Ежи морские

     Вчетвером мы поехали за раковинами, кубинец – водитель, сказал, что их лучше искать на диких пляжах, хоть это дело и опасное: там нет барьерного рифа, и там могут быть акулы.
      Приехали на длинный пустынный пляж: как-то неуютно, уныло. Водитель быстро нашёл  на берегу лодку с вёслами. На радостях мы совершенно не обратили внимания на линию прилива (а зря!).
       Столкнули лодку в воду и поплыли. Вышли на глубину 3-4 метра и остановились. Решили так: двое остаются в лодке, а двое в воде, причём один плавает на поверхности и следит за округой, а второй из них выискивает раковины, ныряет за ними и поднимает в лодку. Потом  поменяемся местами. 
       Мы попали на хорошее место: большие раковины – Стромбусы - «Слоновье ухо» с красивой, ярко-розовой окраской разворота, можно  было разглядеть уже с поверхности. Они, медленно передвигаясь по дну, оставляли на песке характерную бороздку от ножки. Кстати, эта ножка съедобна и напоминает в варёном виде крабовое мясо, только несколько грубее. С внешней поверхности раковины покрыты налётом, водорослями, к ним приклеились разные моллюски.  Интересовали нас и Кассисы – «Зубатки», с характерными зубообразными выростами на развороте и «Шлёмы императора» - более округлые, по форме напоминающие древнеримские шлёмы.
      Реже встречались Мурексы, отличающиеся рогообразными выростами на поверхности раковин.   
       Самые красивые раковины те, в которых живёт моллюск, он при движении по мокрому песку дна глянцует разворот раковины.
Сбор начался, мы не пренебрегали и уже пустыми раковинами, которых находили на дне.
       Натолкнулись мы и на «лежбище» лангустов: они, подняв кверху свои колючие длинные усы, двигались  стройной колонной по своим делам, и от движения их ножек поднимались фонтанчики донного песка.
      Их нельзя ловить рукой: колючие усы поранят руку. Лучше накалывать на самодельный гарпун, изготовленный из столовой вилки с убранными средними зубцами и насаженной на метровую бамбуковую палку. И это тоже не просто: если лангуст почувствует приближение постороннего, он хвостом поднимает донную пыль – создаёт своего рода дымовую завесу, тогда в него трудно попасть. Но три штуки нам  добыть удалось.
       За время пребывания в воде никаких опасностей не появилось.  Раковин набрали довольно много: только стромбусов было около двадцати, плюс остальные,   отчего лодка значительно осела.
       Подплыли  к берегу  на удивление  быстро, лодка села на днище, нам пришлось вылезти из лодки и волоком тащить её по мокрой жиже до сухой части берега. И вот тут мы познали коварство отлива: он обнажил часть прибрежной полосы берега (поэтому мы быстро доплыли до края воды). Но здесь нас поджидали настоящие муки: мы попали в полосу обитания морских ежей.
      Это организмы, имеющие   сферообразные скелеты, от которых в разные стороны торчат  твёрдые прямые, хрупкие, острые колючки длиной иногда до 10-15 см, имеющие   обратные зазубрины. При попадании в кожу, эти «стрелки» ломаются, и остаются в коже, создавая сильную боль, а ранки разъедает солёная морская вода.
       Отправляясь на лов, и не ожидая такого, мы вошли в лодку босиком и теперь, напрягаясь, тащили её, наступая подошвами на многочисленных морских ежей.Это было настоящее мучение, но иного выхода из ситуации не было, ведь очередной прилив мог быть только через много часов.
     Даже надев обувь, мы ощущали сильную боль в коже подошв, и от этого померкла радость богатой добычи. Дома пытались удалять заострённые отломки колючек, но не всегда это удавалось. Подошвы болели около недели.
Многие экземпляры раковин, добытых в ту поездку, составили основу моей коллекции.