06 Невидимка

      Инструметрон Шубникова пискнул и выбросил маленькую панельку. Тот коротко взглянул на сообщение и повернулся к начхиму:
      - Ну, пляши. Расшифровка готова.
      Он шевельнул рукой и панель развернулась полностью, но вместо текста показалось полное лицо командира БЧ7 кап-три Редькина:
      - Что там у вас? - недовольно спросил он. - Почему сами на связь не выходите?
      - Тащ, нам пока докладывать нечего, - сказал Шубников. - Команда «Гекубы» перебита, но кем и зачем понять не можем.
      - Я тебя спрашиваю, - неожиданно сердито перебил его Редькин, - Что вы там обнаружили? Мы с ваших камер получаем такие картинки, что хоть ужастик снимай! Какого дьявола вы там застряли? Почему не возвращаетесь?
      - Мы пытаемся выяснить причину гибели экипажа, - сказал Шубников.
      - Ладно, - кивнул Редькин. - Камеры не отключать! Посмотрите расшифровку.
Когда он отключился, Шубников принялся проверять расшифрованные файлы:
      - Тут навигация. Хорошо, что наши комментарии оставили.
      - И что там? - спросил Дегтярёв.
      - У них курс криво проложен - прямо в Тал. Причём отключено и заблокировано ручное управление. И движки отключены. Если мы их запустим, коробка пойдёт в звезду и сгорит.
      - Я всё понял, - сказал Машков. - На этой планете турианская колония, значит на коробку напали турианские пираты. Одного из них экипажу удалось убить в зале заседаний, но всё же они перебили экипаж, «Гекубу» ограбили, а потом повернули её в звезду, чтобы скрыть своё преступление.
      - А кто движки отключил? - спросил Симонов. - А глаза кто повыдирал?
      - Землян они скорее всего пытали, а в машинном наверняка забаррикадировались выжившие мотористы, которые остановили двигатели, когда узнали, что «Гекубу» хотят сбросить на звезду, а потом послали сигнал бедствия.
      - Мы уже видели таких забаррикадировавшихся, - скептически сказал Симонов и повернулся к Шубникову: - Что там ещё есть?
      - Записи переговоров между рулевой рубкой и командным пунктом, прежний курс.
      - Кстати, какой у них был курс? - спросил Дегтярёв.
      - У них была обширная программа. Они начали из батарианского сектора, потом были в траверсе, и наконец добрались до Бездны Шрайка. Здесь они пробыли неделю, получили какой-то серьёзный груз и уже собирались отбывать, когда курсопрокладчик был остановлен.
      - Значит, это дело батарианских террористов, - сказал Машков.
      - Ты уж определись, турианских или батарианских, - недовольно сказал Симонов. - Кстати, Арсений, ты-то чего молчишь? Ты больше всех хотел посмотреть расшифровку.
      - Я надеялся, что будут данные о работе химической или медицинской службы, - отозвался кварианец. - Мне навигационная информация мало что говорит. Давайте проверим лазарет.
      - За неимением лучшего... - кивнул Шубников.

      Двери в следующий отсек были заблокированны, но Шубников быстро справился с замками. В лазарете было пусто, если не считать одного трупа в белом халате и с повязкой на глазах, который был прикован к хирургическому столу. Симонов быстро просканировал тело, двинул отвисшей челюстью, потом пошевелил стопой. Осторожно снял пропитанные какой-то странной серой жидкостью бинты на лице и приподнял одно веко.
      - У этого тоже нет глаз...
      На лице мертвеца застыло какое-то удивительно счастливое выражение. Если бы не пугающая печать смерти, можно было бы подумать, что покойник перед смертью чему-то очень сильно обрадовался.
      Машков повернул жетончик на его груди и прочитал:
      - Доктор медицины Джонатан Эллингтон.
      - Ого, доктор! - удивился Симонов. - Не то что мы, грешные.
      Он посмотрел на мерцающие голографические панели, что-то подвигал на них и позвал Шубникова:
      - Дима, тут данные по состоянию доктора и его дневник. Может послушаем?
      - Отлично! - неожиданно оживился Арн`Руми. - Это настоящий подарок! Давай, запускай по-порядку.
      Симонов передвинул светящиеся панели, и над терминалом появилось изображение красивого, моложавого доктора с тонкими усиками:
      - Сегодня первый случай недомогания. Трюмный Джексон явился в семь утра, пожаловался на резь в глазах. Прокапал ему глаза, отпустил на работы, но через четыре часа он вернулся. Жалуется на ухудшение зрения.
      Фельдшер ткнул пальцем в терминал и пустил следующую запись.
      - У трюмного Джексона развивается катаракта. Ума не приложу, чем она может быть вызвана. Проверил его на инфекции, проверил глазное давление, не обнаружил никаких отклонений. Предполагаю химическую природу развития заболевания.
      - Следующую, - сказал Шубников, и Симонов снова ткнул в терминал.
      - Трюмный Джексон полностью ослеп. К катаракте добавилась лейкома и паралич глазных мышц. Жалуется на сильные головные боли. Перевёл его в изолятор. Вечером с резью в глазах прибыл грузчик Чен. Подозреваю заражение всей трюмной команды. Ввёл себе антибиотики, а завтра буду требовать общего профилактического лечения. Вероятно, что артефакт в нашем трюме не так безопасен, как нам говорили.
      - Сколько там всего записей? - спросил Дегтярёв. - Промотай сразу на последние дни.
      Симонов двинул пальцем по экрану и запустил воспроизведение.
      - В лазарете девять больных. Антибиотики не действуют. Сегодня скончался механик Прашек. Клиническая картина та же самая. Неизвестный микроорганизм... Я всё же склонен считать состояние наших людей инфекцией. Так вот, неизвестный микроорганизм проявляет странную избирательность. Разрушает глазные яблоки, по нервным окончаниям добирается до мозга и начинает активно разрушать его. Проклятье! У них заживо сгнивает мозг! А я ничего не могу сделать. Мы все обречены... Прашек тоже перед смертью метался. Мы втроём едва смогли с ним справиться.
      - Утром был капитан. Приказал добавить в питание дозу транквилизаторов достаточную, для безболезненной смерти всей команды. Я кивнул, но выполнить его приказ не смог. Я давал клятву Гиппократа! Я врач, а не убийца! Я понимаю благие намерения капитана, но не могу поднять руку на своих товарищей. Может кто-то выживет?
      - В обед заходил Келан. Проклятый турианец. Я знал, что его присутствие принесёт нам беду. Интересовался состоянием больных. Просил у меня мои наблюдения за моими друзьями. Я отказал. Похоже, что на него инфекция не действует.
      - Случилось то, чего я больше всего боялся. Капитан приказал выставить курс на звезду, чтобы сжечь «Гекубу». ВИ заблокирован лично капитаном, теперь никто не сможет увести нашу красотку с курса. Грета помогала ему в этом деле и осталась в рулевой рубке. Когда я спросил её о самочувствии, она потёрла рукой глаза и улыбнулась. Господи, как мило она мне улыбнулась!
      - Что и следовало ожидать. У нас бунт на корабле. Первый механик Рогатинский и старший радист Такеда закрылись в машинном и остановили двигатели. Теперь мы медленно дрейфуем. Я закрылся в лазарете, а первый штурман Лютцов со своим помощником забаррикадировались в каюте и наотрез отказались взламывать навигационную систему. Связался с ними по внутренней связи, говорят, что капитан низложен, а команда пытается взломать двери в его отсек. Странно, что ко мне никто не ломится. Но, это к лучшему, потому что мои двери не выдержат серьёзного напора.
      - Сегодня осторожно покинул лазарет и проверил носовые отсеки. Всё хуже, чем я предполагал. Они перебили всех, кто пытался их остановить. Я никогда в жизни не видел столько крови. Зал заседаний завален трупами. Капитан убит. Келан тоже мёртв. Я попытался перенести их в холодильник, но по коридорам бродят кучки вооружённых бунтовщиков. Уже видел, как они дерутся между собой. Некоторые из них теперь похожи на людей только внешне. Видимо, развитие инфекции не всегда начинается со слепоты.
      - Опять говорил с первым штурманом Лютцовым. Он с помощником пока держится в своей каюте. Говорит, что со зрением всё в порядке. Принимает антибиотики по моему совету. Совет бесполезный - антибиотики лишь приостанавливают развитие болезни, но не дают излечения. Кроме того, вирус, а я уже не сомневаюсь, что это вирус, прекрасно проходит через любые фильтры. Ношение фильтрующей маски не спасает от инфекции.
      - Как я и ожидал, бунтари начали погибать. По какой-то неизвестной мне причине, у них развитие болезни проходило более стремительно. Инфекция начала разрушать мозг ещё до наступления полной слепоты, что вызвало всплески агрессии. Конец у них был такой же, как у всех остальных. Теперь я собираю трупы по всему кораблю и переношу в холодильник. Зачем я это делаю?
      - Сегодня в первый раз почувствовал резь в глазах. Я думал, что смирился со своей скорой смертью, но нет. Сильно испугался. Обколол себя антибиотиками. Нужно обязательно найти возбудитель, иначе... Что иначе? Запустить двигатели? Но как? Что если нас прибудут спасать? Тогда инфекция распространится по всей галактике! Может быть связаться с кем-нибудь и сообщить о нашем положении и состоянии корабля?
      - Настроил медицинский сканер, который отслеживает моё состояние. С утра сходил в рулевую рубку, хотел отнести Грету в её каюту, но не смог вытащить её из кресла пилота. Я ещё вижу, но теперь заметно хуже. Появились галлюцинации, вероятно поражены зрительные центры мозга. Если это смерть, то очень сладкая, потому что я не видел ничего прекраснее моих видений.
      - Вечером удалось отправить сообщение о нашем положении. Не знаю, поняли меня или нет? Меня несколько раз переключали с одного канала на другой. Штатный Альянсовский канал катастроф, выслушав моё сообщение просто отключился. Думал, что мне уже не удастся сообщить о нашей гибели, но всё же попал на какой-то канал, где меня по крайней мере выслушали. Сказал, что у нас отключены двигатели, что корабль необходимо сбросить на звезду. Не знаю, удалось мне правильно сформулировать свою мысль? Надеюсь, что удалось, потому что иначе... Нет, лучше об этом не думать.
      - Сегодня ходил на камбуз... Пытался... Приготовить еду... Приступ... Начался неожиданно... Я упал возле плиты... Уже ничего не вижу... Кроме моих... Видений... Моих прекрасных видений... Моих... Только моих... Зафиксировал себя... На столе... Может быть... Это принесёт пользу...
      Симонов повернулся к своим товарищам, но никто не увидел его лица под шлемом:
      - Это последняя запись, - сказал он дрогнувшим голосом.
      - У кого-нибудь шлем стоит на автономке? - тихо спросил Шубников. - Или у всех на фильтрации?
      После непродолжительной тишины, он тяжело вздохнул и опустился на маленький круглый стул, прицепленный к полу тонкой цепью.
      - Ты этого боялся? - спросил он, поворачиваясь к кварианцу.
      - Да, - кивнул тот, сел на кушетку у стены и обхватил шлем руками. - Когда Вадим сказал о том, как что-то пришло по вентиляции, я сразу подумал об инфекции. Но я не предполагал, что всё настолько плохо. Надеялся на лучшее

07 - Пустота:
http://www.proza.ru/2019/05/10/1439