Путешествие Степана. Глава 3

3.
ВЕЛИКАЯ ЗАБОТА
Однако, не всё оказалось ладно в нашем государстве. Наша страна большая, далеко раскинулась на много дней пути. Царь и бояре могут и не знать всего, что происходит в ней. Нередко люди страдают из-за несправедливости местных правителей, судей, старост, бояр или их детей. И тогда хоть волком вой, никто не поможет. «До Бога высоко, до царя далеко», — говорят люди и в последней надежде посылают или везут царю челобитные и прошения. Эти челобитные царь повелел принимать дьяку Ефиму Головатому с помощниками, которые, разобравшись в жалобе, посылают местным правителям приказы царя помочь обиженным. Но некоторые особо вопиющие челобитные Головатый отдаёт трём боярам, а те могут разобраться в ней сами или спросить совета у царя, и тогда сами посылают особо строгий приказ царя местному правителю. Но, оказалось, что не на все челобитные люди получают ответ и помощь. Узнав, что я, как бывший крестьянин, стал боярином и готов помогать им, часть челобитных люди стали отдавать не дьяку Головатому, а мне, не боясь, что они затеряются у меня и не будут поданы царю. Они начинались так: «Степан, ты ведь из наших, помоги нам, ведь ты лучше, чем другие люди, нас поймёшь» или «Царь-батюшка, помоги нам...»

Большинство просителей не умеют писать или правильно изложить челобитную царю. Тогда проситель идёт к писарю, который часто живёт далеко от его деревни, и за грамотное написание челобитной платит ему деньги. А после проситель отправляет письмо с оказией, когда какой-нибудь торговец или монах едет или идёт в столицу и передаст челобитную дьяку Головатому. Человек, который должен принести челобитную, по пути узнаёт от людей, что есть такой боярин Степан Гаврилов, и лучше подать челобитную ему, потому что он из крестьян и обещался всем помогать. Поэтому часть челобитных стал получать я. Когда я прочёл несколько писем, меня как будто кто-то изо всех сил огрел хлыстом.
— Куда тебе ехать за границу! Помоги сначала крестьянам и прочему люду! Иначе, куда бы ты не поехал, покою твоей совести не будет! — сказал я себе самому.
Особенно я тревожился, когда в челобитной читал: «Царь-батюшка, я в третий раз пишу тебе, потому что прошёл год, а ты не помог мне».
— Почему в третий раз? — сердился я и шёл ругаться с дьяком Головатым. Дьяк отвечал, что трудные челобитные он отдавал боярам Колышкину, Тонколаеву и Колдобину. Я, ещё более разгневанный, разыскивал этих бояр, требуя ответить мне, куда пропали челобитные, а они либо прятались от меня, либо бежали к царю жаловаться, что я лезу в чужие дела и мешаю им работать. После царь позвал меня к себе и сказал, чтобы я не лез в их дела, а занялся своими: следил за строительством школы, постройкой своего дома и собирался в дорогу — учился у князя Чуйского и нашёл десяток умельцев, которые поедут со мной. Кроме того, царь сказал, что боярам нужно сначала проверить, правда или ложь пишется в челобитных, и на это нужно много времени.
Для строительства школы и моего дома я нанял хороших работников и наблюдал за их трудами. В другое время мы с Яковом обсуждали, кого нам выбрать из знатоков ремёсел, которых мы знали. После того, как мы с Яковом  выбрали пятьдесят человек, назначили им встречу в воскресный день в большом селе Вороново, что находится в семидесяти верстах от столицы. Там мы поговорим с этими людьми, и выберем из них десяток лучших работников, которые смогут поехать с нами. Заодно я рассказал Якову о своей большой заботе, которая легла на мою душу. Люди посылают мне челобитные, потому что верят, что я могу помочь им, а мне негоже отказать им. Яков почесал затылок и задумался.
— Вона куда ты попал! Теперь навсегда ты повязан делать доброе дело, не отдохнёшь, — сказал он.

Когда мы с Яковом поехали в Вороново, я прихватил несколько челобитных от людей, которые жили поближе, чтобы самому съездить и посмотреть, правду ли они пишут.
По приезду в Вороново мы встретились в большой избе с умельцами в разных ремёслах и все вместе выбрали одиннадцать лучших из них. Среди них были корабельщик, который умел строить корабли, кузнец, лекарь, старый моряк, который хорошо знал наши и чужие корабли и умел управлять ими, оружейник, строитель, который умел строить любые дома, дворцы и терема, повар, столяр, путешественник, который больше двадцати лет ходил и плавал в другие страны и знал семь европейских языков, огородник, который лучше всех умел выращивать любые овощи и фрукты и получал большие урожаи, и плотник. Я рассказал людям, которых мы выбрали, о челобитной от имени Матрёны Плетнёвой. Полгода назад, в грозу её мужа в поле убила молния, и она осталась вдовой с девятью детьми. Старшие сыновья заняли место отца и работают в поле, выращивая и собирая урожай, а дочери помогают матери по хозяйству. Два месяца назад Матрёна заболела, надорвавшись в тяжёлой работе и оставшиеся деньги ушли на её лечение. Живёт она в селе Захарово, до которого ехать двадцать пять вёрст от Вороново.
Я спросил:
— Можем ли мы помочь этой семье? Если вы справитесь с этим за четыре дня, то выбор наш будет правильным.
— А чем мы можем помочь? — спросил кузнец.
— Когда приедем — увидим. Поехали, — сказал моряк.
— Приготовьте всё, что нужно для вашего труда, — сказал Яков, — рано утром мы выезжаем в Захарово.

С первыми петухами мы выехали из Вороново, кто верхом, кто в нашей с Яковом повозке. На въезде в Захарово мы встретили небольшого старичка, который спросил:
— Куда едете, люди добрые?
— Ищем дом вдовы Матрёны Плетнёвой. Можешь проводить?
— Могу, — согласился старик и взобрался к нам в повозку. Его звали Ульян.
Дом Матрёны оказался покосившимся, к нему примыкал сарай с прохудившейся крышей. Едва мы въехали во двор, как из избы вышла женщина, держащая на руках ребёнка. За ней вышли дети. Они были худы, одежда их была сильно изношена. Матрёна выглядела уставшей. Дети с удивлением смотрели на нас. Старший сын держал в руке молоток, одна из дочерей держала за руки двух малых детей. Я подошёл к Матрёне и сказал:
— Меня зовут Степан. Ты писала мне челобитную?
— Я не умею писать. Челобитную писали прохожий монах, батюшка Василий и мой старший сын Ерофей.
— Мы приехали помочь тебе. Лекарь Антип, посмотри, болен ли кто здесь, а ты, Ерофей, показывай дом, сарай, всё, что у вас есть.
Мы увидели в хлеву одну старенькую лошадь и корову, десяток кур с петухом, а в доме было всё, как обычно в крестьянской семье: печь, скамьи, большой стол, в углу икона с изображением Святого Николая, детская деревянная люлька. Погреб, где были припасены яблоки, капуста и репа, был небольшой.
Мы решили, что семье нужны ещё одна корова и лошадь. Не хватает и кур. Нужно починить сарай, сделать его побольше, и чтобы он был тёплым. Немало дел нужно сделать и в избе. И мы принялись за работу. Повар притащил котёл, который всегда был при нём и поставил на огонь, который развёл во дворе. Налил в котёл воды и стал готовить обед. Лекарь в избе осматривал детей и мать. Моряк взял с собой трёх мальчишек и они пошли на речку ловить рыбу.
— Где взять брёвна и доски? — спросили плотник и строитель.
— Опросите соседей, — сказал Яков, — скажите, что вдове Матрёне приехал помогать боярин Степан Гаврилов с друзьями. Тот самый, который победил дракона.
Вскоре во двор пришли люди из соседних домов и принесли кто что мог. Кто-то принёс мешок гороха, кто-то — мясо, которое повар сразу кинул в котёл, кто-то — пироги, хлеб, просо, муку. Я попросил старика Ульяна отвезти меня к старосте. Мы пришли в большую избу, где староста обедал вместе со своей семьёй. Ульян крикнул с порога:
— Макарыч! К тебе пришёл боярин Степан Гаврилов. Он теперь спросит с тебя, что ж ты не заставил людей помогать вдове Матрёне и как ты сам помог ей! Это тот Степан, что дракона побил!
Макарыч, дородный мужчина с большой бородой, бросил ложку, встал из-за стола. Семья из восьми человек замерла и испуганно смотрела на меня. Староста вначале потерял голос и не мог говорить. Наконец, откашлялся и глухо сказал:
— Виноват, боярин!
— Скажи, где можно купить лошадь и корову для вдовы? — спросил я.
— Есть у нас тут богатый крестьянин, у него большая конюшня, на него работают четверо работников.
— Веди меня к нему!
Староста повернулся к жене:
— Анфиса, найди одежду для детей Матрёны и что съестного мы можем дать из наших припасов. А вы, Мишка с Ермолаем, — сказал он сыновьям, — отвезёте ей!
И мы с ним пошли к богатому крестьянину. У него изба была очень большая, разукрашенная деревянными петухами, с красивыми наличниками на окнах. Сам он был высокий, чернобородый, в красной рубахе.
— Здравствуй, — сказал я.
— Что нужно? — грубо спросил он нас.
Ульян и тут не растерялся:
— Трофим, ты что, сегодня не с той ноги встал? Я к тебе привёл боярина и старосту, а ты нас не привечаешь!
— Так уж и боярина? — спросил Трофим. — Дело говорите!
— Я хочу у тебя хорошую лошадь купить, — сказал я. — Для вдовы Матрёны.
— Пойдём в конюшню, посмотришь.
Я выбрал лошадь, дал деньги Трофиму и попросил, чтобы его работник отвёл лошадь к Матрёне.
— Ещё нужна хорошая дойная корова.
— Из своих не дам! Идите к Скворцовым.
Ульян пошёл со мной, а староста стал что-то тихо и быстро говорить Трофиму, но я уже не слышал.
Скворцовы жили тоже не бедно. Большая семья занимала несколько домов. Слухи обо мне уже дошли до них.
— Здравствуйте! Проходите! Садитесь! Рады видеть таких хороших гостей! Что привело к нам?
Весёлая, полная хозяйка с двумя румяными, дочерьми с длинными косами кинулись подавать нам душистый, пахнущий мёдом и травами сбитень.
Попив сбитня, я спросил хозяйку о корове.
— Позовите деда! — сказала она дочерям.
Вошёл высокий, крепкий старик в цветастой рубахе, подпоясанной кушаком.
— С приездом, боярин! — сказал он. — Что вас привело ко мне?
— Я хочу купить у вас хорошую дойную корову для Матрёны.
— Зачем же покупать? Я готов помочь бедной вдове, подарить ей корову. У меня восемь коров. Пойдём в хлев, там сейчас как раз мой сын.
Старик Ульян, пришедший со мной, сказал:
— Добрый ты человек, Савелий. Приятно иметь дело с тобой. Где же ты раньше был? Неужели, чтобы ты сделал добро, к тебе надо самого боярина Степана Гаврилова присылать?
Савелий, насупив брови, посмотрел на Ульяна:
— Недосуг раньше было! Дел полно! Есть у меня и корова с телёнком, хотите — берите их!
— Ух ты! — воскликнул Ульян.
— Спасибо, — поблагодарил я хозяина. Ульян помог мне довести корову с телёнком. По дороге нас догнал староста.
— Неужто Савелий продал корову с телёнком? — спросил он.
— Подарил, — ответил Ульян. — Не то, что твой друг, скупой Трофим.
— Не скупой, а угрюмый. Когда он узнал от меня, что ты тот самый Степан, он вернул твои деньги, чтобы я передал их тебе. Его работник приведёт не только лошадь, а вдобавок ещё двух коз.
Когда мы вели корову с телёнком к Матрёне, из окон смотрели люди, а некоторые вышли из своих домов поглядеть на нас. Две хозяйки подарили по Матрёне ещё по одной козе.
— А всё-таки повезло Матрёне! Если тебя, Степан, водить по селу и показывать людям, то у нас окажется немало добрых людей! — смеялся старичок Ульян.
Когда мы подошли к дому Матрёны, то увидели, что около него собралось немало соседей. А вокруг кипела работа. Соседи привозили доски и брёвна, которые обрабатывали, рубили, тесали, пилили мои друзья умельцы. Дыра в крыше хлева была заделана, и теперь работники взялись увеличивать и расширять хлев так, чтобы под одной крышей были коровник, конюшня и загон для коз.
Повар уже успел сварить в котле наваристые щи, и теперь сварил кашу. Он не только накормил семью Матрёны, но и угощал её соседей и всех наших работников. Лекарь Антип осмотрел Матрёну и её детей, приготовил лекарство для Матрёны и одного мальчика, они были больны. Он велел им лежать и приставил к ним одну из старших дочерей для ухода за ними. Матрёне было приказано лечиться и не вставать неделю, чтобы не только вылечиться, но и набраться сил. А мальчишка через два дня будет здоров.
Строители начали выпрямлять покосившиеся стены избы и менять половицы. В печи пеклись пироги, которые затеяли дочери Матрёны и две соседки. Лекарь вышел из избы к сельчанам и сказал:
— Если у кого из вас есть больные, я готов проведать их и вылечить.
В огороде тоже кипела работа. Наш огородник Леонтий, высокий и худощавый мужчина, ходил по нему и что-то отмерял шагами. За ним ходили двое мальчишек Матрёны и три женщины, по-видимому, соседки, которые с интересом слушали огородника, а также сельский церковный батюшка Василий в длинной рясе, с широкой бородой и его жена Серафима. 
— Здесь, — говорил Леонтий, — как и раньше, будете сажать морковь, капусту, а там можно выращивать дыни. А вон там, дальше, надо разбить сад, а то у вас только две яблони, две сливы да груша. А вот здесь будет расти сморода. Я могу привезти вам саженцы или здесь мы их попросим у людей. Надо будет посадить не меньше десятка яблонь, а также сливы и груши.
Из сумы он доставал семена. Я подошёл к ним.
— Это ты, боярин Степан Гаврилов? — обрадовался батюшка Василий. — Рады, что сам пожаловал. Это мы с монахом тебе челобитную от Матрёны посылали. Спасибо за помощь. Вон какое доброе дело ты развернул.
— А почему вы сами мало помогали Матрёне?
— Мы с Серафимой и так чем могли, помогли, у нас ведь четверо детей, а вот другие люди не спешили помочь, как я их не увещевал.
Матушка Серафима добавила:
— Покойный муж Матрёны Сидор привёз её из далёких краёв. Она была молчалива, горда и не смогла подружиться с соседями, да и они её не привечали. Да и куда там? Дети стали появляться один за одним. А ведь у Сидора в селе два брата живут.
— А они не помогли, потому что старший из них живёт не богаче Матрёны, полюбил в кабаке время проводить, а у младшего у самого пятеро детей, — сказал Ульян. — А вот я, когда состарился, стал пчеловодом и им медку приносил. Вот если у них появится сад, я подарю два улья с пчёлами. А младший брат Сидора — плохой крестьянин, неумеха, только стрелять умел хорошо по лесным птицам да зверушкам. Теперь он служивый в войске областного воеводы. Скуповат. Недавно приезжал к своей семье, привёз денег, а к Матрёне даже не зашёл.

Наш кузнец Федот вначале не находил здесь дела по своему ремеслу, но знал и другие ремёсла. Он с Яковом вырезал игрушки из дерева для детей, плотник смастерил две детских кроватки, новые полати и лавки. А потом  плотник, кузнец и Яков затеяли построить новую баню. Четыре дня мы работали не покладая рук, за это время Яков и кузнец Федот успели помочь ещё двум бедным семействам в этом селе. На пятый день мы работу закончили. Матрёна уже выздоравливала, повеселела, за это время её дети многому научились. Особенно они полюбили старого моряка Евлампия и путешественника, которые вечерами рассказывали им истории о своих приключениях. Оказалось, что и огородник Леонтий знал много сказок и рассказывал их детям. Повар Серапион умел свистеть по-птичьи — то соловьём, то пеночкой, то малиновкой. Детям было нескучно, это был словно праздник для них.

Перед отъездом, на пятый день я дал денег Матрёне, чтобы её семья ни в чём не нуждалась.
Затем я сказал своим умельцам на прощание:
— Вы сделали доброе дело и прошли испытание. На следующий год, после Пасхи, приезжайте в столицу, а оттуда мы вместе поедем путешествовать в другие страны.

А мы с Яковом из Захарово отправились в своей повозке, запряжённой двумя лошадьми, в деревню Климово, откуда мне прислали челобитную с моими друзьями — крестьянами, которые пришли со мной в столицу и были у меня на свадьбе. По пути мы с Яковом разговорились.
— А знаешь, я привязался к семье Матрёны, — сказал я. — Я полюбил её детей. Мне нравится, когда крестьянская семья большая и дружная. Старший сын Ерофей в семнадцать лет уже полный хозяин в семье. Пашет землю, сеет зерно, косит траву, а братья помладше учатся у него и помогают. Сестра его, Ольга, когда заболела мать, заботилась о всех младших детях и вела с другими сёстрами всё домашнее хозяйство. Заметь, каждый брат или сестра присматривают за младшими детьми, помогают им. Шестилетний глядит за пятилетним, а тот — за четырёхлетней сестрой и это сверху до самого низу, каждый при деле, кроме самого малого. Когда учишь другого — сам учишься. Тогда к любому делу будешь готов.
— Я тоже любил смотреть на них, — ответил Яков, — и заметил, что самый умный и ловкий из них — Демьян. Ему двенадцать лет, если покажешь ему, как делать какое дело — перенимает в один миг и делает так ловко, что диву даёшься! И умён не по годам.
— Молодец, Яков, а я не разглядел Демьяна-то! Когда школу мою построим для даровитых детей, возьмём к себе его, поучим всему, из него большой человек получится! А тебе, Яков, хорошо бы в эту школу пойти учителем для таких умных детей. Ты же многое умеешь делать — и часы, и ружья, и шарманки, и двигающиеся игрушки. И дракона разгадал, как победить. Что тебе делать в селе Коростелёво? А в столице ты развернёшься и с Марфой будешь жить богатым и уважаемым человеком.
— Удивил ты меня, Стёпа. Далеко вперёд смотришь. Вернёмся с тобой из путешествия, тогда, пожалуй, и пойду в эту школу работать.
Тут я вспомнил, что у меня есть учитель для этой школы, который уже многому научил меня. Я думаю, Архип Демьянович будет счастлив учить даровитых детей.


2017 г.
(Продолжение следует)