Ева. Эпизод 8. В осаде

Они сидели в зале на первом этаже особняка. Стены, увешанные картинами в тяжелых  рамах, что предыдущий хозяин оставил Вадиму за вполне приемлемые деньги, отражали всполохи  огня в камине, что хищно облизывал дрова, пробуя их огненными языками с разных сторон.  Мягкий свет торшеров растекаясь вглубь зала в связке потоков дождя по оконным стеклам, придавал встрече некую умиротворенность.
        Антон, с позволения хозяина курил, всматриваясь в непостоянство огня, а Вадим в задумчивости теребил мундштук кальяна, и раз за разом выдувал в потолок большие облака ароматного дыма,  извиваясь как змеи, они тянулись к потолку. 
- Ни слов, ни музыки, ни сил, -сказал Антон, - Макаревич как-то пел, песня Свеча по моему, И нет ни слов, ни музыки, ни сил!.
- К чему это? –безразлично спросил Вадим.
- Просто, вспомнилось. Да ты не переживай раньше времени!  Месяца через два будут результаты генетической экспертизы, и будет ясно, погибла она или нет. – сказал Антон.
- Да и мне и так ясно, что нет! – выдохнул дым Вадим, - Это же поджог Антон! Поджог больницы в двух местах! Ты же читал материал дела.  Дураку понятно, кто это сотворил! Не родственники же, сумасшедших.

     Антон, спустя пару дней после пожара, съездил на место сгоревшей клиники, поспрашивал очевидцев, подняв связи и почитал материалы уголовного дела. Затем поговорил с пожарными и привез невеселые новости Вадиму. Новости, которые никогда не попадут в сводки газет и телеэфиры, а именно, больницу сожгли. Поджог был произведен в двух местах,  и двери запасных выходов были закрыты снаружи наглухо.
- Ну ладно, может я и согласен, и что дальше? – Антон подтянул длинные ноги и потянулся за коньяком к стоику между их креслами. Там же аккуратно расположились нарезанные апельсины, яблоки, сыры на белой тарелке.
 Вадим вяло взглянул  на товарища, – А может с врачом поговорить, а? С профессором, ну что Еву лечил.
- Ну лечил не он, лечащий врач Пал Палыч Мурзин, - ответил Антон, - Так ему не повезло, он в ту ночь дежурил, ну и спал наверно.
- Вот ведь, сука, - выругался Вадим, - Столько народу погубила, да еще и врача.
- М-да, сука! – согласился Антон. – А я предполагаю, что  и мамаша ее , не случайно сгорела.
Вадим кивнул, - Да наверняка! Ты мне телефон того профессора  все же найди, позвоню, может чего скажет.
Я тут начитался всяких  книжек по психологии, про мутации мозга и прочее, хотелось бы задать пару вопросов. И вот еще момент…
-Да. – спросил Антон, не отрывая взгляда от камина.
 -  Можешь сгонять в Питер? Я тебе водителя своего дам, нужно мне кое-что привести.
-  Сгоняю. Но  может,  это кое-что, есть в Москве?
- Может и есть. –уклончиво ответил Вадим, - Но то что мне  нужно, лежит в Питере.

         Утром, Вадим сделал  четыре звонка.  Ему срочно понадобился человек с лицензией на оружие  и хорошими навыками ближнего боя.  Для начала он связался с институтом, и шеф службы безопасности дал ему необходимые телефоны в Москве, а там, пообещали прислать человека через день, другой. Следующим звонком, Вадим озадачил службу охраны поселка – попросив поставить дополнительно камеры наблюдения по периметру сада, и заодно, установить систему доступа во внутренние помещения.
     Последний звонок, Вадим сделал профессору Ягодину. Юрий Григорьевич пребывал в некой прострации, долго не мог сообразить, кто беспокоит, что собственно от него хотят, но, прояснивший суть вопроса Вадим, заинтересовал профессора, и тот согласился на встречу.  Вадим, решив не откладывать –пообещал прислать за ним машину, прям завтра к обеду.  На том и договорились. 

      Ева, познакомилась со старушкой на почте. Самое то место, где подлавливать пенсионера. Помощь в заполнение квитанции подслеповатой бабуле –одуванчику  - святое дело, вызывающее то самое, необходимое доверие. Мария Архиповна, как выяснилось  проживала одна, в небольшом домике неподалеку; сын уехал на Дальний Восток, дочь обосновалась в Твери, внуков уже забрали –дом пуст, отчего же не сдать на зиму комнату. Девушка  приятная, молодая, говорит учится, вот и будет с кем и поговорить длинными вечерами, чайку попить. 
  Синий, двухэтажный домишко Марии Архиповны, с серой, еще шиферной крышей, стоял в лесу, укрытый елками от сторонних глаз, практически вплотную к забору поселка «Пушкинские Дали». На Google картах, Ева отчетливо видела -дом Вадима, веранду, ворота и даже садовые дорожки. Бабуля же , поселила квартирантку в комнате внуков, на втором этаже, с окном выходившим прямо на трехметровый забор.

  Ева, видела  на картах  дорожку, из поселка к лесному озеру, что  в полукилометре, и совершенно точно, где-то рядом, должна быть калитка.  Скинув в угол вещи, девушка  спустилась вниз и накинув куртку  собралась было на поиски, несмотря на дождь и вечер, как окликнула Марья Архиповна.
-  Идей попей чайку горячего, заодно и покалякаем. Дождина то какой.
 Присели на узкой кухоньке, дождь все лупил в  окно, словно пытался отмыть его от летней пыли, но оставлял только разводы на мутном стекле. 
 - Девка ты молодая, может по хозяйству пособишь? Я с тебя и денег  не возьму, за комнату, - сказала старушка, наливая гостье горячего чаю, и двигая сливовое варенье в пузатой баночке. - У меня тут  Нюша, да Глаша, козюли мои ненаглядные. В сарайчике нонче.  Подоить то сама могу, и на выпас отведу, главно - соседям молочка снести, два раза ношу, в поселок. -   Старушка улыбнулась, - Я у них, вроде как главный поставщик.
Ева кивнула, - Конечно.  Кому носите?
, - Все в поселке живут,  за заборчиком, Вадиму Аркадичу в 30-й дом, Полине в 34-й, и Юлии Семеновне в 37, Петровичу в 50-й, Никулиным ы 27-й, все рядом.
 - А калитка далеко? – спросила Ева,  про себя усмехаясь, ибо все ее потуги были не напрасны, «Мамочка  идет к тебе, сучка», холодно  подумала она, а спросила вслух, - И как часто носите?
- Да вот утром в четыре двора, и вечером в три, -сказала Марья Архиповна заговорщицки посмотрев в окно, словно шпион высматривающий засаду.

          Приехав в Питер ближе к шести, Антон оставив водителя  возле Зеленинского сада, и  спустился на станцию Чкаловскую.  Несмотря на час пик, народу толпилось немного, и вновь прибывшие из центра, стайкой тянулись на выход к эскалатору, и исчезали там наверху, в длинном жерле туннеля.. Антон чувствовал себя разведчиков в тылу врага, вся эта история казалась ему квестом; поездка в Питер, и  не на самолете, а на машине; балкончик с краской, схема расположения камер наблюдения, и смутно он догадывался, что не все  так просто и доля криминала в данной игре все же присутствует, но это только возбуждало. Ему, к тридцати пяти годам не хватало какого-то драйва, адреналина, и он всерьез уже подумывал отправиться в экспедицию, в какие нибудь горы, в Гималаи, или в Анды. 
   Накинув капюшон  и пройдя бочком в конец перрона, он встал сбоку камер смотрящих на пути и платформу, и выждав момент отсутствия посторонних, достал из рюкзака балаклаву, натянул ее и нырнул под камеры. Аккуратно спустившись   и войдя в темный туннель он включил фонарик,  и сразу увидел справа проход, куда и нырнул.
.
      Сверток лежал в пластиковом контейнере, в углублении за балкой, накрытый двумя кирпичами, как и описывал Вадим. Закинув приличный по весу и обмотанный скотчем пакет, Антон пропустил поезд, и через три минуты заскочил на платформу, народа не было. Пока лестница эскалатора натужно тащила его к свету, Антон размышлял, кто мог припрятать это для Вадима, не сам же?
Водитель положил сверток за запаску и сверху накрыл инструментом. а Антон, присев в машину подумал, что первая половина игры  сыграна, осталась вторая – вернуться в Москву.

    Обратно добрались без приключений, но уже под утро, Ровно в десять, Антон набрал  Артюхову, старому приятелю еще со школьной скамьи.  В общем то они дружили, и служа в главке МВД, полковник частенько оказывал однокласснику небольшие услуги. Но, в текущем моменте Артюхов препарировал подчиненных на совещании и попросил набрать через час, а пока, Антон рассматривал лежащий перед ним черненный ТТ, с россыпью патрон на листе бумаги.
  Пистолет пребывал в неплохом состоянии, запаянный в промасленную бумагу  и целлофан, его почти не тронула сырость и ржавчина , и Антон не смог распознать, сколько времени пролежала эта игрушка в недрах питерской подземки. 
   Артюхов приехал сам, забрал ТТ и вернулся где-то после обеда. Отказавшись от кофе и передавая Антону оружие, он вежливо попросил не озадачивать более такими сюрпризами.
- Иначе, -  объяснил Артюхов, - Кому-то придется отвечать на неприятные вопросы. А они возникнут, уверяю. Ты почитай справку, эксперт тебе там кое что выписал, будут вопросы, в телеграм пиши.
 И отдав  справку по стволу, написанную от руки мелким зернистым почерком, полковник умчался, распугивая мигалкой неторопливых  водителей.
Снова полил дождь лопаясь пузырями в лужах, и казалось небо сползало на землю пытаясь поглотить этот неторопливо бурлящий, и не реагирующий ни на что город.   Антон присев на кухне,  пробежал взглядом лист оставленный Артюховым, затем закурил, и вчитался уже внимательнее:

Старший эксперт ЭКЦ УВД по ЦАО ГУ МВД России по Москве ________________________________________ _
  На экспертизу представлены:   пистолет конструкции Токарева (ТТ) образца 1930/33 гг. калибра 7,62 мм (без номера, без года выпуска) и пять винтовочных патронов.
-  Объекты, поступившие на исследование, упакованы; ___________________________
- Подписаны
Представленный объект имеет следующие размерные характеристики; _________
На узлах и деталях объекта имеются обозначения:     На стволе пистолета обнаружены маркированные обозначения серии и номера: «ЛН-___», сами номера сбиты механическим способом.
Какие-либо другие маркированные обозначения:.  Нет

   Антон пропустил нудные технические описания, и перешел сразу к выводам:
. ВЫВОДЫ;
1. Пистолет конструкции Токарева (ТТ) образца 1930/33 гг. калибра 7,62 мм, является боевым нарезным короткоствольным огнестрельным оружием отечественного производства. На стволе пистолета обнаружены маркированные обозначения серии и номера: «ЛН-_____».
2. Исследуемый пистолет исправен и для стрельбы пригоден.
3. Пять патронов,  относятся к винтовочным 7,92-мм патронам «Маузер» (7,92;57) и являются штатными боеприпасами к карабинам Маузер К-98, пулеметам МG-34 и другому длинноствольному нарезному огнестрельному оружию иностранного производства калибра 7,92 мм.
4. Сравнительным анализом следов на элементах ствола, сравнительным анализом пуль, а также идентификацией самого оружия, выявлена причастность применения данного оружия в следующих эпизодах:   Дело № 72/61352-93. ( разбойное нападение,  убиты Абоян С, Мирзоян Г), Дело № 38/31669-93  ( разбойное нападение, 3 пострадавших, убит гр. Скобышев А.Р),  Дело № 122/14739-95. ( убийство, убит - гр .Боридзе П.В),  Дело № 147/76593-96. ( убийство, убит - гр. Федотов  С.Н).
 
              Антон растерянно перечитал еще раз пункт четыре,  взглянул на часы, пора было ехать к Вадиму, но не давала покоя мысль,  - Так, кто же ты Вадим? Или, я мало о тебе знаю?. 

    Восемь дней  подряд  Ева исправно носила в поселок козье молоко.  Тропинка на озеро, что она видела на картах, в реальности пролегла совсем рядом . Калитка в заборе имела систему ключевого  доступа, а  ключ любезно предоставила Мария Архиповна, и Ева даже не удивилась удачному стечению обстоятельств, она пребывала в уверенности, что так и должно быть.
 Утренний разнос, с заходом в четыре дома, занимал у Евы около часа, ну если обслуга или охрана не задавала  вопросов, на которые она отмалчивалась. Вечером она заходила в три дома, в том числе в нужный ей и это занимало порядка сорока минут.
   После вечерний дойки,  она выходила,  и начинала обход с дальнего края, с дома 34, Полины Гагариной. Саму хозяйку она не видела, даже не предполагала кто конкретно в нем живет, молоко забирала обслуга. 
 Второй дом стоял рядом, что было удобно, банки не оттягивали руки на обратном пути. Дом 37, Юлии Семеновне, летом вероятно утопал в зелени, в деревьях, кустах, оградках, перголах, и клумбах. Но  ее это не волновал.  Еве не терпелось пройти  к последнему дому, Вадима Аркадьевича
 . На подходе, выражение   ее лица менялось, поджимались губы, в рот Ева  вставляла специальные прокладки меняющие очертания скул, одевались темные очки, повязывался легкий платок убирались волосы, она горбилась словно   ученица просидевшая полжизни за партой, и  становилась практически неузнаваемой.
  Утреннюю банку молока она обычно  передавала экономке Марии, обмениваясь с ней парой дежурных фраз,  либо водителю Сергею, этот был новенький и в лицо Еву не знал.
Вечером, молочко забирал Миша-охранник, атлетически сложенный парень с пустым взглядом, С Мишей, она старалась, выдавив из себя улыбку, построить диалог, типа ;  Что читаешь? Какую музыку любишь? Как дома, кто ждет? Что делаешь завтра? И т.д. Ее интересовал его график и увлечения - чтобы отстроить модель проникновения. Но, этот пиндюк, как она его прозвала, молча хмыкал и уходил от ответов, ну не удивительно  с ее то внешностью.
 Поэтому сегодня, когда уже она выудила код доступа к калитке дома, она не стала церемониться, и замешала на два литра целую пачку  фенобарбитала, мощнейшего снотворного,  она знала, что Миша тоже пьет молоко,  и церемонится с ним, не входило в ее планы.
 
  Антон приехал в « Пушкинские Дали» ближе к пяти вечера. И едва он вошел встряхиваясь от дождя, который усилил свое наступление на пригород, и повесил куртку, как следом, в сопровождении водителя Сергея,  явилась знакомая ему, бочкообразная фигура, в темном плаще, в тройке  синего отлива, и немного старомодной шляпе,  с распухшим портфелем в руке.. 
- Профессор Ягодин? – удивился Антон. Он совсем не ожидал увидеть профессора сегодня, надеялся на приватную беседу с Вадимом, но тут же подумал, что и хорошо, может проясниться  нечто недосказанное. 
- Юрий Григорьевич, - ответил профессор, неуклюже стаскивая плотный плащ, - Мы знакомы?
- Антон Козлов, - представился тот, протягивая руку, - Мы с вами встречались, после пожара, помните?
- А, припоминаю голубчик, припоминаю, - близоруко прищурился профессор, потрясая руку Антона, -  Физик вроде? Вы еще о списке погибших спрашивали, родных искали?
- Да, профессор. Чуточку родных. Ну я  и друг Вадима, если что, - улыбнулся Антон и распахнул массивную резную дверь в зал, - Прошу, проходите.
  В глубине потрескивал камин, было светло и жарко. Большие торшеры венецианского стекла, выстроились вдоль стен словно гренадеры. Массивный стол из тика, на мощных витых ногах раскорячился в стороне, явно не ожидая гостей, и тяжелые  стулья в серой коже окружили его по кругу словно детки прижавшиеся к мамке. Напротив камина застыли в ожидание  три глубоких кресла, и столик заставленный бутылками и снедью. В ближайшем кресле расположился Вадим. Обернувшись к гостям, он попытался было привстать,  но Антон махнул рукой, и они с профессором поздоровавшись, погрузились в нагретую камином кожу.
Профессор повертел головой, бросил взгляд на картины, скользнул по камину, отделке, торшерам, - Хорошо у вас голубчик!  Благостно!   
 Антон плеснул всем коньяку, -За знакомство!
Выпили, съели по дольке мандарина.
- Итак голубчик, - обратился Ягодин к хозяину, - Рассказывайте, что у вас приключилось с нашей мамочкой?

  История заняла какое-то время, профессор слушал молча,  потом  достав записную книжку, делал некие пометки.  Антон старался вставлял и свои наблюдения, пока наконец они не дошли до заключительной части.
- И весь дневник у вас на компьютере? –удивился профессор, - Вот так находка, надо было нам передать голубчик, уж поверьте, ей бы во благо пошло, во благо.
-  А вы считаете такое состояние лечиться? – удивленно спросил Антон, - Почему же тогда Смирницкий не пытался, не избавил  от раздвоенности?
- Ну, голубчик мой, -  развернулся к нему профессор, - Смирницкий конечно не светило, но в нашем деле не последний человек.  Он же не дал ей с катушек слететь? Значит голубчик, была у него иная подоплека. А вообще господа – случай то был весьма сложный, весьма.. Сбой настроек так сказать, старых программ и шаблонов, это сложно восстановить, сложно
- Насколько? - Подал голос Вадим.
- Вы же инженер -физик? Представьте себе  Айфон в руках, м-м. ну скажем  человека не первобытного, но века Петра, или Николая Первого, даже ученый,   вот много бы он понял из настроек аппарата? Смог бы фото сделать? Уверен что нет, голубчик! Мы имеем такую же ситуацию, мозг для нас – неизвестное, хотя и изучают его сколько лет, а толку?  Работа структуры коры нам не ясна, работа отделов не понятна,  мы можем лишь предполагать голубчик, не более.  Да, мы знаем как диагностировать некоторые болезни, и даже можем что-то излечить, ну или заглушить, но и все! А  настройки, ну  некоторые подвижки есть, можно было бы попробовать, – Ягодин задумался, - Вот, шаблоны можно попробовать восстановить. Однако, я хотел вам  показать  результаты тестирования Евы-мамочки,   по системе Феличе –Энде, - профессор  занырнул в портфель, словно в архивную комнату, вытаскивая и перебирая на широких подлокотниках кресла; пачки бумаг, серые папки связанные тесемками, пластиковые файлы, какие то конверты. Лоб его покрылся капельками пота, обвисшие щеки налились  румянцем, очки то и дело сползали с массивного носа и он их поправлял свободной рукой.
- Ну вот голубчик, - Он достал и расшнуровал папку,  - История вашей Евы, нашей мамочки. Может и не в таких деталях как ваши дневники, но! При такой глубине тестирования –они и не нужны возможно.
Профессор пригубил коньяку, и поднял листок, - Начнем голубчик!
 Он обратился к Вадиму, - Сравнивайте по памяти голубчик, с записями детского периода! Помните?
- Конечно! – ответил, настроившись Вадим, - Книгу ужасов, не забудешь!    
Профессор, не торопясь, с выражением, прошелся по всем десяти вопросам анкеты.   Антон, не вступавший в дискуссию, пребывал в прострации, потому как и сам, на два вопроса ответил утвердительно, или на три.
  - И что же скажите голубчик? –закончил Ягодин.
- У меня ощущение, будто вы это для нее лично придумали! – растерянно ответил Вадим, а про себя подумал,  -Ну не может быть такого совпадения, не может, подстава какая то.
- Простите голубчик. – обидчиво возразил профессор, глотнув коньяка и отставляя бокал, - Данное тестирование рекомендовано ВОЗ, и уже, используется в четырнадцати странах, и только у нас к сожалению, никто о ней и не слышал.
 - Удивительно! – воскликнул Антон, вскакивая с кресла и возбужденно проходя к столу и обратно,  - Удивительно, и даже страшно! Я и сам на два вопроса ответил положительно.
- Ты на два, - проворчал Вадим, полностью принимая сторону Ягодина, -Ты на два, а я на четыре! А Ева по сути, на и все десять, ну если по дневникам судить!
-Вот! –поднял палец профессор, - Вот голубчик, значит все верно. С вашими личными ответами потом разберемся, давайте не терять нить! Итак, в момент тестирования, ее явно выпустила мамочка, ибо поведение было адекватным, она была в контакте, перевозбуждение отсутствовало. А вот посмотрите на второй этап тестов...
И профессор снова зашуршал бумагами.

Антон удивленно смотрел на Вадима, - Господи, Вадь, до чего же ее жизнь довела, кошмар какой-то?    
- До чего? – удивлённо ответил Вадим, - До убийства, до перерождения в чудовище, и я здесь никаким боком, но, почему-то мишень.
- Как никаким боком?  - вмешался Ягодин, вытаскивая следующий лист, - Относились хорошо? Хорошо! Любили? Любили! Кормили, одевали? Кормили, да в ресторанах небось первоклассных!  Сексом простите, занимались?  Занимались! И вы говорите…ВЫ уже виноваты голубчик, уже! Виноваты, что все делали по совести, согласно голосу разума, все исходя из чувств!  Это существо, мамочка что в ней сидит – убивало вас голубчик, не просто так, а как раз за хорошие  глазки. По ситуации получается, мамочка ненавидело все-то, что любила  Ева, потому  это и разрушало!
- Интересная мысль, - сказал Вадим, - Я как-то до нее не дошел.
 -  И возвращаясь к дневникам и анкете, - Ягодин поправил снова сползшие очки, - Время голубчик,  как выясняется лечит не все травмы, а травмы детства неизбежно ведут у чему-то, будь то депрессия, суицид, онкологии, или раздвоению личности. Послушайте вот отрывок, - профессор поднял указательный палец, словно призывая к тишине   в аудитории:
 - 1. В моей семье меня обзывали тупым, лентяем или уродом.
   Варианты:  Никогда/редко/часто/очень часто
    - Ох, достаточно профессор, достаточно пожалуй, - попросил Вадим, - Хватило и первого опросника, если честно, я это  сразу на себя проецирую.  Понятно, что ее душа была отравлена страданьем. Но, что делать с сегодняшней Евой? Как ее остановить?  Вряд ли есть препараты, способные заставить мамочку исчезнуть, это же личность в личности, одна сильнее другой, не более. 
- А с чего это голубчик, вы о ней говорите в настоящем времени,- внезапно удивился профессор и развернулся к Антону, - Потрудитесь объяснить, чего не знаю.
- Это, профессор, - замялся Антон, - Наше предположение, не более, но вы же знаете про поджог?
- Да что вы? –охнул Ягодин, в растерянности прикрывая рот ладонью, - Поджог?  И вы голубчик, предполагаете…
- Я уверен профессор, - подал голос Вадим, - Я уверен, что это Ева! Ну то есть мамочка в обличии Евы, ну или как там. – он запутался, -  Но, попрошу вас о неразглашении, вам следователь скоро и так расскажет , наверно.
- Ну тогда, - профессор молодецки потянулся за коньяком, - Есть у меня одна мыслишка, господа, есть! Ее надо выманить!
         Они разошлись затемно, дождь уже  стих, потеплело, поселок затянуло туманом, и провисшая сквозь облака луна, застыла присматриваясь к пейзажу, но тучи тут же  решительно закрыли ее  свет.  Вадиму, вышедшему проводить гостей, от вида пара, поднимающего с пожухлой травы и заволакивающей дом и деревья вокруг, стало слегка не по себе, луны он и не заметил.