Половецкий полигон

Здравствуйте!

Сегодня получил от вас письмо и пишу сразу же ответ. Не обижайтесь на меня за то что почти целый месяц вам не писал. На полигоне такой возможности не было, а приехав пропало желание вообще писать письма. От писем начинаю отвыкать, от вас одно письмо в месяц, а Серега вообще не пишет. Ладно, расскажу вам о полигоне:

Целую неделю подготавливался к этому полевому выходу: укомплектовывал сумку фельдшера, стирал старую форму. День выхода обещал хорошую погоду, а синоптики передавали обильное выпадение осадков ( мокрый снег, гололед). Туда ехал на машине вместе с материальной базой. Как мы все уместились в кузове ЗИЛ до сих пор не могу понять, 28 человек и все влезли. Я сел у самого края кузова в расчете на то, что если что нибудь случится, выкинет из машины, хотя уже через десять минут об этом пожалел, пока доехали на полигон и голова была в грязи. Правда лучше плохо ехать чем хорошо идти. Рота, вернее батальон 150 человек, пошли пешком.

По приезду больше всего меня поразили те условия жизни в которых нужно было прожить семь суток. Казарма не прогретая, на расположение две буржуйки. Заготовили дрова, начали топить, дыма полно как глиной ту буржуйку не мажь, бардак, грязь, усталость и мрак. Было такое впечатление что от чада к утру по любому будут неприятности, ничего не случилось, солдата такая ерунда не берет. В первую ночь собачий холод, казарма и близком не прогрелась. Я спал под одеялом и бушлатом, пока укрыт с головой - тепло, стоит лишь только высунуть нос - начинаешь замерзать. Короче говоря я очень замерз в первую ночь.

На следующий день были в семь утра стрельбы и как всегда вышел на стрельбище с полевой сумкой. Погода резко ухудшилась, пошел мокрый снег, солдаты здорово намучились, сам же все время сидел на вышке. Семь дней не знал уже куда себя приткнуть, проснулся пошел на вышку, там у калорифера опять сплю, пришел в казарму опять сплю. Если бы так месяц, с ума бы точно сошел. Ночные стрельбы тоже надоели, а погода все ухудшалась и ухудшалась. Выдвигаясь на ночные, за два метра перед собой от снега ничего не видно. Соответственно и отстрелялись все паршиво только лишь бы план выполнить, отбабахать патроны. Первые два дня хоть какой-то интерес к стрельбе был, стрелял и с АКМ и с АГС, пальцы и руки от стрельбы с гранатомета АГС болели. Настрелялся вдоволь. С кормежкой пока не освоился была целая проблема, питался отдельно от всех, просто приходил и брал себе все что хотел в наглую. Солдатское кашло есть невозможно, от него потом целый день у меня живот болит. Через пару дней освоился, стал ходить расписывать столовую. Расписываю - разрешаю выдачу пищи, комбат тут же подписывает. Договорился с ОБОЗом питаться с офицерского котла, там пища отличная, и взять можно сколько угодно, хотя сколько там в котелок возьмешь. Все питались на ПХД, а я в казарме.

Вскоре казармы прогрелись до такой степени что можно было спать раздетым. Работы почти не было, правда сумка разошлась за четыре дня. Один ногу натер, другой порезался. С личным составом ужился с первых дней и придерживался стороны, как всегда своя тактика. Никто меня не трогал и я ни к кому не лез. Хотя всем происходившим был поражен, сделал для себя вывод - 70% солдат идиоты, моральные и физические уроды. Кругом одна боль и унижения. Очень много армейских дебилов которых коллектив сделал такими. Не было ни одной минуты чтобы кого-нибудь не били, просто из-за прикола, ни за что смеха ради. Придурки - ни души, ни сердца ни фантазии. Коллективно поржать только. Так прошло четыре дня, личный состав обходился синяками, но без травм.

В пятницу, в обед, прибегает ко мне один Венгр с соседнего расположения и просит скорее подойти. Прихожу, на стуле сидит солдат вокруг собралась толпа, подхожу ближе, а у него голова разбита и кровь течет и на пол капает. Осмотрев рану прикинул возможные последствия, наверняка надо шить. Венг - дембель, не поделил что то со слоном и ударил его по голове табуреткой, причем самым углом попал, рана 5 см длинной, не глубокая, сильно кровоточит. Пока стянул края раны, поставил скобы, засыпал стрептоцидом, прибежал старшина, затем ком роты и заварилась нездоровая каша. Больше всего я боялся нагноившейся гематомы, а гематома была и приличная вот только вопрос рассосется она или нет. Ком роты впал в ярость и погнал всех сразу же на тактику в полной экипировке. Среди солдат появился нездоровый ропот, почему мы все должны страдать из-за одного придурка. Через пару часов рота пришла  с тактики замученная в край, но было уже все известно, и кто и как и почему. Меня вызвали из расположения поставили перед всем строем. Ком роты затравливал:

- Смотрите, от этого человека сейчас зависит судьба виновника и пострадавшего, если он доложит нач меду то будут неприятности и у роты и у меня. Ну и давай меня загружать " Если он Борисовне не скажет, то все будет нормально, голова заживет как нибудь сама. Знал с самого начала к чему он меня склонял, чтобы взял все под свою ответственность, понадеялся на лучшее, мол  все заживет и так, без лишней огласки обойдется. Мне деваться было не куда, согласился, знал что если гематома рассосется, то дней пять анонимного лечения и рана затянется, ну а если загноится и дойдет до нач меда, будем все виноваты.

Венгра сразу после этого шакалы здорово избили, он был мокрый от собственных слюней противно было смотреть. Позже меня вызвали к зам начальнику штаба батальона, поставили Венгра передо мной на колени, он ревел и просил слезно никому не докладывать о случившемся. Клялся что отдаст всю дембельскую зарплату только бы я молчал. Короче говоря всем этим концертом я конкретно загрузился.

Вечером прибыл командир батальона и построил весь батальон перед расположением, весь личный состав с офицерами, всех 100% в строй. Одного меня не тронул. Все это представление наблюдалось с расположения. И вот что дальше было. Первым попал под раздачу Венгр, его ком бат вывел из строя и стал бить сериями хлыстовых ударов по лицу. Если честно, интересно было за всем этим смотреть. Затем он снял с Венгра штаны, и портупеей, бляхой стал лупить по заднице. Венгр кричал, пищал, крутился как юла, но ком бат крепко держал его за шиворот. Вскоре задница потрескалась как ее ни закрывал Венгр руками. Два часа не меньше шло это представление, задницы трещали как минимум у двадцати человек, и всех перед строем, жопами в снег, круто. Кульминацией было объявление того что вышел приказ об увольнении в запас. Сразу после этого все ринулись в казармы. Дембеля осатанели, пошли массовые раскумарки, полилась ручьем водка и самогонка, праздновали, отмечали событие. В одиннадцать часов шакалы ходили по расположению собирали пьяных, гнали их ночью на спорт массовую. Километр ползком по снегу и трезвеешь мигом.

На следующий день нужно было возвращаться в полк, я рассчитывал на машину,но в самый последний момент поставил ком бат в строй. Опять пришлось идти 37 км пешком. Шел в самом конце строя замыкающим с одним старлеем. Весь путь беседовали  и в каждом селе заходили в магазин. Печенья наелся вдоволь. Погода настроилась и в принципе я получил от этого марш броска удовольствие, хоть и ноги немного натер но то ерунда. Пришел в сан часть, первым делом стал на весы, потерял  за командировку  2 кг сейчас вешу 85 кг, а пришел еле 82 весил. Потерять вес это целая трагедия, тем более я  усиленно подготавливаю себя к отпуску который светит где то в середине мая скорей бы уже, очень хочется домой. Хотя приеду и через неделю захочется обратно. Третью неделю на супер тренировках, занимаюсь почти каждый день, 115 уже давно позади, подхожу к 120. Немного химичусь гормонами роста, но это ничего, не во вред.

У нас здесь 29 марта проходили выборы, полк голосовал за Рудковского ( генерал майор), деньги всем солдатам выплатили, теперь хоть в отпуск приеду с какой то сотней, оденусь на лето. Агитацию и рекламу проводили просто великолепную. Нашего дембеля Игоря Циныка вызвал командир полка в штаб и поставил условие, если МПП проголосует за Рудковского, Игорь уволится первого апреля. Мы конечно все проголосовали но Рудковский не прошел, не хватило наших голосов. Игорь вчера уволился я с ним даже не попрощался, организовал грандиозную пьянку, даже медсестры и те бухали. Игорька отвезли машиной на вокзал и посадили в поезд такой он был никакой.

Девчонки потом ко мне подходили укоряли тем что я не бухал вместе со всеми. Говорила Ленка: " Ну ты и говнюк Женя если за Игоречька даже и сто грамм не выпил". Жека напился и Микрюков тоже, Вова Скубий и тот в столовой отходил. А я сидел с Иркой в перевязочной, парень ее уехал по делам фирмы, скучает одна. Ирка твердо решила в этом году поступать в Медину, поступит я не сомневаюсь, на платное отделение конечно. И я тоже поступлю непременно, сделаю все для этого. Так мы сидели и беседовали, она мне новые книги принесла Теодора Драйзера Финансист, Эмиля Золя Доктор Паскаль я уже прочитал. Ничего не читал я лучше чем Доктор Паскаль, очень хорошее произведение. Есть три вещи в мировой литературе особенно поразившие меня, это Эрих Мария Ремарк Три товарища, Шшарлота Бронте Джейн Эйр и Эмиль золя без исключений.

В каптерке тем временем провожали Игоря: пели песни, пили водку, веселились. Пьяный Жека позже зашел в перевязочную и стал приставать к Ирке, обнимал ее насильно, грубо хватал за разные места своими огромными лапами. Она была возмущена до глубины души его поведением, долго укоряла меня что я позволил Жеке так себя вести. А я говорил: Ирочка, если бы на твоем месте была Ангелина, я бы не позволил, а в этом случае причем здесь я, это твои дела и Жеки. Ирка возмущалась еще сильнее говорила: - Ну тогда представь что на месяц я твоя девушка! А я говорил - Можно конечно представить тебя в такой роли, но лишь только с одним условием, если закрыть мне глаза. А она в ответ: - Разве я так плоха? Нет говорю ты очень даже ничего.
- Ну тогда зачем закрывать глаза, смотри и представляй!

Ближе к вечеру она еще раз заходила ко мне в перевязочную раздраженная и возмущенная поведением Жеки. Никогда бы не подумал что это так ее взволнует.
Говорила следующее:
- Женя, скажи честно, я же не давала никакого повода, я не позволяю себя так вести даже своему парню.
А я успокаивал ее ссылаясь на нетрезвое состояние Жеки.
- Я нежная девушка, созданная для красивой любви, тем более абсолютная девственница - говорила она, а со мной так обходятся.

Сегодня второе апреля, Ирка на работу не вышла, не знаю почему, может быть заболела, надеюсь завтра она будет, надеюсь, без нее скучно и грустно. А Жека проспавшись всем говорил, представьте себе она жирная, у нее на ребрах жир, жирная, жирная, жирная уродка - твердил он.

2.04.1998 года.