Зависть чёрная

Звук газонокосилки неизменно наводил на неё тоску. В детстве, она даже боялась всех этих косилок, бензопил, и всякой другой подобной шумной техники. Когда отец пилил дрова, или соседи что-то строили, она просто убегала в дом, и забивалась в самую дальнюю комнату. Включала радио                погромче, чтобы только заглушить все эти ужасные звуки. Никакие уговоры мамы выйти погулять во двор на неё не действовали. Маму конечно тоже можно было понять. Ведь не для того они летом выезжали на дачу, чтобы ребёнок целыми днями сидел дома. Но этот страх, она так и не смогла объяснить и преодолеть. Сейчас конечно всё это прошло, но неприятные чувства так и остались. В целом она давно поняла, что дачная жизнь не для неё. Здесь было хорошо только в раннем детстве, когда с местными ребятами, тоже дачниками, гуляли до поздна, придумывая самые разные забавы. Тайком от взрослых бегали купаться на речку, плели с девчонками венки из одуванчиков, да и мало ли, что ещё. По вечерам, играли в тихие игры, или устраивали танцы под магнитофон. Ведь модные записи тогда были в цене. Но это время безвозвратно прошло. Теперь она любила город, с его шумной суетой, в любое время года. Даже самые жаркие дни, она готова была проводить в городской квартире, и её ничуть не тянуло за город, подышать свежим воздухом. Разве что приехать в гости к родителям на пару недель. Те были уже на пенсии, и летом любили пожить на свежем воздухе. Но благо, не были помешаны на огороде, как многие соседи. Так, зелень на стол да огурцы, и то не каждый год. Дача в их семье была для отдыха.
  Она, Виктория Баренцева, была писательницей. Не сказать, чтобы известной, но её лёгкие, женские романы пользовались некоторой популярностью. Вопреки всем заверениям, работалось ей всегда лучше в городе. На даче, она обычно не писала ни строки, как бы не старалась. Ну, не вдохновляла её природа, и пение птиц и всё. Ей не хватало шума, общения с друзьями, творческих встреч с читателями. Лишь иногда она позволяла себе маленький творческий отпуск, уехав на дачу в самую жаркую погоду. Однако быстро погружалась в тоску и возвращалась в город. Ноутбук всё же брала с собой. Мало ли, какая идея посетит её на свежем воздухе. Интернет на даче почти не работал, поэтому эти пару недель можно было назвать полноценным отдыхом от всего.
  И вот, наступило очередной дачное утро. Вику разбудил столь ненавистный ею звук газонокосилки. С трудом разлепив веки, она взглянула на часы: Восемь утра. Ну, конечно! Это сосед дядя Митя решил воскресным утром навести порядок на своём участке. Ему было уже восемьдесят три, но был он всегда бодр и весел. Его жена тётя Маша, была лет на пять его моложе, и отличалась столь же крепким здоровьем. Они работали на своих шести сотках целыми днями, не разгибаясь. Никакая даже самая ужасная жара, или лютый холод, были им не по чём. Выращивали в теплицах всё, что только было можно. Возили детям в город свежие овощи, ягоды, а потом и закрученные банки. Дети и внуки приезжали к ним крайне редко. Овощей, и фруктов было хоть отбавляй. Тётя Маша продавала их на рынке, или раздавала соседям.
  Вика всегда удивлялась: И откуда у людей столько сил на всё это! Они видно думают, что без этого просто не прожить, и дети никак не выживут без этих деревенских гостинцев. Да на здоровье! Но зачем же мешать другим? Вовсе ни к чему будить всех отдыхающих воскресным утром рёвом своей косилки. Это вполне можно сделать в любое другое время. Ведь многие приехали сюда на выходные с маленькими детьми, да и взрослым хотелось выспаться перед новой рабочей неделей. Но разве они поймут? У них ведь и часа без дела не пропадает. Что им до других.
  А дядя Женя, живущий напротив – тоже не лучше. Старичку уже тоже за восемьдесят. Живёт один, жена давно умерла. Огород у него небольшой, но зато он всё время что-нибудь жгёт на своём участке. Причём тоже делает это вне зависимости от погодных условий. Жара, или холод – всё равно. Лишь бы ни одной бумажки не осталось, или иного мусора. Да откуда он мусор этот берёт – не понятно. Ведь постоянно у него что-то тлеет. И плевать он хотел на все запреты Минздрава и пожарников.
  Какие же всё-таки упрямые и противные эти старики. Сами работают, как волы, и думают, что все так могут. При этом обладают отменным здоровьем, и не могут понять, почему у молодых то голова болит или давление скачет. Видать претворяются и от работы отлынивают, только и всего. Вот к примеру, ей, Вике, всего тридцать два, а она порой чувствует себя старой развалиной. Да и не только она одна. Многие её друзья, и подруги, жалуются на хроническую усталость. По вечерам, порой просто еле доползаешь до кровати, а завтра предстоит столько дел… И где только силы взять. А это противное старичьё, живёт себе и в ус не дует. Ничего их не берёт. От чего же такая несправедливость?
   Вика села на жёсткой кровати, которую давно было пора менять, и схватилась за больную голову. Тут же дал знать о себе и желудок, отзываясь спазмами от вчерашнего обильного ужина. Это был всего лишь шашлык, самое обычное дачное лакомство. Но после каждой такой трапезы, ей приходилось принимать таблетки для улучшения пищеварения. А вот престарелые соседи каждый день едят сало, и другую жирную пищу, и ничего. Злость закипела вдруг в ней с неведомой силой. Сна не было уже ни в одном глазу. Даже о том, чтобы просто ещё немного полежать, не могло быть и речи. Ну нет, с неё хватит! Сегодня же она вернётся домой. Вскочив на ноги, Вика стала яростно кидать вещи в чемодан, который привезла с собой. До этого, она подбежала к окну, и отдёрнув шторы с ненавистью взглянула на того самого дядю Митю. Она не ошиблась. Это конечно был он.
  - Жалкое старичьё! Противное старичьё! Как Вы достали всех своими правилами и Советскими устоями. Вы уже пожили своё, дайте теперь пожить и нам. Это нам, нам -молодым нужно здоровье, а Вам оно уже вовсе ни к чему. Поделитесь, поделитесь же им с нами. – Всё это, она говорила тихо, сквозь зубы, но в каждом её слове звучали зависть и самая настоящая ненависть. В эту минуту, она напоминала разъярённую хищницу в клетке.
  Вика покинула дачу ближе к полудню, сославшись на неотложные дела. Родители не стали её удерживать, поскольку знали, что это бесполезно. У дочери своя жизнь, и это нормально. Они всегда хорошо понимали друг друга. Злоба Вики конечно поутихла, но она с трудом скрывала своё паршивое настроения. К тому же утром, не смогла проглотить ничего, кроме чашечки мятного чая с шоколадом.
  Вика сразу почувствовала себя лучше, подъезжая к жаркой Москве. Сидя за рулём любимого автомобиля, она подпевала в такт любимой мелодии, доносившейся из радиоприёмника. Вот она, настоящая жизнь. В голове сразу замелькали идеи для нового романа, и от этого и вовсе поднялось настроение.
  Приехав домой, она сразу приняла душ и надела лёгкое летнее платье. Она вдруг почувствовала давно забытую бодрость и чувство голода. Последнего, она не испытывала вот уже много лет, можно сказать вообще никогда. Что ж, прежде, чем начать работать, она пообедает в любимом кафе рядом с домом. Не хотелось тратить время на приготовление еды. Вот, какие чудеса творит с ней город.
  Выходя из квартиры, Вика поздоровалась с соседкой Ольгой Петровной, маминой подругой. Та взглянула на неё как-то странно, и казалось даже не узнала. Видимо чем-то была озабочена. Наверняка Вовка, внук её опять что-то натворил. Вот она и не видит ничего вокруг. Всякое бывает. Однако то же самое произошло и в лифте. Сосед снизу Пётр Максимович, тоже поздоровался с ней словно с незнакомкой. На то не было никаких оснований. Вика ни с кем не ссорилась. Почему же тогда все ведут себя странно? Неужели, она так изменилась за прошедшую неделю?


В кафе, она давно была завсегдатай, но сегодня, её обслуживала совсем молоденькая девушка. Видимо это была новая официантка. Да и никого из знакомых вокруг не было, так что Вика на время забыла обо всех этих странностях. Она заказала мясо по -французски с картофелем и салатом. На десерт, она предпочла чашечку кофе с фруктовым пирожным. Всё это, она ела с огромным наслаждением, чего не случалось с ней уже давно. Даже принимать таблетки не было никакой необходимости. Желудок сам требовал пищи. Вот, чудеса! Только бы это состояние не проходило.
  После этого, Вика заглянула в ближайший супермаркет, чтобы купить продуктов. Ведь холодильник был пустой, а отвлекаться на мелочи у неё просто не будет времени, по крайней мере в ближайшие несколько дней. Но и тут было всё неладно. По пути ей встретились знакомые, которые также её не узнавали. Просто мистика какая-то! Она попыталась было заговорить с одной из хороших приятельниц, но та быстро отмахнулась.
- Извините, бабушка, я очень тороплюсь.
Бабушка?! Да что все с ума что ли посходили?
- Танюш, привет! Это же я, Вика. Не узнала меня? Неужто я так сильно изменилась за эту неделю? – Но та продолжала гнуть свою линию.
- Я же сказала, что тороплюсь. Извините. – Затем быстро скрылась из виду.
  Озадаченная Вика несколько секунд так и простояла у магазина, с двумя пакетами в руках. Затем нетвёрдой походкой поплелась домой. Что же всё-таки происходит? Нет, она с ума сойдёт, если всё не выяснит. Войдя в квартиру, она бросила пакеты на кухню. Затем подбежала к большому зеркалу в прихожей и оторопела. На неё смотрела глубокая старуха, с почерневшим от злости лицом, одетая во всё чёрное. Волосы её были совсем седые, а глаза смотрели на всё с чёрной завистью.
Это и была сама зависть - зависть чёрная.

29.09.2018.