с фрикадельками, блинчики с творогом. На третье сам выбирай: компот, чай с лимоном.

— А можно чай с клубничным вареньем? С бабушкиным.

Бабушка в последний год своей жизни наготовила солений-варений на несколько лет вперёд, словно чувствовала… Уже полтора года едим, а ещё до половины не добрались. Вот такую оставила о себе память. Ощутимую, материальную, вкусную…

— Сейчас посмотрю… да, есть одна баночка. Остальные на даче, надо будет привезти.

— У папы через неделю полёты заканчиваются, он приедет, и я попрошу.

— Попроси. Так какое у тебя дело, дружок?

— Двойку получил…

— Оп-па! Давно такого не было! И по какому предмету?

— По русскому языку.

— В диктанте ошибок нагородил?

— Не… по русскому устному.

— Погоди, что-то не пойму. Ты разучился разговаривать на родном языке?

— Не разучился. Наоборот. Придумал новые слова, которые Людмиле Петровне не понравились.

— Неприличные?

— Вроде нет, нормальные.

— Рассказывай подробно.

— Ну, прозвенел звонок, учительница объявила: «Конец урока!» А я добавил: «Лошадец!» Она подозвала меня к своему столу и потребовала объяснений. Я сказал, что слово «конец» происходит от слова «конь», а конь — это лошадь, только мужчина, лошадиный мужчина. Людмила Петровна ответила, что всё это глупости, и что так новые слова не образуются. Она ещё много чего наговорила, а в конце спросила: «Понятно?» А я возьми и скажи: «Лошадятно!» Тут она совсем рассердилась, назвала меня неисправимым и поставила двойку в дневник. Вот она, смотри!

— Красивая!

— Кто красивая? Людмила Петровна?

— Двойка в дневнике красивая! У твоей учительницы хороший почерк.

— Лучше бы она что-нибудь другое написала, пусть даже плохим почерком, — проворчал разобиженный двоечник.

— Ты ей объяснил, откуда взялось это твоё «лошадятно»?

— Не успел! Она меня прогнала и ничего не захотела слушать!

— Тогда мне объясни!

— Ну, значит, «понятно» — от слова «пони». А пони — это тоже лошадь, только маленькая… Деда, вот ты улыбаешься, и она могла бы улыбаться, а не сердиться! Я же ничего плохого не сказал. У меня ещё много всяких таких слов. Которые вообще нелошадятно откуда взялись.

— Э-э! Ты, вижу, совсем увлёкся! Надо говорить «Непонятно»! Так каких это слов у тебя так много?

— Например, «заслониться». Это что, спрятаться за слона? А почему не за бегемота? Получится слово «забегемотиться». Чем плохо? Даже красивее!

— Есть слово «щит». От него произошли такие слова, как «защита», «защититься». Которых хватает на все случаи жизни. Зачем придумывать что-то ещё, что не даёт ничего нового, а только понапрасну забивает голову?

— Это, конечно, верно… Но вот слово «самолёт»: разве он летает сам по себе? Ему нужны и двигатели, и горючее, и приборы, и пилоты со штурманами. А внизу, на земле, — огромные аэродромы, диспетчеры, радиомаяки… Это мне папа рассказывал. Как без всего этого самолёт мог бы летать? Сам!

* * *

В классный журнал двойку из дневника Людмила Петровна переносить не стала. Виталик закончил четверть с отличной оценкой по русскому языку.


Рига, 2019 г.