Глава 16. Игра в дурака

 
Всматриваясь в сплошную линию из плотно уложенных черно-белых фотографий, Игорь Князев пытался просчитать количество навьюченных животных - верблюдов и лошадей, идущих в караване по виноградному полю, сфотографированному из вертолета. Но постоянно сбивался, то на двадцати семи, то тридцати четырех... И виной тому был рукав куртки, лежавший на них, которые то и дело при его неаккуратном движении, то съезжались, то разъезжались, и приходилось начинать счет снова.
Дверь отворилась, и в кабинет зашел начальник разведки:

- Ну, что, вот смотри, - и разложил перед лейтенантом цветную географическую карту – лист форматом пятьдесят на сорок сантиметров. – Вот здесь, - он ткнул указательным пальцем в правую часть карты, - часть Панджшера, здесь Баграм, дальше, - пододвинул ладонь поближе к лейтенанту, - Чарикарская долина, а там Кабул. А это, - он провел пальцем по центру карты, указывая на еле видную линию, прочерченную грифелем карандаша, - дорога Баграм – Кабул. Напротив города Баграма, с той стороны дороги в полутора километрах кишлак. 

По первым аэросъемкам, этот караван, что перед тобою на фотографиях, прошел за кишлаком где-то в двух-трех километрах, рядом с горами Панджшера. 
Князев, убрал свои руки с кончика стола, положил их на колени, и, придвинув свой корпус поближе к столу, не спускал глаз с руки начальника разведки.
- Вот здесь, караван остановился, - майор ткнул рукой в зеленую зону, чуть дальше от кишлака. – На сутки. Сегодня пятница, а это было в понедельник. Здесь степной район, трава выгорела, и это поле смотрится черной меткой. Они отпустили верблюдов и лошадей, и те паслись вот здесь по берегу арыка, где сохранилась трава. А люди с поля не уходили. Причина? Скорее всего, не хотели, чтобы их посчитали с неба вертолетчики. И продержались здесь до вечера вторника.

- В это время, товарищ лейтенант(!), - майор повысил голос, - к ним к полудню вторника подъехал автобус, остановился минут на десять и поехал дальше в сторону кишлака, а потом – по дороге на Баграм двинулся. Но до него не поехал, а вышел на трассу Баграм – Саланг, доехал до нашего контрольно-пропускного пункта, где его осмотрели, и направился дальше. Но отъехал недалеко, метров на пятьсот, может, чуть меньше, от КПП, съехал с дороги, и остановился у зеленки. Его водитель поднял капот машины, пошел пар. Оставили его открытым и начали разбирать переднее колесо. 

Да, забыл, в автобусе вместе с водителем было пять мужчин, - майор обошел стол, и присел на стул, и посмотрел на Князева. – Слушай дальше. Ремонтировали они это колесо, вернее передний мост, я так понял по рассказу наших караульных с КПП, наблюдавших за ними. Может, делали вид, что этим занимались, но до такой степени намозолили глаза нашим бойцам с КПП, что те уже перестали толком на них обращать внимание. Хватало другого транспорта едущего по той дороге, который они должны были пропускать.
Потом, тем пассажирам удалось этот автобус отремонтировать, но они дальше не поехали, а вернулись назад к КПП, сказав, что не доедут, нужно ремонтироваться.

- На русском? – поднял глаза на майора лейтенант. - Сергей Петрович?

- Та руками там все им показали, прослезились, и, короче, наши их пропустили назад.

- Не проверив салон автобуса? – лейтенант прищурился.

- В том то и дело, не проверив. Но, один из наших молодцов количество людей в автобусе все же через стекло боковое просчитал, и, не сверив его с тем количеством, сколько в нем было до этого афганцев, занесенных в списки, махнул им рукой, чтобы проезжали и не задерживались. Но, в журнале сделал запись, девять человек. И не сверил, черт подери!

- А до этого их было пять.

- Правильно говоришь. Плюс салон автобуса был завален баулами, лежавшими между сиденьями.

- Как он, солдат об этом узнал? – удивился Князев. – Он на броне БТРа или БМП сидел?

- Правильно говоришь. Сидел на БМПэешке и уплетал тушенку, - замолчав, на несколько секунд задумался майор. – А при сдаче караула эту разницу заметил в записях принимающий у них КПП караул. Когда в сторону Саланга ехал в автобусе было пять человек с тремя рюкзаками, а, когда этот автобус возвращался назад – девять человек и на всю длину его салон был завален баулами. 

- Товарищ майор, ну может это люди, которые шли из Панджшерского ущелья или из Баграма. Ну, попросили этих афганцев, чтобы их подбросили до того же кишлака, - предположил одну из версий лейтенант. 

- Вполне может и такое быть, - согласился с Князевым начальник разведки. – Только, когда эта информация дошла до их полка и те начали проверку, то выяснили, что через соседний афганский пост, который находится впереди нашего, не проходила группа людей, ни из ущелья, ни из города. Они видели небольшой караван, но он не дошел до них, остановился у «зеленки» - лесополосы, а потом исчез. А проверять его туда никто не пошел.

На следующее утро афганцы сообщили нашим, что из «зеленки» раздавались стоны животного. Они послали туда свою группу людей, и нашли в лесополосе убитых лошадей. Одна из них, видно оклемалась, и от боли начала ржать или стонать. Тех людей, которые шли с тем караваном, не нашли. Они предполагают, что те люди, убив животных, прошли по лесополосе поближе к нашему КПП. Но она заканчивается, та зеленка, в метрах двухстах от нашего поста. Они, те моджахеды, скорее всего и сели в тот автобус. И, похоже, он был специально прислан за ними.

- Хм, - покачал головой лейтенант.

- Вот тебе и «хм», - легонько постучал по карте майор. – Как кто-то отметил из нашего караула, автобус в Кабул не пошел, а в сторону кишлака. Десантники послали туда вертолет, чтобы проверить тот караван. А его след простыл, ушли, видно, той же ночью, оставив вместо себя тот сломанный автобус. Без топлива, со спущенными, продырявленными колесами. Но не подожгли его, так как хотели уйти скрытно.

Ну, вертолет покружил там, а каравана не нашел. А все потому, что он ушел не в степь, в сопки, где находятся в Чарикарской долине несколько кишлаков. А, скорее всего, пошел в сторону Кабула через виноградники. Его обнаружили вчера утром на его подходе к Пагману. 

 Он остановился в предгорье. Животных пустили пастись, а сами караванщики поставили восемь палаток. Успокоив этим наших. А сегодня утром этот караван двинулся к Кабулу, но теперь без животных. Смотрел же на те фотографии, что я тебе оставил? – майор встал из-за стола и прошел к окну, к открытой форточке, и прикурил сигарету. Ее мерцание красно-золотистой точкой отразилось на черном стекле.

- Ты смотри, уже сентябрь, а ночью так же душно и жарко, как и днем. Вот лето, оно здесь месяцев восемь длится, если не все девять. Ну, так что думаешь по этому поводу, лейтенант?

- А я, товарищ майор, все никак не мог понять, почему на одних фотографиях виноградник, а на других степь. Вот и сбивался со счета животных. И к стати, отметил то, что там, в начале каравана нет ослов, а в конце – есть. И ослы, что отметил, пустыми шли, не навьюченными. Значит, выходит, потом, у Пагмана, с верблюдов сняли некоторую поклажу, и перевесили ее на ослов, и с ними ушли в горы.

- А почему так думаешь? – майор повернулся к Князеву.

- А потому, Сергей Петрович, что теперь верблюды, что посерединке идут, пустые. А когда они шли по степи, на них коробки висели.

- Коробки?

- Ну, да, вот посмотрите, на черном, ну темном верблюде с двух сторон коробки прямоугольные. А вот теперь он идет пустой. Ну, в смысле, не совсем, на нем что-то вроде двух мешков висит, может с тряпками…

- Внимательный, молодец! - усмехнулся Сергей Петрович. – Так вот, Игорек, спать завтра будешь, может, послезавтра. А сейчас поднимай своих бойцов и дуй сюда, к тому самому ущелью, где позавчера ты гранатомет уничтожил, - на лице майора снова появилось что-то в виде улыбки.

- Ну, а…

- Не перебивай старших! - поднял руку майор. – Есть информация, что сюда несут около десятка, ну, может, полутора десятков ПЗРК. Может и «Стингеров», может «Блоупайпов», «Джевелинов», а может и «красных глаз» (ПЗРК «Ред Ай»). Вот этот груз, который, скорее всего, доставят в эту часть Пагмана, и оставят здесь. Как ты думаешь, зачем?

- Ну, товарищ майор, понятно зачем. Здесь на Пагмане афганские правительственные дачи расположены. А с другой стороны - аэродром и аэропорт Кабульский.

- Правильно мыслишь. Так вот, нам приказали завтра же найти этот груз. Понимаешь? Из десантного «полтинника» ребята пойдут сюда, а вы – сюда.

- А можно в афганской одежде?

- Нет, так как в этом участке, - майор показал на вход в Пагманское ущелье со стороны Кабула, - будут работать несколько наших взводов. Они будут располагаться перед ущельем в зеленых зонах, через которые проходят и караваны включительно. К вам будет придано звено Ми-8. Но вы зайдете сюда не с помощью их «крылышек». Они будут работать днем и по вашему вызову. Я понятно говорю? – и, дождавшись, пока Князев не кивнет ему головой, продолжил. - С завтрашнего дня, вернее с пяти вечера, вы должны сосредоточиться на том месте, где вы были со своими группами позавчера. Это приказ, - и поднял указательный палец вверх. - Это то место, которое при посадке или взлете может пересечь гражданский самолет. То есть, товарищ лейтенант, он будет проходить на доступном расстоянии от выстрела из ПЗРК. 

- Самолет с какими-то  важными персонами полетит, - догадался Князев. 

- А короче, с людьми, - поставил точку майор. – Слушайте и не перебивайте. Технику свою оставите под присмотром третьего взвода, с которым через час, нет, уже через сорок шесть минут, выдвинетесь к ущелью. Механиков-водителей, для усиления с собой не берите. Разделите свой взвод на три-четыре мини-группы, по три-пять человек каждая, и расположите их на свое усмотрение. Засады должны быть незаметными. 

Задача, не дать душманам открыть огня по летающим целям. Находиться будете там от трех до пяти дней. Вызовем назад по рации. Если не получится, ровно через пять суток можете возвращаться назад, но не одни, а вместе с теми взводами, которые будут находиться в засаде перед ущельем. Поддерживайте с ними связь.  Все, исполняйте.

- Да, да, - заторопился лейтенант. – Товарищ майор, помогите в одном вопросе. В строевой части, подписанный вами на младшего сержанта Востросина наградной лист приняли, а на сержанта Евтеева, нет. Тот капитан, чуть не порвал этот лист, сказал, что на разведчиков медалями не напасешься. А у самого орден «Красной звезды». За что он его получил?

- За службу, лейтенант! За службу! – поднялся майор, и, смотря Князеву в глаза, громко сказал. – Здесь вам не институт благородных девиц, а Афганистан! Понятно говорю? Война! – с раздражением в голосе ударил кулаком по своей ладони. – И тот капитан, вам, товарищ лейтенант, неровня, как и вы ему! Понятно говорю? И еще раз увижу эту истерику, лейтенант, пойдете под трибунал! Понятно? Лейтенант, у вас осталось тридцать семь минут на сборы…
 
- 2 –
 
 Долгое бездействие вначале вызывает сомнение. Это чувство у лейтенанта Игоря Князева появилось уже к концу первых суток. Да, он прекрасно понимал, что эта часть ущелья сейчас напичкана маленькими подразделениями не только шурави и царандоя, но и хадовцами (ХАД служба государственной безопасности в Демократической Республике Афганистан - хедамат-э амниййат-э доулати). Как арбуз косточками. И навряд ли через их сеть сюда сможет проникнуть незамеченной не то, что банда, а даже самая маленькая ее часть, из трех-четырех человек. Это, если говорить о задаче душманов, применить по воздушной цели ПЗРК, или, в крайнем случае, крупнокалиберный пулемет. 

В принципе, справиться с этой задачей вполне может и один-два человека, обладающих высоким профессионализмом и физической силой. Мысль эта заново и заново заставляла лейтенанта не только напрягать свое внимание, прощупывая глазами каждую точку местности вокруг себя, но и заставлять солдат выучить наизусть ее ландшафт. Конечно же, вместе с ними и себя. Главное, чего нельзя допустить, это апатии, которая вот-вот может закрасться в умах его бойцов. А причиной тому являются разговоры о том, что слева и справа от них находятся такие же разведчики. 

- Колька Аниськин, это старшина второй роты, мой земляк, рассказывал о том, как в прошлом году они столкнулись на Дехсабзской операции с американцами, - шептал радист.

- С американцами? – удивился лейтенант и посмотрел на Эдика Киселева.

- Так точно, товарищ лейтенант, - закивал солдат. – И не где-нибудь в глубине Дехсабза, а прямо на границе его с Кабулом. Жесткая схватка была, кстати, почти рядом с тем кишлаком, в который вы тогда ворвались на своих машинах после смены, ехав из блокпоста, и банду разгромили. 
«Ну, не разгромили, а пугнули», - хотел поправить бойца Князев, но, сдержался:

- И что дальше было?

- Их группа двигалась с ущелья в сторону небольшого склона, в котором с вертолета были замечены передвижения людей. По этому участку можно было спокойненько спуститься к дороге со стороны Кабула. И вот, их послали туда, чтобы сделать на пути душманов засаду. Вертолетом это сделать было невозможно, так как те спокойненько могли его сбить…

- Да это понятно, - перебил Киселева Князев. – Дальше рассказывай.

- Ну, вот они, поднявшись на край скалы, перед склоном, и встретились с ними. Их было пятеро. Шедших впереди нашей группы двух человек убили - это сапера и еще одного бойца, фамилий их не знаю. Третьим шел мой земляк Колька. Он и увидел их: парни стояли в полный рост и стреляли по нашим из винтовок М-16. Он успел спрятаться и бросил в их сторону две гранаты. После взрывов увидел троих, лежавших на камнях. Они корчились, один из них что-то кричал по-английски.

- По-английски?

- Ну, Колькина мама преподавала в школе английский язык, и он его хорошо знал. Поступал на иняз, но не набрал нужного балла и пошел служить в армию. Ну, и так далее. Так вот, эти двое наших были убиты в голову. Их уже не спасти. Нужно было вызывать борт, но рация была разбита.

- Что-то такое слышал, - стал вспоминать эту историю Князев. – Рассказывай дальше.

- Так вот из-за этого им и не удалось сразу вызвать вертолет, чтобы забрать убитых.

- А почему твой земляк пришел к выводу, что те душманы были не англичанами, а американцами?

- Ну, это же американцы напали на Вьетнам, а не вьетнамцы на США? Так вот, я точно не помню из всего того, что он рассказывал, так что нужно его обо всем потом подробнее об этом еще раз расспросить, товарищ лейтенант. А так, он говорил, что тот раненый душман, когда бредил, кричал - «фраг», что-то такое как «Медина», или «Метина», мол, я отомщу тебе за все, когда вернусь в Огайо. А Огайо находится в США? Вот, точно, точно, значит он оттуда. Потом еще кричал «Пикил», «Согми», как-то так, еще «Чарли», и всякую лабуду на английском, что-то типа «вьеконг».

Когда об этом Колька докладывал в особом отделе, ему сказали, что видно, этот убитый парень в свое время воевал во Вьетнаме. «Фраг» - это граната, «вьетконг» - это вьетнамские партизаны, «Медина» – это фамилия, «Чарли» - имя, «Согми», что-то похожее на название вьетнамской деревни. Николаю сказали, что в конце шестидесятых, в начале семидесятых годов все газеты мира писали о том, как там американский батальон в этой вьетнамской деревне уничтожил более пятисот жителей – от мала до велика.  Всех до единого, представляете, товарищ лейтенант?

Но Кольке не удалось поговорить с этим раненым наемником. Его изрешетили пулями те же душманы, стрелявшие по их группе. И им ничего не осталось, как убраться оттуда, забрав своих убитых, а этих оставить. 

Потом, товарищ лейтенант, была организована операция по поиску трупов этих наемников, но их душманы убрали, не было на том месте никого, а только высохшая кровь. И больше там никого и ничего не нашли. Скорее всего, Колькина группа напоролась на большую группу душманов, передвигавшуюся в сторону Пагмана. Кстати, там нашли несколько разбитых винтовок М-16. 

После этого рассказа Киселева у Игоря остался неприятный осадок на душе. Да, он много раз слышал рассказы о наемниках в Афганистане, и о том, что они творят на этой земле. С одной стороны не верилось, что афганские душманы так жестоко могут убивать своих земляков, включая детей и стариков. Хотя с другой стороны, читая про гражданскую войну в России и про послереволюционное время в Советском Союзе – гражданскую войну, он не раз встречал такие же истории. Это просто жестокость, слабоумие озлобленных людей, их ненависть. А если она заклинивает сознание, то человек может бездумно такое натворить... 

Да что говорить об этом. Он же сам недавно в близлежащих кишлаках видел то же самое, душманы убивали семьи дехкан, в которых кто-то из сыновей или родителей служил в армии, или в Царандое, или в ХАДе, или в правительственных учреждениях. И детей, и женщин, и стариков. Нет, война – это страшное время, которая на людские глаза надевает повязку, отбирая сознание и совесть, гипнотизируя их, превращая в кровожадных хищников.

Но чаще всего, на место тех, кто не поддается этому гипнозу, ставятся наемники, у которых один Бог – это заработок на крови.

- Вот бы попались они нам, - прошептал Киселев, и его верхняя губа, с небольшим белым шрамом слева, задергалась в полуулыбке.

- Кто? – не понял Князев.

- Наемники эти. Вот если бы они попались!

- А-а, ну да. А когда это ты губу разбил? – поинтересовался лейтенант.

- Еще в детстве. В войнушки играл с пацанами. Бегали по разваленному дому. Споткнулся и упал.

- Герой! – похлопал по руке солдата Князев.

- Это же в детстве было, товарищ лейтенант. А так с детства всегда мечтал быть героем, как Матросов.

- А кому это нужно, Эдик? Ты мне нужен живым, а не для того, чтобы бросался грудью на пулемет. 

- Товарищ лейтенант, а кто знает, как это в жизни может произойти. Один героем ходит, а как на боевые собираться, так сразу в госпиталь ложится, животик болит.

- Это ты о ком говоришь, Киселев?

- Не, у нас во взводе таких нет, товарищ лейтенант. Вот в соседней роте есть пара таких, это точно, да и в некоторых других, говорят. Ходят быками, дембеля, выутюжены, волосы вихром, а как только на войну их рота собирается, сразу у них, то живот закрутило, то сотрясение мозга произошло, когда играл в футбол, или еще там что.

- Да, трусость, скажу тебе, внутри каждого человека есть. Все зависит только от готовности ей противостоять и от силы духа человека, - пришел к выводу командир взвода, и задумался.

«А мы сидим вот здесь, Эдик, как квочки на насесте. Но те куры-наседки могут в любое время спрыгнуть с него и пойти по своим делам. А нам нельзя, сидим в засаде и ждем с моря погоды, - тяжело вздохнул Князев. – А откуда они могут здесь появиться эти долгожданные душманы. Да отовсюду!» – эта мысль угнетала Игоря, как и то, что он не знает насколько этот район, где сейчас они находятся, закрыт сетью антитеррористических засад. И второе, неизвестен путь прохода в этой местности взлетающих из аэропорта и прилетающих в него самолетов. 

Причина, направление ветра. Западный «афганец» дул хорошо, поднимешь голову повыше, дыхание захватывает. А здесь на вершине гор этот ветер не горячий, как внизу, наполненный песчаной пылью, а достаточно свеж и бодр. А что добавляло ко всему этому немало неудобств: камень, на котором они лежат, из-за сильного ветра не прогревается солнечными лучами, и к вечеру из-за этого, когда солнце начинает садиться, его холод вытягивает все тепло из их тел, и из-за этого начинает знобить. Единственный выход из этого положения, залезать в спальные мешки, что сковывает не только движение человека, но и притупляет его внимание. Но другого выхода нет.

А с чем еще сложнее бороться, так это с апатией, которая на третий день уже полностью овладевает людьми из-за бездействия, из-за веры в то, что вокруг них находится плотная сеть засад, через которую не то, что душман, а даже мышь не пролезет. Поэтому, можно расслабиться и, делая вид, что прислушиваешься и всматриваешься, начинаешь кунять носом, незаметно для других, уходя в дремоту на пять-десять минут: сколько заложишь в своем сознании.

- Все замрите! – от резко поданной команды Кириллом Кисловым, Князев невольно дернулся, и сразу же напряг мышцы шеи и лица, пытаясь в точности выполнить команду снайпера. Что же он увидел и где? 

Где? Чтобы это узнать об этом, нужно немножко приподнять голову и найти лицо Кислова, который лежит справа от тебя в пяти-шести метрах. Это сделать не трудно, только опасно. Что он мог увидеть или услышать?. И тут же Игорь вспомнил, секунд двадцать назад он услышал хлопок, нет – глухой щелчок… Точно.

- Кирилл? – позвал Кислова лейтенант. – Что там?

- Тихо! – в голосе солдата он почувствовал взволнованное напряжение. Значит, лучше помолчать, и быть некоторое время в неведении. Но это временно.

- Наши не могли стрелять, - голос Кирилла был приглушенный. – Это стрелял душман. Вершина скалы напротив нас, чуть ниже, значит, выстрел был сделан не с той стороны ущелья, - размышлял снайпер. 

- Ты уловил место, куда попала пуля? – спросил лейтенант.

- Нет, приблизительно в метрах двадцати от меня, только сзади. Значит, их снайпер находится от нас в метрах пятистах, может, чуть меньше. Ошибся на полмиллиметра. Ветер дует ему в лицо сильный. Так что все опускайтесь как можно ниже, чтобы спрятаться за камни. Мы находимся под его прицелом, под углом пяти-семи градусов. Всем прижа…

Последнего слога, произнесенного Кисловым, Князев не расслышал, щелчок раздался совсем рядом, громкий. Душман снова промазал. А третий его выстрел может быть точнее…

И только сейчас отметил Игорь, что спать ему больше не хотелось, как и то, что его скула, лежавшая на холодном камне, не чувствовала его холода, настолько сильно она охладилась от него. Давило и в висках… Нужно расслабить мышцы. 

- Кирилл, меня слышишь? - очень громко спросил Князев, с надеждой, что боец, несмотря на сильный ветер, расслышит его. – Кислов!

- Да, товарищ лейтенант.

- Помнишь шары душманские?

- О, идея! – воскликнул Кирилл.

- Думай, жду предложений. Вместо шара будет панама.

- Нет, товарищ лейтенант. Похоже, у их снайпера нет хорошего прицела или опыта, лупит, куда угодно и черт его знает куда.

- Причина одна, он не видит нас, вот и ищет, - предположил Князев. – А ему именно мы и нужны. Понятно?

- Так точно, - доложил Кислов.

- А если наложить камни друг на друга, товарищ лейтенант? – предложил Киселев.

- А где вы их сейчас найдете, эти камни? – спросил снайпер.

- А я лежу на одном из таких. И вот еще три, - сразу же отозвался радист. - Они плоские, сколы.

- Это хорошая идея, - согласился Князев. – Кирилл, куда их снайпер сейчас стреляет? Или молчит.

- Да нет. Два раза ударил по самому краю скалы, а потом ушел влево от нас, метров на тридцать.

- И что будем делать? До заката солнца осталось около часа, если не меньше. В принципе, лучше не рисковать, у тебя же ночной прицел с собою?

- Так точно, товарищ лейтенант, - доложил Кислов.

- Развернуться к нему сможешь?

- Я уже, смотрю, откуда он может стрелять. И, кажется, нашел, - в голосе рядового Кислова появился радостный оттенок, - искорка была. Все, товарищ лейтенант, разрешите?

- Погоди, погоди, - остановил его Князев. – Если душманы начали вызывать нас на бой, значит, участок, на котором мы находимся, для них важен. Так? Вот над чем нужно подумать.

- Нашел его, товарищ лейтенант. Отсюда метрах в двухстах, приблизительно. И не один. Похоже, их там группа, так как он часто двигает головой.

- Кого группа, снайперов? – спросил Князев.

- Не знаю, с кем он там переговаривается. Скорее всего, рядом с ним еще несколько душманов. Ну, дурак, на самом виду находится, вылез и головой крутит, - возмущается Кислов.

- А может это не человек? – спросил радист.

В ответ – тишина.

Игорь потихонечку передвинул свое тело влево, расслабив затекшую правую ногу. Боковым зрением осмотрел каменный выступ сзади себя. К счастью, он достаточно высокий, и, оказывается, можно свободнее себя чувствовать в своем гнездышке и двигаться, не поднимаясь на локтях.

- Товарищ лейтенант, это моджахед, бородатый, - раздался голос Кирилла Кислова. - Снова целится. О опять его прицел зайчика пустил.

- Не торопись, Кирилл, дождемся ночи, тогда может, и найдем разгадку, кто здесь и зачем.

И в это же мгновение в нескольких метрах справа от лейтенанта  произошел громкий щелчок от пули, ударившейся в камень.

- Ёклмн! – невольно вскрикнул с испугу лейтенант.

- Это все он стреляет. Он нас, что, видит? 

- Наверное. Может они слышат наши голоса? – предположил радист.

- Навряд ли. Стоп, ёклмн, товарищ лейтенант? – чуть не выматерился Кислов. - Блин, Киселев, я тебе голову оторву, зачем выложил наверх свои камушки?

- Так я давно это сделал, еще тогда, когда мы только пришли сюда.

- Ёклмн. Только не вздумай их трогать! Вот сучок, а!

- Хе-хе-хии, - и Князев не мог унять свой гомерический смех, и только с большим трудом через полминуты ему удалось это сделать. – Фу, ну, пацаны, а, с вами только в разведку ходить. Ну, блин. Похоже, Кирилл, душманы идут в одну из пещер, в которых мы побывали совсем недавно.

- А заметили, ветер поутих, - сказал снайпер. – Только не высовывайтесь, а то этот душман только прикидывается не профи. Винтовка у него как моя СВД. Но вроде американская, типа М-21, ну, может - английский «бур». Знаем мы такие. А вот какая у него оптика, слабая или сильная, не знаю. Похоже, у него «четверочка», если лупит впустую, а может и ниже того. Интересно, бывает такая? - продолжает размышлять боец.

- Скорее всего, он нас не видит, но знает, что мы должны находиться где-то здесь. И эти камушки, наверное, приметил, если лупит по ним. 

- Неточно бьет. Теперь в метрах десяти от нас пуля справа по камням шарахнула. А теперь где-то сзади. Трудно понять где. Бьет через каждые пятнадцать – двадцать секунд, без перерыва, - прошептал Кирилл. – Нет, он нас не видит, но знает, что мы устроили засаду где-то в этом месте.

- Ты прав, он хочет найти нас, поэтому и бьет по тем местам, где мы можем находиться, чтобы вызвать на дуэль. Только не вздумай высовываться и стрелять в него, еще не время! - предупредил Кирилла Князев. - Меня сейчас больше интересует другой вопрос, зачем он это делает?

- Теперь впереди нас лупанул. Слышали? – негромко вскрикнул Кислов. – Так руки чешутся продырявить его башку.

- Кирилл, ты что, первый день на войне? – в голосе лейтенанта появилось раздражение. - Что, не понимаешь того, что этим снайпером здесь все пристреляно, он знает вокруг себя все профили. Так что, боец, не дури, еще раз повторяю, никакой самодеятельности. А вот то, что именно сейчас начинается долгожданная игра, не сомневаюсь, - вздохнув, громко прошептал лейтенант. – Скоро здесь появятся душманы, если они уже не здесь. Снайпер неспроста бьет. Если профи, то проверяет наши нервы. Или прикрывают свою группу, чтобы до ночи та перебралась в одну из пещер со стороны ущелья. К примеру, в которой мы в прошлый раз уничтожили их ДШК.

- Скорее всего, товарищ лейтенант, потому что я слышу и другие хлопки. Это второй снайпер, и он, скорее всего, бьет по той стороне ущелья.

- Хм, - задумался лейтенант. – Значит, душманы уже движутся, и он бьет по нашим соседям, чтобы они, как и мы опасались выглядывать.   

- Так мы там же несколько из этих пещер заминировали, - вспомнил Киселев. - Значит, если они в них пойдут, то будет небольшой фейерверк.
Громкий хлопок, произошедший со стороны ущелья, был эхом взрыва.

- Вот и попались, - усмехнулся Киселев. – Вспомнил о г…не, и оно тут же всплыло.

- А может ночью их убрать? – прошептал Кирилл.

- Да, да, но только кроме ночного прицела у нас с собой кроме фонарика ничего нет. А так, идея хорошая. Тот участок повыше этого. Блин, как я это упустил, а? – вздохнув, покачал головой лейтенант. - А вот здесь, похоже, и будет заварушка, на которую нас послали. Интересно, что же там за взрыв был? Душманы подорвались или нашли наш «гостинчик» и уничтожили его? А может… 

- Перестали стрелять, товарищ лейтенант, - перебил размышления своего командира Кислов.

- Похоже, бойцы, нам нужно как стемнеет, все же перебраться с этого места на другое. Больно засиделись мы здесь, и они нас вычислили.

- Точно, товарищ командир, - согласился Кислов. – Только куда?

- А вот к ним поближе и желательно туда, где нас не ждут.
 
- 3 –
 
Ночь быстро опустила свой черный занавес на горы Гиндукуша, развесив вверху россыпь мелкой звездной пыли. Тонкая полукруглая черта новой луны, была не сильным помощником для ночного прицела, но, как говорится, что есть, тому и рады.
Привыкнув к темно-зеленому фону обозрения через прицел, лейтенант, медленно передвигая ствол винтовки вправо, внимательно изучал местность.

- Кирилл, какая глубина видимости у твоего прицела? – спросил он у снайпера.

- Должно быть до четырехсот метров. Но света маловато, товарищ лейтенант, из-за этого метров двести, ну, сто пятьдесят может быть.

- Поэтому и не вижу той огневой точки. Ну, и ладно, передвигаемся влево, метров на пятьдесят.

- А-а…

- Без разговоров, Кислов, - резко повысил голос Князев. – Идем туда, где нас, как профи, не должно и быть. Играем в дурака. Всем надеть на стволы глушители, встретим хозяев, но, как говорится без драки.

- Думаете... 

- Киселев, не думать будем, а слушать. Доползем до того камушка, что на верблюжий горб похож, уткнемся в него, и налево повернем, на девяносто градусов и еще где-то сто пятьдесят метров проползем. Там что-то в виде маленькой расщелины, которая и тянется до самого ущелья.

- А, по ней мы в прошлый раз…

- Киселев, ты меня достал(!), еще в рупор крикни, - сильно сдавил плечо радиста лейтенант. – Там и останемся, и будем слушать. Огня, ни в каком случае не открывать, и не мычать, если даже на голову кому-нибудь из нас наступят. Утро вечера мудренее. 

Ползли очень медленно, ощупывая всем телом каждую выщербинку, как змеи. По-другому опасно, все понимали, что у душманов  могут быть ночные прицелы и бинокли. Это профи. Уж больно серьезная задача поставлена перед ними: сбить нужный самолет. «Чайников» на такую работу не пошлют.

…И предположение лейтенанта сбылось. «Хозяева» шли тихо, почти беззвучно, несмотря на черноту ночи. Значит, все видели. А вот их нет, только слышали, поэтому нелегко было определить, из скольких человек состояла эта группа.   

Шумно стало через минуту, камень упал.

- Чуть не попались! - тихо прошептал лейтенант.

Что командир имел ввиду, все бойцы догадались сразу: «гости» наступили на шумный «секрет», выставленный душманами, чтобы не проспать приход пополнения. А за ним, за камушком, вполне может стоять минная растяжка, и не одна, а с десяток, «охраняющие» все подходы к душманской огневой точке. Если бы на них наступил бы кто-нибудь из группы Князева, это стоило бы их жизней. 

- Как на ладони все, - прошептал боец Кислов, рассматривая огневую точку противника в ночной прицел. – Шестеро их. Залечь! – и навалился на спину своего командира. – Рассматривают все вокруг, - доложил он. – Товарищ лейтенант, у них два гранатомета или зенитный комплекс, что-то из этого. Понять трудно, нечетко видно.

- На глаз, сколько нам до них? – спросил Князев.

- Они рядом, совсем рядом, в метрах ста от нас, может, в восьмидесяти, - шепчет снайпер. – Спать не думают, смотрят на то место, где мы недавно были.

- Еще бы, там две наши головы остались.

- Не понял?

- Слезь с меня, а то навалился всей своей тяжестью мне на спину, - прошептал Князев. – Пощупай свою голову.

- Ну, - не понял солдат, - голова на месте. А-а, панамы нет. 

- С моей. Вот они теперь и пусть поработают. Продолжай наблюдение.

- Товарищ лейтенант, а может вызвать сюда наших? – спросил Киселев.

- Нет, солдат, - помотал головой Князев, - поздно пить боржоми. Не думаю, что они ограничатся только этой группой, видно им этот гражданский самолет сбить очень нужно, политика. А она бывает, круче войны.

- Целятся в ту нашу точку из гранатомета, - доложил Кислов.

- Навряд-ли стрелять будут, если профессионалы, - прошептал Князев. – Ночь, даже хоть какие у тебя есть ночные супер прицелы с биноклем, всего четко и объемно не рассмотришь, тем более эта зона от них скрыта. Второе, точка для гранатомета не пристреляна, выстрел будет не точным. И третье, самое главное, выдадут себя, а это значит, со своею задачей не справятся. 

- О, двое из них залезли на камень, и смотрят в то место, где мы были. Один махнул рукой другому, и что-то ему показывает.

- Это наши панамы, со звездочками, - вздохнул Князев. – Я их наверху оставил. Кислов, готовься, где кто находится, рассмотри, потихонечку пойдем к ним в гости.

- Так у нас один ночной прицел, - прошептал Кирилл. 

- Гранаты вполне хватит. Но будем ее бросать тогда, когда те напорются на наши растяжки.

- Снова не понял, товарищ лейтенант, - вздохнул Кислов.

- А потому что, сейчас или чуть позже из них двое-трое душман поползут туда нас убивать, понимаешь? - спросил Князев. – Думаю, процентов на девяносто девять не ошибаюсь.

- Вы правы, трое поползло к нам, в смысле, туда, где мы были, - быстро заговорил снайпер.

- А остальные? 

- Их четверо осталось, товарищ лейтенант. – Как болельщики на футболе, повылезали на камни и стоят, правда, на коленях. Двое через прицелы наблюдают. Так что, ползем к ним?

- И на их растяжки? – в голосе радиста появилось раздражение.

- Тоже верно, - согласился с Эдиком Князев. – Рассвет начинается, скоро очертание каждого камушка будем видеть. Мы сейчас метров на двадцать-тридцать приблизимся к ним, и займем точку повыше, чтобы видеть всех, и тех, и этих. Наша задача, уничтожить этих, пока те будут в удалении. 

Но сделать нужно это с близкого расстояния, так что, Кирилл, вся ответственность на тебе, успевай наблюдать. Я ползу впереди, ты за мной, последний Эдик. И смотрите мне, никакого героизма! Вперед. 

И только теперь Князев заметил, как у него дрожит правая рука. Поднял ее, поработал пальцами, расслабляя мышцы кисти. Посмотрел на растущий на востоке Гиндукуша бледный полукруг света еще не проснувшегося солнца, который очень медленно набирал свою яркость. До рассвета оставалось где-то с полчаса, нужно торопиться.   

- А они не торопятся, товарищ лейтенант, - доложил снайпер. - Метров на десять отползли, ну, может – двадцать.

- То, что нужно. Только этого еще не хватало, - прошептал Князев. 

- В смысле? – не понял Кислов.

- Боятся. А нам желательно, чтобы они подальше от своей точки отползли, а не вернулись через несколько минут.

- А-а-а.

- Бэ, - по привычке усмехнулся Князев. 
Только радости в его чувствах сейчас не было. Участок, по которому они ползли весь в острых щербинах, подсумки с магазинами и гранатами цеплялись за каждый из них, как крючками, удерживая ползущих людей. Локти, попадая на острые ребра камней, уже имели мозоли, спасающие их от боли.

- Ч-ч, - тихий голос Кирилла заставил лейтенанта остановиться. 
Приподняв голову, лейтенант осмотрелся по сторонам, ночь еще оставалась черной. Хотя нет: молочные разводы в некоторых местах уже проявились, нужно торопиться.

- Можно двигаться,  - шепчет Кислов.

- Не торопись, дай винтовку, - тихо сказал Князев. 
Через несколько секунд глаз привык к зеленому фону освещения и начал изучать участок местности, по которому им стоило двигаться дальше, и вовремя это сделал: в метрах пяти от себя, увидел несколько стоящих рядом друг с другом пирамид из небольших камней. За ними, где-то на таком же расстоянии – в тех же пяти-семи метрах слева и справа, возвышалось еще несколько таких же возвышений.

- Впереди несколько шумовых каменных пирамид. Трогать их не будем, обойдем.

- Глупо, - шепнул Кирилл. – Разберем и соберем.

- Думаешь, по кругу растяжки.

- Здесь навряд-ли, а вот дальше, да. 

- Двигаемся, - и вернув Кириллу винтовку, лейтенант пополз дальше.

К счастью камни были небольшими и плоскими. Разобрав их, Князев осмотрев дорожку на несколько метров вперед, прополз дальше, и, ожидая, пока Эдик заново за собой выстроит разобранные пирамиды, ждал заключения от Кирилла, изучающего через ночной прицел состояние дел. 

- Еле нашел их, - прошептал тот. - Им осталось до наше засады метров сто пятьдесят, не меньше. А эти все на виду стоят, не спускают с тех глаз.

- А их уши в нашу сторону.

- Тоже верно. Метров пятьдесят до них, гранату не доброшу.

- Дай винтовку, посмотрю, что у нас впереди. Только бы на мины не напороться. 
Молочный свет все больше и больше разбавлял черноту ночи, что уже не давало плодотворно пользоваться ночным прибором. Хотя метров десять впереди еще можно было как-то рассмотреть, а этого вполне достаточно. Единственное, что успокаивало, этот участок был чистым от каменного мусора, а значит, позволяло группе Князева ползти бесшумно.

Первый камень, в метрах пяти-семи, заинтересовал лейтенанта. На него упирался второй, и между ними что-то торчало. Это и была растяжка. Обползли ее слева, и тут же наткнулись на вторую, от которой нить тонкой проволоки уходила влево. Третьей, по движению дальше, не обнаружилось.

Уперлись в следующий скальный «гребешок», высотой в полметра. Теперь Игорь хорошо видел четыре пальца Кирилла и расстояние до цели – четыре раза раскрытой ладони, значит не меньше двадцати метров. Можно начинать.

Приподняв голову, и услышав восклик человека, он сразу же опустил ее, вжимая в камни.

- Иностранцы, - прошептал Кислов. – Ну, и дураки же.

- А те, где?

- В метрах тридцати от нас.

- Что?

- Да там они у засады, отсюда метров двести пятьдесят до них.

Князев поднял голову, и стал изучать местность. Да, наблюдатели совсем забыли об осторожности, ожидая окончания своей операции по уничтожению засады шурави, наполовину вылезли своими телами из укрытия. Ползти к ним было уже опасно, поэтому нужно приступить к их уничтожению и не стрельбой из автомата, а гранатами, так как неизвестно, есть ли там еще другие люди.

- Кирилл, дай гранату, - прошептал лейтенант. Двух лежащих перед ним, ему показалось мало. – Спасибо. Короче, на разрывы не обращай внимания. На счет три, когда метну первую гранату, открывай по тем огонь. И обязательно, хоть одного, но положи сразу. Потом остальных, а мы с Эдиком метнемся туда.

Подождав с половину минуты, Князев спросил: «Готов?» И когда снайпер кивнул головой, аккуратно снял чеку с первой «лимонки», зажав ее в ладони, снял предохранитель со второй, и глубоко выдохнув, как делал в военном училище, метнул первую, за ней вторую гранаты в огневую точку душман. И они точно легли в цель, оглашая утренний рассвет громкими взрывами. 

Зажав третью гранату в левой руке, Князев вскочил с места, и, услышав второй выстрел снайпера, поднявшись, побежал вперед.