Песочные часы Юльки Братухиной

 

Отошло в прошлое, а значить остыло.  Картинка лишь осталась, которая со временем сотрётся совсем, потому что она видима только мне самой в моей собственной голове. Проходит всё и это пройдёт как город в котором я больше не живу.

Есть ли смысл во всём происходящем? Бегу по родному когда-то городу и чувствую враждебность внешней среды.  Сегодня рассорилась с сестрой по пустяку,  хотя прекрасно понимаю, что человек загнан в тупик жизненных обстоятельств на столько, что мир сузился до размеров однокомнатной квартиры, а круг общения это 6  сирых кошек подобранных на улице, которые бесконечно одержимы поносом и меткой территории. Во круг злобный мир с мерзкими корыстными людишками, а тут ещё я со своими советами - Луч света в тёмном царстве! Город не ждал меня, здесь после детства  не осталось никакой памяти обо мне, ни в чьих квартирах меня не привечали. Иду по пустым улицам - так пусто среди дня может быть только в провинциальных городах. Стремительно собираются тучи, вот вот начнётся дождь! Пересекая перекрёсток, по диагонали, услышала громкий возглас: «Христос любит тебя. Покайся!» -Везде хватает блаженных и фанатиков, которые тоже сидят в своих четырёх стенах и иногда выходят во внешнюю среду, что бы возвестить миру апокалипсис.
 
Дежавю какое-то… я вспомнила, что это уже было когда-то, Юлька точно так же попросила у меня 100 рублей и мы расстались. Такое ощущение, что человеку от тебя больше  ничего не нужно. Она самодостаточна в своём мире, состоящем целиком из воспоминаний, старых затёртых, заигранных и каким-то чудом сохранившихся, аудиокассет и такого же магнитофона в прокуренной комнате,  в которой кроме письменного стола и матраса ничего из мебели  больше нет. Да, ещё пианино в углу - красивое, лакированное, она говорит что немецкое!
-Ты дала мне  эту книжонку. Ты на что рассчитывала? Прямой вопрос в лоб  и я даже не знала, что я, оказывается, на что-то рассчитываю и можно ли так вообще выражаться в данном случае,  и черт меня дернул, как говорится,  сунуть ей  ту самую брошюру новомодного психолога с коварным названием: «Самовоскрешение тоже реальность». Не знаю какими такими благородными порывами руководствовалась моя душа,  в тот миг когда я положила на краешек стола это наивное изданье для Юльки, которая  прочитала гору литературы и по медицинской психологии тоже.  Чего действительно мне удалось так это оскорбить  «высокий интеллект» таким нехитрым чтивом.

-Для меня там нет ничего нового - Продолжала она, своим  мальчишечьим голосом, была решительна и задумчива одновременно, курила постоянно, смачно  сплёвывая даже не пытаясь делать это как-то по-женски изящно, если, конечно, можно делать это изящно?
 Удивляясь этому вопросу, самой этой фразе я начала  оправдываться, чувствуя себя простой и примитивной и даже какой-то беззвучной как мягкий знак,  вербовщицей в секту под названием «Розовые очки». Что могу я сказать в ответ? Лишь пару банальных фраз! Я и есть этот - мягкий знак - почти пустое место беззвучное. А Она: яркая, резкая, темпераментная, с  чуткой душой но, не состоявшаяся в вечных  противоречиях своего внутреннего мира с миром реального бытия. Теперь запойно пьющая и злая на всё окружение, каждый день просыпающаяся в одиночестве в своём «мутном мире»  в паутине из  прошлого: «Танцуй на битом стекле…» надрывается старая аудиокассета голосом известного, но забытого исполнителя… Странная подборка текстов, создаёт  атмосферу Палача и Жертвы в роли палача выступают все  и я в том числе! Невольно становлюсь и  зрителем и участником этого спектакля одновременно, а   роли у нас у обеих главные. Я "Луч света в тёмном царстве», а она «Падший ангел»!
-На что, собственно, мне надо «рассчитывать» я не творец чужой жизни и не близкая подруга даже…
Сама я читаю другие книги, считая их интереснее и глубже. Этот Некрасов удивил меня чуть-чуть, а скорее даже не удивил а расположил книгой «Живые мысли» эдакой  позитивной энергичной жизненной позицией, для ищущих натур не шибко отягчённых интеллектом.   Возможно я, даже, больше рассчитывала на «примитивность» самой Юльки что ли?  Тон книги мог бы заразит её желанием изменить свою жизнь, выползти из четырёх стен собственной комнаты, что бы  хотя бы покончить с алкогольной зависимостью.
 
-Дай 100 рублей.  Слушай, отдам, через 2 недели отдам!Нарушила мою задумчивость Юлька


Много раз я пыталась спасать Юльку, вытаскивала её  из её же собственных песочных часов вражды с матерью и окружающей действительностью. Привозила к себе домой, с чемоданами с громоздким велотренажёром. Мы строили планы на будущее, не затейливые планы - пойти устроится на работу, куда угодно! Для неё это был глоток воздуха и  чего-то нового, потому как она  понимала, что за период «отсутствия» в этом мире, пока она отлёживалась на матрасе в своей берлоге, прошло N количество лет, её удивляли даже мобильные телефоны, которыми уже во всю пользовались даже первоклашки и бабуськи.
-А что даже музыку туда закачать можно? Юлька с удовольствием нажимала на все  кнопки своего нового телефона, подключала наушники и была счастлива, особенно от того что можно было закачать музыку и слушать даже на улице во время ходьбы.  За время затворничества с зелёным змием она даже пропустила легендарные веянья  отечественного рока, что было, конечно, удивительно. Казалось что вот оно-схвачено за хвост, человек воспрянет к новым эмоциям к новой жизни, ведь столько всего интересного.   Словно кратковременная вспышка, озаряющая ясно и чётко недосягаемое желание, может быть мираж, природа которого не объяснима - виден отчётливо, но путник продолжает изнемогать на пути к нему. Зыбучие пески этих самых песочных часов,  сквозь стеклянную колбу которых виден этот мир, такой обыкновенный и желанный, а ты уже внутри этой колбы – тебя заперли, наложив одну реальность на другую и тянут в небытие. 
 Через 2 недели  Юлька начинала прятать бутылки с водкой, мерзавчики, называла она их, мерзавчиков я находила повсюду. Очень скоро эти "прятки" заканчивались уже полными провалами в этот самый алкогольный угар. Оканчивалось всё как обычно - мы скандалили и она уезжала, что бы продолжить свою непутёвую жизнь в городе в котором прошло  детство и где она была бесконечно одинока,  как  белая птица не вписавшаяся в матрицу современного мира.  Снова и снова продолжалась эта игра, год другой или 5 лет спустя мы опять виделись, она по прежнему была мне рада как собака, бесхитростно и ничего не ждавшая кроме скудной радости да пачки сигарет, которую просила меня купить по дороге. Снова я тащила её к себе с сумками и тем же самым велотренажёром, который пропить не получалось в отличие от телефона!  Были короткие моменты восполнения моих интеллектуальных пробелов в области философии, или психологии, а тут уже с интересом присоединялись мои повзрослевшие дети, которые всю эту катавасию с приездом тёти Юли воспринимали с юмором, доставляла, конечно, неудобства, но всё было терпимо  до тех пор пока она способна была воздержаться от спиртного. Юлька с лёгкостью составляла нам всем психологические портреты, так называемые архотипы личности, а так же просчитывала нам астропрогнозы, и составляла графики судьбы. Себе она тоже составила, смеялась и  говорила что у неё психопатический тип личности, а график судьбы лишь до 45 лет, покуривала, стряхивала пепел и хрипло констатировала этот факт

-Дальше у меня ничего нет...

Самые священные моменты,  до мурашек, были в те вечера, когда она брала в руки гитару и пела своим волшебным голосом, очень красивые песни, исполняла их так, как никто не исполнял, зашли, было, подвыпившие  соседские мужики, услышав в открытое окно гитару - Юлька пела, отрешенно глядя чёрными, как уголь глазами куда то сквозь всех собравшихся. (В эти моменты она становилась прекрасна, как  фурия, не смотря на свои 80 килограммов весу и стрижку под уголовника) Спела что-то из репертуара военных лет - мужики не смогли спрятать слёз, они смущались и хлопали её по плечу

–Ну ты даёшь,  Братухина!

 А  потом приходили мерзавчики… и заполоняли всё пространство в нашей небольшой квартире. И для настоящего не оставалось  больше места. Мы все снова оказывались втянуты в бесконечное чужое похмелье,  пытались, отпаивать аспирином и рассолом и кефиром, потом уговаривать.  И в очередной раз со скандалом Юлька уезжает туда, откуда приехала, что бы взойти на очередной свой круг.

Феномен Юли Братухиной так долго не давал мне покоя, да и сейчас не даёт, пожалуй, она оказалась той самой родственной душой, этот термин «Родственная душа» часто встречается  на просторах эзотерических изданий, звучит красиво, проверит эту гипотезу нельзя. Да мы были на одной волне, говоря общепринятым языком, в одном поле невидимого глазу  пространства. Я восхищалась ею (именно этой внутренней свободной бесполой сущностью, словно ручей  в лесу)  и в тоже время ненавидела её в этой физической оболочке, когда она превращалась в пьяную бабу. Когда пропадали её бунтарство и задор, замашки уличного мальчика,  идущие по природе, а не от игры в пацанку.  И было бесконечно тоскливо и жалко наблюдать, как злодейка судьба ломает птицу, бьёт эту лебедь об пол и превращает в грузную тётку в растянутой футболке, коротко стриженую машинкой с уже седыми висками. На столе по-прежнему горит настольная лампа, лежит тетрадка, в которой мелким, почти ювелирным  подчерком, буковка к буковке написано Юлей с утра, до первого мерзавчика: «Одной рукой он гладил твои волосы, другой – топил на море корабли» (Юрий Кузнецов) - стояло в скобочках.  В этом вся Юлька Братухина, то уходящая в зазеркалье стихов, в свои тетрадочки, в которые никогда  не бросала переписывать неизменным бисерным подчерком, стихи полюбившихся поэтов, пока другое зазеркалье мерзавчиками не перетягивало её в своё небытие - так и ходила она из одного «параллельного измерения»  в другое в своих песочных часах.
Только она могла  восхищаться мною, так же как и я ею, украдкой вырвать и спрятать страницу из моего дневника,  что бы потом перечитывать, показалось что есть  там что-то гениальное
-Несколько фраз зацепило!
 Или просто стырить мою мочалку, тарелку и томик стихов Пастернака. А может просто она хотела иногда побыть мной, так же как и я ею – той Юлькой сорви-голова, пацанкой с необыкновенными вокальными данными, которая без колебаний могла выпрыгнуть со второго этажа что бы стоять на воротах дворовой команды. Которая, на спор, могла сложить стих  или песню и тут же подобрать на гитаре проигрыш глядя чёрными, как смородина глазами в то пространство позади тебя, когда хочется оглянуться, а не стоит ли там ангел тёмный или светлый? Снова и снова пробуя аккорд, настраиваясь на новую песню тот час, перевоплотившись  в сирену, губительницу душ моряков и путников.
Который день душа ждала ответа.
Но дверь открылась от порыва ветра.

Ты женщина – а это ветер вольности...
Рассеянный в печали и любви,
Одной рукой он гладил твои волосы,
Другой – топил на море корабли.

Юлька умерла 16 сентября  2016 года ей было 45 лет.