Тамаркины мытарства 16

В назначенный час Тамара стояла возле квартиры колдуньи, но, никак не решалась нажать на кнопку дверного звонка.
Она не успела позвонить, когда дверь медленно отворилась. В полумраке коридора виднелась женская фигура, одетая в чёрное до пола платье, её голова, замотанная в такой же чёрный платок была покорно опущена, а ладони сложенные лодочкой прижаты к груди.
— Ведунья Агриппина ждёт тебя. – Торжественно провозгласила чёрная женщина. – Ступай за мной.
В комнате освещённой несколькими свечами, за столом, заваленным колдовскими аксессуарами, сидела Агриппина. Её длинные огненно-рыжие волосы были распущены, глаза закрыты, а руки вытянуты вперёд, к Тамаре.
— Проходи родная! Вижу, женщина ты хорошая, добрая. – Голос Агриппины звучал, как из преисподней. – Вижу имя твоё! Есть в нём буква «а», есть у тебя пиковый король и какой-то интерес. – Ведьма говорила всё громче и громче, переходя, практически, на крик. – В хрустальном шаре вижу, что женщина ты умная, но через доброту свою страдаешь.
Тамаре сделалось жутко, и по спине пробежал холодок – Агриппина видела её насквозь!
— Всё точно! Тамарой меня зовут, и муж есть, и умная я и страдаю…
— Вижу, пьет твой король пиковый.
— У мужа аллергия на спиртное. Он совсем не пьет. – Робко прошептала Тамара.
— Вижу, пьет он чай с разлучницей проклятой! — Вознеся руки к потолку воскликнула ведьма
— Да ему, после операции, вроде бы ни какие разлучницы не нужны стали. Проблемы у него по этой части.
— Плохой человек из зависти черную печать на вас сделал. – Натужно хрипела Агриппина. – Вижу, муж у тебя через это болел, да и ты, то споткнешься, то ударишься. Близкая подруга разлучить вас хочет. Вспоминай, сколько бед за последнее время было!
Тамаре сделалось совсем не по себе: ведьма, словно в воду смотрела и видела всё, что происходило в их семье. Она открывала ей все причины теперешних неурядиц.
— Муж-то и вправду недавно кашлял, да и я на прошлой неделе руку ушибла. И Людка, моя подруга, чай приходила пить! Что ж теперь делать-то?
— Дай мне большую купюру, я её как завистницу скручу! Связать её надо цепями крепкими, пронзить серьгами, как крюками острым. Дай свою цепочку золотую – я разлучницу перемотаю! И кулон пусть гирей тяжёлой на ней висит. Взять бы её в кольцо. В магический круг. Есть колечко?
Тамара обрадовалась тому, что догадалась надеть на себя всю ювелирку, ведь она оказались сейчас так кстати – каждому украшению нашлось своё применение. Она достала из кошелька пятитысячную банкноту, сняла цепочку, серьги и кое-как выкрутила с пальца перстень.
— Возьмите. – Дрожащим от волнения голосом тихо проговорила Тамара, передавая деньги и украшения ведьме.
— Видишь, как я купюру, что ту лиходейку смяла, цепочкой перемотала да в кольцо засунула? Крюки острые вонзила в сердце чёрное!
 Агриппина с таким остервенением: крутила, заматывала и пронзала, бормоча глухим голосом себе под нос настолько изощрённые проклятья вперемешку с непонятными словами, что Томка невольно пожалела ту на кого всё это обрушится и обречёт на чудовищные страдания.   
— Не сделает вам больше злодейка вреда. Пусть здесь лежит, мучается!  Вижу, есть у вас с мужем кто-то, за кого сердце болит!
— Точно вы всё говорите! Дочка у нас,  Светочка.
 — Вижу на ней венец безбрачия! Сильная колдунья заклятье наложила!
— Дочь-то у меня замужем, а зять с неё прям пылинки сдувает.
Ведьма говорила быстро, ни на секунду не останавливаясь, и одновременно с этим проводила свои обряды: наливая, поджигая, смешивая, делая пассы руками, и корча ужасные гримасы.
— Вижу, живут они дружно, любят друг друга! Но вот черная тень магический шар окутала, пламя свечи колыхнулось, жир от воды отделяется!  Отдаляется зять от твоей дочки! Вспоминай, женщина, что у них в последнее время случилось?!
— Было! Было! В четверг он на работе долго задержался, а на днях колесо проколол! Горе-то, какое! Что же теперь делать?
— Надо время плохое на часах твоих заклинанием остановить.
— Есть у меня часы!  Хорошие, Швейцарские!
— Давай их мне и купюры, какие есть, тоже давай. Купюр надо побольше,  чтобы часы завернуть хорошенько.
Тамара, не задумываясь, сняла часы, выложила все бумажные деньги на стол и пододвинула их к Агриппине.
— Вы уж заворачивайте, как следует, чтоб наверняка!
— Дай шапку твою норковую, в которой тепло твоё хранится. Всё это в шапку как в гнездо семейное сложу, да в шубу твою заверну, а ночью обряд свершу и сожгу вещи проклятые да пепел по ветру развею! Загадывай всё, что желаешь, пока таинство завёртывания происходит.  Под ночной обряд – всё сбудется!
Вещи тут же были переданы для совершения необходимого ритуала, и Тамара успела загадать с десяток самых заветных желаний.
— Чувствуешь, как тебе легко стало?
— Ох, как чувствую! – Блаженно улыбаясь, выдохнула Тамара, но тут же, спохватившись, начала рыться в кошельке и нашла лишь несколько монет.  Все бумажные деньги использовались на совершение обрядов, и отблагодарить колдунью было нечем. Ей сделалось невероятно совестно, и она растеряно прошептала:
 — Только расплатиться мне теперь с вами нечем…
— А не нужны мне деньги твои. – Величественно произнесла Агриппина. – Мне главное – человеку помочь.
— Спасибо вам! Спасли вы нашу семью! Теперь-то я к вам буду часто ходить и всем знакомым расскажу про ваш дар! – Горячо благодарила Тамара ведьму, пятясь к двери.
—  Ступай теперь домой, да смотри родным не говори, куда вещи да деньги плохие дела, иначе опять беду накличешь! Запо-о-омни-и-и! Ни-ко-му!

Тамара шла по улице, кутаясь в шерстяную кофту. Морозный ветер продувал её до костей, мелкий, колючий снег бил по лицу, пальцы рук закоченели, а промёрзшие уши онемели. Но, не смотря на это на душе у неё было легко и спокойно.

Алка Бригадирша сорвала с головы рыжий парик и начала быстро сгребать со стола  в сумку колдовской реквизит.
— Маха надо сваливать пока эта лохушка не очухалась и ментов не привела. Здесь бабла и цацек столько, сколько мы за месяц не поднимали.
— Она же обещала ещё придти, да и хата оплачена...
— Собирайся! — Рявкнула Бригадирша. – Или по нарам соскучилась?! Один ляд участковый уже начал шакалить – днём раньше, днём позже… Жадность фраера… – сама знаешь.
Остервенело матерясь, Маха бросилась запихивать вещи в баулы.

Наконец Тамара попала в тепло своей квартиры.  Волосы оттаивали, а кончики пальцев, отходя от холода, больно покалывало. Она ещё не думала о том, как объяснит родным исчезновение: шубы, денег и ценностей, но её уже начали одолевать сомнения в правильности своего поступка, однако вера в чудо пока побеждала…

Пока Серёга добрался до дома, остатки хмеля выжало морозом вместе с воспоминаниями о случайной попутчице. Остался лишь запах её духов на бушлате и номер, забитый в телефон под именем «Лёнька Электрон». Да и вспоминать-то было не о чем: потискались малость – делов-то…

http://www.proza.ru/2019/05/10/680