Развод

– Мама, не уговаривай меня. Я всё для себя решила, – Катя поглубже забралась в кресло и натянула широкий свитер на колени.

– Ну как ты будешь жить? – мама, как подраненная птица, горестно взмахнула рукам. – Как? И потом, давай как женщина с женщиной откровенно, – она села напротив и с участием заглянула дочери в глаза, – Он ведь хороший мужчина, правда?

– Да, хороший, – согласилась Катя. Ей стало неудобно от такой близости и женского откровения с матерью. Она обхватила кокон из свитера двумя руками и спряталась поглубже в кресле.

– Ну вот видишь. А это, Катенька, очень важно в семье. Без мужской ласки..., – мать понизила голос и хотела продолжить, но Катя замотала головой и закрыла лицо ладонями.

– Не надо, мама. Прошу тебя, давай прекратим этот бесполезный разговор. Он хороший, он заботливый. У него отличная работа. Он помог нам, когда ты была больна. Но, – Катя высвободила ноги из свитера и села прямо в кресле, – Я его не люблю.

Их глаза встретились. Катя смотрела в испуганные глаза матери и держала паузу. Прошла минута.

- Ну хорошо, – мать встала и подошла к окну, – Делай как знаешь. – Голос у неё потускнел и вся её невысокого роста фигура сгорбилась. – Я прожила с твоим отцом три года и двадцать три года одинокой женщиной. Я не буду тебе говорить, как трудно быть одной. Прости меня. Я не выбирала жизнь, это скорей она меня испытывала. А я..., – она неожиданно всхлипнула и стала вытирать слезы тыльной стороной ладони, – Я, сколько себя помню, старалась жить хорошо и правильно.

Катя снова забилась в кресло, сжалась в нём и накрыла голову руками. От материнских слез ей хотелось раствориться в зыбком полумраке комнаты. "Он сделал меня несчастной, – думала она, – несчастной мою мать. Да и сам он страшно боится разлуки. Заискивает, и скорей всего, уже тихо ненавидит меня за нелюбовь. Выход один, – Катя смотрела на материнский силуэт у окна, – Перееду на время к ней, – и тут же сама себя перебила, – Боже, какая скука. Какая тоска".

В глубине квартиры зазвонил Катин мобильный телефон. Трель была незнакомой, звонил кто-то, чей телефонный номер не был занесён в телефонную книжку. Мать и Катя переглянулись. Телефон прозвенел ещё раз и замолк. Мать отвернулась к окну и тут же в кармане её халата замигал сотовый.

– Алё, – её голос не успел перестроиться и по-прежнему был слаб и горек в интонации, – Да, это я. Да, Игорь Ставинский мой зять. Что вы сказали? – она быстро поправила волосы, оголяя маленькое розовое ухо, – Повторите ещё раз.

Катя смотрела на мать. Та резко выпрямилась и с неподдельным ужасом смотрела на дочь.

– Ну что ещё? – Катя со злостью крикнула матери в лицо, – Что он ещё выдумал?

Она вскочила из кресла, быстро одёрнула свитер и выбежала из комнаты.

– Катя! Катя, подожди!

Катя нацепила кроссовки, схватила сумку и взялась за дверную ручку. Голос у матери был другой, не умоляющий, не просящий, как полчаса назад. Катя задержалась у двери, прислушиваясь к материнским шагам. Но их не было слышно. Мать не догоняла её и больше не звала. Она постояла минуты, решая как быть и вернулась назад в комнату.

Мать сидела на полу у окна. Выражение лица у неё было отрешённым и чужим.

– Мама, – Катя смотрел на мать с удивлением. Страшная догадка резанула как удар, и Катя бросилась к матери.

– Что? Где болит, – Катя наклонилась к лицу матери.

– Сердце, – едва слышно выдохнула та, – Игорь погиб, – она поджала посиневшие губы и закрыла глаза.


Рецензии